А вскоре, словно это было в сказке, меня назначили начальником
летно-парашютной школы Осоавиахима МАИ. Леня сделался моим заместителем. Не
стану останавливаться на увлечении авиацией, об этом рассказано в "Прощании
с веком". Перескочу через несколько лет, в течение которых я лишь
периодически посещал Леню в колонии на Шаболовке, куда он попал по причинам,
от него не зависящим (интересующихся подробностями отсылаю к рассказу
"Единственный друг").
Умер Сталин. Я (смейтесь!), как большинство советских людей, плакал от
горя. Даже сочинил стихотворение: "Увиты крепом алые знамена, венкам в
Колонном зале нет числа. Сердца простых людей, сознанье миллионов кончина
Ваша потрясла...".
Мы были зомбированы "отцом и учителем"? Возможно. Но мы связывали со
Сталиным, с его железной волей, и сокрушительную победу в войне, и величие
страны, в которой живем и которую, несмотря ни на что, любим. Да, мы знали и
о массовых репрессиях, и о том, что можно делать и чего нельзя. Однако на
наших глазах вставали из руин города. И мы были уверены: дождемся января, и
будет очередное снижение цен.
Так осудим Сталина или предоставим право судить нашим потомкам? А если
уж не терпится судить, то начнем с Ивана Грозного, кровавого палача и
захватчика чужих земель, затем осудим Петра Первого, который отправил
стрельцов, да и не только их, на плаху?
Но странное дело: при "младшем брате" Сталина Иосифе Броз Тито
Югославия была процветающей страной (я бывал там и, каюсь, завидовал). А во
что превратилась Югославия сегодня? Может, в этом виноват Милошевич,
которого сейчас судят?
При "кровавом тиране" Хусейне в Ираке не знали слова "терроризм", а что
происходит там после "освобождения" страны американцами? Мораль: надо
осудить Хусейна!
Итак, умер Сталин, в связи с этим объявили амнистию, и Леня вышел на
волю. В МАИ восстановиться не удалось, и он продолжил занятия в МАДИ -
Московском автодорожном институте. По окончании МАДИ его "распределили" на
завод малолитражных автомобилей (тогда выпускники вузов не знали заботы,
куда "трудоустроиться", - а вот среди моих нынешних выпускников есть и
ресторанный "вышибала", и базарные торговцы).
На заводе Леню направили в редакцию "многотиражки". И в нем неожиданно
открылся литературный талант. Через несколько лет он стал известным
журналистом, работал в журнале "Знание - сила", был аккредитован на
космодроме. Это от него я, уже перебравшийся в Сибирь заведовать кафедрой,
узнал о полете Гагарина еще до официального сообщения.
По случайности главным редактором журнала был мой добрый знакомый
Владимир Андреевич Мезенцев. О нем я упоминал в "Прощании с веком". Не
удержусь от рассказа еще об одном эпизоде, показательном для того времени.
Журнал "Знание - сила" выходил миллионным тиражом. Обложки журнала бывали
всегда яркими, образными.
Началась космическая эра. Как не отразить ее на обложке? Отразили.
Земной шар, траектория ракеты, обрывающаяся на полпути. Журнал еще не успел
выйти, а какой-то "доброхот" поспешил экстраполировать баллистическую
траекторию, и оказалось, что она упирается в Соединенные Штаты Америки.
Об этом немедленно доложили в Политбюро КПСС. Выпуск журнала задержали,
а Мезенцева вызвали "на ковер" - заседание Политбюро. Судьбу провинившегося
решили за две минуты, не дав ему и рта раскрыть, - строгий выговор с
занесением в личное дело. Хорошо хоть, не исключили из партии.
Миллион экземпляров журнала "переодели" в новые обложки.
К тому времени у меня уже вышел десяток книг. Причем некоторые перевели
на иностранные языки (со временем только в Китае переиздали пять). Мы с
Леней регулярно отправляли друг другу письма (электронной почты тогда не
существовало). Ленины письма были образными, язык сочный, мысли свежие. Но
вдруг он перешел на английский. И письма сразу стали школярскими,
неинтересными.
Некоторое время я терпел. Но затем решил отучить друга от языковых
экспериментов. Не поленился переписать иероглифы со страницы своей китайской
книги и послал ему с припиской: "прости, что так мало написал, я еще не
вполне владею языком".
Леня долго и, конечно, безуспешно упрашивал меня прислать перевод
письма. Но мой демарш достиг цели: я стал опять получать письма на родном
языке.
Вскоре оказалось, что Леня не случайно упражнялся в английском. В 1964
году его командировали в Англию, и там он остался. Его заочно судили за
измену родине и приговорили к высшей мере. Не знаю уж почему, но меня это не
коснулось.
Я был смертельно обижен на Леонида, но, надо отдать должное, в Англии
он не сделал ничего такого, что могло причинить вред мне и другим его
друзьям.
Прошло более четверти века. Союз распался. Моя обида утихла. Мы
разыскали друг друга и вновь стали переписываться. И вот что он написал:
"От чего я бежал? От гнусной ежедневной лжи, в которой, воленс-ноленс,
был вынужден принимать участие всяк советский человек; от цензуры; от
глушилок; от противного ощущения, что твои намерения или желания - ничто, а
есть некие невидимые "инстанции", от которых твоя судьба полностью зависит;
от невозможности повидать мир - только если ты привилегированный, да и то в
этом случае гуртом, а если захочешь остаться пожить и вернуться, то прямо в
лагерь. От жутких "процессов" над инакомыслящими (тяжелой последней каплей
был для меня суд над Синявским и Даниэлем); от бесчисленных стукачей,
которых иногда даже знали, как было у нас в редакции, - и старались не
показывать, что знаем, а то будет какой-нибудь другой, неизвестный; от... но
достаточно и этого".
Вот и сравните ощущения двух друзей: я не испытывал несвободы, каждый
отпуск садился в автомобиль и отправлялся, куда глаза глядят, наслаждался
общением с горными таджиками, принимавшими меня на Памире, как родного. В
Париже гулял по Монмартру, в Лондоне, в Гайдпарке, тщетно пытался узнать у
британских "бобби": "Where is the WC?", а они недоуменно переглядывались. И
только когда я, переминаясь с ноги на ногу, произнес вслух: "как объяснить
этим олухам, что мне нужен туалет?!", заулыбались: "О, Toilet, Toilet!" и
показали мне дорогу.
А Леня и на воле продолжал чувствовать себя словно в колонии.
Продолжу рассказ о его судьбе. В Англии он начал работать на Би Би Си,
затем несколько лет возглавлял русскую службу радиостанции "Свобода" в
Мюнхене. Жил в Лондоне. В 1998 году мы побывали у него в гостях (до этого он
несколько раз приезжал в Москву и Петербург, "вышку" с него давно сняли).
Небольшой "английский" дом, купленный в необременительную рассрочку на
25 лет, автомобиль "Примера", на котором мы наездили по Англии 1200
километров. Словом, типичный для англичан средний класс.
Теперь о вещах щепетильных. Леня по национальности еврей, но при этом
истинный русофил. Его тянет на родину, и, приезжая, он многое видит в
розовом свете. Но признаться в ностальгическом чувстве не желает. На эту
тему между нами происходят конфликты. Вот одно из писем, которое я послал
ему в июне 2005 года, будучи в сильнейшем раздражении.
"Не обижайся, но я с тупым упорством пытаюсь понять, ты все еще
испытываешь ностальгию по СССР или её уже нет? Помнится, была - с твоих же
слов. Почему по СССР? Потому что другой страны на его пространствах ты не
знаешь. В современной России ты не жил и представление о ней имеешь
косвенное. Ты пишешь о юдофобии, которая процветала в Союзе. Да, была
пресловутая пятая статья. Но она не помешала Ландау стать академиком, моему
незабвенному Михаилу Самойловичу Нейману - профессором.
И ещё раз прости за откровенность. Моя мама, исконно русская, была
единственной нееврейкой на кафедре, руководимой профессором Баткисом (о его
национальности можно не говорить). Так вот, она часто приходила в слезах и
рассказывала, каким изощрённым издевательствам подвергалась со стороны
коллег.
Второй пример. Моим одноклассником был некто Келерман - довольно убогое
существо (инвалид). Он считал, что я еврей, и, узнав о моей женитьбе на
русской, сказал: "Ты что, не мог найти себе еврейскую девушку?".
Третий пример. Не помню уж, при каких обстоятельствах я познакомился
с симпатичным, интеллигентным человеком. Он тоже принял меня за еврея. Не
представляешь, с какой злобой и презрением он отзывался об "этих презренных,
тупых гоях"! А я трусливо молчал.
Ещё пример, комический. Полковник (!) Галин - еврей, сменивший меня на
должности начлаба НИИ, когда я уехал из Москвы, рассказывал, как однажды
сбил машиной человека. Тот отказался вызвать автоинспекцию и на ухо сказал
Галину: ты еврей и я еврей, поэтому и не вызвал).
Только не вздумай обвинить меня в юдофобии. Для меня были и остаются
одинаково равными и в массе хорошими люди любых национальностей. Это я
твердо усвоил во время своих многочисленных автомобильных путешествий, когда
меня по-братски принимали и таджики, и узбеки, не говоря уже о грузинах, с
которыми мы теперь чуть ли "не на ножах".
А теперь вернёмся в современную Россию. Такой ксенофобии в СССР не было
в помине. Нет, ты просто не в состоянии представить себе нынешние
межнациональные отношения в "ближнем зарубежье" и в самой России. Люди стали
жить лучше? Но почему они звереют? Армяне - хачеки, азербайджанцы -
"чёрные". И если у тебя нет ностальгии по СССР, то у нас с женой она есть!".
Разговор слепого с глухим. Хотя Леня и говорит, что англичанами
становятся в третьем поколении, он рассуждает о России как типичный западный
обыватель. Всё, что происходит у нас по "европейским канонам", - хорошо. Шаг
в сторону - плохо. Какими бы нелепостями ни сопровождалось развитие России,
неважно, лишь бы вектор движения был направлен в сторону капитализма.
В этой связи расскажу о таком случае. Вечерело. Я шел в сопровождении
русскоговорящего англичанина по одной из главных улиц Лондона и вдруг увидел
ряды матрацев на тротуаре. На них лежали люди, покрытые одеялами. Рядом
стояли сумки с какой-то утварью. Я сказал спутнику: как можно допускать,
чтобы люди вот так ночевали под открытым небом? И он ответил не без
гордости: "мы свободные люди в свободной стране".
А вот что написал мне на днях Леня в связи с морозами в Европе:
"Как вдарит градуса четыре, так паника и непременно гибель нескольких
одиноких стариков от гипотермии". Зато умирают свободными!
Мы традиционно поругивали советскую систему здравоохранения. Вот теперь
у нас страховая медицина, совсем как на западе. Леня тоже застрахован. И
если ему нужно снять кардиограмму, его записывают в очередь. Глядишь, через
полгода пришлют приглашение. Можно, конечно, лечиться в платной клинике. Но
представляете, в какую копеечку это выльется?
У Лени есть кот Кисс. Его выпускают во двор, где он имеет обыкновение
драться с другими котами. Леня: "Они уже расцарапали ему ухо, был абсцесс и
счет от ветеринара на 102 фунта (Кисс застрахован, но первые 50 фунтов мы
все равно обязаны платить, иначе страховка очень дорогая)".
А как обстоит дело с лечением людей? Лене не повезло. Недавно он очень
неудачно сломал ногу. Его отвезли в обитель страховой медицины.
"Вот я лежал три недели в огромной и довольно новой больнице. Там
господствует активная ненависть к пациентам со стороны "сестер и братьев" из
разных точек мира - главным образом, черных точек. Один раз меня
разбинтовали и оставили лежать с открытой раной в ожидании осмотра оной
хирургом. Я, понятно, ни укрыться, ни двигаться, ни, пардон, отправлять
естественные надобности, не мог. Через четыре с половиной часа ожидания я
вспомнил, что у меня в пределах досягаемости были бумага и ручка. И я
написал, что прекращаю прием пищи. Сумел отдать декларацию о голодовке
филиппинскому "медбрату", он куда-то умчался и через 4 минуты передо мной
вырос искомый хирург. Потом надо было видеть, как эти сукины дети подходили
ко мне с ласковыми мордами, чтобы я забрал заявление обратно и оно не пошло
бы дальше вверх. Если бы не забрал, было бы мне еще хуже - и я согласился".
Это ли не гимн страховой медицине и нашему светлому капиталистическому
будущему!
Глава третья
Неужели, чтобы прозреть, нужна катастрофа?
Они нам сказали вскоре,
Что трудный момент прошел,
Что, терпя небольшое горе,
Избегнем мы больших зол.
И мы поверили...
Бертольт Брехт
На днях я, благодаря телевидению, заочно присутствовал на встрече
Президента России с корреспондентами. Один вопрос показался мне каверзным.
Воспроизвожу его по памяти: "Как Вы оцениваете роль Бориса Николаевича
Ельцина?".
Как правило, речь Путина образна и уверенна. Однако начало ответа на
заданный бестактным корреспондентом вопрос показалось мне невнятным.
Складывалось впечатление, что Владимир Владимирович с трудом подбирает
нужные слова. И лишь последняя фраза о том, что Ельцин дал нам свободу, была
произнесена уверенным голосом.
Но слово "свобода" само по себе лишено смысла. Марксисты, например,
утверждали (цитирую по "Философскому словарю"), что свобода - идеал
коммунистического общества. Иногда говорят о свободе, как об "осознанной
необходимости". Англичанин - "свободный человек в свободной стране" - может
свободно умереть от переохлаждения при четырехградусном морозе (утверждение
моего друга Лени). А в чем заключается свобода по-ельцински?
Бери, сколько сможешь ухватить!
И брали, и рвали друг у друга куски пожирнее. "Ваучеризация" (дележ
народного состояния поровну между всеми гражданами, включая грудных
младенцев) прошла на волне этой самой "свободы" и оказалась бессовестным
обманом. И ведь никто не понес наказания за этот обман!
Не покаялся Борис Николаевич: "Простите, люди добрые, хотел как лучше,
а получилось как всегда"!
И "отец" ваучеризации, всенародно любимый Чубайс, не извинился за
глупость (а может, это была не глупость вовсе, а тщательно продуманный
шаг?).
Результат обретения ельцинской "свободы" - деградация общества, которую
вряд ли кто-либо осмелится отрицать. Самые талантливые и квалифицированные
"слиняли" за океан. Как выстроенные в цепочку костяшки домино, один за
другим стали закрываться научно-исследовательские институты.
Рухнули устои, какими бы они ни были. Взамен ничего не дано, мерилом
ценности стал чистоган. Со странным чувством смотрю телевизионные передачи,
в которых на кон ставятся сотни тысяч и миллионы. Их, как в казино, получают
удачливые "игроки", тогда как за творческий труд не только профессора, но и
академики получают сущие гроши.
Я с ужасом и отвращением слушаю астрологические прогнозы, которые
передает даже Центральное телевидение, а между тем в дореволюционном словаре
Брокгауза и Эфрона в статье "Астрология" сказано: "Астрология - мнимая
наука, пытавшаяся предсказывать будущие события и судьбы человека из
наблюдений над положением небесных светил". В "Вестнике Европы" (1901 год,
©©10 - 11) статья об астрологии названа красноречиво: "Умершая наука".
Насколько же прогрессивнее мыслили наши предки! Сейчас же мы готовы
верить в заряженную воду, порчу, сглаз и прочие благоглупости. Все это -
следствие событий, которые потрясли и разрушили не только страну, но и
внутренний мир человека. Потому как "свобода"!
И я устами героев одного из моих фантастических произведений задаю себе
вопрос: неужели для того, чтобы прозреть, нужна катастрофа? Есть такая
поговорка: "Умные люди делают самые большие глупости". Зачем же следовать
этой поговорке?
Слушаю Путина. Восхищаюсь. Готов согласиться с каждым словом. Но почему
Президент говорит одно, а делается другое? Невольно на ум приходит басня
"Кот и повар". Не пора ли Владимиру Владимировичу и власть употребить?
Неужели он не смотрит телевизионные новости, в которых - по всем каналам -
одна "чернуха". Автобус упал с моста где-нибудь в Гватемале - нам со вкусом
показывают трупы, с разных ракурсов снимают взорванные здания. Да, без этого
не обойдешься. Но надо же знать меру! А что-нибудь хорошее в мире
происходит? А у нас в стране?
Неужели Владимир Владимирович не видит, какой колоссальный урон
приносит реклама, как она отупляет людей? Понимаю, без нее в нашем, идущем в
светлое капиталистическое будущее, стране не обойтись. Но и здесь нужна
мера.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг