Она была слабая, видимо, ручная, но именно слабость ее наводила тоску.
Протянув руку, я нажал на выключатель - света не было... Чертыхнувшись, я
на ощупь оделся и пошел к портьере.
Нащупал шнур, поднимающий тяжелые складки, и замер. Ногти на моих
пальцах светились! Они, как крошечные фонарики, испускали голубоватый свет,
похожий на тот, каким светится ночью море...
Удивленный, я приблизил пальцы к лицу, даже пошевелил ими, но свечение
не исчезло.
Стук повторился. Я выругался, но не сдвинулся с места. Ногти,
оказывается, не были исключением. Рамы портретов тоже ожили и прямо на
глазах наливались холодным, тусклым и неживым светом. Я мог разглядеть
лица - краски, которыми они были написаны, тоже светились.
Озираясь, я подошел, наконец, к двери и, раскрыв ее, отступил в
сторону.
- Компадре, - раздался негромкий знакомый голос.
Это был Верфель, и его появление у меня явно не было случайностью.
- Компадре, - повторил он, всматриваясь в темноту комнаты.
- Я здесь...
Он повернулся, и зубы его меж полуоткрытых губ сверкнули яркой, ровной
полоской. Незаметный при дневном свете, отчетливо проявился длинный и узкий
шрам, пересекающий щеку и часть уха.
- Что происходит? - спросил я.
- Торопись, - сказал он негромко и сунул в карман моей куртки тяжелый
сверток. - У пирса стоит катер. И помни, безопаснее плыть по утрам.
- Вы предлагаете мне...
- Торопись!
- Я не знаю, кто вы, - начал я. - И не лучше ли будет, если мы уйдем
вместе?
Я не вкладывал в эти слова другого, обратного им смысла, но Верфель
взорвался. С силой схватив меня за пояс куртки, он выругался:
- Болван! Я не для того стрелял в жирного Хенто, чтобы сейчас ты
задавал мне вопросы! Или ты еще ничего не понял? Или... - он вдруг
остановился на полуслове и сдавил мне горло железной рукой, - может, ты уже
подцепил комплекс превосходства и тебе захотелось поиграть в империю?
- Оставь! - крикнул я вырываясь.
Хенто... Он имел в виду водителя? Любителя цапель эгрет?.. И там, на
острове, этот Хенто тоже хотел моего побега?.. Страшная догадка мелькнула в
голове:
- Вы проткнули атмосферу над нами?
- Дошло, - грубо, но облегченно вздохнул он. - Катер у пирса.
"Фольксваген" у входа. Выжми из них все!
Его тон поразил меня. Будто он долго изучал со стороны, на что я
способен, и, хотя результаты наблюдений оказались неутешительны, вынужден
был сделать выбор... Но мой инертный мозг все еще сопротивлялся.
И тогда Верфель меня ударил.
Удар был настолько силен, что я упал. Не давая мне встать, он втащил
меня в лифт, выскочил наружу, захлопнул дверь, и все провалилось в пустоту.
Застонав, я дотянулся до клавиши и вывалился в пустой коридор. Верфель
не обманул - "фольксваген" стоял у входа.
Никогда я еще так не гнал машину!
Ужас пронизал меня, когда я не увидел катера. Но он был тут, за
пирсом, и, прыгнув на его тесную палубу, я вывел его на фарватер. Рокот
мотора, казалось мне, будил всю сельву.
Светящиеся, облепленные светлячками островки проносились мимо.
Прожектор я не включал, ориентируясь по естественным маякам.
Вспомнил о свертке Верфеля и левой рукой вытащил его из кармана. В нем
не было ничего, кроме пистолета... Ответ Верфеля на вопрос - кто он?..
Преодолевая боль в разбитых губах, я усмехнулся...
Верфель ничего не сказал. Но стояло ли за его спиной преступление, или
с самого начала он вел с Бестлером эту игру - он выиграл...
Впереди мелькнул огонь. Я свернул в протоку и приглушил мотор. Звезды
раскачивались и ломались в нежных валах. И я плыл прямо по звездам.
Время от времени я смотрел на часы. Не знаю, чего я ждал,
представления не имею. Но я знал - это должно случиться. Четыре минуты...
Три... Две... Одна...
Ничего не случилось.
Сколько я мог пройти? Ушел ли я из опасной зоны?
Я взглянул на пальцы и вздрогнул. Ногти светились.
И пуговицы куртки тоже. Я весь был охвачен мертвым сиянием, по листве
и лианам расплывались красные, голубые, желтые радуги.
Переливались, цвели, переходя из одной в другую и трепеща, как крылья
исполинских бабочек. Капля бензина за бортом окрасилась в пронзительный
фиолетовый тон. Нервная, убыстряющаяся пульсация свечения была мертва и
категорична.
Течение отнесло катер в заводь, листва над которой расходилась,
оставляя широкий просвет. И в той стороне, где, по моим предположениям,
должна была оставаться обсерватория "Сумерки", я увидел рассвет.
Нет. Это было зарево.
Столбы света поднимались, и рушились, и вновь вставали над сельвой.
Казалось, гигантский, охваченный огнем корабль удаляется от меня. И я
подумал - вот она, смерть боиуны. Страшной змеи, умеющей менять обличья.
В сравнении с заревом то, что делалось вокруг, выглядело детским
фейерверком, но я чувствовал, что мне пора уходить. И все-таки не включал
мотора. Ждал. Продолжал смотреть в глубину сияющих сполохов,
замораживающих, отчаянно холодных и, тем не менее, все сжигающих под собой.
На миг я закрыл глаза.
А когда открыл их, сияние над обсерваторией поднялось еще выше.
Светилась атмосферная пыль. Отблески достигали протоки и ломались на волне
кривыми желтыми пятнами.
Этот мир, думал я, мир, в котором я всегда был дома, этот мир с его
камнями, травами, птицами, реками и озерами, с дождями и солнечным ветром,
этот мир не может не дождаться меня... Я представил, как компадре Верфель
сидит на пороге музея, прямо перед свастикой, и улыбается, показывая
светящуюся нитку зубов, и мне стало страшно. Я задрожал, хотя сельва дышала
влажным и душным жаром.
Нагнувшись, я выжал газ. Мотор затрещал, но шума я уже не боялся. Плыл
в синих отблесках, ориентируясь по светящимся островам, а перед глазами
стояла одна картина - убитые излучением, падают листья... Мертвые костлявые
стволы восходят со дна сельвы, открывая небу туши тяжелых бетонных зданий
обсерватории...
Я торопился.
Пистолет, вытащенный из кармана, я положил рядом, на жесткий чехол
сиденья. В редкие просветы листвы пробивался свет звезд. Сияние над
обсерваторией не меркло, напротив, оно разрасталось, захватывало весь
горизонт... А может, мне это казалось?.. Не знаю... Но я плыл в мире огня.
И только благодаря тишине я смог догадаться, что если не слышно взрывов, то
это значит лишь одно, там, на обсерватории "Сумерки", гибнет только
живое... Машины остаются, и я должен вовремя привести к ним людей... Не для
того, чтобы восстановить, а чтобы разметать их по сельве, отдав на съедение
коррозии...
Я спешил. Оборачивался. Выжимал все из рыдающего мотора. И ногти уже
перестали светиться, и рассвет уже начал просачиваться сквозь душные космы
сельвы, а река продолжала один за другим открывать мне свои бесчисленные
повороты.
1 Сельва - заболоченные леса бассейна реки Амазонки.
2 Серингейро - охотники за каучуком.
3 Матейрос - рубщики леса.
4 "Новокап" - компания, созданная в свое время специально для
строительства новой столицы Бразилии - города Бразилиа.
5 Пронунсиамент - военный переворот.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 05.07.2004 13:34
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг