придумала.
- Природа - да. Но люди? Зачем разным народам повторять
одни и те же ошибки?
- Вы пытаетесь просветить здешних людей силком или угово-
рами. Но, когда они начинают просвещаться сами, вы хватае-
тесь за голову и вызываете подкрепление. На самом деле, вы,
лично, никогда и ничему не учились на своих ошибках. Только
внимали благоговейно своим наставникам. Поэтому вам страшно.
- Вы можете равнодушно смотреть на страдания людей?
- Это провокация? Или вы ждете, что я отвечу на вопрос,
который вам самому уже давно не дает покоя? Я, как видите,
поторопился убраться подальше от будущей Арканарской респуб-
лики. А вы? Вы никого не убиваете своими руками, но изо всех
сил стараетесь, чтобы ваших врагов переехало колесо истории.
Но, если повозка собьет прохожего, кто будет виноват - ло-
шадь или возница? Из-за вас погибла... Впрочем, неважно.
- Но мы не вмешиваемся в ход истории!
- Конечно. Вас лишили и этого права. Вы можете сострадать
нашим людям, но не можете отдать за них жизнь. Даже милосер-
дие вы проявляете лишь к тем, кого сочтут достойным на небе-
сах. Вы не Можете спасти женщину, ребенка, старика просто
потому, что они дороги вам. Наоборот, вы должны пожертвовать
ими ради "несущих культуру". От такой жизни поневоле свих-
нешься.
- А вы?
- Я - человек этой земли. Я здесь родился, живу, здесь,
наверно, и умру. Это - моя жизнь, и я люблю ее. Иногда - не-
навижу. Я могу помогать своей второй родине, могу не помо-
гать. Если я захочу кого-нибудь спасти - спасу. Убить -
убью.
- Но тогда кто-то может захотеть убить вас.
- Уже хотят. И многие. Ну а вы, вы чувствуете себя в бе-
зопасности при ваших бескровных законах?
- А Странник внутри вас не вмешивается, не контролирует
ваши решения?
- Этот Странник - тоже я. Я умер много лет назад там, на
небесах. А сейчас я живу вторую жизнь - жизнь переписчика и
черного мага из Арканара. Я учусь у него, учусь у этого ми-
ра. А любая судьба драгоценна и неповторима. Зачем ее коре-
жить? К сожалению, мы можем долго рассуждать об этике, но я
видел, что такое улучшенное будущее. Когда-то мы тоже пыта-
лись помочь одному народу. А потом сработали какие-то непо-
нятные связи внутри. Теперь лишь кучка выродков ползает там
среди поломанных машин. Вы еще найдете эту землю, найдете
наши следы на ней. Увидите наше преступление, наш позор. Мы
поняли тогда, что мыслящие существа во Вселенной так же свя-
заны между собой, как растения, звери и птицы на одной зем-
ле. Нельзя подменять один народ другим. Нельзя приучать ль-
вов пастись вместе с овечками. Нельзя подгонять живое под
шаблон даже ради милосердия и гуманизма. Оно, живое, все
равно будет сопротивляться, пока не сдохнет. Ох, ладно, по-
хоже меня понесло. Возраст, знаете ли. О чем мы с вами гово-
рили до?
- О цепочках памяти. Но я уже сам догадался. Вы говорите
о наследственности?
- Точно! И нас, и землян, и Странников, и многие другие
народы объединяет одно: белок - как строительный материал и
цепочки кислот как наследственная память. А дальше все прос-
то. Когда ребенок растет в животе матери, его наследствен-
ность переводится с языка кислот на язык белка. Потом все,
что он видит, слышит чувствует, запоминается и переводится
обратно на язык кислот. Вы обнаруживали эти цепочки памяти,
но считали их мельчайшими паразитами. Но у Странников есть
механизмы, способные расшифровывать чужие частицы памяти. Вы
назовете их позже "детонаторами". А коль скоро бесценна лю-
бая жизнь, любой опыт взаимодействия существа и мира, нет
никакой причины обрекать другие народы на полную гибель и
забвение. Вот Странники и трудятся в разных мирах, аки пчел-
ки на лугах Господних. И уже более миллиарда ваших лет су-
ществует Библиотека Памяти.
- Но тогда ваша цивилизация должна быть чудовищно древ-
ней.
- Чудовищно древней, или очень молодой. Вы знаете, что
такое близкие скрещивания?
- Конечно.
- На Земле вы можете скрестить лошадь и осла, но потомс-
тво их будет бесплодным. Большинство существ способны к
размножению только в границах своего рода. Постепенно, через
несколько миллионов лет, наступает вырождение, как у поро-
дистых собак или у лошадей. Сначала перемешиваются разные
народы, потом - разные расы. А потом наступает взрыв нас-
ледственности, эпидемия. Такое случилось некогда в одном из
миров. Точнее, по вашим измерениям еще случится. И мы, как и
вы, "не смогли смотреть равнодушно на чужие страдания". Мы
забрали людей этого мира к себе, в свое прошлое, и смешали
их наследственность с нашей.
- А как быть с вашим принципом невмешательства в дела
природы?
- Это был огромный риск, не спорю. Рассчитанный, выверен-
ный, и все равно риск. Однако нам повезло. Почему-то мир
устроен так, что добровольные жертвы чаще всего оправдывают-
ся. Мы избавили чужой народ от "бешенства наследственности",
предотвратили подобную эпидемию у себя. И одновременно доби-
лись еще двух важных результатов: преодолели границы внутри-
родового скрещивания и создали детонаторы. Потом, в будущем,
когда взрыв наследственности будет угрожать этому миру, мы
предложим здешним людям вступить в наш союз.
- Хорошо, но почему тогда вы прячетесь от нас? Почему не
хотите с нами говорить?
- Только не смейтесь слишком громко. Потому, что мы вас
боимся.
- Вы - Убийцы Детей.
-?!
- Через несколько лет мы попытаемся послать наших сборщи-
ков памяти на вашу планету. Вы вовремя их распознаете, реши-
те проявить милосердие, позволите им жить в вашем мире. Поч-
ти тридцать лет будете мучиться от неопределенности и стра-
ха, а потом убьете их, прежде, чем они окончательно себя
осознают. И тогда испугаемся мы. И уничтожим все наши стан-
ции наблюдения в прошлом. И будем прятаться от вас по всей
Вселенной. Потому что знаем, как бороться с болезнями нас-
ледственности, но не знаем, как бороться с пандемией страха.
- Но это будущее можно изменить?
- Наверное, можно. Но мы не можем исказить судьбу вашего
народа.
- И поэтому вы все это рассказали мне?
- Мой Бог, не думайте, что мне кто-то поручил или хотя бы
дал право рассказывать вам все это. Я попросту спасаю свою
жизнь. Кстати, с того момента, как я достал распятие, ваш
обруч не работает. Ваше начальство думает, что вы снова за-
сунули его в стол. Мое начальство также ничего не знает и
знать не будет. Считайте, что я просто захотел оставить след
в вашей памяти. Не я - Странник, а я - Киун, черный маг из
Арканара. Захотел согнать с вашего лица брезгливую жалость.
Может быть, вы попытаетесь не только пожалеть, но и полюбить
нашу землю, наше вино, наших женщин, раз уж вы застряли
здесь надолго. А то, знаете ли, браки из жалости всегда не
слишком счастливые. Ну и, кроме того, я надеюсь, что в наг-
раду за искренность вы меня все же отпустите.
9
Сломанное дерево за окном в сумерках напоминало истоско-
вавшемуся прогрессору глайдер. Под порывами весеннего ветра
оно постанывало, и казалось, что глайдер плачет, просит от-
пустить его обратно в небо.
Пашка постоял на крыльце, ежась, тайком дымя самокруткой,
но муть и тоска не уходили. Все это было весьма законно и
логично. О трудности адаптации прогрессоров к чуждому для
них социуму защищались диссертации, и Пашка эти диссертации
читал. На втором-третьем году одиноких землян одолевали
"тревожно-депрессивные настроения в сочетании с метафизичес-
кой интоксикацией", то есть печальные размышления о сущности
добра и зла и участии человека в их вечной борьбе. Так что
представь он сейчас доклад о своей беседе с чернокнижникомС-
транником, воспринято это будет соответственно. А если
вспомнить недавний Тошкин провал - не только соответственно,
но и однозначно. И базой на южном полюсе уже не отделаешься.
Домой, домой, в объятия матери Земли. И что тогда останется?
Играть с Тошкой по БВИ в "Arkanar- Revolution"? Он всегда
подозревал, что Странники при встрече поставят человечеству
мат; не думал только, что мат будет таким детским.
Он спустился в сад, подошел к стоявшей под скатом крыши
деревянной бочке, зачерпнул холодной, с привкусом растаявше-
го льда, воды и плеснул на лицо. Потом закинул в рот ломтик
селезенки вепря Ы, разжевал и несколько секунд стоял, хватая
воздух ртом, смахивая выступившие слезы. Бюджет Института
тощал с каждым днем, запасы спорамина таяли на глазах, при-
ходилось переходить на местные средства. Они были поистине
варварскими, но действовали исправно.
Вот и сейчас на Пашку снизошли наконец желанные ясность и
покой. Он вдруг вспомнил, что такая же бочка стояла на даче
у бабушки. Бочку сделал дед-историк (все без дураков, из
настоящего дерева и железных обручей), а бабушка-гидробиолог
показывала пятилетнему Пашке всякую мелкую живность, резвя-
щуюся в дождевой воде. Вокруг здешней бочки летом так же со-
бираются все хозяйские детишки. Странно даже думать об этом.
Казалось бы, что может быть общего между бабушкой и дедом -
профессорами Орского университета, интеллигентами в седьмом
поколении, и здешними недолюдишками, "заготовками", "болван-
ками", как называл их Тошка. А вот поди ж ты, отыскалась
связь, и Пашка, интеллигент в девятом поколении, едва не
впал снова в метафизическую интоксикацию на тему "А может,
чернокнижник и прав?"
И тут он вспомнил. Селезенка вепря Ы встряхнула его мозг,
и он вспомнил человека со смешными ушами, жестким лицом и
мудрыми зелеными глазами, который как-то заговорил с ним в
коридоре Института. И Пашка понял: он поверит его рассказу.
Единственный на Земле, поверит без всяких документов и дока-
зательств. Обязательно.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 28.12.2007 00:11
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг