лукаво подмигнул официантке и, как могло показаться со стороны, весело
помахал над головой рукой.
- Бедный мистер Грег, - прошептала девушка. - Как мне его жалко, он
такой тактичный, добрый, умный и несчастный.
- Больше всего ему самому жалко себя, - задумчиво произнес хозяин. - Он
горд, и считайте, Моника, сегодня вы видели в последний раз одного из
достойнейших людей.
- Вы думаете, он больше не придет? - Официантка подняла полукруглые
тонкие, как черные нитки, брови. - Куда же он денется, одинокий калека? Боже
мой, и почему так не везет хорошим людям?
- Вы же слышали: уедет в Гонолулу, - горько усмехнулся бармен. - Мы
живем в свободном мире, и каждый волен распоряжаться собой по своему
усмотрению, с самого утра сегодня все как сговорились, твердят одно и то же
о нашей демократии, поворачивая ее так и сяк.
"Может быть, и хорошо, что он слышал разговор и, конечно, больше не
явится. Что ж, каждый не только умирает в одиночку, но и живет так же.
Человек он, конечно, достойный, но лучше, если его больше здесь не увидят. В
конце концов заведению это на руку, - думал хозяин. - Отказ получен не от
меня, а бизнес есть бизнес, и от этого никуда не уйдешь - ведь надо же
как-то жить. Надо".
Бармен окинул взглядом зал и, увидев в дальнем конце поднятый палец,
легонько подтолкнул девушку, указав глазами на требующего пива посетителя.
В углу у окна на опустевшем столике медленно подсыхали соединенные в
каналы, завитые в спирали и расходящиеся лучами лужицы пива. Вверху под
потолком все так же почти неслышно вращались, точно отсчитывая тягучее
время, лопасти вентиляторов. На стекле окна, поджимая полосатое черно-желтое
брюшко, поводя усиками, ползала суетливая оса.
На душе у Грега было муторно и тоскливо.
- Извините, пожалуйста. - Перед ним словно из-под земли возник
полноватый господин. На воротник белого костюма падала львиная грива густых
каштановых волос. Кончики усов меланхолично опущены к подбородку.
- Доктор! - Грег радостно вскинул брови.
- Да, это я. У вас отменная память. Чего, пожалуй, не скажешь о вашем
виде. Что - плохо? - Он легонько тронул его за локоть. - Если не спешите,
пойдемте посидим где-нибудь?
- Торопиться мне некуда. А кроме того, хотите верьте, хотите нет, но
всего каких-то полчаса назад я вспоминал вас и даже собирался разыскать.
Дело в том, что у меня внезапно родилась сногсшибательная идея, и
подумалось, не поделиться ли ей с вами.
- Зайдем? - Доктор указал на небольшое кафе. - Что-нибудь выпьем,
поговорим.
Они вошли и сели за столик.
- Что будете пить? Не стесняйтесь, я при деньгах.
- Только кофе.
Официантка быстро принесла две маленькие чашечки.
Несколько минут они молчали, помешивая ложечками напиток.
Разговор начал Грег:
- Ваше имя, если не ошибаюсь, Макс Эдерс?
- Совершенно верно.
- Мне бы хотелось еще раз поблагодарить вас за то, что помогли мне
тогда выкарабкаться с того света.
- Бросьте. - Доктор махнул рукой. - Я же говорил - вы мне симпатичны.
Все остальное - обычный долг врача. А из той клиники я ушел. Теперь отдыхаю,
пока не кончатся деньги. Правда, их, положа руку на сердце, не так уж и
много, скорее наоборот.
- Вы хотите сказать, что сейчас вроде бы не у дел?
- Можно и так.
- Это замечательно, - воскликнул Грег.
- Странный вывод, - недоуменно протянул Эдерс. - Чего уж тут
замечательного? Не очень-то легко снова устроиться.
- Я не так выразился, доктор. Просто это как нельзя лучше соответствует
планам, которые я обдумывал, сидя в пивном баре.
- Лучше для кого? - Эдерс прищурился. - Для вас?
- Для нас обоих. Я же говорил, последние дни мне не дает покоя одна
мысль. Она засела в голове, как гвоздь, и постоянно нудит. Можете уделить
минут десять и выслушать?
- Хоть двадцать.
- Скажите, доктор, только откровенно, я похож на сумасшедшего? - Он
взглянул исподлобья.
- Оригинальное начало. - Эдерс хмыкнул. - Значит, навязчивая идея? Или
просто параноидальный психоз? Не злоупотребляете алкоголем, не было ли в
роду сифилитиков?
- Мне необходимо знать: именно вы считаете меня помешанным или нет?
- Пока нет. Вы же знаете, я не психиатр, а хирург, тем не менее, мне
кажется, вы вполне нормальны или, как говорят медики, практически здоровы и,
разумеется, вменяемы. Во всяком случае, с тех пор как мы с вами расстались,
а прошло не так много времени, вы не деградировали в худшую сторону.
- С тех пор прошла целая вечность, но дело не в том. Мне стала известна
великая тайна. Даже величайшая. В научном отношении не имеющая себе
равных. - Он поднял указательный палец.
- О-о-о! Сдается мне, я излишне поторопился с диагнозом. Подобные
откровения приходилось встречать в больнице, когда я проходил практику. -
Доктор откинулся на спинку стула и зашелся смехом.
- Все это очень серьезно. - Грег не обратил внимания на смех. - Я
действительно обладатель выдающихся научных открытий. Таких, о которых
ученые всех времен и народов могли лишь мечтать, да и то если обладали
дерзкой фантазией. Проектов, поистине совершающих грандиозный переворот в
науке и технике, сулящих людям дотоле невиданные блага. Они принесут
человечеству и свет, и тепло, и пищу, и здоровье тем, кто неизлечимо болен.
- Вы сегодня уже пили? - участливо осведомился доктор.
- Да, но только пиво, и сейчас я абсолютно трезв.
- Хотите еще кофе?
- Вот что, Макс Эдерс. Или вы перестанете иронизировать, поверите, что
я в своем уме и говорю здравые вещи, или я повернусь и уйду. Дело
исключительное и требует полного доверия. - Он сделал попытку подняться.
- Сидите. Что вы такой обидчивый? - Доктор положил ему руку на плечо. -
Извините меня. Вы же понимаете, чаще всего умалишенные или выдают себя за
великих людей, или становятся обладателями каких-то секретов. Поневоле
напросилась аналогия. Я прошу прощения, продолжайте, пожалуйста.
- По стечению обстоятельств или, если вам больше нравится, судьбы мне
пришлось столкнуться с ученым. Даже не так - с гением. Да, да, самым
настоящим, во всяком случае, в моем понимании. Я, так же как и вы теперь,
сначала не поверил ему, потом начал сомневаться, а когда увидел некоторые
вещи собственными глазами - их у меня тогда было два, а мы, криминалисты,
доверяем лишь фактам, - понял: он говорил правду, как и я сейчас.
- А в чем суть изобретения или, как его там, открытия?
- Вам не стоит объяснять, что основа всего живого - энергия. Если бы ее
было достаточно, люди жили бы в несколько раз лучше.
- Аксиома, - кивнул доктор.
- Того гения нет в живых, и я единственный человек на земле, который
знает, как сделать, чтобы энергии было не только в достатке, но и в избытке,
с минимальными материальными затратами, смехотворно минимальными, такими, о
которых вы и не мыслите. Как если бы, допустим, все наши моря до краев
наполнились нефтью.
- Это было бы ужасно! - Доктор поморщился. - Если приснится, станешь
заикой.
- Да. Но я привел пример для сравнения - теперь принято все мерить на
нефть. Мне известно, как ликвидировать энергетический кризис и стать
обладателем неисчерпаемого источника энергии. Притом она очень дешева. Не
нужны нефть, газ, уголь, гидро-, атомно- и термоядерные электростанции. Это
решит массу проблем. Можно будет растапливать льды Антарктиды и Арктики,
осушать моря, поворачивать реки, обводнять пустыни, сдвигать горы, менять
климат и многое другое. Осуществлять все, на что способно людское
воображение, вплоть до полетов в иные галактики.
- Многое мы уже натворили и, спохватившись, не знаем, как избавиться от
бездушных деяний рук человеческих, - вставил доктор.
- Вы правы. Мы вторглись в природу, не познав и тысячной доли ее тайн.
И жестоко поплатились за самоуверенность и снобизм. Слабый не может
управлять сильным. Мы не могли стать не только ее господами, как говорили
некоторые, а даже союзниками. Вмешиваться в эволюцию, подчинять и обуздывать
стихии мы не имели права, так как не располагали источником энергии природы.
У нее он есть - солнце, а у нас нет.
- Но сейчас сплошь и рядом слышишь: люди накопили столько атомного,
водородного и прочего оружия, что можно все живое уничтожить тридцать раз,
разве это не могущество? - Доктор прикрыл глаза.
- Правильно. Уничтожить, но не создать. Вспомните, во сколько
человечеству обходится гонка вооружений. Становится страшно. А у меня такой
источник есть. Это не мое открытие. Я всего лишь душеприказчик чужого
наследства. Притом такого огромного, что цены ему нет. В моих руках то, что
избавит человечество от тяжелого труда, накормит и напоит, оденет и обует,
снабдит новым, не загрязняющим окружающую среду и быстрым видом транспорта,
откроет пути в другие цивилизации, даст блага материальные и нравственные,
приведет к небывалому развитию науки, техники, культуры и искусства.
Возвысит морально, а следовательно, избавит от самого гнусного - от войн.
Наконец, с помощью открытого гением Т-поля люди избавятся от ранее
неизлечимых недугов, смогут вторгаться в святая святых всего живого -
наследственность, а продолжительность жизни станет в четыре-пять раз больше,
чем теперь.
- Однако, судя по вашему обличию, не подумаешь, что вы такой богатей,
а? - усмехнулся Эдерс. - Я материалист и, как вы, верю фактам. Но слушать
было занятно. Правда, о чем-то подобном я читал в детстве у некоторых
фантастов. Может, лет через двести так и будет. Пока же, увы и ах.
- Было бы странным, если бы вы сразу мне поверили. Тогда бы уже я
засомневался в ваших умственных способностях, хотя то, что вы слышали,
истинная правда, клянусь вам. Но дело совершенно не в этом.
- А в чем же? Какая, собственно, роль уготована мне - невозражающего
наивного и терпеливого слушателя? Считайте, вам повезло: внимал я серьезно и
даже поддакивал иногда. Но я скромный эскулап, и мало толку, верю вам или
нет. Что вы-то хотите от меня?
- Предлагаю быть компаньоном.
- Господи! Вот уж не ожидал. Уж не намерены ли выпустить дутые акции?
Что-то вроде продажи участков на Луне или мест в раю? Облапошить простаков
и, прихватив их деньги, исчезнуть за рубеж? Непохоже на вас, нет. Не такого
склада вы человек. Тогда что же? Чем в конце концов могу быть полезен я, в
каком качестве и деле? Да и капитала у меня нет.
- Мне нужен прежде всего друг и соратник. Один у меня есть. Честный и
верный. Необходим другой. Мне кажется, вы подойдете. Кроме того, понадобятся
ваши медицинские познания. Открытие касается не только математики, физики,
механики, химии, но и биологии, медицины и других наук. Впоследствии
придется привлечь специалистов многих направлений. Но это лишь тогда, когда
все расчеты, формулы, дневники и описания приборов будут уже у нас.
- Так, значит, у вас их нет? - недоуменно спросил доктор.
- Сейчас нет, но я знаю, где они. Лишь я один и ни душа больше. Все у
меня в голове, даже не существует записей или карт.
- И далеко этот тайник или, как там, клад?
- К сожалению, да. Придется отправиться в экспедицию миль эдак тысячи
за четыре-пять.
- Далековато. Ну а деньги? Ведь на подобный вояж нужны немалые
средства?
- Я упоминал, у меня есть хороший друг, у него в банке лежат кое-какие
сбережения. Он их отдаст, на первый раз хватит, во всяком случае, чтобы
добраться до места и достать документы. Он тоже поедет с нами. Надо
решаться, иначе будет поздно - все мы, как говорят, под богом ходим.
- Это капля в море, необходим большой капитал. С парой-другой тысяч
ничего не получится, только потеряете последние гроши. Сейчас бедные
становятся нищими и лишь богатые крезами. Почему вы не хотите обратиться с
предложением в какой-либо заинтересованный концерн?
- Потому что тогда открытия гения пойдут не на благо людям, а на
обогащение магнатов. Больше того - могут быть использованы во вред всему
человечеству, если станут достоянием помешанных на войне и мировом
господстве.
- Вы были со мной откровенны, - начал Эдерс, - постараюсь отплатить тем
же. Меня удивляет ваш альтруизм. Неужели жизнь вас ничему так и не научила?
То, что вы хотите осуществить, - утопия и напоминает стремление, извините,
козявки вскарабкаться на вершину Эвереста. Со своего козявочного росточка
ома, бедненькая, и не помышляет, сколь это грандиозно, огромно и
непостижимо. Я флегматик и скептик. Мой удел лечить людей, зарабатывая себе
на жизнь, а не ломать голову над их социальными проблемами. Простите, но я
пас. Мне думается, у вас ничегошеньки не выйдет, слишком велика ставка,
чтобы ее упустили промышленные концерны и фирмы, а заодно и мафия. Всей этой
братии гуманизм чужд. Идол один - золото. Заполучив расчеты и формулы вашего
свихнувшегося гения, они его душеприказчика, то есть вас, в лучшем случае
упрячут в психичку, а то просто - хлопот меньше - ухлопают. И получится,
хотите ли вы того или нет, - командовать парадом будут они, весь этот
гнусный симбиоз дельцов и бандитов. И мне думается, парад этот будет
страшен, а столь любезное вашей душе человечество получит еще одну беду,
Удивляюсь, как вы, юрист, не понимаете этого.
- Я понял. Вы отвергаете предложение?
- Да, Грег. Это не для меня. Не обижайтесь. - Он чуть помедлил - И
знаете еще что?
- Что? - Фрэнк поднял голову.
- Я никогда не лезу с советами, если меня не просят, но в данных
обстоятельствах хотел бы изменить своей привычке.
- И что же вы хотите мне посоветовать? - Грег скептически усмехнулся.
- Выкиньте все это из головы, во-первых, а во-вторых, никогда в тяжкую
минуту не прибегайте к спиртному. Мне до боли в душе грустно видеть, как
порой в считанные полчаса-час умница превращается в мутноглазого идиота,
юная скромница - в развязную потаскуху, а джентльмен - в омерзительное
животное.
- Вы считаете, что то, что я вам сказал, алкогольный бред, и не
поверили мне?
- Отнюдь нет. К счастью, вы еще не в той стадии, когда начинают
проявляться навязчивые идеи. Я сказал к слову. Вы мне нравитесь, больше
того, меня восхищает ваше стремление помочь людям, и поэтому не ваш удел
кончать жизнь под забором, вы достойны лучшей участи. Во всяком случае,
желаю вам всего самого доброго. Прощайте и не сердитесь на меня. - Доктор
положил на столик мелочь и встал.
- Прощайте Эдерс. Считайте, что никакого разговора не было. Я провожу
вас немного. - Фрэнк тоже поднялся.
Глава II
Ноев ковчег
Он родился весной, в тот день, когда все человечество праздновало
победу над фашизмом. С лязгом и скрежетом, эхом, разнесшимся по всей
планете, рухнула огромная, настроенная на перемалывание людей машина.
Рожденная на крови, она и при кончине погребла миллионы жизней под
обломками. И вот теперь наступил мир. Правда, в семье торжество было
омрачено - накануне они лишились отца, он командовал отделением десантников
при высадке в Европу. Его товарищи сообщили в письме: подорвался на мине, да
так, что и хоронить-то вроде бы было нечего. Это случилось в ту войну,
которая, как теперь казалось, отгремела давным-давно. Так давно, что и
воспоминания о ней почти стерлись в памяти.
Получив извещение о смерти мужа, мать, служившая секретаршей в солидном
финансовом офисе, перебралась на юг, где располагался филиал учреждения.
Когда Фрэнк заканчивал школу, она, в то время еще молодая и
привлекательная женщина, вышла замуж за процветающего букмекера - он-то и
стал первым и духовным и деловым наставником пасынка. Мальчишка рано познал
тот мир, где можно было, не затрачивая особенно ни физических, ни моральных
сил, действуя хитро и ловко, загребать солидные куши, где обман и махинации
вызывали не только одобрение, но и возводились в принцип. Учиться у
опекуна-отчима было чему. В результате такой опеки пасынок едва не угодил в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг