- Что вы, что вы! - закричал Витька. - Мы травоядные. - В солнечном
луче возле камня росла мелкая травка. Витька сорвал ее, принялся жевать. -
Травоядные мы. Растительноядные. - И он улыбался, пуская зеленые горькие
слюни. Анука поморщилась.
- Я умеет питаться травой. Я сын козла.
- Остришь, да? Пользуешься? Моего отца зовут Аркадий. Он кузнец на
заводе. - В Витькином мозгу нарисовался отец в кресле с журналом "Наука и
жизнь". Отец хотел, чтобы Витька стал кибернетиком. Мама хотела, чтобы
Витька стал биологом. Бабушка - чтобы Витька счастливым был. - Не понимаете
вы, - сказал Витька. - В растительной пище есть витамины.
Тых пощупал Витькины мускулы, согнул его руку, постучал ему по груди,
отчего Витька закашлялся.
- От травы у людей не бывает силы. От травы бывает нежное мясо. Когда
Тых был ребенком, люди иногда позволяли себе...
- Сейчас другое время! - твердо сказала Анука.
- Все течет, все изменяется. - Тых неохотно выпустил Витькину руку. -
Пещерного медведя сожрали гиены. Есть нечего. Анука пойдет на охоту с Тыхом?
- Нет, - сказала Анука. - Тых враг.
- Когда Тых был ребенком, дети почитали за счастье пойти на охоту с
настоящим охотником. Сейчас дети о себе много думают. Анука не хочет
принести пищу раненому?
Анука опустила голову, пожевала немного свое ожерелье из ярко-красных
плодов и забормотала, спрятав глаза в стреловидных ресницах:
- Тур научил Ануку метать копье. Тур научил Ануку считать добычу по
пальцам. Научил находить плоды и съедобные корни. Научил выделывать шкуры
животных. Анука пойдет на охоту с Тыхом. Анука добудет еду для Тура.
Витька снова подумал, что эта Анука девчонка совсем не плохая, даже,
можно сказать, хорошая. А если бы ее подучить немного, то и совсем была бы
что надо.
- Ты не бойся, - сказал он. - Днем хищные звери не ходят. Днем хищные
звери спят. А какую-нибудь паршивую антилопу, так ее ведь можно в два
счета...
Когда они ушли, Витька принялся слоняться по пещере туда-сюда. Он
поддавал ногой мелкие камушки и блестящие белые кости. Скоро ему это
надоело. "Что, я век буду тут сидеть?"
Выскочил Витька наружу. Поначалу он видел все вокруг смутно и
неприязненно. Мамонты шли в высокой траве, темно-бурые, словно горы парной
земли. "Приручить бы этих скотов: умные твари, сильные..." Вдали проскакали
лошади низкорослые и косматые. "А этих-то обязательно. Вокруг пещеры вал
насыпной, частокол от врагов. Со временем избы построим. Поля, конечно.
Пшеницу!.." Возникали в Витькиной голове картины великих преобразований. И
посередине новой счастливой жизни, на центральной площади возле Дома
культуры увидел он статую в школьной форме на лихом коне.
- Да, - сказал Витька ответственным голосом. - Многое предстоит
сделать. - И он направился обратно в пещеру, так как переполненная его душа
искала общения.
Раненый Тур стонал. Выгибался.
- В груди у Тура зима, - хрипел он.
- Кофею бы или бы чаю. Вам согреться нужно. Горячего выпить. Почему они
не развели костер? - спросил Витька.
- Что такое костер?
- Ну, огонь, чтобы чай вскипятить. Костерчик.
- Тур не понял всего. Тур понял, что Я говорит об огне, будто огонь
младший брат Я. - Последние слова Тур произнес едва слышным, затухающим
голосом.
- Никак умер?.. Анука! Анука! Тых! Где вы? - Витька выбежал из пещеры.
- Ану-ука-а!!! Ану-ука-а!!!
Мамонты, проходившие мимо, повернули головы. Глаза у них были голубые и
тихие. Они подняли хоботы и затрубили. Заревели в кустах зеленые носороги с
розовыми глазами. Закричали зебры и антилопы. Заверещали обезьяны на ветках.
В этом шуме и гаме услышал Витька скрипучий голос позади себя:
- Ты чего это панику поднимаешь?
На иссохшей кривой сосне сидела ворона - синяя.
- А-а, - сказал Витька. - Вот ты где, старая карга. Ты что наделала? Я
куда просился? А ты меня куда загнала? Колдуй обратно.
- Я вас в первый раз вижу, - сказала ворона. - Вы, дорогой, что-то
путаете.
- Ничего не путаю. Колдуй обратно, не то я тебя камнем...
- Крах, - сказала ворона. - Крум, крам, крупе... Та ворона была другая.
Она еще не родилась. Она еще через пятьсот тысяч лет родится. Вы
подождите. - Она поднялась с ветки, потянула на тяжелых крыльях к лесу, но
воротилась вдруг и, кружась над Витькиной головой, сказала: - Мне
представлялось, что в будущем люди будут вежливыми. Для людей очень важно
стать вежливыми... Крах, крах! - И уселась на ветку. - Почему это я должна
улетать? У меня дело. Я сейчас на огонь колдую. Тепло людям нужно. Без тепла
люди - звери.
Витьку словно электрический ток ударил. Он бросился обратно в пещеру.
- Кремень нужно и еще другой, какой-то шпат. Нам же Костя вожатый
показывал. Еще мху нужно сухого. - Витька набрал мху в расщелинах, наломал
смоляных можжевеловых веток, надергал сухой травы и принялся кружить по
пещере. Он поднимал камень за камнем, ударял ими друг о друга и отбрасывал.
- У них же кремневые наконечники!
Витька поднял тяжелое копье Тура.
Зазубренный клиновидный осколок маслянисто поблескивал.
И кто бы подумал, что этот паршивый камень положит начало цивилизации?
Витькой овладело волнение - лоб вспотел, даже уши вспотели.
- Сейчас, сейчас... - Сыромятные ремни поддавались с трудом. Витька
перебивал их попавшимся под руку камнем. Сколько открытий сделано так вот -
случайным ударом. Он стукнул камнем по наконечнику. Посыпались искры.
- Ура! - сказал Витька. Еще раз ударил камнем по наконечнику, снова
посыпались искры.
- Огонь, - услышал он сдавленный шепот. - Я спрятал огонь в эти
камни? - Раненый Тур пытался подняться. В глазах его чернел ужас. - Огонь
бросается с неба. Огонь не боится мамонтов и носорогов. Огонь не боится
пещерных львов...
- А чего ему бояться. - Витька ухмыльнулся великодушно. - И вы не
бойтесь. Привыкнете. Все дикари так огонь добывали. Примитивно. - Он
протянул камни Туру.
- Холодные, - прошептал Тур. - Как огонь туда влез?
- Никуда огонь не влезал. И нет там огня. От удара искры летят.
- Я говорит непонятно. Тур сам видел огонь.
Витька отобрал у него камни, ударил ими друг о друга. Тур отпрянул.
- Не бойсь, - Витька пошлепал воина по плечу, - сейчас мы костерчик
запалим. - Ударил раз, ударил два. Искры сыпались из камней фейерверком, но
мох не загорался.
- У Сереги со второго раза вспыхивало. - Витька ударил еще раз, еще раз
пятнадцать. Наконец маленький красный жучок слабо зашевелился в траве.
Витька принялся на него дуть легонько. Жучок превратился в змейку, свернулся
в клубок и прянул. Трава занялась, затрещала.
- Это будет вроде бы подвиг открытия, - сказал Витька, обмякнув от
самодовольства.
Раненый Тур, превозмогая боль, с искаженным от страха лицом уползал за
камень. Витька схватил его за ногу.
- Ты куда?
- Огонь, - шептал Тур. - Огонь пожирает все на своем пути. - И он
пополз дальше.
- А еще лучший воин!
- Против огня бессильны лучшие воины.
Витька тянул Тура за ногу.
- Стой! Замри!.. Не то превращу в головешку! И не вздумай убегать.
Турка ла му... - Витька утер пот со лба. Подбросил в огонь хворосту.
Тур еще больше съежился. Лицо его, суровое, узловатое, как сплетенье
корней, сейчас было растерянным и беспомощным. Когда огонь разгорелся
по-настоящему, когда наполнил пещеру теплом, Тур сказал:
- Огонь не движется. Я приручил огонь. Я великий воин.
- А как же иначе. - Витька плечи расправил, принял подобающую случаю
позу. - Кое-что проходили. - Витька прыгнул через огонь, подставил теплу
грудь и живот. - Не боись, не боись, - говорил он. - Подползай.
Придерживая рану, Тур поклонился Витьке, потом бросил в огонь веточку.
Радость вспыхнула на его лице.
- Огонь не трогает Тура. Огонь берет пищу из рук... Старики говорят,
кому удастся приручить огонь, тот покорит все соседние племена. - Вдруг лицо
его потускнело, словно покрылось ржавчиной. - Но однажды огонь выскочит и
пожрет победителей. Люди исчезнут, звери исчезнут. Только гады в болотах
останутся жить да рыба в глубокой воде... - Тур устал, он дышал тяжело и все
опускался к земле.
В пещеру вошли Тых и Анука. Тых нес на плече косулю, Анука тащила
большую связку плодов и кореньев. Увидев костер, Тых выронил свою ношу.
Анука спряталась за него.
- Пусть Я выбросит огненные камни, - говорил Тур. - Будет большая
война. Тур знает...
- Темнота! Огонь - начало цивилизации. Огонь будет согревать людей. Я
научу вас варить пищу и обжигать горшки, - развалясь и посвистывая, объяснял
ему Витька.
- А сколько будет смертей?
Витькина поза стала менее уверенной.
- Потому что друг другу не верят, - сказал он вдруг решительно и
угрюмо.
Оправившись от первого потрясения, Тых и Анука приблизились, но все же
остались стоять на почтительном от костра расстоянии.
- Привет! - сказал Витька. - Пока вы охотились, я тут вон чего
сделал. - И он простер над костром руку.
Тых поклонился.
- Я великий воин. - Он положил перед Витькой косулю. - Пусть Я возьмет
себе лучшую часть.
Анука протянула Витьке плоды и коренья.
Витька взял их великодушно.
- Ну что - сердце рыси, ноги оленя. Человеки тоже кое-что умеют. -
Витька выхватил из костра головешку. Анука взвизгнула, бросилась на землю.
- То-то, - сказал Витька. - Проси прощения.
- Анука обидела Я. Анука больше не будет, - сказала Анука смиренным
голосом.
Витька швырнул головешку в костер.
- И не воображай. Подумаешь, убила раненого леопарда. Он, может быть,
сам издох.
Анука осторожно бросила в огонь веточку. Тых завистливо чмокнул.
- Дети быстрее привыкают к новому, - сказал он и, пересилив в себе
что-то этакое, тоже принялся бросать ветки в костер. Он выбирал ветки
поменьше и, когда бросал, всякий раз отскакивал и пыхтел. Витька навалил
поверх огня хворосту. Костер загудел. Витька посмотрел на Ануку грустно и
снисходительно, как, наверно, волшебник смотрит на фокусников.
"Я их вроде уже люблю, - подумал Витька. - Вот ведь дикари, а тоже
славные ребятишки". Картины прогресса прорисовывались в его воображении с
такой дивной силой, что на миг Витька задохся.
- Я, если захочу, я вам порох придумаю.
Анука смеялась. Махала над головой факелом.
- Анука научится зажигать костры! - кричала она.
Тых тоже взял головешку.
- Огонь не трогает Тыха! Тых держит в руках огонь? - вопил он.
Тых и Анука раскачивались, стоя на коленях. Так, раскачиваясь, они
встали на ноги и пошли плясать вокруг костра, выкрикивая гортанные звуки.
- Пусть Я уничтожит огонь, - повторил раненый Тур. Его голос был слаб.
Голос его был неслышен.
Наконец Тых и Анука отплясали свое. Швырнули ветки в костер.
Отдышавшись немного, Тых разрубил каменным топором тушу, Анука схватила
кусок пожирнее. По ее рукам текла кровь. Анука вгрызлась в грудинку до самых
ушей, как в ломоть арбуза. Витька сморщился.
- Дикари. Зачем же я огонь разводил? - Тыховым топором Витька нарубил
мелких кусочков помягче, наткнул их на ветку и принялся на костре жарить. По
пещере пошел вкусный запах.
- Что делает Я? - Ноздри у Ануки раздулись. Она вдыхала запах и
жмурилась.
- Мясо жарю... Соли бы еще. Знаешь, что такое соль?
- Белые прозрачные камни, которые люди любят лизать.
- Вот и давай мне соль. Только давай не облизанную.
Анука сунула руку за пазуху, вытащила матовый соляной кристалл. Подала
Витьке. Тых тоже вытащил соль.
И когда мясо поджарилось и даже по рваным краям слегка подгорело,
Витька понюхал его блаженно. Снял кусочек. Обжигая пальцы и дуя на них,
побросал с руки на руку, чтобы остыло. Посыпал солью и запихал в рот.
- Вкуснотища!
Анука медленно, сдерживая нетерпение и не отводя глаз от Витькиного
рта, начала приплясывать и колыхаться. Пещеру заполнил негромкий урчащий
звук, это Анука запела голосом живота, почуявшего наслаждение.
Витька снял еще кусочек, остудил немного, посыпал солью и протянул
Туру.
- Попробуйте... - Другой кусок Витька подал Тыху и лишь последний
Ануке, как самой младшей.
Наверно, с минуту в пещере слышались изумленные вздохи.
- Еще не то будет, - говорил Витька, выпячивая грудь. - Котлет нажарим.
Горшки научитесь обжигать. Металл плавить. Варенье варить...
Тых давно уже проглотил мясо. Но все еще не мог прийти в себя от
восторга. Он облизывал пальцы, ловил ноздрями слабеющий запах. Потом вдруг
вскочил, насадил на копье целый окорок - сунул его в огонь. От костра пошел
густой запах кухни.
- Я вас еще злаки выращивать научу. Заводы построим. Будете трудиться
все, как один. Труд сделал человека!
Анука повесила на Витьку свое ожерелье. Простерла руки кверху.
- Анука поняла: человеки - верхние люди!
Витька уселся на камень повыше.
- А что, если разобраться, то человеки, конечно, верхние люди.
Тур и Тых распростерлись внизу, задрожали почтительно.
- Расскажи, как живут человеки? Человеки всегда едят мясо с огня?
- Всегда. И котлеты жарят... Бабушка как нажарит котлет - по всему дому
запах. Даже соседи слюнки пускают...
Встанешь утром - зарядку сделаешь, умоешься в ванной, зубы, конечно,
почистишь, а на столе уже блины со сметаной, а хочешь - с вареньем. В школу
придешь, поучишься, поучишься, а на большой перемене - в буфет. Из школы
придешь - щей кислых, погуляешь, в футбол постукаешь - и снова - ужин. Я на
ужин котлеты люблю, я вообще котлеты предпочитаю.
- У верхних людей в каждой пещере огонь, - сказала Анука.
- Ну да, электрический.
- Анука глядит в небо по вечерам и видит, как верхние люди зажигают
огни в своих пещерах. Наверно, готовят котлеты. А вокруг большого ночного
огня, наверно, сидят и беседуют после удачной охоты.
- Очень похоже. - Витька кивнул. - И еще ездят друг к другу в гости.
Сядут в автобус и поедут. Или ходят в кино и в театр.
- Анука хотела бы попасть к верхним людям.
Витька захохотал.
- Ишь ты. Для этого помереть нужно - короче, пройти эволюцию.
- Анука помрет! - Анука вскочила, схватила копье и наставила его прямо
себе в сердце. - Анука хочет котлеты предпочитать!
Витька схватил ее за руки.
- Ты брось. Эволюция - это тебе не фунт изюма. Это процесс... Короче
говоря - брось копье!
Тур и Тых стучали зубами от страха.
- Я великий воин! - вопили они. - Я научит людей обжигать горшки!
И никто не увидел, как в пещеру прокрался косматый лоснящийся парень в
волчьей шкуре. Минуту пришелец с испугом смотрел на огонь, потом поднял
дубину, норовя обрушить ее на Тыха.
- Тых, берегись! - крикнул Витька, он первый увидел пришельца.
Тых обернулся, ловко отпрянул от падающей на него дубины. Два неистово
злобных тела, рыча, покатились по земле.
- Они задушат друг друга!
Анука выхватила из огня головешку, просунула ее между дерущимися. Тых и
пришелец отпрянули друг от друга.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг