бой. - И ценность этого документа только возрастает. Вы, ве-
роятно, слышали, Федор Никанорович, что крестьяне, став кре-
постными, долго не могли свыкнуться со своим новым положени-
ем, что они...
- Восставали, разумеется,- поспешил закончить мысль Федор
Никанорович, но Ирина Ильинична покачала головой.
- Восстание крестьян - это, так сказать, коллективная
форма выражения недовольства. Была и индивидуальная. Они
убегали от помещика. Становились беглыми. Их ловили, наказы-
вали, а они снова убегали. Но ловили не всех. Вот в то время
и зародилась тайная организация, бегунская, как ее позже
назвали. Сильная, прочная, жизнеспособная. Состояла она из
пристанодержателей и проводников. Попадет беглый крестьянин
в бегунскую пристань, и поймать его становится почти невоз-
можным делом.
- Я не совсем понимаю, что представляла собой "пристань",
она что, на реке какой-нибудь была?
- Нет, не обязательно. Это просто дом вдали от широких
дорог, где беглый мог надеяться на помощь. Там и покормят,
там и переоденут, и проводника дадут, и расскажут, как идти,
с кем идти, а главное - куда.
- Так за таким домом не трудно...
- Установить наблюдение? - улыбнулась Ирина Ильинична,
разгадав профессиональное возражение, сразу же возникшее в
голове собеседница. - Можно... Но оно ничего не дало бы. Ни
один беглый через порог дома не переступал. Как правило,
пристань была связана с ближайшими лесами сетью подземных
ходов, и при малейшей опасности в доме оказывались только
хозяева пристани. Все остальные уходили по тем же ходам на
волю.
- Но это все, конечно, была капля в море. Вряд ли таких
пристаней было много.
- Немного, но были. В Ярославской губернии - свыше пяти-
сот. И это только по данным полиции. В самой Москве было об-
наружено около дюжины пристаней. И шли они цепью до Урала и
до Астрахани... И некоторые пути вели в Сибирь.
- Значит, этот паспорт...
- Бегунский паспорт. Его писали в издевку над официальным
царским паспортом. Но для бегунских пристанодержателей он
был вполне достаточным удостоверением личности.
- Прямо настоящие подпольщики,- восхищенно сказал Федор
Никанорович,- Тут тебе и явочные квартиры и трамспортмые пу-
ти.
- А вы как думали, Федор Нижанорович? Вы что, думали, что
только угнетение имеет традиции? Сопротивление раба, сопро-
тивление угнетенного своему угнетателю насчитывает ровно
столько же тысячелетий, сколько существует классовое общест-
во. Не на пустом месте рождалась система конспирации, очень
хорошо вам знакомая.
- Да и вам, Ирина Ильинична, - заметил Федор Никаноро-
вич.- Но меня сейчас интересует другое. От всего, что вы
рассказали, отдает запахом столетий. Как же мог наш паренек
рождения так двадцать пятого, двадцать шестого года явиться
в военкомат с бегунским паспортом?
- Да, это серьезное возражение. Но мы ведь знаем, что в
тайге почти каждый год открываются поселки, о которых никто
не знал. Да и жители этих поселков десятилетиями не общались
с внешним миром. Ведь так? Почему же не предположить, что
ваш, как его, Афанасий сын Петров, не вышел из такого вот
села, вооруженный музейным ружьем и снабженный бегунским
паспортом. Вообще, если бы удалось побывать в таком месте,
какая это была бы находка для историка! Сколько интересного
и в быту и в общем укладе жизни! А песни, вы представляете,
Федор Никанорович, какие там поются песни?
- Нет, но я представляю другое. Может быть, в таком заб-
рошейном селе властвует чья-нибудь жестокая воля, ничего об-
щего не имеющая с сегодняшним днем. И тогда, попади вы или
кто другой в такое село, вряд ли его выпустят оттуда? Думаю,
что не выпустили бы...
- Да, - тихо сказала Ирина Ильинична.
- Если не убьют, так на цепь посадят,- обронил Федор
Нмканорович.
- Теперь я поняла.- Ирина Ильинична поднялась со стула и
сжала руки.- Поняла... Ганюшкин, он был там, был у них. Он
мне говорил про какую-то болванку, которую он таскал за со-
бой, показывая рубец на ноге. Это была цепь. Он был там.
- Да, был,- подтвердил Федор Никанэровнч.- Был. Но где?
Где эта святая обитель?
- А ваш Афанасий сын Петров, как он значится в этом пас-
порте, он же жив? Почему он не расскажет?
- Афанасий Петрович жив, это верно. Но ему пришлось пере-
жить такое, что выпадает на долю немногим. И вот день за
днем, месяц за месяцем его здоровье стало ухудшаться. Он
продолжает работать, но через силу. Говорить с ним трудно...
У меня возникла мысль, Ирина Ильинична, что, если мы покажем
Афанасию Петровичу его ружье, этот его паспорт? Вы понимае-
те? Если пойти от вещи, от чего-то очень осязаемого? Может
быть, к нему вернется хотя бы желание вспомнить?
- Да, разумеется. Как только будет вам нужно, я сейчас же
передам вам все. Но, Федор Никанорович, если не секрет, эти
переживания Афанасия Петровича, о которых вы говорите, в чем
заключались?
- Ганюшкин,- коротко сказал Федор Никанороэич и всгап
из-за стола, собираясь уходить.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
На след Ганюшкина напали совершенно неожиданно. Как-то в
выходной день Чернышев решил показать Юрию Васильевичу изо-
билующее рыбой место. День был весенний, но прохладный, и по
дороге встречались пятна еще не стаявшего снега. На обратном
пути, проезжая через Княжью Заводь, они вдруг увидели невда-
леке от разрушенной церковки машину, нагруженную самолетными
крыльями, грубо обрубленными топором. На сложенных горкой
черных от весенней влаги бревнах сидели солдаты и лениво по-
куривали самокрутки.
Федор Никанорович велел остановиться.
- Спроси, не нужно ли чего, - попросил он шофера.
- Мотор барахлит? - спросил шофер, приоткрыв дверь.
- Нет, - коротко ответил солдат.
- Наш дядя Зайцев молодайку подцепил, - пояснил другой.
И тут из домика рядом с церковью вышел Зайцев в сопровож-
дении какого-то существа, завернутого в белую шаль.
- Два крыла сгружай! - скомандовал Зайцев и слегка пошат-
нулся.- По сотенной на брата бабка дает. Давай, давай, ребя-
та!
- И куда ей столько? - спросил молоденький солдат с ру-
мянцем во всю щеку.- Что она, самолет строить будет?
- А тебе какое дело? - накинулся на солдата Зайцев.- Что,
утильщик больше даст?
Шофер хотел тронуть машину с места, но Федор Никанорович
удержал:
- Погоди, Костя.
Розовощекий солдат встал на колесо грузовика и перемахнул
через борт.
- Принимай, бабка! - крикнул он, поднимая крыло.- Будешь
к сердечному дружку на аэроплане летать.
- Вот сказал, вот сказал! - тоненько рассмеялась стару-
ха.- Сарай я ими покрою. Два крыла как раз хватит.
- Ты, бабка, свистишь чего-то,- продолжай балагурить сол-
дат.- Небось, каждую ночь на помеле летаешь? Ты уже лучше
признайся.
- А ты осторожней с крылышком-то,- по-хозяйски прикрикну-
ла бабка.- Поцарапаешь еще...
- Трогай,- сказал Федор Никанорович, и машина, плеснув
грязью на ноги Зайцеву, тронулась с места. Зайцев испуганно
отшатнулся и чуть не упал, но, не выдали черные валенки, ус-
тоял на ногах.
- Любопытная бабка,- сказал Юрий Васильевич.
- Еще бы,- откликнулся шофер.- Петровна это... Я к ней
всех теток своих перевозил. Лечит она от всех болезней и на
картах гадает. И здорово гадает, чертовка!
- А тебе что нагадала? - спросил Федор Ннканорович.
- Дальнюю дорогу и печаль через удовольствие,- ответил
Костя, смеясь, и прибавил скорость.
"Лодку Ганюшкин делает, подумал Юрий Васильевич.- Алюми-
ниевую лодку. Там он, там у бабки этой..."
Федор Никанорович повернулся к Юрию Васильевичу и спро-
сил:
- Как думаешь, меня Зайцев не заметил?
- Зайцев-то? - рассмеялся Коегя.- Да ему, видно, ужа баб-
ка поднесла...
- Нет, вряд ли заметил,- сказал Юрий Васильевич.
Но Зайцев заметил. Назавтра он разыскал Федора Никаноро-
вича и слезно просил никому не говорить о его проделках с
самолетными крыльями.
- Человеку-то надо заработать? Скажи, Федор Никанорозяч,
по совести скажи...
- Кто тебя надоумил, Аполлон Митрофачович, за крыльями
поехать?
- Так кто ж ту кормушку не знает! Я уж с год балуюсь. Еще
когда трофейные самолеты японские были там навалены. Но ска-
жу тебе, Федор Никанорович, выгода с тех самолетов просто
никакая. Одно дерево, право дело, одно дерево.
- А бабку Петровну где ты разыскал?
- А это как мы ехали мимо Княжьей Заводи, так она прямо
на дороге стояла. "Вы, говорит, по самолетики?" - "По само-
летики, бабка".- "Так мне крылышков не привезете сарай пок-
рыть?" - "Чего же не привезти? Привезем..." А что, Федор Ни-
канорович, дело какое?
- Нет, пустое...
- Ну да, у тебя да и пустое? Расскажи кому-нибудь друго-
му.- И Зайцев побрел к выходу.
- Что вы делаете, Федор Никанорович? - воскликнул случай-
но присутствовавший при разговоре Юрий Васильевич.- А может
быть, Зайцев знает, что Ганюшкин у Петровны скрывается? Даже
наверняка знает.
- Нет,- спокойно возразил Федор Никанорович.- Ганюшкин
Зайцезу не доверится. Да и я ждать не намерен. Думаю, что
товарищи меня поддержат. Через час мы будем на месте.
Четыре машины уже мчались по шоссе к Княжьей Заводи. Им
оставалось проехать километра три, как вдруг Федор Никаноро-
вич, сидевший рядом с шофером, наклонился к стеклу и сказал
негромко:
- Опоздали...
Над Княжьей Заводью поднимался густой столб дыма. Когда
въехали в деревушку, дом бабки Петровны был уже объят пламе-
нем.
Только к утру удалось погасить то, что было когда-то жи-
лищем. Федор Никанорович долго бродил по обугленным бревнам,
на которых все еще шипела и пузырилась вода. Дом покинут и
подожжен - таково было первое впечатление. Начальник вызван-
ной из города пожарной команды старательно осматривал остав-
шиеся балки, все время к чему-то принюхивался.
- Керосин? - опросил его Федор Никанорович.
- Пожалуй, нет,- ответил пожарник.- Больше на авиационный
бензин похоже...- И вдруг, выбросив руки, бесшумно скатился
кудд-то вниз. Сбежавшиеся пожарники выломали пол.
- Товарищ Чернышев, - позвал один из них. - Идите сюда.
Федор Никанорович спустился в подвал. Свет проникал
сквозь щели в громадных валунах, на которые опирался венец
дома. Свет был странно матовый: крыло самолета было почти
целиком втащено в глубь дома, наружу торчал только его край.
По крылу-то и съехал в подвал пожарник. Здесь была мастерс-
кая. Вокруг валялись инструменты, разный металлический хлам.
На специальной стойке - автомобильный мотор; на оси уже ук-
реплен бронзовый винт, лопасти которого были грубо обрублены
и носили следы ручной обработки напильником. Тут же лежало и
второе крыло, уже размеченное и частично распиленное. Конту-
ры распила говорили о том, что сооружаемая в подвале лодка
должна была иметь значительные размеры. В стороне стояли
бачки, снятые с самолетов, возвышалась горка промасленных
банок с консервами. Все подтверждало, что Ганюшкин готовился
к серьезной экспедиции.
Федор Никанорович отодвинул разрезанное крыло от стены.
За нмм лежал комок какого-то тряпья.
- Ну-ка, посвети,- попросил он пожарника.
Пожарник равнодушно поднес электрический фонарик, луч
дрогнул и заплясал над тряпьем; там, за крылом лежало все,
что осталось от бабки Петровны.
Была в доме и еще одна находка. В груде лопнувших от огня
пузырьков Федор Никанорович обнаружил один целый. Почему его
пощадил огонь, было трудно понять. Федор Никанорович встрях-
нул пузырек и посмотрел на свет. Сквозь синеватое стекло в
пузырьке метмулась и пропала чья-то тень.
"Отдам Пасхину,- решил Чернышев,- пусть покопается... Мо-
жет быть, мне показалось..."
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Домашний кабинет Памфила Орестовича Пасхина помещался в
комнатке столь узкой и темной, что иначе как каморкой его
нельзя было назвать. Единственная "роскошь" - настольная
лампа под зеленым стеклянным абажуром в латунном кольце.
Юрий Васильевич ожидал, что Пасхина, профессора, заведующего
кафедрой госпитальной хирургии, эрудиция которого была широ-
ко известие, окружают книги, но книг не было. Пока Пасхин,
оставив Юрия Василевича в кабинете, ушел хлопотать, чтобы им
дали чаю, Юрий Васильевич небрежно развернул томик, лежавший
на столе, но прочесть ни слова не смог. Строки была заполне-
ны непонятыми буквами, похожими на распустивших усы жу-
ков-древоточцев, нанизанных не длинные нити.
- Это на бенгали, - сказал Пасхин, возвратившийся в каби-
нет.
Сквозь открытую дверь донеслось:
- Муза, папка просит вскипятить чайник? Ты слышишь? У не-
го какой-то тип сидит.
Пасхин покраснел и торопливо закрыл дверь.
- Дочери, - сказал профессор, потирая озябшие руки, - та-
кой народ. Но они, безусловно, вскипятят, и целый чайник, вы
не сомневайтесь.
В голосе Пасхина Юрий Васильевич не уловил особой уверен-
ности. Однако не прошло и сорока минут, как дверь отворилась
и на пороге кабинета появилась девушка.
- Идите пить чай,- сказала она строго.
Пасхин и Юрий Васильевич покорно последовали за ней длин-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг