Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
не выбирали.
   Ухов. Ну и что?  Кто он такой, чтобы стесняться? Говорил,
что думал.
   Следователь. Но думали не очень-то лестно.
   Ухов. А, бросьте! Лестно - не лестно... Чушь собачья. Ду-
маю я всегда одинаково.  Вижу,  человек начинает из себя ко-
го-то корчить, так и говорю: не корчь, не будь кокетом.
   Следователь. Сильно,  однако.  Можно понять как оскорбле-
ние. Есть же другие слова, не обязательно "кокет".
   Ухов. Это для ясности, чтобы не сомневался. Скажешь вяло,
еще не так поймет,  решит, что я его недостаточно хорошо ви-
жу.
   Следователь. Что произошло между вами в первый совместный
выход на ледник?  Вы тогда опоздали к обеду. Вспомните, было
это, кажется, пятого июня.
   Ухов. Возможно, и пятого. Мусора в голове не держу.
   Следователь. Из-за чего вы повздорили?  И кто начал -  он
или вы?
   Ухов. Зачем вам все это? Его уже нет, свидетелей не было.
Что  бы я сейчас ни наговорил,  останется в области сплетен.
Проверить не сможете,  к делу не подошьете.  Кстати,  откуда
вам известно?
   Следователь. У вас синяк появился под ухом, все заметили.
Полосов рассказал Ларисе Мальцевой, в тот же день.
   Ухов. Нет,  не мог он,  не такой уж он сволота...  И что,
бахвалился? Вот, мол, какой я герой, ему в ухо съездил?
   Следователь. Не бахвалился, просто сказал, что вы повздо-
рили, сцепились.
   Ухов. Жаль,  что я тогда не знал. Я бы научил его держать
язык за зубами. А вы говорите "нелестно думал". Таких к ног-
тю надо. Я, между прочим, сразу его на мушку взял.
   Следователь. Как же так - только что сказали: из всех был
самый стоящий?
   Ухов. Диалектика.  Гада тоже уважать можно. Но он не гад.
Он вообще черт-те что,  выродок какой-то. Я только глянул на
него - у меня вот здесь так и засосало.  Ну, думаю, паря, ты
у меня покрутишься,  я из тебя выбью. Сам не знаю, что соби-
рался выбить, не спрашивайте. Себя испугался - откуда у меня
такое.  И не злоба, не ненависть, без названия-нечто слепое,
пещерное,  утробное. Не терплю - и все! Он ко мне, чувствую,
так же - готов в глотку вцепиться. Мы ведь, когда оставались
одни,  ближе пяти шагов друг к другу не подходили, все время
на дистанции.  Как на дуэли,  еще шаг - и выстрел... К концу
сезона я уже стал подумывать,  не убраться ли из лагеря,  от
греха подальше.  Заявление даже написал,  до того  подперло.
Все  могло случиться.  Подкараулил бы где-нибудь на тропе...
Или он меня.
   Следователь. Для  вас  это было бы самое лучшее - уехать.
Тогда, возможно, мы и не встретились бы здесь. А сейчас обс-
тоятельства против вас. Полосов исчез, вы в тот день не пош-
ли на объект, нарушили график, и вас видели вместе буквально
за полчаса...

                             24

               Из дневника И. К. Монастырской

   Пишу вчерашним числом... Надо бы о нем, а я о Малове. Что
бы мы делали без его душеспасительных бесед.  Солнце  бы  не
всходило,  трава бы не росла.  Целую неделю колом в голове -
тогда-то и во столько-то надо  быть.  Сегодня  пятница,  мой
день. И его. Наши фамилии на маловском графике рядом. Знаме-
ние? Он с семи, я следом.
   Он уже там,  вошел минута в минуту. Знает, чем начальству
угодить. А я из принципа опоздаю. У меня часы отстают.
   Наш табор словно вымер.  Только Лариса под кухонным наве-
сом суетится,  гремит посудой.  Дежурит. Я с ней с утра двух
слов не сказала.  Она свое возьмет, отыграется перед сном...
В соседней палатке возня. Наверняка, режутся в карты. Не бо-
ятся,  черти, знают: Малов не заглянет, занят. Еще в городе,
на общем собрании,  строжайший запрет - ни карт, ни вина, ни
женщин. Малов: "Гусарские замашки, у кого они есть, оставьте
дома. Категорически". Встречный вопрос: "А цыгане будут?" Мы
сами - цыгане.
   Картежники заспорили. АСУ выигрывает или проигрывает? Си-
няк его красит.  Если бы под глазом,  было бы совсем хорошо.
После обеда отобрал у меня микроскоп, общался со своими аме-
бами. Самая ему компания!
   Вспомнился вчерашний сон: кто-то меня сзади щекочет, обо-
рачиваюсь - никого. Жуть!
   Кажется, пора.  Валентин от Малова - рысцой к реке. Отды-
шаться,  голову остудить.  Полог палатки откидывается, Малов
высматривает меня.  Иду, иду, на моих отстающих еще минута в
запасе.
   Разговор обо всем.  Самочувствие,  работа,  быт,  мозоли,
дисциплина,  что можно,  чего нельзя. Неинтересно. А вот это
интересно.  "Как вам товарищ Полосов?" Брякнул  без  всякого
перехода.  Никак, говорю, а что? "Жаловался, на вас жаловал-
ся.  Держитесь вы высокомерно,  замечать не  хотите.  Нельзя
так.  Он, к вашему сведению, тоже наукой занимается, диссер-
тацию пишет,  скоро кандидатом будет". Врет. Не мог Валентин
на  меня бочку катить,  тем более перед ним.  Наверняка было
так:  Малов замечает,  что между нами какая-то кошка, и стал
из  него  жилы  тянуть:  почему,  в чем дело,  мы здесь одна
семья,  жить надо дружно.  В ответ тот промямлил  что-нибудь
неопределенное:  я, мол, не против, всей душой, если, конеч-
но,  она... А теперь Малов несет отсебятину. "Коллег следует
уважать,  Ирина Константиновна. На взаимном уважении коллек-
тив держится".  Выходит,  я ведьма. А про коллектив надо за-
помнить.  Очередной маловский афоризм.  К отвальному дню, не
поленюсь,  изображу на ватмане - и гвоздями на доску, поверх
всех приказов.

                           * * *

   В голове после Малова пыльно.  Пошла проветриться.  Нос к
носу - Валентин.  Смотрит во все глаза, в зрачках - напряже-
ние.  Вспомнила маловское "следует уважать",  расплылась. Он
не понимает, что меня развеселило, но тоже рот до ушей. Дай,
думаю,  поиграю.  Что во мне смешного?  - спрашиваю. Он даже
вздрогнул,  не ожидал такого поворота. "А во мне? - говорит.
- Ведь и вы смеетесь".  Так ты же смешной.  Разве не знаешь?
Сказала и пошла. Пусть мух не ловит.
   Да, чуть не забыла. Это было вчера. Сижу у палатки, обду-
мываю,  что записать в дневник. Забыла, не заметила, как по-
дошел он. Откуда только взялся, вроде бы бродил где-то. Что,
спрашиваю, надо? "Так вы же меня позвали". Чушь, говорю, иди
гуляй. Вот и гадаю второй день: может действительно позвала,
помимо воли? С ума можно сойти. Надо последить за собой.

                             25

   Следователь. Пропавшие тоже нуждаются в защите.  Считайте
меня  его доверенным лицом,  адвокатом.  И в этом качестве я
могу предъявить вам кое-какой счет.
   Монастырская. О, вы начинаете пугать.
   Следователь. Вместе с Нечаевым  вы  обманывали  Полосова.
Сговором,  слежкой,  тайным дневником. Поставьте себя на его
место. Кто-то из ваших коллег ведет за вами наблюдение - что
вы сказали, куда пошли, как посмотрели. Вам было бы приятно?
   Монастырская. Но он не знал.
   Следователь. А если знал? Я почти уверен - знал. И уж на-
верняка,  догадывался. Не будем забывать, что Полосов не как
все, он способен на большее.
   Монастырская. Вы меня  удивляете.  Следователь,  трезвый,
рациональный человек,  служитель логики и фактов,  а тут за-
умь.  Это же нечаевские бредни. Человек-эхо - чистейшая мис-
тификация, пошлый анекдот.
   Следователь. Вы меня тоже удивляете.  С таким энтузиазмом
взялись помогать Нечаеву и вдруг...
   Монастырская. Совсем не вдруг.  У меня и сомнений никогда
не было, что играю в сказку. В самую элементарную - про Ива-
нушку-дурачка и Царевну-лягушку. Только не думала, что и ко-
нец будет такой же занудный.
   Следователь. Сурово,  однако.  Играть с человеком, забыв,
что он не бумажный Иванушка-дурачок...
   Монастырская. Но и я не  болотная  лягушка-квакушка.  Мне
эта игра дорого стоила.  Не хотите стать моим адвокатом? Так
вот представьте,  что ваша клиентка, я то есть, в один прек-
расный день вдруг обнаруживает,  что влюблена. Да, да, самым
натуральным образом.  В Полосова,  в этого идиота.  Она  так
долго за ним присматривала,  так о нем много думала, что ви-
деть больше никого не хотела и думать ни о ком  не  могла...
Преувеличиваю,  конечно. Любовь - сильно сказано. Не такая я
уж...  И у меня был Илья. А знаете, почему у меня расстрои-
лось с Сотником? Вы же мой адвокат, могу быть откровенной. Я
охладела к нему. Сразу, в одну неделю. Как появился Полосов,
об Илье я уже не вспоминала...

                             26

               Из дневника И. К. Монастырской

   Временами он куда-то исчезает.  Обычно уже к вечеру.  Был
на виду,  крутился - и вдруг его нет, как сквозь землю. При-
чем надолго - час, полтора. Малов однажды обыскался, облазил
все вокруг - впустую.  Объявился только к ужину.  И как ни в
чем не бывало.  Я не удержалась, спросила, где его черти но-
сят.  Он только слюну сглотнул... Странно, однако. Все равно
узнаю.
   Что с Ларисой? Молчит. Лежит и молчит. Светопреставление.
Подаю голос. Без ответа. Ну, как знаешь. Коконом завиваюсь в
одеяло, отгораживаюсь спиной. В палатке тишь, без благодати.
Сон не идет и, чувствую, не скоро придет. Не привыкла я так,
без ларисиного отчета. Говори же! Наконец слышу: "Он про те-
бя спрашивал". И вековая пауза.
   Перевариваю, соображаю.  О чем таком он мог спросить, что
она сразу сникла?  Или достаточно было упомянуть мое имя? Не
паникуй, подружка, не бери в голову. Его интерес ко мне сов-
сем не тот,  какой ты думаешь. Отходи, отмокай, давай пошеп-
чемся. Ты ведь тоже не уснешь.
   Все-таки я мудрая. Лариса - это Лариса. Переворачивается,
осторожно жмется к моей спине,  дышит в ухо.  "Я ему про тот
случай с гюрзой. Помнишь? Еще бы шаг, и она бы меня цапнула.
Хорошо,  говорю,  что у Иры палка была.  Назвала тебя, а он:
"Вы давно  знакомы?"  Разъяснила в двух словах и дальше.  Он
перебивает,  снова про тебя.  Я ему о своих страхах,  а он о
тебе.  Ну,  думаю, раз такое дело, мне с тобой говорить не о
чем.  Повернулась и пошла... Ты не сердись только. Я на тебя
тоже не сержусь".
   Лариса заснула первой. Я потом.
   Донимают сны.  Один совсем кошмарный. Сама за собой подг-
лядывала. Иду по дороге, впереди женщина, вроде бы знакомая.
Присматриваюсь и холодею:  так это же я! Смотрю жадно, инте-
ресно ведь,  хоть и жутко,  за собой со стороны понаблюдать.
Крадусь следом и дрожу: вдруг оглянется. И точно, голову уже
поворачивает, сейчас увидит... Проснулась.
   После шести  он  и  Лариса направились в соседнее ущелье.
Это близко,  только перевалить через гребень.  Но пока взбе-
решься - килограмма два потеряешь. Охотников до таких прогу-
лок мало. Это как раз тот случай. когда охота хуже неволи. А
у них что за охота?
   Минут двадцать они карабкались по склону. Просматриваются
отлично.  Эквилибристы под куполом цирка.  Побросав все,  мы
стоим,  глазеем.  У Малова так даже челюсть отвисла, рот на-
распашку.  Какое-никакое,  а зрелище, развлечение. Вот он ей
руку тянет, подтаскивает, показывает, куда ногу ставить. Нам
издали виднее, тоже подсказать хочется, переживаем. Спортив-
ный азарт.
   Вру, азарт не спортивный,  с другим душком.  "Что они там
забыли?" Это Алевтина Ивановна. Невинно так спрашивает, буд-
то только что из яйца вылупилась. "А вы догоните, спросите",
- советует АСУ.  Густо запахло коммуналкой. Ух какая большая
замочная скважина!
   Женщин в лагере трое. Алевтина Ивановна самая древняя, ей
за пятьдесят,  девица. До неприличия хорошо сохранилась, лю-
бопытна, как пионер, замучила всех "почемушками". Когда ска-
лолазы вернулись (с цветами, разумеется), наша девица с оби-
дой:  "Так вы по цветы ходили.  Почему не сказали,  я бы то-
же"...  АСУ аж поперхнулся.  "В следующий раз вас непременно
пригласят, мадам. У вас все еще впереди".
   Лариса букеты на стол.  Пышет жаром (от ходьбы, конечно),
сияет (от впечатлений, конечно).
   Ничего не хочется делать. Писать тоже. Малов: "Плохо выг-
лядите. Температура как?" Заставил сидеть с градусником.
   Завтра - к арчовнику, вылечусь.
   От Ильи ничего, надо бы послать весточку.

                             27

   Следователь. Как часто вы связывались с Ириной Константи-
новной? Можете не отвечать, не настаиваю.
   Сотник. Вы хотите,  видимо,  знать,  почему мы, при наших
близких отношениях, вроде как забыли друг о друге. Не совсем
так.  Я не досаждал ей, это верно. Вскоре после ее отъезда я
приболел,  был на бюллетене,  и не хотел,  чтобы она узнала.
Зачем? Подумает, что серьезно.
   Следователь. Но и она не напоминала о себе.  Я просмотрел
все радиограммы.
   Сотник. В порядке вещей. Полевые условия, неустроенность,
работы по горло - сами посудите, до писем ли?
   Следователь. И  вы никак не связывали ее молчание с Поло-
совым, то есть с экспериментом?
   Сотник. В те дни я и забыл об этом.  Напомнил Эдуард Пав-
лович.  Он зашел как-то и спросил, какие вести от Ирины. Его
интересовал прежде всего Полосов.
   Следователь. И тогда вы решили слетать в лагерь.  Вдвоем.
По чьей инициативе? По вашей, или Нечаев настоял?

                             28

                       Э. П. Нечаев.
   Илья не такой уж открытый,  как кажется. О себе вообще не
любит говорить.  Будете рядом и не узнаете, что с ним стряс-
лось. Это мне в институте сказали, что он бюллетенит. Я даже
звонить не стал, поехал сразу к нему домой.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг