нее ясными невинными серыми глазами.
Теперь Маша отчетливо представила себе всю картину. С отстраненным
любопытством натуралиста она рассматривала парня, словно представителя
какого-то неизвестного науке вида.
- Но ведь голова идола в музее?
Сергей смутился.
- Ну, я хотел найти остальное, а там я бы как-нибудь эту проблему
решил, - он отвел глаза.
Наступившую тишину взорвал резкий звонок. Приехала скорая, и в комнате
стало шумно и тесно. Медики, по-хозяйски расставив на столе свои
чемоданчики, с деловитым спокойствием констатировали факт смерти пациента,
куда-то звонили, кого-то еще вызывали. Обнаружив в лице Маши ближайшую и
единственную родственницу покойного, дали ей подписать какие-то бумаги.
Маша, все еще не отойдя от шока, соображала с трудом. В конце концов ей
накапали успокоительного и оставили в покое, ведя все дальнейшие переговоры
с Сергеем как с более вменяемым из присутствующих. Никто не поинтересовался,
кто он такой и как сюда попал.
Дедушку увезли. В квартире снова стало тихо и как-то пусто. Словно из
картины убрали центр композиции, и сразу проявился незаметный раньше фон -
убогая разрозненная мебель, неряшливо разбросанная ветхая одежда, духота и
висящий в воздухе затхлый запах. Опустевшее человеческое гнездо. Маша
потерянно бродила по комнате, не зная, за что приняться.
- Надо, наверное, собрать вещи, - неуверенно предположила она.
- Зачем? - удивился Сергей. К нему давно вернулся прежний нагловатый
апломб. - Это не к спеху, ведь квартира к тебе переходит, да?
- Нет, - Маша покачала головой. - Дедушка не успел меня прописать.
Квартира вернется государству. Впрочем, вы, наверное, правы, должен быть
какой-то срок...
Она рассеянно выдвинула ящик письменного стола, достала кипу
беспорядочно сваленных документов и квитанций и попыталась их
рассортировать.
- Погоди, погоди, как это государству? - Сергей, похоже, от изумления
на пару секунд потерял дар речи. - Ты что, с дуба рухнула? Ну и что, что не
успел? Ты же в натуре единственная внучка, не чужая тетя с улицы? Подмазать
паспортистку, и пропишут позавчера, чисто конкретно!
Маша подняла на него глаза, не зная, смеяться или плакать.
- Если я попытаюсь дать кому-нибудь взятку, меня в лучшем случае
выгонят со скандалом. В худшем - посадят. Я даже пробовать не рискну.
Она отвернулась. Ничего не скажешь, талантливый мальчик. Два плевка
наугад - и оба в больное место. Если бы еще Костя был дома, может быть, он
смог бы что-то сделать - и то вряд ли. В любом случае, он вернется только
через неделю, к тому времени все будет кончено. И похоронами ей сейчас
придется заниматься одной. Говорят, это дорого. Придется просить денег у
свекрови... Ох! При мысли, что она услышит, Машу опять затошнило.
- Свекровь меня убьет, - машинально пробормотала она вслух.
- Свекровь? - переспросил за спиной Сергей. - А что твой муж, тоже
такой же лох?
- Муж в отъезде, - вздохнула Маша. - Он челнок, так что, может быть, и
не лох. Не знаю.
Она отложила в сторону откопанные среди бумаг паспорт и пенсионную
книжку и принялась выбирать из оставшейся кипы старые письма. Сергей
внезапно вкрадчивым тигриным движением подошел к ней, крепко взял за
подбородок и повернул лицом к себе.
- Послушай, детка, мне сейчас пришло в голову - а, может быть, ты и
сама знаешь, где остатки идола, а?
Маша, опешив в первый момент от такой наглости, резко дернула головой,
высвобождаясь, и попыталась отодвинуться. Ей помешал стол.
- Что вы себе вообразили? - возмутилась она, глядя на него, закинув
голову. - Неужели вы думаете, что я сейчас начну продавать за деньги то, что
мой дедушка считал святыней? - она сама услышала фальшь в этой пафосной
фразе и почувствовала, как вспыхнули щеки.
Сергей, внимательно глядя на нее, сам шагнул назад.
- Так знаешь?
Маша перевела дыхание. На какой-то момент, не веря сама себе, она вдруг
почувствовала совершенно неуместное сейчас возбуждение от близости сильного
и властного мужчины и покраснела отчаянно, до слез.
- Ну, положим, знаю, - нехотя пробормотала она и закусила губу, чтобы
успокоиться.
- Ага, - удовлетворенно кивнул Сергей и, отступив еще дальше, небрежно
присел на край комода. - Тогда я предлагаю сделку. Если уж тебя так смущают
деньги, пусть будет бартер, ферштейн? Я помогаю тебе, а ты помогаешь мне -
все по-честному.
Маша молча непонимающе смотрела на него.
- Я берусь решить твою маленькую проблемку с этой халупой. И с
похоронами ты тоже навряд ли справишься, верно? Короче, я берусь все
устроить, и за свои бабки, а ты будешь только бумажки подписывать. Взамен ты
расскажешь мне, где идол. Идет?
- Это далеко, - беспомощно сказала Маша. - В Застуденье. Даже не в
самом, а в лесу...
- Вот и чудненько. Прокатимся вместе в Застуденье, и ты мне все
покажешь. Там дорога-то есть?
- Раньше была, - неуверенно ответила она, - только там уже лет шесть
никто не живет.
- Ну ничего, на джипе прорвемся, - жизнерадостно заключил Сергей. Он
встал, шагнул вперед и сделал странное движение, словно хотел снова взять ее
за подбородок. Маша напряглась. Прервав жест на середине, он просто протянул
ей руку ладонью вверх. - Заметано?
С ошеломляющим чувством прыжка в холодную воду Маша ответила:
- Да, - и робко тронула кончиками пальцев твердую ладонь.
***
К вечеру дождь прекратился, но тяжелое небо, набухшее темными мокрыми
тучами, по-прежнему угрожающе нависало над головой. Пробуксовывая по
раскисшим останкам дороги, джип с натужным рычанием выполз на пригорок и
остановился. Впереди и внизу, наконец-то, открылась пойма Студёнки и серые
пятна деревенских домов на берегу. Слева за речкой местность медленно,
перекатами, понижалась - на горизонте, под тучами, ослепительно горела
золотая полоса заката. Поросшие бором холмы на ее фоне казались черными и
колючими, а лесистый склон справа полыхал в золотом свете прощальным
фестивальным буйством красок.
Сергей, чумазый и потный, в грязной футболке, выскочил из машины и
прошел вперед, поеживаясь от резкого ветра. Сюда они добрались только
благодаря лебедке, и теперь он с беспокойством пытался рассмотреть дорогу,
круто нырявшую вниз, к деревне. Дорога выглядела не лучше, чем до сих пор, и
даже зацепиться не за что.
Молча подошла и остановилась рядом Маша, зябко обхватив себя за локти.
- Там точно никто не живет? - кивнул на деревню Сергей. - Что-то меня
туда не тянет. Нам вообще-то куда?
- Вообще-то туда, на Ключ-горку, - она показала направо. - Только на
ночь глядя в лес тоже соваться не стоит. Я в темноте и дорогу не найду.
- Думаешь, там лучше? - Сергей подозрительно разглядывал покосившиеся
темные дома. - Эта дыра выглядит как отстойник местных привидений.
- Запросто, - хмыкнула Маша.
- Знаешь что, - решительно заявил он, - ночевать в заброшенном доме
тоже не сахар. Мыши, клопы и тараканы - оно нам надо? Лучше съехать вон
туда, на опушку, и остаться прямо там. У меня спальник есть, а ты можешь в
машине спать. Нормально.
- А дождь пойдет? - неуверенно возразила Маша. - В домах хоть печки
есть...
Сергей критически посмотрел на тучи, потом махнул рукой в сторону
пылающего заката.
- Ветер оттуда, разгонит. А насчет печки - так мы костерчик разложим. У
меня даже мангал есть, все дела, - он задумался. - Правда, мяса нет, - и
обезоруживающе улыбнулся. Маша невольно улыбнулась в ответ.
Действительно, полоса чистого неба потихоньку расширялась, на глазах
сначала алея, потом багровея. В быстро тускнеющем трагическом свете едва
успели набрать хвороста, пока окончательно не стемнело.
После заката чудесным образом стих ветер. Они незамысловато поужинали
бутербродами и сосисками, жареными на палочках, и потом просто молча сидели
у костра, завороженные древней магией огня. Длинной веткой Сергей подгребал
откатившиеся головешки к центру, вспыхивающие языки пламени на мгновение
освещали его задумчивое лицо. Маше казалось, что с той стороны костра сидит
кто-то другой, незнакомый.
- Знаете, Сергей... - начала она.
Он вскинул голову.
- Слушай, давай, наконец, на ты. Что ты все выкаешь?
- Ну... хорошо, - она смешалась. Повторила с запинкой, - Знаешь, мне
кажется, ты не тот, кем хочешь казаться. Потому что... Когда ты забываешь,
какой ты крутой, начинаешь говорить совсем как нормальный.
Он хмыкнул, бросил ветку и прислонился к березе за спиной,
растворившись в тени.
- И когда я сказала про пистолет - помнишь? Ты даже не удивился. Узнал
цитату?
В наступившей тишине с треском рассыпалась головешка, выбросив
фонтанчик искр.
- У меня мать - учительница музыки, - неохотно сказал из темноты
Сергей, - она меня оперой с детства задолбала. "Пиковая дама" у нее любимая.
Маша затаила дыхание, боясь спугнуть этот приступ откровенности.
- А твои родители здесь? - осторожно спросила она.
- Нет. В Тамбове, - он помолчал. - Я сюда в десятом классе переехал,
деду помогать. Ну и учиться тоже. Он мне, на самом деле, прадед, я его так
просто для краткости зову.
- А где ты учился?
- В горном. Я, вообще-то, геолог. Был, - он насмешливо фыркнул. - А
теперь потолками торгую.
- Чем? - удивилась Маша.
- Элитными стройматериалами, для евроремонтов - знаешь? Подвесные
потолки, светильники всякие...
- Я видела такие магазины, - задумчиво сказала она, - и всегда
удивлялась, кто там может покупать?
- Ну, я, например, могу. Мои сотрудники, наверно... Я им неплохо плачу.
Она задумалась, потом нерешительно сказала:
- Тебе не кажется, что в этом есть что-то странное? Ты покупаешь у
таких же, как ты, и тем самым даешь им возможность покупать у тебя. А
нормальные люди ни у кого из вас ничего купить не могут. Что же поддерживает
этот ваш замкнутый круг в воздухе, выше всех остальных?
Он снова взял ветку и поворошил гаснущий костер.
- Думаю, что здесь никакого фокуса. В конечном счете, наверное, нас
держит то, что так или иначе утекает из бюджета. Ну а бюджет держат миллионы
лохов, которые платят налоги.
- И ты считаешь, это правильно?
Широкоплечий силуэт окончательно слился с темнотой, остался только
голос - умный, язвительный и горький.
- Какая разница, что я считаю? Не в моих силах изменить систему, я могу
только выбрать, с кем быть - с лохами или с волками.
Маша съежилась, обхватив руками колени.
- Значит, ты поэтому притворяешься тупым бандитом? Чтобы с волками
жить?..
- Я не притворяюсь, - серьезно ответил он. - Я в самом деле стараюсь
измениться, стать таким, как те, кто добился успеха. Потому что тоже хочу
чего-то добиться.
- Но ведь это бессмысленно!
- Ты думаешь?
- Я хочу сказать, ради цели можно многим пожертвовать, но бессмысленно
жертвовать самой своей сутью. Иначе тот, кто добьется успеха - это будешь не
ты...
Он помолчал.
- Я выбрал путь. Ты выбираешь другой - и как, ты своей жизнью довольна?
Это был меткий удар. Но она не хотела так легко сдаваться.
- Нет. Но ведь так плохо не может быть навсегда! Рано или поздно все
должно прийти в норму. Вон на Западе давно капитализм - но они же не пожгли
свои библиотеки? Это у нас временное такое... затмение. Его надо просто
пережить, продержаться, не потеряв чего-то главного в себе. И я стараюсь...
- Желаю успеха! - зло бросила темнота. - Ты движешься в правильном
направлении!
Маша уткнулась лбом в колени, чувствуя, как вспыхнули щеки. Вот теперь
не в бровь, а в глаз. Она судорожно вздохнула и вновь подняла голову.
- Ты прав, прости. Я ничуть не лучше, иначе не оказалась бы здесь, -
она помолчала, глядя на тускло светящиеся угли. - Но это не мешает мне
чувствовать, что направление совсем не правильное. Вот этот идол... Даже
если не верить во все это, насчет сил... Для моего деда он был, понимаешь,
посланием, чем-то таким, что передали нам предки, и что мы должны передать
дальше, обеспечить связь времен. Для твоего прадеда он, пусть, всего лишь
объект изучения, свидетельство исчезнувших культур. Но наука - это ведь тоже
своего рода эстафета, цепь из прошлого в будущее... А для нас он теперь -
просто деньги, которые можно за него получить и съесть. И все. И что мы
сможем передать своим детям?
Он не ответил. Над угасшим костром повисла тишина. В лесу резко
вскрикнула какая-то птица, Маша вздрогнула, вдруг ощутив ночную сырость,
холод и одиночество.
- Замерзла? - Сергей зашевелился, вставая. - Сейчас достану тебе плед.
- Уже, наверно, пора спать, - пробормотала Маша. Она тоже поднялась,
дрожа от холода, попыталась разглядеть в темноте черную тушу джипа, неловко
шагнула.
- Осторожно! - твердая рука подхватила ее под локоть. Он был совсем
рядом, такой теплый, сильный, уверенный, предательское тело само ткнулось в
него плечом. Горячие ладони развернули ее, она рывком подняла лицо навстречу
горячим губам, послав все к черту, покоряясь звериной жажде тепла и любви,
дурманящей иллюзии защиты и забвения в кольце надежных рук...
А затаившей дыхание ночи казалось, что это он отчаянно цепляется за
нее, как за спасительную нить во тьме.
***
В лесу ветра не было, но по небу быстро неслись растрепанные серые
облака: они то и дело закрывали солнце, сразу гася цвета вокруг. Лес тоже
играл в эту игру - мрачная стена елей вдоль тропы вдруг словно взрывалась
красочным вторжением яркой осенней листвы. Казалось, природа никак не
определится с настроением, подобающим наступающей осени, и колеблется между
бесшабашным гибельным куражом и серой безысходностью.
"Это я не могу определиться," - честно призналась себе Маша. Она первой
пробиралась по тропе, показывая дорогу, и безуспешно пыталась справиться с
раздраем чувств и мыслей. При свете дня ночной незнакомец исчез, вновь
уступив место разбитному парню с бандитской стрижкой, возбужденному
близостью цели и предвкушением будущего барыша. Кто я для него? Что для него
вчерашняя ночь? Всего лишь естественное завершение совместной поездки,
бесплатное приложение к оплаченному товару. Через неделю он не вспомнит
меня, встретив на улице.
И хорошо. Между нами - ничего общего. Пусть его забирает свой камень и
проваливает. Ты лучше о себе подумай, дорогуша. Что это было для тебя, и как
ты собираешься жить дальше? Нормальная любящая жена на шею первому
встречному не вешается. Надо, наконец, посмотреть правде в глаза...
- Смотри, малина! - изумленно сказал за спиной Сергей. - Ей-богу!
Маша оглянулась. Он потянулся вглубь кустарника, тронул ветку, и
несколько черных от переспелости ягод с готовностью осыпались в его ладонь.
Снова выглянуло солнце, и желтеющая листва вокруг засияла теплым золотым
светом. Маятник качнулся в другую сторону. Этот день и так закончится
слишком быстро, чтобы еще омрачать его будущими сожалениями. Она улыбнулась
его радостному удивлению.
- Даже сладкая еще. Попробуй!
Маша осторожно собрала губами ягоды с его руки и, словно проснувшись,
огляделась по сторонам.
- Здесь всегда малина долго держится. Мы пришли.
От избушки в центре заросшей малинником поляны остались только
развалины печи, но погреб в сторонке под елками сохранился лучше. Через два
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг