болтовней, а он вот-вот готов приступить к чему-то главному, что принес с
собой. Вся жизнь, обе ее жизни, Елены Евгеньевны-первой, домохозяйки при
муже и скучающей барыньки, и Елены-второй, засекреченного скопища неведомых
сил, могут двинуться по иному руслу. К тому же она с понятным беспокойством
ждала, что он скажет об инциденте.
"Сейчас он будет тебя покупать, - строго сказала Елена-вторая самой
себе. - Не попадись опять на тот же крючок. Ему нет дела ни до чьих
интересов, кроме своих собственных. Только такая дурища, как ты, могла
развесить уши, когда он плел тебе об ответственности перед наукой, страной
и человечеством в целом. Может, по-своему он об этом и думает, но я этих
его глубоких мотивов не понимаю. И не хочу понимать".
Елена Евгеньевна протянула руку за сигаретой из резной коробочки.
- Дай мне, Андрюшенька, огонек. Сколько ж вас, мужиков российских,
манерам-то учить нужно?
Сказала - и дрогнуло сердце, вспомнила о Михаиле. Где он, что он?
Вдруг он уже дома, сидит, ждет звонка, думает о ней... нет, глупости.
"Мишу вы мне наперед всякой вашей награды обеспечите, - подумала
она. - Ты и обеспечишь".
- Елена Евгеньевна, поговорим серьезно, - сделавшись до невозможности
официальным, сказал Андрей Львович. Отодвинул кофе. - В подписанном вами
контракте имеется пункт "три-два", который, в частности, гласит: "Обязуюсь
не использовать ставшую доступной мне новую технику без санкции моего
непосредственного руководителя и не применять ее в своих личных целях".
Имеется такой пункт, помните или показать?
- Имеется, имеется, я без тебя помню.
- Так, имеется. - Андрей Львович приоткрыл свой кейс, достал сколотые
листки. - Вот показания трех сотрудников оперативной группы Московского
уголовного розыска, которых развозила по домам дежурная машина, и водителя.
Во время следования они стали жертвами аномального явления. Аккурат вон на
том, под твоими окнами, проезде. Описание их ощущений. Последствия для
здоровья. У одного ожог третьей степени, у двоих тепловые удары, водитель
госпитализирован с подозрением на инфаркт. Далее. Рапорт командира расчета
начальнику пожарной части о выезде на место происшествия. Опять-таки
описание. Вот там. - Андрей Львович ткнул через плечо в сторону окна за
тюлевой занавесью. - Заключения экспертов. Они, конечно, руками разводят,
но картина, представшая взорам, очерчена ясно.
Елена Евгеньевна-вторая, которая только и могла бы достойно ответить
в данный момент, вдруг куда-то запропастилась. Оставшаяся в одиночестве
Елена-первая нервно затушила в пепельнице сигарету и, подняв испуганные
глаза, совсем уж по-девчоночьи пролепетала:
- Я не хотела. - И еще более глупо: - Я не нарочно. - И еще: - Что
мне теперь будет?
Андрей Львович с сожалением поглядел на нее, вздохнул и кинул листки
обратно в кейс.
- Казнь через повешение. Через расстреляние. Что тебе может быть,
старуха? Я тебе просто показал, как это бывает, ты ведь с подобным никогда
не сталкивалась?
Елена Евгеньевна помотала головой.
- Ты допустила неосторожность. Проявила легкомыслие и несдержанность.
Позволила чувствам взять верх над разумом. Черт с ними, с этими пунктами
контракта и с этими бумажками, но ты давала мне слово, помнишь? Именно мне,
простое честное слово. Слово - самое главное. Вот я всегда держал свое
слово, а ты?
- Не надо со мной разговаривать, как с ребенком.
- Ты себя ведешь, как ребенок. Как вот я смогу тебе дальше верить?
Нам еще работать вместе. Я тебя спрашиваю, как? Я теперь не знаю. Может
быть, ты знаешь?
Елена Евгеньевна опять помотала головой. Ей очень хотелось заплакать.
Зареветь. Елена-вторая, почему ты пропадаешь, когда нужна? Настоятельно
необходима?
- Что такое случилось, Лена? У тебя было плохое настроение, да? Что
произошло? Ну, расскажи, расскажи мне, давай, не стесняйся, девочка.
И она рассказала. Как рассказала бы папе. Или старшему брату, если бы
он у нее был.
Давясь и захлебываясь слезами, она рассказала о Михаиле, об их
встрече, об их разговорах и о себе самой, своих переживаниях и даже о том,
что не может до Михаила дозвониться уже третьи сутки. Только о сне она не
рассказала. О синей стране. О песне.
Андрей Львович успокаивал. Он давал платок и поглаживал по руке. Он
налил коньяку из своей фляжки и подал сигарету. Он просто был рядом и
слушал. А задал вопрос, которого она никак не ожидала:
- Слушай, старуха, а как же Бусыгин? Если у тебя не просто интрижка -
все мы не безгрешны, - а такое чувство?
- Что? Бусыгин? - Елена Евгеньевна окончательно высморкалась в
платочек и недоуменно посмотрела на Андрея Львовича. Она и не подумала о
муже, который уехал меньше недели назад. Бывают мужья, о которых так скоро
забываешь.
- Ну, да Бог с ним, - сказал Андрей Львович. - Так говоришь, этот
Михаил - наблюдательный, ребят из твоего сопровождения раскрыл в два счета?
- Андрюш, значит, так работали, он-то при чем?
- А я разве возражаю? Значит - так работали. За что и получат
соответствующий втык. Надеюсь, о работе ты с ним не откровенничала?
- Ой, что ты, Андрюш, я же понимаю.
- Со светофором ни в чем не повинным тоже понимала, когда
распатронила? Как все-таки было дело? Расстройство чувств, да?
Елена Евгеньевна судорожно, после слез, вздохнула, сложила на коленях
кулачки.
- Понимаешь, я все звонила, звонила, а его нет. И этот телевизор...
Сколько мы всего наделали. Я наделала...
- Мы, старуха, мы. Я с себя ответственности ни за что не снимаю. Но
хочу тебя обрадовать, и наделанного немного. Ни одной человеческой жертвы,
выбитые зубы и синяки не в счет. А в деньгах родная Отчизна только от ворья
каждый день в сто раз больше теряет. Можешь спать спокойно.
Андрей Львович отодвинул стульчик, поднялся к окну. Она подумала, что
оттого-то он и не пошел в гостиную: там окна выходили во двор.
- Как ты его все-таки? - Андрей Львович расправил складки занавеси,
отодвигать не стал, смотрел сквозь. - В котором это часу? Ах да, в четверть
пятого. Хорошо хоть народу никого не подвернулось, да и убрали быстро.
- Да, убрали быстро, - подтвердила Елена Евгеньевна, вновь
запереживав. - Я, Андрюшенька, и сама не знаю, что на меня нашло такое.
Тоска, злость, вредность какая-то ненужная. Мне почему-то кажется, что
такого со мной больше никогда не повторится. Ох, и вспоминать не хочется.
- А вот это зря, - сказал Андрей Львович. Строго постучал согнутым
пальцем по столу. - Вспомнить придется. Ты сегодня, когда я уйду, сядешь и
все в подробностях мне опишешь. Сразу сядь, не тяни. Обстоятельства,
настроение, ощущения свои - это главное. Короче, в форме обычного отчета,
как мы с тобой в начале делали, по установочным испытаниям. Только объект
будет не заданный, а произвольный. И почему именно его, укажи.
- Да не знаю я почему. Никогда он мне не нравился, вот и все.
- Так и напиши, значит. - Андрей Львович хитро подмигнул. - Кто еще
не нравится на этом свете, старуха? На кого зуб имеешь? Может, на меня?
Виноват, исправлюсь, пожалейте, гражданин начальник!
Андрей всегда умел разрядить обстановку. Вот и сейчас, Елена
Евгеньевна бессознательно ждала какой-нибудь возможности окончательно
прекратить неприятный разговор. Закрыть тему и перевернуть страницу.
С Михаилом она решит сама. В конце концов он - только личное, а тут у
нее - работа. Величайшая ответственность. Вот так.
Елена Евгеньевна возвращалась в рамки установленной ею самой себе
жесткой дисциплины.
- Давай сюда чашку, - сказала она-вторая, - я вылью эти помои. И
сходи в гостиную, там на столике приличный коньяк стоит, принеси. Я хочу
выпить по-человечески.
- Нормально, старуха, жизнь идет и берет свое чередом!
В эту минуту Андрей Львович напомнил ей озорного вихрастого студента,
который учился с Еленой Евгеньевной, тогда просто Лелькой, на параллельном
курсе. Тоже был очкарик. Она улыбнулась воспоминанию.
- Кстати, о твоем Михаиле, - небрежно сказал Андрей Львович,
вернувшись с бутылкой и тонкими рюмками.
Всю легкость Елены Евгеньевны как рукой сняло. Сердечко трепыхнулось
и замерло покорно.
- Можешь не терзать себя, он не занят изменами тебе с красотками
легкомысленного поведения.
- Я сама легкомысленнее некуда, - угрюмо сказала она. Ох, этот
Андрей!
- Просто его нет сейчас в городе. Поехал навестить своего давнего
приятеля. Друга детства.
Она пожала плечом. Уехал так уехал. Не бежать же ей за ним. Да и
куда?
- Вот как, - сказала она. - И что же, далеко? "Ну кто тебя за язык
тянет, голуба! - подумала в ту же секунду. - Какое тебе дело, далеко он от
тебя или близко. Ты когда-нибудь научишься себя правильно вести?"
- Не буду тебя мучить, далеко, но не слишком. Да и вернется не
сегодня-завтра.
- Вернется - позвонит, никуда не денется. Мы будем сегодня пить или
нет?
- Ты что же, и телефон ему свой дала? - вкрадчиво спросил Андрей
Львович, наполняя с узкой талией рюмки.
- Не давала я ему никакого телефона. Ну, я ему позвоню. Если захочу.
Какая разница, Андрей!
- Не надо так волноваться, прелесть моя. Позвонишь, если захочешь. На
том и остановимся.
Чтобы успокоиться, Елена Евгеньевна подошла к плите, щелкнула
зажигалкой под кофейником. Да в нем уж пусто... Вылила гущу прямо в мойку,
чего обычно никогда не делала и Бусыгина за это ругала.
- А можно и по-другому, - сказал за спиной Андрей Львович. -
Устраиваем тебе с твоим Михаилом легкий отпуск за наш счет. Природа,
правда, в пределах средней полосы. Отдельный коттедж. Медовый месяц. Два
месяца, три. Командировочку тебе нарисую - комар носа не подточит. Радуйся
жизни. Да и для наших занятий тебе выбираться много проще.
- Вот, Андрюшенька, ты и сказал, зачем пришел. - Елена
Евгеньевна-вторая очень пристально посмотрела в толстые стекла его очков. -
Есть мнение, что меня пора переводить за забор? Слишком опасно оставлять на
свободе, могут похитить враги? Сама из доверия вышла? Любовника мне
предлагаешь, чтоб скрасить неволю. Ты думаешь, что я дурочка, не понимаю
ничего? Ошибаешься, Андрей Львович. Все вы ошибаетесь - и ты, и начальство
твое.
Андрей Львович опять выглядел сконфуженным. По всему, Елена
Евгеньевна точно разгадала тайные намерения его визита. Она чувствовала
гордость за себя, и ей немедленно сделалось его немножечко жалко.
- Я говорил им. - Он, не отрываясь, вырисовывал на скатерти невидимые
узоры ложечкой. - Я им сказал, что с тобой нельзя так. Что ты умница и
очень ответственная девочка. Они, в общем, прислушались.
Андрей был так смущен и, кажется, немного обижен ее наскоками, что
Елена-вторая быстренько шмыгнула в сторону, освободив место Елене-первой.
Та села рядом с Андреем Львовичем, заботливо налила ему в чашечку свежего
кофе, положила сахару.
- Значит, все в порядке, - сказала она. - Ты уж меня,
Андрюшенька, не выдавай. Ты у меня един - царь, Бог и воинский
начальник.
- Не бойся, старуха, не выдам. Я - руководитель проекта, что они мне
могут приказать? Ты только меня не подведи.
- Я не буду, - честно сказала Елена-первая.
- С остальным я и сам справлюсь. Друга своего жди, должен скоро
вернуться.
- Может, он уже дома? - вырвалось у Елены-первой, и некому было ее
укорить за несдержанность.
- Нет, - твердо сказал Андрей Львович, и она поняла, что, как он
скажет, так оно и есть. - Сейчас его дома нет. Но если хочешь, мы дадим
тебе знать, как только он появится.
"Что я за квашня такая? - подумала, сокрушаясь, Елена Евгеньевна. -
Что мне мешает сказать: Андрей, привези его. Ведь так и думала и почти уже
решила. Гордость? Перед кем, перед Андреем, который и так про тебя все
знает, а что не знал, ты ему сама сейчас рассказала?.. Вот его привезут, а
он скажет: девушка, я с вами не знаком".
- Не надо, - сказала она. - Я без посторонней помощи как-нибудь.
В прихожей вновь засвиристело. Такой у Елены Евгеньевны был дверной
звонок.
- Кого еще на нашу голову... Андрей Львович посмотрел на часы.
- А это за мной. Я водителя отправлял кое-куда, сказал, чтоб явился к
этому часу.
- Обязательно прямо в квартиру?
- Обязательно. Я забывчивый, люблю засиживаться в гостях, надо
напоминать. Пойдем-ка со мной.
Недоумевающая Елена Евгеньевна открыла дверь. Вошел чудовищный букет
роз. Огромная корзина.
- Благодарю, Василь Василич, поставь сюда и подожди внизу, я буду
через пять минут.
Подтянутый, хоть и немолодой мужчина с серьезным лицом и большой
плешью наклонил голову и вышел. Кажется, она видела его где-то. Смутно
знакомое лицо. На испытания ее отвозили другие.
- Андрей, ты что? Цветы... я ведь пошутила... И как ты успел?
Андрей Львович подхватил корзину, увлек Елену Евгеньевну в гостиную.
- Лена, - сказал он. - Эти два часа я провел у своей любовницы. Так
думают все. Не все, кроме моих коллег и твоих... самых близких друзей, а
вообще - все. Только мы с тобой знаем, что это не так. Ты поняла меня?
До Елены Евгеньевны медленно доходил смысл.
- А он? - показала на закрывшуюся дверь.
- Мой Василь Василич - это другое дело. Ему можно. Кстати, не
признала ты его?
- Кажется, видела когда-то. Не помню. Он?..
- При случае я тебе расскажу. А сейчас... вот. Андрей Львович подал
ей футляр тисненой кожи. Она, не понимая, приняла его, машинально нажала
пружинку. Крышка отскочила.
В футляре лежало колье из невиданных дымчатых, но вместе с тем
прозрачных и сверкающих камней.
- Это серые бриллианты. Чрезвычайно редкий камень. К твоим глазам
должны подойти как нельзя лучше. Конечно, не Тиффани, но здесь тот случай,
когда содержание все-таки важнее формы.
- Боже мой, но сколько это стоит?
- Это твой гонорар. Премия за удачно проведенный эксперимент.
- Но я не смогу это носить...
- Такие вещи, Лена, существуют не для того, чтобы их носили. Они -
капитал. Не абсолютно надежное вложение, но одно из. "Антарес" - это
серьезно, Лена. Это в ряду самых серьезных потенциалов, которыми на
сегодняшний день обладает человечество. Пожалуйста, не забывай этого.
Никогда.
- Да, - глухо сказала Елена Евгеньевна, не в силах оторваться от
поразительных камней.
Их было одиннадцать. Крупная, на десять, не меньше, карат "слезка" в
центре и по пять уменьшающихся с каждой стороны.
"Инталье, - восхитилась Елена Евгеньевна, достаточно понимавшая в
подобных вопросах, - истинное инталье! Дивная соразмерность. Цепочка
простого гладкого золота, в английском стиле - "чтобы предмет остался
красивой памятью, но не имел запаха денег". Однако и деньгами здесь пахнет
немалыми. Хотя вещица - новодел. Грань современная".
- Погоди, вот закончим серию, я тебя в кругосветный люкс-тур от Кука
отправлю. - Андрей Львович улыбался, не скрывая, что говорит не всерьез.
- Очень хочу, - сказала Елена Евгеньевна. - Я попрошу политического
убежища, зайдя на метр за государственную границу.
- А все-таки насчет отдельного коттеджа ты подумай, Лена. Только без
эмоций, взвешенно. Никто тебя не собирается заточать. Да это и невозможно.
Подумаешь?
- Подумаю, - согласилась Елена Евгеньевна-первая.
Глава 39
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг