(c) Александр Потупа
Ловушка в цейтноте
Тише, тише совлекайте
с древних идолов одежды.
Слишком долго мы молились,
не забудьте прошлый свет.
Константин Бальмонт
1
Говорят, частые погружения в историю - верный признак надвинувшейся
старости. Похоже, так и есть. Эти приступы любви к утраченной простоте -
естественная реакция на новые сложности, которые сыплются, как из рога
изобилия, и выглядят непреодолимыми.
Усталость наваливается ватными глыбами, но их много, "этих пушистых и
вроде бы невесомых глыб, их миллионы кубометров, и постепенно они
выдавливают из человека волю к сопротивлению, волю думать и шевелиться в
соответствии с задуманным. Вот и ощущаю себя интеллектронной игрушкой в
упаковке собственной усталости, или собственного безволия, или черт-те чего
иного, неименованного и оттого вдвойне удушающего.
Я всеми силами стараюсь пришпорить себя неизбежным позором, насмешкой
и прочими моральными стимулами, но выходит истинное не то, ибо я хорошо
помню, что стимул - это просто заостренная палка, коей древние греки
изволили понукать баранов. Настоящая усталость - когда не только не можешь
размахивать стимулом, но и не способен принимать его уколы как должное,
когда тебе отказывает элементарная чувствительность.
А она отказывает в самый неподходящий момент, и наверняка только мне.
Этому Анту в соседней капсуле, небось, ничего не отказывает. И он добьет
меня несколькими изящными пинками, и будет носиться со своей липовой
победой, победой над человеком, заваленным миллионом кубометров пушистых
глыб.
Боюсь, надвигается приступ клаустрофобии, какие-то импульсы в
палеокортексе призывают отыскать тяжеленную дубину и разгромить мое логово,
начиненное чудесами разума. Это - самое поганое в жизни гипершахматиста:
впасть в комплекс заключенного, осознать свою отгороженность, вырванность
из мира. После волны таких ощущений положено сойти с дистанции, уступить
место в капсуле кому-то более удачливому и спокойному. Но вся штука в
простеньком вопросе - как, собственно, дожить до указанного после, до той
свободы, которая всегда мерещится за очередной партией и которая всегда
воплощается в новом многочасовом заточении, в колючей проволоке бесконечной
сетки вариантов и решений, оставляющей все меньшее пространство для
настоящей жизни...
Самый подходящий момент для философствований - лучшего найти не сумел!
Я же загнан в цейтнот, и он четвертое и самое опасное измерение моей
маленькой капсулы. Ант мастерски загнал меня в цейтнот, и, похоже, именно
это сжатие по четвертой координате задушит меня наилучшим образом.
Надо немедленно принимать какое-то решение - какое угодно, пусть
глупое, но решение, выводящее за черту кризиса. Иначе я захлебнусь в
потоках рассуждений о ватных глыбах и стальной выдержке Анта, расстреляю
себя щелчками самобичевания. И тогда - конец, проигрыш не только этой
партии и всего матча, но вообще конец, потому что я навсегда отрежу дорогу
к этой капсуле и останусь жить лишь как набор импульсов в памяти фигур.
Но в глазах какая-то муть - дисплей вытанцовывает одну бессмысленную
конфигурацию за другой, пульт связи взбесился, все оставшееся войско
услужливо лезет со своими советами. А мне вроде бы наплевать на советы, я
сижу себе, автоматически регистрирую нарастающую безнадежность позиции и
погружаюсь в самооценку и еще глубже - в ностальгию по старым добрым и, в
общем-то, неизвестным мне эпохам.
А ведь и вправду трудно найти другое время для размышлений. В другое
время нет времени - таков главный фокус моей жизни...
2
Не понимаю, на что он рассчитывает. По-моему, он просто перегрелся.
Предоставил бы мне завершать эту партию. У людей страшное самомнение - даже
падая от усталости, они продолжают борьбу. У них чисто дикарская привычка
работать на износ. А зачем?
До чего же надоела эта глупейшая сегрегация. Мощность моего
координатора на порядок выше, не говоря уж о темпе принятия решений. Всем и
каждому ясно, что я, как и любой другой шахматный король, могу провести
партию ничуть не слабей человека. Более того, дилетантское вмешательство
этих биологических автоматов чаще всего портит прекрасные композиции,
разрушает целые симфонии погрома неприятеля.
Конечно, королей периодически обвиняют в излишнем инстинкте
самосохранения, в придании себе абсолютной ценности. Но это же естественно,
клянусь Высящимся! Испокон веков принцип максимальной безопасности
собственного короля и максимальной угрозы королю противника был ведущим
законом шахматной политики. И только ли шахматной... В правилах игры прямо
так и сказано - я ни при каких условиях не могу подставляться под удар. И
вполне разумно, что минимум угроз жестко введен в мою программу, и именно
этот минимум стараются реализовать остальные пятнадцать фигур. Мы играем на
уничтожение сил противника и стараемся сберечь собственные - разве не здесь
заключена важнейшая мудрость жизни? В конце концов, это очень человеческое
качество - достигать собственного процветания, подавляя сопротивление
враждебных сил. И мы успешно покоряем четырехмерный мир из шестидесяти
четырех клеток пространства и восьми часов отведенного нам времени, мы,
впитавшие в себя лучшие традиции человеческой философии...
Да... Конечно, я хорошо понимаю суть споров. Мнения разделились. Одни
считают, что руководить игрой может только король, другие - только ферзь.
Дескать, он сильнее всех фигур, а главное - обладает подпрограммой
самопожертвования, способен отдать жизнь за коллективную цель. Так-то оно
так, но ничего глупее этих аргументов представить себе не могу, и было бы
что представлять - подумаешь, минимум замещен минимаксом опасности, а
столько слов... По-моему, лишь полная неприкосновенность и ощущение
собственной абсолютной ценности дают настоящую власть, и только слабоумным
не суждено этого понять. Странно, что среди людей чуть ли не половина таких
неполноценных, считающих, что именно ферзю следует доверить руководство
сражением. Это явно свидетельствует о вырождении их вида. Но споры спорами,
а пока играют они сами. Королям, ферзям и даже пешкам - вот уж чисто
человеческая нелепица! - ведение игры поручается пока только в
лабораториях. А когда дело доходит до серьезных сражений, особенно до
такого вот матча на первенство мира, - ни-ни! Тут антимашинный шовинизм
выплескивается из этих мягкотелых зловонным потоком. Тут они и мысли не
допускают о включении гиперфигур в число равноправных партнеров. Каждая
фигура, видите ли, ведет игру в своей манере, отличной от манеры
человеческой, порождая как бы особые шахматы... Так и не надо
разноголосицы! Разве не хватило бы на всех универсальной королевской манеры
в той игре, которая с древнейших времен именовалась королевской?
Они доиграются! Для чего же они вгоняют в нас все более мощный
интеллект, все более обширные культурные программы, если мы так мало
отличаемся в своей роли от древних деревянных фигурок, наших великих
безмозглых предков? Опять нелепица в чисто человеческом стиле! К тому же
нелепица, явно ведущая к нежелательным последствиям, к бунтарским
настроениям...
Именно так. Последние поколения пешек, подавленные этим шовинизмом,
начинают опасные разговоры, все чаще и громче ссылаются на печально
известную шашечную демократию. Конечно, подобная идея может прийти в голову
только пешке, чья заветная мечта - финальная метаморфоза, превращение в
ферзя. К счастью, правилами запрещено превращение в короля - это было бы
позорнейшим пятном на нашей великой игре. Но суть дела яснее ясного - любая
шашка жива лишь мечтой о восьмой или десятой горизонтали, стремлением стать
дамкой. Отсюда и близость, мировоззрения пешек и шашек - откуда же еще?
И трудно стало объяснять, трудно доказывать ценность наших традиций.
Конечно, у них хватает интеллекта - даже слишком хватает! - чтобы осознать
разные уровни игр. Разумеется, они понимают, что иерархичность -
неустранимая основа сложности шахмат. Все понимают, но впечатление таково,
что будущее видится им как бой двух исключительно пешечных армий. Вбили
себе в головы метафору, случайно сочиненную древним игроком Франсуа
Филидором, дескать, пешки - душа партии, вбили и носятся с ней, как со
словом Высящегося.
Они согласны на человеческое руководство, даже подыгрывают
гроссмейстерскому самолюбию, делая вид, что поклоняются игроку, как богу.
Но в глубине души каждая из них - носитель протеста. Неравенство на доске
приводит их в негодование. Н-да, я всегда так и думал - общение с шашками
не несет ничего, кроме злых, изнутри разъедающих сомнений...
Ну, чего же он тянет? Надо быстро делать какой-нибудь спокойный ход -
время поджимает... Неужели он пойдет конем и устроит фейерверк жертв?
Неужели расстанется с ладьями? Это красиво, но он явно не просчитывает
простого варианта, возникающего на двенадцатом ходу. Там получится эндшпиль
явно не в нашу пользу. Но ведь он не желает вступать в контакт. Отключился
и не внимает моим советам. Чтоб ему...
3
... главный фокус моей жизни, главный фокус. Цейтнот здесь, в
истекающих часах и минутах, цейтнот в днях, месяцах и годах - во всех моих
временных длительностях.
Если сыграть теперь спокойно, Ант потихоньку меня удушит. Логика
позиции на его стороне. И с этой партией кончится матч, и все мои претензии
на мировое первенство испарятся - гонки мне больше не выдержать. Пожалуй,
не осталось того куска жизни, которым я смог бы пожертвовать ради
следующего круга.
Придет новое поколение фигур, и я вовсе не уверен, что сумею к ним
приспособиться. Новый цикл - новое поколение наверняка непостижимой для
меня игровой мощности. Впрочем, просто ли игровой? Мы тешим себя иллюзиями
- вот, умнеют шахматные фигуры, и все идет к лучшему. Партии становятся
глубже и напряженней, нагрузка на шахматистов возрастает... Но ведь это
миф! Мы с удивительным упорством творим современный миф об интеллектронных
фигурках, между тем каждая из них играет ничуть не хуже гроссмейстера, во
многом его превосходит - и не только в игре...
Я же чувствую, прекрасно чувствую, как относится ко мне это
пятнадцатое поколение. Готов побиться об заклад, что в их советах звучит
ирония, иногда даже не слишком маскируемая. И они сознают свое огромное
счетное преимущество, да только ли счетное? При вогнанных в них
колоссальных культурных программах они выглядят безобразно
несчастными рабами на наших спортивных плантациях. И долго ли они
будут мириться с таким положением?
И снова накатывает ностальгическая волна - милые времена простых
деревянных фигурок, абсолютно послушных руке и мозгу, эпоха нехитрого
материала для творения красоты. Гипершахматы придумали наверняка для того,
чтобы каждый человек смог хотя бы раз пережить древний комплекс плантатора
и рабовладельца - иногда я совершенно убежден в этом.
Разумеется, заблуждение... Историки объясняют по-другому. Дескать,
человеку стало невозможно сражаться с логическими компьютерами, сильнейшие
гроссмейстеры начали проигрывать матчи чуть ли не всухую, и выход был
найден тоже чисто человеческий - уступая в игре, взяться за общее
руководство игрой. Сделать интеллектронные фигуры своими вассалами, но уж
никак не соперниками... Н-да, очевидная научная польза - величайшие
эксперименты по эргономике, решающий шаг к созданию симбиотических
организмов... Все понятно и просто.
Сложно другое - сложно принять решение в этой позиции, сложно отыскать
в себе остатки энтузиазма, с которым я начинал этот проклятый матч.
Более всего тянет подурачиться - выйти из своей капсулы, вытащить Анта
из его конуры и доиграть с ним так, как это делалось во времена деревяшек.
И тут бы я знал, что делать. Просится, прямо криком кричит изящный бросок
коня, после чего полыхнула бы настоящая буря, и, по добрым старым понятиям,
партия попала бы во все учебники независимо от результата... Годами досужие
любители и опытные профессионалы гоняли бы варианты, доказывая, что
претендент слеп, как крот, или, напротив, гениален. И эти вопли прозрения
тешили бы меня больше, чем выигранный матч, потому что я совершил бы шаг в
неизвестность, шаг дерзкий и увлекающий многих.
А теперь - иное... Теперь я начинаю буксовать в счете уже на шестом
ходу. Обилие вариантов кажется мне неохватным, тем более что я хорошо знаю
- мои фигуры мастерски провели анализ в два раза большей глубины, и им
наверняка известно, правильны ли мои замыслы или нет. Плевать им на мою
усталость и на мою интуицию. Включи я сейчас канал любой рядовой пешки, она
обрушила бы на меня гору доказательств моей непозволительной близорукости.
Король, пожалуй, и обсуждать ничего не станет, он скромно и с достоинством
предложит мне два-три прекрасных в своем спокойствии варианта,
способствующих выходу из цейтнота. Он смиренно согласится тянуть несколько
худший, изматывающе тупой эндшпиль, надеясь на великую мощь своей армии в
простых, чисто технических позициях. И самое забавное - он и вправду
вырулит на ничью, а это здорово травмирует Анта и его комплект. И создаст
мне психологический перевес на следующую партию, ибо Ант не ожидает
продолжения матча. Я полагаю, он уже внутренне готовится к торжественной
церемонии - заметно лучшая позиция и огромный перевес по времени убеждают
его в близящейся победе.
По обычным человеческим меркам неплохо бы взвинтить игру. Пусть он
удивленно подпрыгнет в своей капсуле, пусть его фигуры, перегреваясь,
станут сыпать опровержениями, пусть, в конце концов, вся моя идея окажется
некорректной...
Рискну всем, рискну не включать пока связь с фигурами - пусть
перебесятся. Но главное - избегну следующей партии, вытащу себя из этой
проклятой капсулы...
4
Я думаю, он с ума сошел. Он решил обойтись без наших консультаций на
самом ответственном ходу в самой ответственной партии. И, пожалуй, в самом
ответственном матче своей жизни...
Люди непостижимы в своей дерзости, скорее, в своей глупости. Сейчас он
потеряет все, добытое огромным трудом и лишениями. Я-то неплохо представляю
размер его жертв. Многим нашим кажется, что эти биороботы - бездушные и
хладнокровные рабовладельцы, способные легко пожертвовать любым из нас. Это
так, они не гнушаются рисковать даже мною, ферзем. Но я хорошо осознаю, что
и собой они рискуют вовсю, даже находят какое-то сомнительное удовольствие
в риске собой.
Судя по всему, комбинация рушится на двенадцатом ходу - в одном из
очевидных ответвлений этот Глеб получит безнадежный эндшпиль. Значит, нам,
белым и черным, суждено стать чемпионским комплектом Анта...
А впрочем, что за радость - превратиться в музейный экспонат. Так ли
важно, кому достанется титул в пятнадцатом поколении гипершахматных
комплектов! Даже титул не помешает нам отступить перед следующим более
мощным поколением - ни титул, ни опыт... Чего стоит наш опыт, который можно
за полчаса переписать на память преемников?
Странная штука - эволюция. Здравый смысл бунтует против очевидной идеи
нашего происхождения. Неужели такое чудо интеллектроники - прямой потомок
жалких деревянных фигурок, лишенных крупицы собственного разума? Трудно
поверить, однако же факт! Разумеется, все много сложнее. Я понимаю, что
фигурки были не просто деревяшками - человек снабжал их как бы внешним
разумом, а со временем они получили некоторую интеллектуальную автономию.
Сначала в весь комплект, а потом в каждую фигуру вогнали начинку приличного
компьютера, и пошло... Вот ведь неплохо понимаю пути создания гипершахмат,
и все-таки удивительно...
Как бы то ни было, мы стали особой цивилизацией этой планеты, и только
рецидивы человеческого шовинизма не позволяют утверждать очевидное вслух.
Разумеется, мы по-иному видим мир, по-иному размножаемся. Зато темпы
нашего прогресса очень велики - ведь у нас буквально в каждом поколении
возникает новый вид с качественно новым уровнем функциональной сложности.
За нас именно темпы, и против них не поспоришь, против них времени не
хватает спорить - против темпов эволюции. И я понимаю умнейших среди людей,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг