нацедил пару глоточков в чашку.
Иван достал из набедренного клапана пригоршню стимуляторов, не глядя
пихнул в рот, запил. Обождал с полминуты. Потом настроился на Дила Бронкса.
Трижды звал мысленно. Но внутренний голос его будто уперся в каменную
стену, так бывало, когда связь работала в одну сторону. Тихо. Пусто. Погиб
старина Дил! А может, сбежал с Земли и из Солнечной, сбежал куда-нибудь
подальше со своего сверкающего Дубль-Бига. В голове зашумело с непривычки.
Нача-
137
ло подташнивать. Всякое могло быть, Иван не ожидал, что внутренняя
связь будет работать после того, что с ним стряслось, после того, что
случилось на Земле. И все же! "Глеб! Глеб!! Ты слышишь меня?!" - от
напряжения Иван взмок. Сизов, если его только не пришибли и не пригрызли,
должен был сейчас сидеть на флагмане, где-то в пределах Солнечной системы,
ежели очень далеко - сигнал не дойдет, но, может, не дальше Марса, кто его
знает. Иван раскачивал свой отвыкший от работы мозг, давил на него,
заставлял просыпаться. "Глеб! Глеб!! Отзовись!" - молил он. И уже когда
почти отчаялся, нежданно-негаданно пришел сиплый отклик: "Бред! Это бред!
Значит, я схожу с ума..." И наплыли на Ивана видения каких-то мрачных
подземелий в кровавых отсветах, донеслись мученические стоны. "Это я, Глеб!
- почти вслух заорал он. - Ты ведь слышишь меня?!"
Служка вдруг обеспокоенно заглянул в Ивановы глаза, дернул за рукав.
Но Иван ожег его сердитым взглядом.
"Не тереби меня... - донеслось в мозг глухо, еле слышно, - я схожу с
ума, я и так слишком долго держался, а теперь все... это ты Иван?" Услышал!
Действует связь! Иван сосредоточился, не время еще радоваться. "Где ты,
Глеб? Отвечай?!" Сип донесся не сразу, словно отдаляясь: "..далеко, Иван,
очень далеко, в самом аду подземном. Не добом-били мы их, гадов, не добили!
Вот туда и сволокли, ниже дна морского, Ваня..." Сип стих, растворился в
пустоте тишины. Не добили? Неужели он под пробитой, развороченной
Антарктидой?! Нет, Глеб, видно, и впрямь сошел с ума. Иван звал его еще
долго. Но все понапрасну.
Служитель обеспокоился не на шутку.
- Может, врача позвать? - предложил он. - Подлечиться-то, наверное,
надо малость, еще бы - столько пролежать? Я быстро сбегаю, там есть один из
прихожан, он всех врачует?!
- Нет!
Иван усадил служителя на лавку. Какой еще врач, его болезни теперь
только могила вылечит!
- Ты на меня не обращай внимания, - тихо попросил он, - это ведь после
лежки как контузия, понял? Пройдет! Где у тебя тут прикорнуть на пару
часиков можно?
Служитель отвел его в конурку еще меньшую, задернул занавеску. И ушел,
ему пора было туда, под своды, где без
138
конца и начала шло богослужение, где молили только об одном - об
избавлении Земли от кары заслуженной.
А Иван притулился в углу, под образами. Принялся вызывать Иннокентия
Булыгииа, человека серьезного и непростого, потерявшего счет барьерам. Да и
кто их сейчас считал?!
Кеша откликнулся на удивление быстро.
- Чего там еще?! - резанул почти в уши его хриплый голос.
- Живой?! - обрадовался Иван. Кеша не понял. И ему пришлось долго
втолковывать, что отлежался, пришел в себя, выжил.
- Я ж тебя, холодного, своими руками в гроб положил!
- упрямо твердил ветеран и беглый каторжник. - Вот и Хар свидетель -
помер ты, Иван, вчистую помер, безвозвратно, на руках моих!
Ивану надоело оправдываться. И он рявкнул на Кешу:
- Молчать! Хватит! Заладил одно и тоже... Отвечай, когда старшие по
чину спрашивают - где находишься?! Кеша долго и недовольно сопел, потом
ответил с обидой:
- Не время чинами меряться, профукали мы все чины свои. А сижу я в
склепе на кладбище, тут тихо, сюда рогатые не захаживают.
Иван невольно усмехнулся - в склепе он, понимаешь, сидит! больше и
места для них не осталось, как по склепам прятаться, таиться ото всех! Но
ничего не попишешь, такая нынче раскладка.
- Где склеп-то?
- А вот этого я тебе, Иван, - угрюмо отозвался Кеша,
- не скажу. Может, они подслушивают, а может... и ты не Иван никакой.
Довод был вразумительный. И Иван не стал настаивать.
- В Храм сможешь пробиться? - спросил он. В тишине долго слышалось
Кешино сопение, вздохи. Потом откликнулось:
- Тяжко будет пробиваться-то. Нигде столько нечисти нету как вокруг
Храма, обложили гады со всех сторон, ждут. Они дождутся...
Последние слова прозвучали как-то двусмысленно. Но Иван не стал
просить разъяснений. Надо было самому определиться, принять решение - ведь
не век же, не до Второго пришествия сидеть под благодатными и неприступными
139
сводами. Как там было сказано-то? Свободная воля! Ну хорошо, коли так.
- Кто еще из наших жив?
- Не знаю, - Кеша чертыхнулся, опять засопел, потом вьщавил: - Небось,
я один остался, бью гадов... а их не убывает! Хар вот тоже, отощал, облез
весь. Да деваться-то некуда. Ладно, жди, будем пробиваться, в компании
веселей !
Три серебристых шара с чужаками ушли, не стали ввязываться в бой -
лишь мутные гребни воронок искривленного пространства колыхнулись за ними.
Два корабля Светлана уничтожила, тем же самым приемом, таранным штурмом и
полным залпом с самого близкого, недопустимого по любым инструкциям
расстояния. Ей повезло. Если бы хоть в одном шарике оказались не двойники,
не киборга, а одноединственное живое, настоящее инопланетное существо,
летать бы ей сейчас во мраке Пространства распыленными молекулами и
атомами. Повезло!
По-настоящему, надо было бы увести звездолет в тихое местечно,
затаиться, обойти все его рубки, отделения, закоулочки, изучить толком это
создание будущих, не наступивших еще веков, проникнуться, а уже потом... Но
Светлана не хотела терять времени, и так его было слишком много потеряно на
"Ратнике". Единственное, что она себе позволила - это выскочить из
мыслекресла и подойти поближе к распластанным на черном полу трехглазым
монстрам.
Она склонилась над одним из них.
- Вот гадина! - невольно, на полувьвдохе вырвалось из ее губ.
Чужак был отвратителен, омерзителен. И лежал он какой-то странный: не
живой и не мертвый, будто огромная, неестественно правдоподобная кукла,
андроид с отключенным питанием. Они не сдохли! Значит, они могут прийти в
себя, ожить! Этого еще не хватало! Вспомнилось почему-то страшное галофото,
черная Земля... и искринки золотые. Екнуло сердце. Жив! Он жив! Он там!
Светлана резко выпрямилась. И вовремя. Цепкая когтистая рука начала
подниматься, тянуться к ее горлу. Жуткие нелюдские глазища, напоенные
ненавистью, раскрылись. Но почему в них ненависть?! Ведь это же не люди, не
существа, это... куклы?! Она успела подумать о ненужном сейчас,
140
лишнем, поразившем ее. Но'она подумала и о себе - отпрыгнула назад,
буквально упала в кресло. Иван снова спас ее - спас в последний миг, спас
лишь памятью о себе, пробудил.
- Убрать! Убрать!! - закричала она вслух, цепенея от ужаса. - Убрать
их!!!
Разъяренный, трясущийся то ли от непрошедшей еще слабости, то ли от
охватившей его злобы монстр, ринулся к креслу, ударился о незримый барьер,
отшатнулся, взревел, заскрежетал непереносимым скрежетом. Острые
пятисантиметровые когти рвали воздух, не доставали до лица Светланы совсем
немного, руку протянуть. Гадина! Ожившая гадина. А там, за спиной
поднимаются еще две таких... гмыхи, хмаги, гнухи - так их звали в
"системе", только те были попроще, пожиже и послабее, для внутреннего
пользования, а эти... нет, невозможно было смотреть на такую рожу.
Светлана уже прощалась с жизнью, когда в рубку ворвались семь
шестилапых насекомовидных киберов. Она сразу и не поняла, что это бортовой
"мозг" звездолета исполняет ее волю, вздрогнула. Но когда механические
твари сбили с ног всех трех монстров, опутали их клейкой и прочной сетью,
поволокли прочь, она вырвалась из пут шока, рассмеялась - нервно, фомко,
надрывно. Она хохотала минут пять, не могла остановиться. Владычица! Да,
она владычица этого звездолета XXVII-ro века. Он послушен ее воле. И никуда
не надо ходить, ее место здесь!
Смех отпустил ее сразу, он оборвался столь же внезапно, как и начался.
И она расслабилась, нервное напряжение ушло. И слава Богу! Слишком долго
оно копилось в ее теле, в ее мозгу. Хватит! Теперь нельзя упускать судьбы
из своих рук.
Она включила полную прозрачность.
И повисла - одна, беззащитная, живая, нежная посреди лютой и
безжизненной пустыни черного пространства. Так показалось ей в первый миг.
Но тут же вернулось ощущение - не беззащитна! отнюдь не беззащитна! И тогда
она тихо и четко произнесла:
- К Земле!
Никто не преследовал ее звездолета. И это одно было чудом. Ушли!
Надолго ли? А может, подлинные хозяева кораблей просто отозвали их, чтобы
разобраться, выяснить,
141
в чем причина срыва... игры? Нет, какой тут срыв, игра идет по всей
Вселенной, три корабля никто не заметит. Впрочем, не надо тешить себя
иллюзиями. И нечего ломать голову! Все прояснится, рано или поздно
прояснится.
Земля вынырнула из звездного мельтешения черной дырой, провалом. Она
почти не отражала солнечного света. Светились звезды. Светилась щербатая
Луна. Но Земля не светилась. Погибшая, черная планета!
- Господи, что ж это творится? - не сдержалась Светлана.
Ее вывезли с Земли спеленутую, разъяренную, ничего вокруг не
замечающую. Но та Земля была светящейся, голубой, живой. Эта Земля была
мертва.
Она висела над планетой и ждала.
Желание ринуться с заоблачных высот вниз, ринуться подобно коршуну - и
жечь, убивать, уничтожать нечисть, было неудержимым. Да, именно сейчас,
когда на поверхности не осталось ничего живого, доброго, светлого, когда
можно было не бояться, что выбивая выползней, попутно перебьешь вдесятеро
больше живых людских душ. Мстить! Мстить!! Мстить нежитям!!! Лишь железная
сила воли не давала Светлане исполнить это желание немедленно, истово,
сладострастно. Не время. Сначала надо идти туда... Зо-лотинки куполов
сверкнули Божьим огнем, россыпью звезд, упавших с черного неба на черную
мертвую Землю.
И вот тогда она дала команду:
- Вниз!
Свет за тройными рамами окна разлился внезапно, будто уже пришло
долгожданное утро после вечной ночи. Иван вскочил на ноги, бросился к
выходу из кельи.
Под сводами Храма шла служба. Молящийся люд оглядывался, задирал
головы вверх, ничего не понимал. От света отвыкли, свет вызывал изумление.
И никто не выказыбал желания выглянуть наружу, разобраться, узнать в чем
дело.
Иван шел быстро, почти бежал. На ходу он развернулся, нашел глазами
Пресветлый Лик. Размашисто перекрестился. Серые, несущие тепло и добро очи
смотрели сейчас только на него, одного. Иди, и да будь благословен! Все
верно, без суеты, без спешки, без уныния и сомнений.
- Иду, Господи! - прошептал он.
142
И размашистым крупным шагом пошел к дверям.
Служитель в черном бежал, семеня и охая, рядышком, пытался удержать
очнувшегося от поступка неосмотрительного, опасного. Но Иван лишь кивал на
его слова, улыбался.
Когда они распахнули двери, свет почти погас - мерцающие его отблески
колыхались в мрачнеющем небе. В мерцании этом, совсем рядом, над нижними
ступенями длинной каменной лестницы, ведущей к Храму, висел большой,
изъеденный временем и расстояниями, серый шар, усыпанный светящимися
зеленоватыми точками.
И надо было по всем канонам и установлениям, по невытравляемой
десантной привычке насторожиться, затаиться, спрятаться за толстыми
стенами, пока не выяснится, что же это за гость незванный. Но на Ивана
будто просветление снизошло. Посланец небес!
Он выскочил наружу и, переступая через тела выползней, направился к
шару. Рогатые лежали повсюду, тысячами, обугленные, скрюченные, жалкие и
противные. И не один из них не поднимался, не восставал. Они были мертвы.
Иван лишь из брезгливости перешагивал через них, не наступал. Плевать! Ему
не было сейчас до выползней дела. Он смотрел на шар. Сейчас. Еще немного!
И он не ошибся. От шара большого и обгорелого вдруг отделился шарик
маленький, матово блестящий, опустился, раскрылся будто черный покрытый
росой бутон. И вышла из него... Иван глазам своим не поверил.
- Света-а-а!!! - закричал он во все горло. Она бросилась ему на шею,
своими губами нашла его губы, впилась в них. Лицо ее было мокрое, но Иван
не отстранился. Он целовал ее, дышал запахом ее волос, прижимал ее к себе,
и все не -мог поверить.
- Живой! - стонала она. - Живой!!
- Ты сбежала с флагмана?! - наконец, чуть ослабив объятия, спросил
Иван.
- "Ратник" ушел. А я осталась! - прошептала она, задыхаясь, будто
прошагала с десяток верст, не переставая плакать, не отпуская его. - Ты
живой, Иван! Значит, они лгали! Все лгали! А я знала... ты живой! Тебя
нельзя убить!
Иван молчал, гладил ее по спине, по разметавшимся волосам, пытался
успокоить. Но не мог успокоиться сам. Наконец, вспомнил о чем-то ином,
вопросил вдруг печально:
143
- У тебя там, - он показал глазами в сторону шара, - припасы
какие-нибудь есть?
- Там ничего нет, - ответила Светлана и уткнулась в его грудь.
- Жаль. Они долго не продержатся!
- Кто это - они?
- В Храме много людей, им нечего есть.
- Мы уйдем ненадолго. Мы вернемся скоро, очень ско* ро! - истово
заверила она, уставившись прямо в его глаза.
- Мы вернемся - и всех этих тварей выжжем подчистую...
За ее спиной вдруг раздалось тихое покашливание и сиплый голос сказал:
- Тут, вроде, и выжигать-то некого! Вон мы с Харом думали поразмяться
малость, нечисть подавить, а они поленьями лежат, как из печки!
Иван приподнял голову и увидел грязного, тощего и диковатого на вид
Иннокентия Булыгина. Был он в каком-то драном ватнике поверх измятого и
грязного скафа, весь увешанный оружием. Рядом сидел на четвереньках и
облизывался синим длинным языком оборотень Хар.
На Ивана Кеша смотрел удивленно и недоверчиво.
- Живой... - просипел он неуверенно. Сделал попытку то ли
перекреститься, то ли отмахнуться от видения, да так и не поднял руки выше
груди.
Иван чуть отстранил Светлану. Хлопнул ладонью Булыгина по плечу.
- Ладно, - добродушно проворчал он, - кто прошлое помянет, тому глаз
долой.
- А кто забудет, - дополнил Кеша, - тому оба вон! - И тут же
поинтересовался: - Куда ж нам теперь-то? Туда?!
- И указал в сторону Храма.
Иван обернулся. Белая и величественная громадина Храма Христа
Спасителя нависала над ними на фоне черной непроглядной ночи. Стоял Храм.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг