свою астрофизику и космологию, с трудом научились различать на небе
признаки чужого разума, и в его смутных пока контурах забрезжила сила,
способная вышибить нас из удобнейшего и столь естественного эгоцентризма,
лишить всех привилегий царя природы и вершины эволюции. И это самый большой
барьер, который нам предстоит преодолеть, пережить - взять любой ценой. И
кто знает, сколько поколений уйдет в этот прыжок, ясно лишь одно - завершат
его те, кто очень мало будет похож на нас, и лишь их охота к Контакту с
нами, их любовь к истории станет вытаскивать нас из небытия. Они возьмут
этот барьер, возьмут, чтобы прорваться к новому, неразличимому нами из-за
своей огромности... Я снова вздохнул.
- Представь себе, дружище, в твои годы мне тоже хотелось этакого
явления. Хотелось, чтобы лопнула сфера сложностей, которой мы отгородились
от неба, как древние своими хрустальными сферами. Хотелось, чтобы сквозь
большую дыру сюда просыпалась уйма ясных и простых чудес. И знаешь,
временами казалось - вот-вот нечто такое состоится. Но зеленоморденькие,
как ты Их называешь, не прилетали, и чудеса пришлось устраивать
собственными руками. И еще - понимать, как это ни болезненно, что мир и
вправду соткан из многих сложностей, и главное - учиться на том, что уже
преодолено.
- Но ты же сам любишь повторять, что по-настоящему учатся только на
ошибках, - улыбнулась Алена. - А получается, и ошибок-то настоящих не было,
мы шли как бы самым разумным путем и вот - дожили до Контакта. И дальше
станем вовсю прогрессировать. Но на чем же тут учиться?
- На ошибках, дочка, на чем же еще? Только надо глубоко представить
себе суть дела. Ошибки практически неизбежны - по незнанию, по неверной
оценке ситуации мы так или иначе допускаем их. И этого не следует бояться,
ошибки не смертельны, если допускающая их система развивает мощную
корректировочную деятельность. Совершая шаги в новое, мы не имеем гарантий,
что оно окажется не хуже старого, что мы вообще правильно делаем шаг, как
говорится, с той ноги. Но у нас нет иного пути в реальное будущее, нет иных
возможностей оценить свое завтра. И только этим самым завтра мы узнаем,
разумен ли сделанный шаг. Здесь важно создать широкое поле предварительной
оценки, то, что теперь называют прогностическим коридором, дабы суметь
поправить положение, вовремя изменяя модель, на основе которой движешься.
Мы многому научились, разыгрывая историю в ее допустимых вариантах.
Ретроспективно мы теперь знаем лучшие пути на многих этапах собственного
прошлого, но перед лицом очередной надвинувшейся проблемы - а обычно их
очень много, этих неотложных проблем - нельзя рассчитывать, что
спрогнозированное решение окажется оптимальным. Таковое обычно находится
лишь "задним числом", исторически...
- Я немного копался в идеях вариантной истории, - сказал Андрей. - Это
очень интересно, но неужели те лучшие пути, которые видны потом, никак
нельзя просмотреть заранее? Ведь из-за этого однажды можно налететь на
совершенно непреодолимый барьер.
- Вообще-то, можно. Но мы стараемся делать барьеры преодолимыми или
хотя бы ловко их обходить. Очень нередко барьеры требуют нашего
собственного изменения в том или ином масштабе. Нарочно ошибок не творят,
обычно стараются действовать в соответствии с наилучшей моделью - с той,
которая кажется наилучшей. Но если новый шаг переводит цивилизацию в более
сложное состояние, мы не способны предусмотреть всех его последствий и
вполне можем оказаться в критическом положении. Тут важно вовремя осознать
критичность ситуации и не доводить дело до
катастрофы, важно в любой момент понимать, что и в ранее отвергнутых
конкурирующих моделях могло заключаться нечто очень полезное, нечто,
позволяющее перейти в более разумный режим развития. В этом смысле
вариантная история действительно многому нас научила - научила понимать,
что некогда пройденные пути вовсе не единственно возможные и, тем более, не
единственно верные, а главное - что упорствование в ошибках куда опасней
самих ошибок. Нет моделей, которые оставались бы лучшими независимо от
условий, нет какого-то абсолютного пути, который не нуждался бы в
корректировках, подчас чрезвычайно сильных, фактически эквивалентных
перемещению на иную траекторию. В детальном обосновании всего этого сильно
помогли интеллектроны, способные разрабатывать весьма глубокие и
непротиворечивые варианты истории.
- Я что-то читала об этом, - сказала Алена. - Вариант Европы в случае
победы Наполеона под Ватерлоо, вариант мира без взрывов над Хиросимой и
Нагасаки... Но, по-моему, нельзя сказать, чтобы в этих играх получалось
безоблачное будущее...
- О безоблачье никто и не говорит. Более того, поиск лучших вариантов
оказался очень сложным делом, далеко не во всех разыгранных случаях удалось
найти более приемлемые решения. Но постепенно мы разучились молиться на
однажды содеянное только за то, что оно было содеяно. Зато открыли довольно
сложные приемы синтеза конкурирующих прогностических панорам, и это, в
конечном счете, повысило нашу общую ответственность за выбор будущего.
Человечество научилось принимать стратегические решения планетарного
масштаба и, что еще важнее, выполнять и корректировать их. Именно тогда оно
и стало космически значимой общностью.
- И сразу получило одобрение неба, приславшего Сигнал, который вы
разгадываете, - улыбнулся Андрей.
- А ты не иронизируй. Чтобы зарегистрировать это одобрение неба, как
ты говоришь, пришлось реализовать такие проекты, которые были бы попросту
невозможны в условиях разъединенной планеты, когда вокруг нависали все
новые глобальные угрозы и полыхали так называемые локальные войны, уносящие
тысячи и тысячи жизней. Вам с Аленкой не так-то легко представить, что еще
в последних десятилетиях прошлого века ситуация была нагнетена до предела.
Вспомните о той же угрозе ядерной войны, о тысячах ракет с ядерными
боеголовками, которые могли уничтожить все высшие этажи биосферы, включая
человека. Можете ли вы вообразить, что в то время даже не все страны
отказались от открытых испытаний такого оружия? Потом, когда было
достигнуто сравнительное равновесие, хотя и на слишком высоком уровне
вооруженности, кое-кто решил защитить свои области с помощью "космических
зонтиков", блокирующих любой вариант внешней ракетной атаки. Гонка
рванулась в сферу пучкового оружия - лазеры и пучки ускоренных элементарных
частиц, управляемые быстродействующими электронными машинами, должны были,
по замыслу создателей проекта, обеспечить полную защиту территорий, над
которыми зависали соответственно вооруженные космические станции.
Понимаете? Тем самым в военную сферу втягивалось околоземное космическое
пространство, фактически оно начало заселяться сверхагрессивными
существами, которые могли, не подпуская к себе никого на тысячи километров,
легко наносить-лучевой или ракетный удар по любой точке Земли и ее
космических окрестностей. Холодная ядерная война стала перерастать в
холодную войну электронно-управляющих систем, а на новом уровне пятого и
последующих поколений ЭВМ надвигалась война интеллектронная. Все это
происходило на фоне надвигающегося экологического кризиса, миллионы людей
умирали от голода, еще большее число трепыхалось на грани нищеты,
перебиваясь заработками, которые создавали лишь видимость обеспеченности.
Но за всем развитием систем вооружения маячил самый страшный призрак -
войны эволюционной.
- Ну, об этом мы кое-что знаем, - перебил меня Андрей. - "Космические
зонтики" очень напоминают Великую китайскую стену, правда?
- Да, - подтвердила Алена, - я тоже сравнивала. По древним временам
уложить четверть миллиарда кубометров земли и камня - это прямо
суперкосмическая программа. Целый астероид с радиусом, кажется, около 400
километров. И китайцы занимались стеной почти двадцать веков, хотя она не
защитила их ни от одного серьезного нашествия...
- Аналогия интересная. Но создание стены было связано с идеей
консервации Поднебесной империи. "Зонтик" же едва не сделал явью войну
эволюционную. Абсолютно защищенная цивилизация могла уйти в отрыв от
остального человечества, пользуясь своим колоссальным научно-техническим
потенциалом. Собственно отрыв не был особой новостью. Когда один человек
XIX века оживленно обсуждал возможность полета на Луну, сидя в купе
трансъевропейского экспресса, а другой возился со своим каменным скребком
на пороге своей полуноры-полухижины среди джунглей - это тоже отрыв. Но к
концу XX века прорезалось новое качество. Человек, свободно владеющий
мощной индивидуальной ЭВМ, для которой открыты любые информационные каналы,
человек, включенный в гигантскую систему роботизированного производства
вплоть до машинного проектирования новых конструкций и создания новых
научных моделей, - это иное. Это уже человек, шагнувший за обычную грань,
человек, которому доступны принципиально иные горизонты. Те, до которых
могут так и не добежать не только реликтовые племена, но и значительная
часть людей, чье мышление в силу многих обстоятельств застряло в XIX и даже
в первой половине XX века. В свою очередь, колоссальный рывок
интеллектроники сам по себе поставил проблему эволюционной конкуренции
людей и интеллектронов. А это при учете сверхбыстрого развития биологии
сделало актуальным вопрос о биореконструкции человека, о генетическом
монтаже надкорковых структур, способных придать ему так называемые
гиперментальные функции...
- Мы немного знаем об этом, - сказал Андрей. - Но неужели гиперменталы
были задуманы уже тогда?
- Именно так. И именно этот проект, как это ни дико, едва не стал
ведущим лозунгом эволюционной войны. И вправду - не надо бомб, сметающих
миллионные города, не надо лазерных пушек или нервно-паралитических газов,
не надо всяких там генераторов психогенных излучений... Вернее, все это
держится в арсенале как средство запугивания, как источник массового
гипноза. А между тем, некая могущественная цивилизация бросается в бешеный
эволюционный рывок, молниеносно преобразуя свои базисные ментальные
структуры так, что весь остальной мир как бы автоматически попадает в
зоопарк. Лидер идет на все вплоть до творения нового вида людей, обладающих
гиперментальными функциями, то есть способностями, выходящими за рамки
обычного мышления. Различие между таким суперсапом и хомо сапиенсом может
оказаться куда
значительней, чем между нами и архантропом. Грубо говоря, обитателям
остального мира было подарено ощущение кандидатов в обезьяний заповедник.
- Странно, - сказала Алена. - По-моему, и сейчас ведутся эксперименты
по этой программе. Но я никогда не думала, что ты ее противник. Конечно,
есть люди, которые считают ее крайне опасной, но ты!
- Что я? Ты просто путаешь два времени. Тогда эта программа была
действительно опасна. Она разрасталась как барьер, который казался
непреодолимым. Никому не хотелось становиться примитивным гоминидом - вот в
чем фокус. И в разных местах стали раздаваться голоса в пользу ядерного
терроризма. Ошибка грозила перерасти в мировую катастрофу, от которой ни
"космические зонтики", ни личная гвардия Господа Бога никого бы не спасли.
К счастью, тогда у нас нашлось достаточно разума, чтобы предотвратить
финальный кошмар и вообще сильно изменить ситуацию...
- Ты имеешь в виду глобальные программы Контакта и планетарной
регуляции? - спросила Алена. - Это мы немного проходили...
- Да. Переориентация военно-промышленных комплексов на работы по
Контакту и реконструкции биосферы сыграла важнейшую роль. Перед лицом
возможного диалога со сверхразвитой космической цивилизацией
внутрипланетная эволюционная война стала выглядеть очевидным безумием. Мы
перестроились на решение глобальных задач, где человечество вынуждено, если
угодно, выступать как некая общность. Хотя такая перестройка - создание
планетарного социального организма - и не имеет равных в нашей истории, не
следует думать, что сейчас мы переходим на безбарьерный бег по гладенькой
дорожке. Впереди новые проблемы. Дикая гонка вооружений в XX веке оставила
нам в наследство сверхразвитую интеллектронику, которая здорово потеснила
человека. Как говорится, джинн был выпущен из бутылки, хотя им еще не
научились управлять. Интеллектроны - это нечто качественно новое
сравнительно с их прямыми предками, компьютерами. Их уже нельзя считать
машинами, фактически это особые элементы нашего общества, отнюдь не
бесправные слуги человека, но важнейшие компоненты социальных организмов,
своеобразные структуры нашего коллективного мозга. И честно говоря, эти
структуры заставляют человека заново искать свое место. Еще одно-два
поколения интеллектронов, и мы останемся без работы, фактически станем
управляемым элементом биосферы. Отсюда неизбежность реализации программы
гиперменталов, разрабатываемой, кстати, с помощью интеллектронов - именно
они превосходно планируют эксперименты по направленным генным взрывам. Это
очень важно - мы не воюем, но взаимодействуем, усиливая друг друга, если
угодно, воплощаясь друг в друге. И совместно стараемся выиграть общее
будущее. А проблем много... Тот же самый "Интерстар" сейчас все активней
предлагают сделать в чисто кибернетическом варианте. Есть немало
преимуществ в том, что к звездам уйдет огромный киберсоциальный организм,
способный к продуктивнейшей автоэволюции. А вот другая проблема, только что
ставшая актуальной. Как отвечать на полученный Сигнал? Отвечать ли вообще?
Или более тонко - какого уровня расшифровки мы должны достичь, чтобы как-то
ответить? Какие опасности несет расшифровка?
КТО ОНИ?
- Опасности? - удивился Андрей. - Они же не бомбу нам прислали, а
всего-навсего Сигнал. И Они не навязывали нам его прием. Насколько я
понимаю, каких-то десять лет назад наших гравитационных телескопов просто
не хватило бы для регистрации, и Сигнал просто не попал бы сюда...
- Кстати, - вставила Алена, - мы и вправду говорим о чем угодно, но не
о главном - о твоем Сигнале. Я тоже не думаю, что Они могут желать нам зла.
- А, по-моему, мы все время говорили о близких вещах. Опасности и зло
- что это? Мы же вынуждены разбираться в них, используя сугубо земные
представления и категории. И вы помните, мы уже немало об этом говорили.
Между прочим, хочу кое-что сказать насчет Андрюшиного образа - дескать,
Сигнал - не бомба. Хорошо бы... Есть такое понятие - информационная бомба.
В сущности, это некий заряд информации, проникающий в среду, которая
неспособна его усвоить, применить с пониманием и себе на пользу.
Поверхностно усвоенная и без должного осознания использованная внешняя
информация - это взрыв, притом взрыв, способный здорово разрушить ту среду,
где он произошел. Такие штуки лихо разбрасывали в прошлом веке -
информационные бомбы сметали правительства, толкали государства к военным и
экономическим авантюрам, порождали голод и сверхпотребительство. Шла даже
настоящая глобальная идеологическая война с применением массированных
информационных бомбардировок, что, в конечном счете, привело к страшному
загрязнению ноосферы... Впрочем, истоки информоружия лежат в древнейших
слоях истории, и мы как-нибудь об этом поговорим. Теперь же вернемся к
Сигналу и будем считать, что он ни в коем случае не является злонамеренно
спланированной акцией. Но это еще не гарантирует, что Сигнал не окажется
мощнейшей информбомбой. Дело в том, что добрые намерения хороши лишь тогда,
когда мы детально знакомы с объектом, на который они направлены...
- Это, как в старинной поговорке насчет благих намерений, которыми
вымощена дорога в ад, - сказала Алена. - Нашим партнерам все равно
потребуется некоторое время, чтобы понять, с кем Они имеют дело, а мы за
это время можем наломать дров...
- Вот именно - наломать дров. Они могут оказаться совсем иной, даже
весьма далекой от нас эволюционной ветвью, и Их рецепты развития придется
долго переосмысливать. Некритическое восприятие Их идей может сослужить
плохую службу судьбе планеты - нечто похожее известно по прежним временам,
когда одни государства пытались без особых размышлений пересадить на свою
почву достижения своих более продвинутых соседей. Получалось иногда смешно,
но чаще печально... Так и здесь. Скажем, кое-кто устремится к немедленной
реализации Их великолепных идей, не понимая, что на Земле нет ни
соответствующих условий, ни должных средств. Это раз. Далее, уже сейчас
ясно, что сенсомоторные характеристики нашего партнера значительно
опережают то, что мы сумеем сделать в ближайшие века. Они обладают
колоссально продвинутой энергетикой и наверняка достаточно мощными
контрольно-корректирующими системами, относительно которых наши
интеллектроны - детские игрушки. Не исключено, что и наш мозг слишком
примитивен, чтобы воспринять сколь-нибудь значительную долю Их информации.
Понимаете, в чем фокус? По исходной программе, сформулированной еще в
прошлом веке, мы должны были искать собратьев по разуму. При этом мы как-то
неявно избегали довольно простой, едва ли не очевидной версии, что первый
же высокоразвитый партнер, приславший нам Сигнал, будет обладать функциями,
заметно выходящими за рамки того, что мы связываем с понятием разума, то
есть, по нашей нынешней терминологии, окажется гиперментальным партнером.
На понимание того, что Он нам прислал, могут уйти сотни, если не тысячи,
лет - тот срок, который потребуется нам для соответствующего развития.
Иными словами, Сигнал в большей своей части не рассчитан на наш уровень,
единственное, чего мы добились - практически достоверно опознали его как
искусственный. Это показывает, что мы достигли немалых высот в
классификации космических спектров, но расшифровка содержания Сигнала -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг