Грег направился к коттеджу и по знакомым ступенькам взбежал в холл.
Из-за приоткрытой двери кабинета слышались голоса, но разобрать, о чем
говорили, было нельзя. Фрэнк постучал и, не получив приглашения, вошел в
комнату. Там находились трое. За письменным столом, еле-еле выглядывая из
кресла, сидел Фокс. Трудно было придумать другую фамилию, которая так бы
подходила к внешности этого человека. Маленькое треугольное лицо
вытягивалось вперед, сужалось и переходило в острый нос. На лоб, слегка
курчавясь, челкой падали реденькие пряди желтоватых волос, из которых по
бокам головы торчали оттопыренные, прозрачно-розовые уши. Глубоко-посаженные
глаза выглядывали из глазниц цепко и настороженно. Еще большее сходство с
лисой придавала комиссару привычка постоянно высовывать кончик языка и
быстро-быстро, из стороны в сторону шевелить им, облизывая верхнюю губу.
Слева, на диванчике, распахнув пиджак и слегка распустив галстук, сидел
полный пожилой полицейский медик, а рядом стоял длинный, худой и всегда
какой-то унылый старший инспектор Брекер. Эту компанию Фрэнк прекрасно знал
еще по своей службе в полиции. Увидев входящего Грега, все замолчали и
повернули как по команде головы в его сторону.
- Чему обязан? - прищурившись, спросил Фокс. - Кто вы?
Надо сказать, хоть Фокс и давно не видел Грега, но на прежней работе
они встречались довольно часто, и такого рода неузнавание было отнюдь не
случайным и не сулило ничего хорошего. Кстати, он-то, Фокс, занял место
Кребса, больше того, был одним из самых оголтелых его и Грега противников
после нашумевшей газетной статьи.
- Добрый день, мистер Фокс. Вы меня не узнаете? - Фрэнк остановился и
как ни в чем не бывало с улыбкой оглядел присутствующих. - Здравствуйте,
господа.
- Кажется, мистер Грег, если не ошибаюсь, - протянул комиссар. -
Здравствуйте.
- Да, это я, - ответил Фрэнк. - У вас очень хорошая память, комиссар.
Мы же не виделись целую вечность, не так ли?
- И все же, чему обязан видеть вас здесь?
- Как же - умер наш шеф. Было бы странным, если бы я не приехал. В
конце концов этого требуют обыкновенные приличия.
- Он давно не ваш шеф. Вам это известно лучше, чем мне, мистер Грег,
поэтому думаю, вам тут делать нечего, а что касается приличий - соблюдайте
их на панихиде.
- Почему же, господин комиссар? Истины ради он действительно, если
хотите, не мой начальник, но компаньоном оставался в законном порядке. Кроме
того, у меня имеется его письменное заявление: в случае, если с ним что-либо
случится, в частном порядке провести расследование.
- Вы хотите сказать, что мистер Бартлет при жизни написал такое
заявление? - усмехнулся Фокс и иронически взглянул на Фрэнка. - Не очень ли
подозрительная перестраховка?
- Именно это я и хочу сказать, - все так же улыбаясь во весь рот,
ответил Грег. - Мой бывший шеф всегда отличался осмотрительностью и
осторожностью.
- Может быть, вас не затруднит показать этот документ?
- Пожалуйста. - Фрэнк достал из портфеля именной бланк Бартлета и,
двумя пальцами держа за кончик, протянул комиссару. - Мой шеф обладал
изумительными способностями предвидения и, вероятно, не зря. Мне кажется, он
чего-то опасался в последнее время. Как показали события, опасения, увы, не
были напрасны.
Фокс развернул протянутый Фрэнком лист, поднес близко к глазам и
прочитал:
- "Если со мной произойдет несчастный случай, то как частное лицо и
клиент фирмы "Гуппи" прошу мистера Фрэнклина Грега взять на себя
расследование этого происшествия. Гонорар по делу удержать из моей доли
дохода по его усмотрению". Подпись - Бартлет. Написано три месяца назад. -
Комиссар положил листок на стол и, немного помолчав, спросил: - Но здесь
говорится о несчастном случае, а мы имеем дело с тривиальной болезнью,
которая окончилась, как выразился наш уважаемый доктор, летальным исходом.
- Но вы не будете отрицать, что происшествие никак нельзя отнести к
счастливым, а следовательно, оно все же подпадает под определение, которое
упомянул покойный в своей, теперь уже последней, воле. А воля умершего -
закон.
- Так что вас интересует? Садитесь пожалуйста, - не обратив внимания на
иронию, бросил Фокс.
- Я бы хотел знать, что произошло и какова официальная версия
полиции? - ответил Фрэнк, усаживаясь в указанное кресло слева от стола.
- Ну что ж, я смогу проинформировать вас, хотя не думаю, чтобы вы
ухитрились откопать что-то новое, кроме уже известного нам. И, обратите
внимание, делаю это как любезность усопшему, а не по долгу службы.
Сегодня утром, точнее в пять часов, слуга мистера Бартлета негр Мартин
обнаружил хозяина мертвым в постели и сразу сообщил об этом в полицию и
больницу.
Прибывший на место происшествия сержант Горин нашел вашего шефа в
спальне мертвым. Тело было направлено в госпиталь, где после вскрытия дано
заключение: смерть наступила внезапно от сердечного приступа, вызванного
скорее всего сильным волнением, каким-то нервным переживанием или
потрясением. Следов насилия или яда в крови не обнаружено, что, по
заключению экспертов, исключает убийство или самоубийство.
Осмотрев дом, сержант увидел: кабинет хозяина, его бумаги находятся в
беспорядке, будто там что-то искали. Если вас интересуют подробности,
ознакомьтесь с протоколом осмотра места происшествия. Сейф открыт, но ничего
не тронуто, да и брать там почти нечего. Так, разные пустяки.
Слуга показал: за сутки до случившегося хозяин переложил ценные
денежные бумаги в ящик, находящийся в мансарде, где они и были обнаружены в
полной сохранности сержантом Горином. Кстати, как показал тот же негр,
сейфом его шеф пользовался для хранения рукописи, над которой вроде бы
трудился в последнее время. Вот ее-то найти не удалось. Не оказалось также
ни черновиков, ни набросков, ни других заметок или выписок.
После тщательного осмотра на сейфе нашли отпечатки пальцев Бартлета и
Мартина, других нет или они очень тщательно стерты. В ящике - это почти
второй сейф, но меньших размеров - обнаружили копию завещания: согласно
последней воле покойного его состояние, как оказалось, немалое, передается
детским приютам. Участок и дом переходят во владение слуги. Вот и все. Вы
удовлетворены?
- Не совсем, - ответил Грег. - Я не вижу причин, почему арестован
садовник. В чем его подозревают?
- Ну, я хоть опять же и не обязан отчитываться перед вами, но отвечу:
он арестован по подозрению в ограблении хозяина.
- Но это абсурд! - Фрэнк вскочил. - Вы же сказали, что ничего не взято!
А раз нет кражи - нет и преступника. Не так ли?
- Это не я сказал, а тот же Мартин. С его слов записано, будто бы вся
наличность на месте. Мы как раз и выясняем это, а кроме того, исчезла
рукопись, не исключено, что на нее-то и покушался злоумышленник, а им мог в
первую очередь оказаться слуга.
- Полноте, господин комиссар, - протянул удивленно Грег, - зачем почти
неграмотному старому негру писанина Бартлета? Что он в ней смыслит? Какую
сможет извлечь для себя пользу, заполучив ее?
- Вот этого я не знаю, но хотел бы знать. Предполагаю, что Мартин
связан с кем-то весьма заинтересованным пресловутой рукописью. Тем более мы
нашли в письменном столе вашего бывшего шефа письмо, адресованное издателю с
предложением. Я процитирую отрывок из него: "Опубликовать
рукопись-рассуждение, в которой имеются материалы, проливающие свет на
некоторые темные махинации". Что имел в виду Бартлет под этой фразой, мне
неизвестно. Не ведает и издатель - письмо не отправлено. Что вас еще
интересует?
- Благодарю, господин Фокс. Не разрешите ли вы мне повидаться со слугой
Мартином?
- Пока нет, но, думаю, дня через два это можно будет устроить. Сейчас
мы сняли с него, можно сказать, первоначальные, поверхностные показания.
Когда же все будет оформлено в законном порядке - милости прошу.
- И еще, господин комиссар, сегодня же я пришлю к вам адвоката, который
будет представлять сторону обвиняемого.
- Это ваше право, - ехидно прищурился Фокс. - Правда, мне не совсем
ясно, почему вы так ревностно печетесь об этом чернокожем. Извините, но ваша
настойчивость наводит на нехорошие мысли и может принести вам вред. Я тоже
предполагаю, что рукопись не нужна негру, но он мог похитить ее, чтобы
передать или продать кому-то, более образованному и заинтересованному в том,
чтобы она увидела свет и стала объектом каких-то таинственных сенсационных
разоблачений под другой фамилией. Если мне не изменяет память, вы, мистер
Грег, имеете страсть к подобным публикациям?
- Это смешно, господин Фокс. А судьба Мартина интересует меня, ибо, я
уверен, зная честность и преданность, в полной его невиновности и
непричастности к этой скверной истории. Мне думается, похитителя нужно
искать в другом месте, именно в том, где находятся те люди, которым
нежелательно обнародование рукописи ни под какой фамилией.
- Не знаю, не знаю. - Фокс встал и прошелся по кабинету. Он был
небольшого росточка, а когда ходил, смешно выпячивал, словно пыжился, грудь
и, как оловянный солдатик из мультфильмов, переставлял прямые, не гнущиеся в
коленях ноги. - Все это мы выясним, - продолжал он, - и если совершено
преступление, го найдем и виновного. Я же, откровенно говоря, не уверен
вообще в существовании загадочной рукописи, вокруг которой теперь начинается
мышиная возня.
- А письмо к издателю? - вставил Грег. - Для того чтобы предлагать,
надо что-то иметь. Шеф не легкомысленный прожектер.
- Письмо можно написать заранее. Как говорят журналисты, когда еще
работа находилась в чернильнице, то есть была не только не завершена, но и
не начата, - ответил Фокс.
- Да, но я неоднократно слышал от самого Бартлета, что он вот уже два
года скрупулезно работает над каким-то исследованием в области
правонарушений в стране, - ответил Грег.
- К сожалению, разумеется для вас, мы не верим слухам. А то, что вы
слышали, именно слух, а не факт. Вы же не видели рукопись? Не держали ее в
руках? Не читали?
- Нет, не видел и не держал, - согласился Фрэнк.
- И никто не видел, - назидательно продолжил комиссар. - Так почему же
она должна существовать? Какие, кроме слухов, для этого предпосылки?
- Тогда ловлю вас на слове, - засмеялся Грег. - Почему же ее,
несуществующую рукопись, ухитрился похитить слуга?
- Не знаю, не знаю. - Фокс небрежно мотнул головой. - Я же говорил
вам - мы разберемся досконально. Я лишь подчеркнул: если Мартин скажет, что
и он не видел никакой рукописи, то тогда, я думаю, дело примет другой
оборот. Он же, наперекор логике, утверждает - она была и лежала в сейфе, а
теперь ее нет, сам собой возникает вопрос - где она?
- То есть, получается, Мартин показывает против себя?
- Да, разумеется, по своей неразвитости и серости. Кроме того, мы не
знаем точно, украдено ли что-либо еще. У Бартлета не обнаружено наличности
или каких-либо драгоценностей. Не думаю, что он все хранил в банке. Ему
нужны были наличные деньги, а их почти нет - всего каких-то три сотни
долларов. Не исключено, что эту не обнаруженную нами наличность и украл
слуга, а для отвода глаз и запутывает следствие, выдумывая историю с
какой-то мифической рукописью.
- Хорошо. Благодарю вас, господин комиссар. Но я все-таки найму Мартину
адвоката, который без труда уличит вас в превышении власти. Вы, кстати, сами
это хорошо понимаете.
- Пожалуйста, - опять едко усмехнулся Фокс. - Не навредите себе. - Лицо
его покраснело. - Я вижу, вы остались таким же ретивым, каким были в
полиции. Вам, очевидно, не пошел на пользу полученный урок. Что же, ваше
дело. Мне бы хотелось дать все же вам, молодой человек, совет. Дельный
совет. Не лезьте на рожон и, уж если на то пошло, извините за грубость, не
суйте нос куда не следует. Прищемят.
- Спасибо за совет, но, как вы правильно сказали, это мое дело.
Прощайте. - Грег повернулся и неторопливо направился к выходу.
Ему доставляло удовольствие, что комиссар вышел из себя и буквально еле
сдерживается, чтобы не разразиться руганью.
- Зря ерепенитесь! - крикнул зло Фокс вдогонку. - Будьте благоразумны.
На этот раз может кончиться еще хуже. Я предупредил вас, слышите?
- Слышу, господин комиссар, слышу. Обязательно учту ваше пожелание. -
Фрэнк затворил дверь, прошел через коридор, миновал сад и направился к
машине.
- Ну как там у них? - Полицейский кивнул в сторону дома. - Даже здесь
слышно, как орал Лис. Это вы его раздразнили, мистер Грег?
- Каюсь, я.
- И как они хотят поступить?
- А никак, - ответил Грег, садясь в машину. - Пытаются, с одной
стороны, дело замять, а с другой - раздуть, но так не бывает, в одну штанину
обе ноги не всунешь, а если это и удастся, хлопнешься и расквасишь нос.
Мартина им на растерзание я не дам, можете мне поверить, старик абсолютно ни
в чем не виноват.
- Я его давно знаю, - подтвердил полицейский. - Уж что-что, а парень он
честный.
- Вот и я такого же мнения. До свидания, приятель.
- Всего доброго, мистер Грег.
Фрэнк включил мотор, и машина, рванув с места, скрылась за углом.
Он не позвонил Джин, а поехал к ней домой. Было уже темно, в окнах
квартиры горел тусклый свет. Грег поставил "рено" на противоположной стороне
улицы недалеко от стеклянного табачного киоска, залепленного изнутри яркими
цветными обложками журналов и рекламными проспектами фирм, торгующих
сигаретами, трубками и другими курительными принадлежностями. Он запер
автомобиль, подергал ручку, пересек улочку, тихую и темноватую в этот час,
открыл входную дверь, по узкой лестнице с каменными стертыми ступенями
поднялся на второй этаж и остановился у окрашенной в коричневый цвет двери.
Он машинально протянул руку к звонку, когда увидел, что она не заперта. Он
вошел в переднюю. Из комнаты плыли мягкими волнами звуки какой-то грустной
мелодии.
- Джин? - позвал Фрэнк. - Джи-ин?
Ответа не последовало. Фрэнк заглянул в холл и крикнул громче.
- Джин? Где ты? - Он огляделся.
Горел только торшер у покрытой цветастым ковром тахты, стоящей у
широкого окна, задернутого легкой тюлевой шторой. Справа на низеньком
полированном столике стоял магнитофон. Катушки его медленно вращались, рядом
лежала пустая бутылка из-под виски, кувшин с апельсиновым соком и
опрокинутый высокий бокал. В низкой массивной вазе плавали маленькие кусочки
почти растаявшего льда. Запах спиртного и размокших в пепельнице сигарет
заглушал аромат цветов и лаванды, царивших обычно в обиталище О'Нейли.
Дверь в темную спальню была открыта.
Фрэнк направился в спальню и, пошарив ладонью по стене, включил верхнюю
лампу. Джин лежала на широкой кровати поверх атласной накидки, уткнувшись в
большую подушку в нежно-голубой шелковой наволочке, отделанной кружевами по
краям. Золотистые волосы в беспорядке разметались по шелку, полностью
закрывая лицо и прижатую к нему ладонь. На узеньком коврике валялись
домашние туфли без задников. В свисающей к полу левой руке зажата чуть-чуть
дымящаяся сигарета.
- Джин? - Фрэнк бросился к ней и присел сбоку. Он отвел густую прядь с
бледного лица девушки. - Что случилось? Тебе плохо?
Джин открыла глаза. Взгляд их был замутнен, словно она не видит, кто
перед ней. Она медленно повернулась к Фрэнку, неуверенно положила руки ему
на плечи и села, стараясь подобрать под себя ноги.
- Ничего, милый, - голос был хрипловатым. - Просто я так измотана и
потрясена, что немножко выпила. - Она припала к его плечу. - Прости меня,
ради бога, обещаю тебе больше никогда не распускаться. Прости меня, -
заплетающимся языком бормотала она.
От нее сильно пахло виски.
- Ну успокойся. Мне тоже не по себе, но ведь ничем помочь нельзя. Жалко
Бартлета, но что делать. - Фрэнк нежно погладил ее по плечу. - Я сейчас
принесу содовой со льдом и лимоном.
Он встал и пошел в маленькую кухню, где стоял холодильник. Доставая
лимоны, крикнул:
- Я только что оттуда. Представляешь - делом занялся сам Фокс,
комиссар. Это очень странно. Кроме того, бедняге Мартину предъявили для них
же самих смехотворное обвинение. Будто он по меньшей мере ограбил хозяина.
Ты меня слышишь, Джин?
- Да, милый. - Она, покачиваясь, вышла из спальни, поправляя волосы
закинутыми за голову руками. Лицо ее было помято. Глаза припухли. Фрэнк
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг