казалось, не обеспокоило паука. Тот готовился к новому прыжку.
Игра могла продолжаться до бесконечности, но у Ивана не было желания ее
продолжать - он давненько вышел из юношеского возраста, когда единоборство
с обреченной живностью доставляет удовольствие, он не любил охоты, тем
более, что охотник практически всегда выступает с позиции силы, всегда
играет белыми. Надо было просто прибить гадину!
Иван уже занес было меч, но паук неожиданно сиганул в дальний конец
пещеры, вжался в стену. Иван отчетливо видел, как его лапищи суетливо
скребли камень, пытались выскрести в нем лазейку. Нет, камень был прочнее
когтей. Затравленное животное это поняло. И от безысходности стало
наливаться невероятной яростью. Это была ярость загнанного зверя,
помноженная на его отчаяние и его сатанинское естество. Острейшие зубы
выбивали нервную Дробь, лапы сжимались и разжимались, полупрозрачное нутро
налилось чем-то кроваво-красным, кольчатый хвост бил по полу и стенам,
глазища горели.
Да, пора его бить, подумал Иван. И нагнулся, поднял Кристалл. Именно на
это и клюнуло тупое создание. Оно ринулось на противника живым
всесокрушающим снарядом. И было в этом снаряде не менее трех центнеров.
Дело могли решить доли мгновения.
Иван машинально выставил левую руку вперед. Меч в правой был готов к
удару. И все же он не хотел убивать тварь. Он хотел ее всего-навсего
остановить. Нет, поздно!
...Но тварь остановилась, замерла. И безвольно поплелась в угол - туда,
где сопливыми ошметками содрогалась обрубленная паутина. Был каждый шаг
восьминого-го или восьмирукого паука странным, неестественно вялым,
неживым. Что возьмешь с него, нежить- она и есть нежить.
Нет, тут дело в другом.
- Вот тебе к раз! - вслух удивился Иван. Он только сейчас заметил" что
в выставленной вперед левой руке был зажат чуть посверкивавший в темноте
Кристалл. Не может быть!
- Попробуем, испытаем!
Он опять вытянул руку в сторону паучины, вгляделся в него сквозь
искажающие все на свете грани и плоскости Кристалла и пожелал, чтобы паук
запрыгнул на потолок.
Паучина послушно сиганул вверх, вцепился в обрывки паутины и затрясся
там, наверху.
Иван расхохотался. Ему стало вдруг до невероятной легкости весело.
Кристалл? Да это же усилитель-телеки-незатор! Ему давно говаривали
сведущие люди, что разработки по управлению мыслью на расстоянии близки к
завершению. Он не то чтобы не верил, а просто не придавал значения всем
этим пустякам- близки так близки, ну и пусть себе. Нет, все надо пробовать
в деле, испытывать на собственной шкуре!
- Вот и сиди там! - приказал он пауку. - А нам в путь пора!
Напоследок он еще раз оглядел гадину. Жуть! И в это мерзкое тело его
кто-то намеревался засадить? Да он бы в первую минуту разбил бы себе
голову о стену. Нет! И Ивана вдруг словно молнией озарило- внутренней
молнией!
Ведь он же бывал в чужих телах". Неправда! Нет! Этогеие может оыть!
Мозг отказывался соглашаться. Но возвращающаяся урывками память твердила;
бывал!
бывал! и именно там, в Системе, на Хархане! Он был в телах этих
монстров-негуманоидов, он вселялся в них... нет, он просто каким-то
неизъяснимым приемом мог облечь себя, свое "я" чужой и чуждой плотью. У
него был превращатель! Точно, теперь он вспомнил, что это за маленькая,
кругленькая штуковина размером с яйцо... это и было яйцо-превращатель. Гут
Хлодрик! Старина Гут Хлодрик ему подарил эту штуковину перед арестом,
перед тем, как его упекли на подводные рудники Гиргеи. Гут со своей бандой
выкрал эти штуковины из секретного центра, расположенного на каких-то
особо охраняемых кораблях. Эх, Гут! Бедолага! Иван очень образно
представил, как старый космодесантник, зубр звездных троп, а потом главарь
бесстрашной банды, десять лет державшей в страхе европол и половину
Объединенной Европы, теперь с вживленным датчиком в мозгу и
кибе-ром-охранником, вгрызается в породу на глубине сорока трех миль от
уровня океана. Это пытка, это каторга - бессрочная лютая казнь! Ивану
страшно захотелось повидаться с Гугом.
Даже слеза навернулась на щеку. Ведь это он его выручил тогда, спас...
Повидаемся еще, решил Иван. Ему вдруг вспомнилось ощущение необычной
силы и ловкости, когда он был в теле негуманоида. Но зачем он все это
проделывал, зачем?! Мрак! Темнота! Может, и здесь так же, может, они его
перемещали в тело Ве-леса с помощью такой штуковины, только действующей на
расстоянии? Нет, навряд ли. Здесь нечто иное, здесь, как они все твердят,
перевоплощения и воплощения... но суть-то та же самая!
Иван задрал голову к потолку, точнее, к верхнему своду пещеры - до
отверстия, из которого он вывалился, не допрыгнешь. Как же отсюда
выбираться? Вот еще незадача. Здесь даже "волшебный" Кристалл бессилен.
Иван уселся прямо посреди темной пещеры, пригорюнился.
Положение было безвыходное. В этом каменном мешке можно сгнитьзаживо, и
ни одна тварь поганая из туземной шатии-братии не поможет!
Еле слышный знакомый смешок отвлек его от горестных мыслей. Смех этот,
реденький, сухой, старческий, прозвучал из-за спины. И Ивану сразу
вспомнилась рубка капсулы. Там было так же. И прозрачный пол с плавающими
под ним в гигантском аквариуме гиргейскими клыкастыми и языкастыми
рыбинами тоже всплыл вдруг в памяти. Старуха! Проклятущая старуха! Это
могла быть только она!
- Что надо?! - не оборачиваясь, спросил Иван. Смех смолк. И стало
нарастать приглушенное недовольное и прерывистое рычание. Но так не мог
рычать ни один из хищников Мироздания. Так могло рычать только существо,
порожденное Преисподней. Иван почуял, как его затылок сжимают упругие
волны черной энергии. Давление нарастало вместе с нечеловеческим рыком.
- Ну что?! -.Иван обернулся, ожидая увидеть невыносимое. - Что вам всем
от меня надо?!
Старуха стояла у стены. И лицо ее как и прежде скрывал черный капюшон.
Лишь светились налитые злобой глаза, змеились желтые губы, трясся
морщинистый и обросший волосами подбородок.
- Ты умрешь здесь! - процедила она без тени сожаления, с нескрываемым
злорадством. - И ты станешь им! -Узловатая черная рука взметнулась вверх,
кривым когтистым пальцем указывая на трясущегося в обрывках паутины гада.
- Кто ты? - спросил Иван, не придавая значения угрозам.- Почему ты меня
преследуешь?! Ты не даешь мне покоя нигде. Ты стояла за моей спиной и
смеялась на Земле. Ты пыталась убить меня в Космосе. Ты достала меня здесь.
Кто ты? Скажи, что тебе надо от меня?!
Истерический старческий хохот сотряс подземелье - даже повеяло ледяным
ветром, запрыгали по стенам сумрачные тени, словно ветер стал задувать
пламя горящих по углам свечей... но никаких свечей не было. Откуда исходил
свет, Иван не понимал, да и ветра не могло быть тут. Он оцепенел от
жуткого смеха, окостенел.
- Не тщись постичь непостижимое! - проскрипела старуха.
- Отвечай!
- Молчи, презренный червь! Ты сдохнешь здесь! И никто и никогда ничего
не узнает! Никогда и ничего! Ивана передернуло.
- Врешь, подлая! Врешь! - заорал он, теряя над собою контроль. - Ты
сама сдохнешь здесь! А я вырвусь! Я вернусь к людям, я им все расскажу...
- Что ты им расскажешь? - вкрадчиво спросила старуха.
Иван молчал.
- Нутакчтоже?
- Не помню, - язык еле слушался Ивана, - я не помню! Но я вспомню, будь
уверена!
- Нет! Ты умрешь! Даже если ты вырвешься отсюда, ты не доберешься до
Земли! А доберешься- не вспомнишь! Вспомнишь - тебе никто и никогда не
поверит! Тебя упекут в приют для умалишенных! Хе-хе-хе!
- Врешь! Старая карга, ты все врешь!
- Нет, я не вру! Ты и сам прекрасно знаешь это. Ну-ка, напряги свою
дряблую жалкую память! Ты же прошел через это, ты пытался поведать вашим
людишкам кое-что, ты их хотел спасти, помочь им. Ну и как?! Они смеялись
над тобой, они гнали тебя! Хе-хе-хе! Они отовсюду гнали тебя, считая
безумцем! Ты и есть безумец!
Старуха опять разразилась диким, истерическим хохотом.
Обрывки воспоминаний пробивались в сознание Ивана, словно их
заколачивали в него молотом- с болью, с тяжкими невыносимыми ударами. Но
он терпел. Ему нужно было все вспомнить - все от начала и до конца! Да,
его гнали отовсюду. Его гнали, когда он ходил по кабинетам, рвался на
прием к правителям, советникам, военным, ученым... Он долго приходил в
себя после возвращения с Хархана. Потом он ходил, ходил, ходил... он
обращался на общепланетное топографическое вещание, на всероссийское, в
редакции видеогазет и печатной прессы, он стучался везде... и никто и
нигде не хотел его выслушать, они сразу отвергали все, даже рассматривать
не хотели, не выслушивали толком, это был заколдованный круг похлеще
Колдовского леса, Утробы, Лабиринтов, всех Четырех Кругов Внешнего
Барьера, Миров-Гирлянд, Поганого леса и прочего, прочего... его везде
считали безумцем. Да, отчаянным, отважным, невероятно удачливым,
вернувшимся из пасти самой смерти кос-модесантником, не выдержавшим
психических перегрузок, спятившим окончательно и бесповоротно... Все так и
было! Только те четверо "серьезных" людей почему-то не усомнились в его
психике. Странно. Старуха многое знает, кто она? Откуда ей все известно?!
Ах, да! Они же все тут телепаты, черт бы их побрал!
- Не поминай всуе Хозяина! - проскрипела старуха.
- Хорошо,- миролюбиво сказал Иван.- Не буду. Но ты, нечисть, изыди
отсюда! Сгинь! По-твоему все одно не бывать!
Старуха взмахнула клюкой. И начала расти, быстро увеличиваясь в
размерах, нависая над Иваном. Грозя ему сверху. :
- Ну уж нет! - Иван стал поднимать руку с Кристаллом. Он чувствовал,
как она тяжелеет, каменеет, не желает его слушаться. Но он превозмогал всю
тяжесть колдовства. Он медленно поднимал рукус
усилйтелем-теле-кинезатором- рука казалась многопудовой гирей. Но воля
Ивана была сильней.
- Сгинь, нечисть поганая! Сгинь!!!
Полыхнуло мертвецким зеленым огнем. Раскаты далекого обвала прозвучали
в пещере, словно в ней стояли динамики, соединенные с внешним миром,
затряслась почва под ногами, затрясло жуткую старуху.
- Сгинь, пропади пропадом!!!
Иван глазам своим не поверил, когда каменная стена за старухой
обвалилась, рассыпалась на множество мелких и крупных камней, когда сама
старуха вдруг стала медленно, будто в фильмах древности, проваливаться в
образовавшуюся трещину, грозя клюкою и изрыгая оглушительным скрипучим
голосом проклятия, истошно стеная, захлебываясь в страшном плаче-вое и
одновременно истерически хохоча. Это было невозможное зрелище.
Иван не хотел согласиться с его реальностью. Он был ошарашен, смятен.
Кристалл! Неужели это правда? Тогда он всемогущ! И нет ему соперников!
Он может добиться чего угодно, нет и преград! Иван всмотрелся в волшебный
Кристалл - тот был невзрачен и сер. Нет! Не может быть! Иван все понял
сразу, да вот только сердце отказывалось это понять... Кристалл "сел",
кончился резерв энергии, точно, где-то там внутри есть что-то типа
аккумулятора-батареи, но где, как подзарядить?! Эх, не вовремя! Но ничего
не поделаешь, слишком большие были энергетические затраты- это какой мощью
надо обладать, чтобы пробить эти стены, разверзнуть недра?! Непостижимо!
Но потом. Все потом! Иван бросил последний взгляд на уродливого паука.
И пошел к пролому.
Отблесков подземного света как не бывало. Чернота зияла жуткой пастью
из зубчато-неровной дыры-расселины. Да что же теперь делать? Иван шагнул в
темноту.
Удар был настолько неожиданным, что Иван и глазом моргнуть не успел -
ноги подкосились, и он потерял сознание.
В кромешном мраке ему мерещилась жуткая мешанина из леших, пауков,
монстров-негуманоидов, весьма "серьезных" и благонамеренных людей, гадкой
нежити и прочей дряни. Он=пребывал в какой-то горячке, забытьи и вместе с
тем осознавал это свое дурманное запредельное состояние. Его куда-то
волокли, тянули, тащили, бросали, подтягивали, везли, потом впихнули
куда-то, пребольно ударили в спину. Полуявь-полусон с бредовой начинкой! "
Очнулся он связанным, с кляпом во рту за столом в полутемной избушке.
Той самой. И стол был вовсе не развалившийся, а прочный и крепкий,
дубовый стол- всем столам стол, - Ну что, Ваня, помыкался вволюшку? Не
надоело ли?!
Гнусный Авварон сидел в прежней позе на краю стола, чесался под своей
черной рясой, сонея, пыхтел и вонял. Был как никогда гадок и противен: нос
свисал гнилым сочащимся баклажаном на слюнявую губу, выпученные глазища
выкатили на пол-лица.
Иван промычал нечто неопределенное. Выпихнул кляп изо рта. Оглядел
избушку - лучемет и меч стояли в углу, на них лежал толстый слой пыли,
словно они пол-года простояли тут. Там же валялся серый и неприметный
кристалл, бессильный усилитель-телекинёзатор.
- Нам бы еще помыкаться, - ответил Иван, еле шевеля распухшим языком.
И спросил почти ласково:- Вернулся?
- Да ведь без меня пропадешь, Ваня! - сказал Авварон.
- Эт-то точно!- Иван попробовал улыбнуться, рас-тресканныетубы
отозвались жгучей болью. - А тебе, нечисть, что-то без меня не можется.
- Зачем так грубо, Иван,- карлик перекривился, обиженно шмыгнул носом,
стал картавить и гундосить еще сильнее, - я же тебя вытащил оттуда, скажи
спасибо.
- Ладно, - согласился Иван, - спасибо. Когда в путь пойдем?
- Ишь какой быстрый! А ты идти-то можешь?
- Да уж как-нибудь!
- Ну тогда хоть сейчас! Вставай! Иван сделал попытку встать... и
повадился под стол. Обессиленные ноги не держали его.
- Что это с тобой, друг сердепщый?! - притворно забеспокоился Авварон.
Теперь он возвышался над Иваном, его голос звучал чуть не с потолка. -
Ты чего это - никак уже пошел?!
Иван заскрипел зубами. Они все издеваются над ним. И этот негодяй тоже.
Неожиданный прилив сил оживил его - Иван напряг плечи, руки. И разорвал
путы. Боль иголочками вонзилась в мышцы. Еще немного- пять, десять минут,
и все пройдет.
- Может, отдохнем все же? - спросил Авварон серьезным голосом. - Гляди,
не выдержишь дороги, кто потом мне блокированную информацию выдаст - с
трупа ничегошенькй не снимешь. Впрочем, если вовремя воплотить куда-то...
- Заткнись! - выдавил Иван. - Надоели уже, одно и то же у них! Ждать
нечего. Наде идти!
- Пошли!
Иван встал на колени, грудью навалился на табурет. Принялся шарить в
клапанах в поисках стимулятора. Нашел.
- И мне дай!- попросил жалобно Авварон.- Ну дай, не жалей для лучшего
друга!
Иван покачал головой. Бросил шарик карлику-крысе-нышу.
- Подавись, нечисть!
Авварон мигом проглотил черный шарик. И распрямился, разогнулся -
словно его распирало. Он даже повыше стал и розовее, глазища Заиграли
тихим, но нехорошим пламенем:
- Ну, ты убедился, Иван, что пропадешь без меня? - бодро и торжественно
спросил он.
- Да уж не знаю, - Иван ощущал себя совсем неплохо, стимулятор его
поставил на ноги. Он проглотил еще два, затем сразу три концентрата. И
почему эти люди не отобрали у него ни меча, ни лучемета, ни кристалла, не
вывернули содержимое клапанов и карманов, пока он был в забытьи? Непонятно.
- Если б ты, нечистая сила, не помешал мне, я давно бы был...
- Где? - насмешливо вопросил Авварон. Иван замялся.
- Ты ведь даже не знаешь, где был, чего видал! А может, тебя назад
отнесло- за Внешние Охранительные слои?
- Нет! - твердо заявил Иван. - Я был где-то рядом!
- Эхе-хе, откуда только берется эдакая уверенность, - пробормотал
колдун, - нам такой хотя б немного, самую малость. Нет, Ванюша, милый ты
мой друг и брат...
- Заткнись, нечисть! Не друг я тебе и не брат! Авварон покачал головою,
так, что капюшон совсем прикрыл его лицо. Он был явно доволен.
- Друг, Иван, и брат. Не прекословь. Раз дело у нас общее, стало быть и
зваться нам по-родственному. Быть бы тебе, Ванюша, ныне паучком-старичком,
болтаться бы в поганых сетях-паутинках в мрачном подземелье да сокрушаться
о своем прошлом и вспоминать добрым и ласковым словом наилучшего друга и
брата Авварона Зурр бан-Турга, который ничегошеньки тебе кроме добра не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг