Осветил фонариком стены, вижу вдруг: сбоку железный крюк вбит. Почему-то
испугало меня это: значит, какие-то люди тут проходили.
Привязал я к крюку верёвку, начал спускаться. Ладони об верёвку
разгорячились, а самому холодно, весь дрожу. И представляю ещё, как в
холодной воде окажусь!
Вот кончилась верёвка, повисел я, ногами болтая, и прыгнул.
Долго, мне показалось, летел, фонарик кверху подняв; потом свет фонарика
исчез, - это я с головой в воду ушёл. Вынырнул, отфыркиваясь, встал.
Посветил, - действительно, вода, с фонарика каплет, расходятся круги. Но
холодная не очень.
- Ну что? - где-то рядом вдруг Гагин голос. - Удачно?
Стал я быстро шарить по сторонам фонариком, гляжу: стоит, вытянувшись, у
самой стены, но лицо спокойное.
- Ну что дальше? - говорю я, ладонью лицо вытирая.
- Ясно что, - Гага говорит, - дальше пойдём.
- Пойдём! - говорю. - А вдруг глубже дальше будет?
- Тогда поплывём, - спокойно Гага говорит.
"Поплывём!" Но сколько придётся плыть - вот вопрос! Конечно, мне
приходилось ночью плавать, но там хоть было известно, что где-то точно есть
берег, а тут неизвестно, есть ли что-нибудь там, в темноте!
- Ну, я уже отдохнул, - Гага говорит. - Догоняй!
Взял у меня фонарик, с поднятым фонариком медленно вперёд пошёл, подняв
над водой подбородок.
Потрясающий всё-таки он человек! "Отдохнул!" Замечательные здесь условия
для отдыха!
И всё, снова обступила темнота и тишина. Только впереди окружённая
светом тёмная Гагина голова удаляется. Сначала спокойно двигалась, потом
вижу, как-то странно дёргаться стала!
- Ты что?! - кричу.
Тишина долгая, потом доносится оттуда:
- Нь мг грть!
- Почему?..
- Фнрк в рт!
- ...Ты что, плывёшь, что ли?
- .......Д.
- Сейчас! - говорю.
Бросился за ним, пошёл в воде, потом тоже поплыл. Догнал плывущего Гагу,
посмотрел. Если бы он вдруг тут неожиданно мне навстречу попался, точно бы я
от страха умер! Широко раскрытый рот, глаза от этого, как у ненормального, и
изо рта яркий свет идёт!
Повернулся ко мне, кивнул. Дальше поплыли.
Долго плыли. Незаметно для Гаги, на ходу, ногу опустишь - дна нет! И
главное, какая-то страшная мысль подкрадывается: "Что это? Где это мы так
долго уже с Гагой плывём?.. Неужели может быть такой большой подвал?!"
И главное, время здесь совершенно не ощущается, то ли пять минут плывём,
то ли час! Гага вдруг поворачивается ко мне:
- Н мг блш - взм фнрь!
Поплыл я к нему из последних сил, чтобы взять у него изо рта фонарь,
вдруг боль почувствовал, коленом о что-то твёрдое ударился. Быстро схватил
руками: что-то железное, круглое, ребристое, вроде люк, а вокруг по-прежнему
глубоко. Встал я на этот люк, примерно по пояс из воды вылез. Гага ко мне
подплыл, встал рядом, тяжело дыша. Вокруг абсолютная тишина, только капли с
нас падают, щёлкают, и больше ни звука. Стали смотреть по сторонам: тьма,
ничего нет!
- Ну что... вперёд? - Гага говорит.
- Вперёд! - говорю.
Какое-то вдруг ликованье меня охватило! "Всё равно, - думаю, - если
даже утонем здесь, всё равно не испугались, плыли сколько могли!"
Плюхнулся я в воду за Гагой, поплыл. Слёзы текут по щекам и одновременно
какое-то ликованье!
Плыву с фонариком во рту, и если бы не фонарик, наверно, стал бы кричать
что-нибудь!
Долго ещё так плыли. Луч фонарика болтается по сторонам, иногда вдруг
голову Гаги осветит, иногда затеряется в темноте.
Вдруг вижу: в луче фонарика чьи-то ноги.
Лёг я на спину в воде, поднял фонарик, стал светить. Вижу, Гага стоит
над водой, на каком-то карнизе, рукой за стену держась. Протянул он мне одну
руку, я влез. Отдышался, потом только обернулся, во тьму посмотрел, которую
мы преодолели...
Да-а-а... А говорил ещё, совсем недавно, что ничего такого нет, что
могло бы меня потрясти!
Стали светить фонарём вверх, высоко уходит стена! А вот и потолок,
смутно виднеется, в слабом свете. Повёл я свет вдоль него и вижу вдруг
тёмный квадрат! Провал! Коридор! Примерно на той высоте, с которой мы
спустились сюда. Только не добраться туда никак!
А если обратно поплыть, вряд ли мы из воды до верёвки допрыгнем! Стоим,
молчим. Гага вдруг говорит:
- Хочешь конфетку?
- А у тебя разве есть? - я удивился.
- Конечно! - Гага говорит.
Взял я у него карамельку липкую и чувствую вдруг, снова слёзы: так я
растрогался от его заботы!
Стали нарочно громко чавкать, чтобы тишину эту нарушить.
- Ну... отдохнул? - неожиданно Гага спрашивает.
- Отдохнул!
- Тогда - вперёд!
Пошёл Гага по карнизу, встал так, чтобы как раз под тем тёмным коридором
оказаться, потом достал вдруг из кармана зубило, стал стену крошить. Мягкая
штукатурка оказалась, быстро выбил дыру. Под штукатуркой оказались
скрещённые тонкие рейки, Гага засунул под них зубило, покачал, они немного
отошли от стены, что-то вроде ручки получилось. Потом Гага влез одной ногой
мне на плечо, другой - в выдолбленную дыру упёрся и стал другую дыру бить,
на полметра выше первой и чуть в стороне - для другой ноги. Потом я его
придерживал, и он, уже обеими ногами в дырах стоя, третью дыру пробивал -
для руки!
И так и пошли дыры зигзагом вверх! В двух дырах упёрся ногами, в третьей
держится рукой, а другой рукою долбит новую дыру, чуть выше. Потом
передохнёт немножечко, перелезет выше и новое отверстие рубит!
Гляжу, он уже на половине стены висит!
- Слезай, - говорю, - давай я немного подолблю.
- ...Спасибо! - после долгой паузы отвечает. - Я не устал!
Как высоко уже висит! Только штукатурка сюда долетает, в глаз мне вдруг
попала, стала щипать.
Снова, вижу, зубило в другую руку перекладывает, в ровное место стены
начинает бить.
И вот совсем уже у чёрной дыры оказался, перелез туда наполовину, а ноги
почему-то долго ещё сюда свисали, видно, не было уже сил залезть!
Потом исчезли наконец ноги, появилась голова.
- Прошу! - гулко с высоты Гага говорит. - Парадный трап подан.
Полез я, пальцами стараясь под скрещённые рейки подлезть, вцепиться,
чтобы обратно не грохнуться. Рейки трещат, ломаются, еле успеваешь за
следующую перехватиться. Главное, только стену перед собой видеть, ни назад
не смотреть, ни вверх.
Потом чувствую, рука меня за шиворот схватила. Ввалился я в дыру, лёг.
- Я в центральной библиотеке был, - где-то рядом Гага говорит. - Все
книги читал про наш город, даже старинные... Нигде про этот ход ничего не
сказано. Ясно?
- Но кто-то, видимо, про него знал? - вежливо стараюсь поддержать
разговор.
- Вряд ли! - Гага говорит. - Не думаю.
- А помнишь ты говорил, какой-то странный человек этим ходом прошёл, в
наш двор вышел?
- Помню. - Гага кивнул. - Ну что, отдохнул? Вперёд!
Встали мы на дрожащие ноги, пошли. Примерно такой же коридор, каким мы
от кочегарки к тёмному залу пришли, но только запах в нём совершенно другой,
холодом пахнет, запустением, пылью; чувствуется, давно здесь никого не было!
Но было такое чувство, что по нему мы куда-то выйти должны! И вдруг
действительно показался впереди маленький прямоугольник, по краям обведённый
тонким светом, - дверь! Добежали до неё, подёргали - дребезжит, но не
открывается! Разбежались оба сразу, ударили плечами и - вывалились наружу.
Сначала зажмурились от ярчайшего света, ничего не могли рассмотреть.
Потом глаза начали привыкать, смотрим: находимся мы у высокой кирпичной
стены старинного типа: высокая, отвесная, даже немного нависает над нами, и
в этой стене маленькая дверца, из которой мы только что вывалились. Сидим мы
на узенькой полоске земли, ивовые кусты вокруг растут, постепенно уходят в
воду. Дальше широкая полоса воды, за водой снова берег, заросший высокими
кустами.
- Ну... вперёд! - Гага говорит.
Подошли мы к воде, видим: в ивовых зарослях плавает плот, с четырьмя
толстыми столбами по краям.
Подошли ближе, увидели: это не плот, а перевёрнутый стол с толстыми
круглыми ножками. Встали мы на стол, гребя палками, через пролив переплыли.
Влезли с трудом в высокие густые кусты. Тень, сырость. Чёрный пень,
обсыпанный сиренью. Потом кончились наконец кусты, выбрались на поляну.
Неподвижная солнечная тишина. Ржавая голая кровать стоит на краю.
Подальше - старый фундамент дома, пригорок с обломками кирпичей, заросший
фиолетовыми цветами.
Гага быстро пошёл дальше, в тот конец поляны, и вдруг с хрустом куда-то
провалился. Подбежал я к нему, гляжу: часть поляны застеклена, стёкла в
рамах, местами просто рамы: стёкла уже выбиты.
- Окна внутрь земли, понял? - почему-то торжествующе Гага говорит,
выбираясь из проломленного им стекла.
- Да это не окна! - говорю ему. - Это теплицы! Раньше, видно, в них
овощи выращивали, а потом забросили почему-то.
- Так. Ясно! - выбираясь на незастеклённое место, Гага говорит.
Пошли дальше, снова в зарослях оказались. Лезли через заросли минут,
наверно, сорок и снова потом на берегу оказались. Вода, заросшая деревьями,
высокие деревья, за ними ничего больше не видно.
- Смотри! - шёпотом вдруг Гага мне говорит.
Посмотрел я, куда он показывал, вижу: кошка! Но очень странная, никогда
раньше не видел я таких кошек - вся чёрная, а голова начиная от шеи
ярко-белая! Стоит у воды, лапой трогает воду, тронет - и быстро отдёрнет,
тронет - и быстро отдёрнет.
Потом услышала нас, повернула свою белую голову и так изумлённо застыла,
с поднятой лапой. Потом шаркнула быстро в кусты, всё! Будто её и не было!
- Понял! - Гага многозначительно говорит.
- Что?
- Видел, как она себя вела?
- Как?
- Видел, как изумилась? Ясно, что человека здесь ни разу ещё не видела.
В общем, ясно! - торжествующе говорит.
- Что ясно-то?
- Что этот остров, вообще, этот участок земли соединяется с остальной
землёй только тем ходом, через который мы пришли, - больше никак! Раньше
люди, может, и помнили этот ход, а теперь уже забыли почему-то, только мы по
нему можем пройти.
- Да как это может быть, - говорю. - В нашем веке?
- В нашем веке, - Гага говорит, - много ещё загадочного существует!
Хотел было я сказать ему, что он ошибается, но вижу, он кулаки сжал,
лицо его дрожит, бесполезно сейчас с ним спорить! Конечно, раз добрались
сюда с таким трудом, то, ясное дело, открыли новую землю!
- А как же, - только сказал я, - ты говоришь, что люди этот ход
забыли, а сам говорил, что видел, как человек из этого хода в наш двор
выбрался?
- Ну и что? - Гага упрямо говорит. - Он отсюда ушёл, а мы - пришли!
- Ну и что теперь будем делать? - спрашиваю.
- Вернёмся, - Гага говорит, - возьмём всё необходимое и начнём
освоение.
Что обратно пойдём, - это я обрадовался! Только оказалось вдруг, что
обратно Гага тем же путём хочет добираться. Страшно не хотелось мне в эту
сырую чёрную дыру лезть, снова огромный тёмный зал переплывать. Но с Гагой
бесполезно спорить, уверен, что только тот путь сюда ведёт, поэтому и остров
никому не известен! Хотел я было сказать ему, что наверняка до нашего дома
отсюда поверху минут за десять можно добраться, но посмотрел на его лицо и
молча, ни слова не говоря, первый в темноту эту пошёл.
Неохота рассказывать, как мы обратно через весь этот ужас пробирались,
только скажу, что ещё тяжелее было, чем в первый раз. Наконец, от усталости
падая, мокрые, естественно, насквозь, оказались мы в тёплом коридоре,
который к кочегарке вёл. После темноты и холода он уже мне замечательным
местом показался: жарко, сухо и красные отблески от котла доходят - значит,
близко уже жизнь, люди! Но Гага выглянул через прорытый нами канал в угле и
быстро обратно пришёл.
- Нельзя выходить! - шепчет.
- Это почему это? - Я совсем уже терпение потерял.
- Там кочегар сидит! - Гага шепчет. - Нельзя, чтобы он узнал, что мы
через этот ход пришли!
- Почему нельзя-то? - Тут я уже совсем возмутился.
- Ты что же, думаешь, он просто так здесь сидит? - Гага говорит.
- Конечно, просто так! Обычный кочегар! - Я чуть было уже не кричал.
- Обычный! А почему он, интересно, что-то всё время пишет? - Гага
говорит.
- Ну ладно! Если ты считаешь, что всё так необыкновенно, и запрещаешь
мне на белый свет выходить, лягу прямо здесь и буду спать!
Устал я действительно очень сильно. Разровнял немного уголь, который мы
сюда протолкнули, лёг, руки под голову положил - и вправду неожиданно
заснул.
Проснулся, не знаю уж, через сколько, Гага меня разбудил.
- Давай, - говорит, - выбираемся потихоньку, он ушёл.
Выбрались мы во двор. Я, с Гагой не прощаясь, домой пошёл. И бабушка к
тому же - хороша бабушка! - вместо того, чтобы выругать меня как следует,
говорит спокойно:
- Где же ты так изгваздался, родной! Ну, снимай быстро, я в тазу
замочу! Но молодец, что к пяти поспел, как я велела, за это я тебя оладьями
угощу.
Посмотрел я на часы: действительно, всего пять часов; всего четыре часа
это путешествие продолжалось, а казалось - год!
Поел я, потом телевизор посмотрел, после спать лёг; здорово я в тот день
устал.
Ночью вдруг приснился мне страшный тот тёмный зал, как мы в нём
плывём, - во сне всё это страшнее ещё казалось.
Проснулся я весь в поту, лежал, не двигаясь. Потом вдруг горячая вода из
уха вылилась - наверно, в тёмном зале мне в ухо набралась. Почему-то
испугался я, на кровати сел. Сказал я себе, что никогда больше с Гагой
никаких дел не имею. Хватит! Всё!
Но утром встал, по двору поболтался и неожиданно, даже с нетерпением, к
Гаге пошёл.
Он кивнул так деловито, видно, и не помнил того, что я не прощаясь с ним
вчера ушёл.
- Посмотри, - в сторону стола кивнул. - Я там набросал кое-что...
по-моему, неплохо.
На столе лежит листок и на нём нарисован такой чертеж:
КОЧЕГАРКА - КОРИДОР - ТЁМНЫЙ ЗАЛ - КОРИДОР - ОСТРОВ
- Ну как? - Гага спрашивает.
- Замечательно! - говорю. - Даже лучше, чем в действительности!
Тут Гага обиделся, зло на меня посмотрел:
- Знаешь, как называется человек, который ни во что не верит? Циник! И
в тебе уже много этого, ты ко всему уже почти с усмешкой относишься! И это
ещё в молодом возрасте, а что потом с тобой будет, представляешь?
- А с тобой? - говорю ему.
- Ладно, - Гага говорит. - Так будешь участвовать в освоении или нет?
- Ладно, буду, не бойся! А то ты без меня вообще голову себе сломишь!
- Тогда так, - Гага говорит. - Я тут набросал список, что нам
надлежит в первую очередь на остров взять. Значит, так: десять банок
тушёнки, два спальных мешка, десять инкубаторных цыплят, две буханки хлеба,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг