Глеб измерил расстояние шагами. Разница была солидная: между толчками
первого ТР-финиша и второго он насчитал пять с половиной шагов.
- Ну вот, - сказал он Калантарову. - Неплохо было бы выпить лимонного
сока, но в продовольственный склад нас теперь, конечно, не пустят. Из
соображений предосторожности. Скверно... Я и не знал, что гиперпространство
так неприятно сушит во рту.
Со стороны могло показаться, будто бы Калантаров внимательно слушает
собеседника.
- Нас ждут в диспетчерской, - тихо напомнил Глеб.
- М-да, - пробормотал Калантаров. Взглянув на часы, поднял брови,
повертел головой: - М-м... всегда забываю, где тут выход в лифтовый тамбур.
Путь наверх проделали молча. Глеб усталости не чувствовал, но
разговаривать не хотелось. Сама по себе транспозитация не произвела на него
особого впечатления, и он не совсем понимал наивную взволнованность
Калантарова: на физиономии сего ученого мужа, ранее являвшего собой образец
солидности и хладнокровия, легко можно было прочесть плохо скрытую
ошеломленность. В другое время это позабавило бы Глеба, но сейчас он подумал
об Астре, и сразу же возникло тягостное ощущение неуверенности, если не
сказать досады. Обстоятельства требуют как можно быстрее разделаться с
ТР-запуском, который нужен только для "просто Федота", и вот - поди ж ты! -
среди ТР-летчиков случилась именно Астра... Ни встретиться, ни поговорить
нормально не сумели. Вышло как-то глупо и бестолково.
У входа в кольцевой туннель шеф обрел, наконец, свою обычную
самоуверенность.
- Как настроение, оператор? - спросил он, останавливай Глеба за
рукав. - Конечно, сегодняшний ТР-запуск своего рода формальность, однако,
нужно, чтоб все без сучка и задоринки, с минимальным расходом энергии. Для
представителя техбюро расход энергии - особая статья, и с этим надо
считаться. Многое зависит от тебя.
- Я бы сказал, что многое еще зависит от эр-эффекта.
- На стартовой тяге эффект наблюдался не сразу.
Глеб улыбнулся. Аргумент шефа явно слабоват, хотя какие-нибудь полчаса
назад показался бы Глебу решающим.
- Мы имеем дело со спародической эр-позитацией, - напомнил Глеб. -
Нужно ли...
- Нет, - перебил Калантаров. - Просто нужна рабочая гипотеза
абсолютного нового направления. Направления, которого не коснулся Топаллер.
"Странно, - с удивлением подумал Глеб. - Либо шеф считает меня
скудоумным, либо не доверяет самому себе. Или то и другое вместе. Нет,
решительно, мы перестали понимать друг друга с полуслова..."
- Согласен. Что за гипотезу предлагаете вы?
- Выбор невелик, - уклончиво ответил Калантаров. - Ну, скажем, все
чудеса можно было бы объяснить вязкостью гиперпространства, правда, с
великой натяжкой. Или, скажем, математическим опусом...
...- Или тем, что где-то в глубинах галактики работает чужая
ТР-установка.
Калантаров медленно поднял на собеседника изучающий взгляд.
- Я сказал это, чтобы доставить вам удовольствие, - устало пояснил
Глеб. - Могу добавить, что о ТР-установке внеземного происхождения я
догадался несколько раньше. Но это была неимоверно фантастическая мысль, и к
ней надо было привыкнуть. Однако кувырок в вакуум-створ убедил меня
окончательно. Я понял, что это - попытка межзвездного ТР-перехвата. Я даже
понял, почему перехват не удался.
- Почему? - спросил Калантаров.
- Недостаток энергетической мощности и очень размытая фокусировка
чужого эр-поля.
- Видимо, так... - Калантаров вздохнул, озабоченно пошевелил губами. -
Кстати, тебя по-прежнему одолевает искушение слетать на Землю? Я имею в виду
отпуск, который давно тебе обещал.
- Который давно мне положен, Глеб тоже вздохнул. - Ну какой теперь
отпуск? Меня одолевает искушение заняться, наконец, стоящим делом. Я имею в
виду межзвездную транспозитацию.
- Тс-с-с!.. - Калантаров предупреждающе поднял палец. - Пока это только
наша гипотеза.
- Вот как? - удивился Глеб. - Снимите брюки и взгляните на синяки,
которые оставила эта гипотеза на ваших бедрах.
В кольцевом туннеле было по-прежнему светло, пустынно и тихо. Глеб
поймал себя на том, что невольно вслушивается в эту тишину и что теперь она
ему кажется тягостной и тревожной... Калантаров молчал тоже и как будто
прислушивался.
После сегодняшних событий даже легкий шорох шагов воспринимался как
нечто кощунственное. Горячка первых минут удивления миновала, и теперь
значительность этих событий предстала перед Глебом и Калантаровым, что
называется, во весь свой головокружительный рост...
Не сговариваясь, они прошли мимо двери диспетчерской, чтобы дальше
снова увидеть тот самый участок туннеля, откуда так неожиданно провалились
сквозь гиперпространство в вакуум-створ. Хотя понимали, что ничего нового
там не увидят наверняка.
- По-моему, здесь чувствуется запах озона... - не совсем уверенно
произнес Калантаров. - Ты не находишь?
Глеб несколько раз втянул воздух носом.
- Не нахожу. Вам, наверное, показалось. И потом, здесь был бы гораздо
уместнее запах серы.
- С какой это стати? - рассеянно осведомился шеф.
- По свидетельству средневековых очевидцев, все известные в те времена
случаи транспозитации непременно сопровождались запахом серы.
Со стороны центрального входа послышались шаги. Шагало несколько
человек, и Глеб уже знал, кто именно, хотя людей еще не было видно за
выпуклым поворотом черной стены.
Первым вышел Валерий в вакуумном скафандре. Потом показалась Астра,
тоже в скафандре. Шествие замыкал Дюринг и Ференц Ирчик, старт-инженер
группы запуска.
Валерий молча обменялся с Калантаровым и Глебом прощальным
рукопожатием. Остановился перед люком и, салютуя, четким движением вскинул
руку над шлемом ладонью вверх. Медленно опустил прозрачное забрало. Рыцарь
космоса к поединку с гиперпространством готов.
Калантаров обнял Астру за твердые плечи скафандра: "Счастливой
траспозитации!" Встретив просительный взгляд Глеба, согласно кивнул.
- Только недолго, - сказал он и, не оглядываясь, зашагал вдоль туннеля
в диспетчерскую.
Глеб взял Астру за плечи, заглянул в шлем. Торопливо вспорхнули
ресницы, и большие глаза цвета раннего зимнего утра стали доверчиво робкими.
Безмолвный и мягкий упрек: "Ты показался мне странным сегодня":
Быстрый, но тоже безмолвный ответ: "Я виноват, прости. И не будем
больше об этом".
"Не будем... Я понимаю". - "Я благодарен тебе. Ты всегда меня
понимала". - "Потому что я тебя..." - "Жаль, что ты улетаешь..." - "...Я
тебя очень люблю!" - "...Ты так далеко от меня улетаешь!"
- Может быть, скоро все переменится, - сказал он. - Мы нащупали новое
направление, которого не предвидел Топаллер. И быть может, скоро я буду
ждать твоего возвращения со звезд. И остановится проклятая карусель.
- Миры на ладонях? - тихо спросила она. - Я и не думала, что это будет
так... по-человечески обыкновенно.
- Пока это еще никак. Это всего лишь надежда. Хрупкая, многообещающая,
как и твое имя: Астра - Звезда. Я очень хочу, чтобы эта звезда была для меня
счастливой.
- Будет, - просто сказала она. - До свидания, Глебушка!.. Ждут меня,
понимаешь?
У открытого люка молчаливым изваянием застыл ТР-летчик в скафандре.
Старт-инженер многозначительно поглядел на часы. Дюринг кивал головой,
улыбался, всем своим видом давая понять, что все идет отлично, все так, как
надо, и даже лучше, чем можно было предполагать.
- Понимаю, - сказал Глеб. - До свидания. Счастливой транспозитации! -
он постоял, наблюдая, как ТР-летчики спускаются в люк.
Глава 8
Участники предстоящего эксперимента были в сборе, и внешне все
выглядело благополучно. Каре приборных панелей вокруг квадратного колодца
шахты, привычное жужжание эритронов, огни на пультах, Калантаров стоял,
склонившись над пультом управления, остальные сидели. Квета - рядом с
Тумановым, Гога - напротив, чернобородый Казура как-то очень ненужно и
одиноко сидел в стороне, тщетно пытаясь изобразить на лице вежливое
равнодушие. Глеб занял свое место за пультом, бегло окинул товарищей
взглядом и сразу понял: что-то произошло. Калантаров был чем-то слегка
раздосадован, Туманов выглядел пристыженным и разозленным, Квета -
смущенной, Гога - задумчиво-настороженным. Федот Казура ерзал в кресле,
изнемогая от любопытства.
- Внимание! - тихо сказал Калантаров. - На случай гравифлаттера всем
пристегнуть привязные ремни.
Зашевелились, пристегивая ремни, "Начальство", - раздраженно подумал
Глеб, перебрал в уме возможные неприятности, пожал плечами.
- Туманов и Брайнова открыли на малой тяге новый эффект, - не поднимая
головы, проворчал Калантаров. - Занятный эффект. В начале цикла они
наблюдали три четырехлучевые звезды, под конец - несколько больше. Сколько
именно, никто из них не удосужился полюбопытствовать.
Глеб молчал. Было ясно, что сообщение шефа адресовано ему, однако
молчал, не спуская с Калантарова глаз, потому что не имел ни малейшего
понятия, о чем идет речь.
- И никакого перерасхода энергии, - добавил шеф.
- Эр-позитацию мы провели в режиме триста пятого эксперимента, - хмуро
вставил Туманов. - А в триста пятом, мне помнится, перерасхода не было.
- Да, но не было и никакого эр-эффекта, - напомнил шеф. - Сегодня есть
эффект, но нет перерасхода. - Насмешливо, зло посмотрел на Туманова. -
Ощущаете разницу?
Туманов не ответил. Разговор не доставлял ему удовольствия - это было
заметно.
- По-моему, звезд было девять, - неожиданно сообщил Гога. - Зрительная
память у меня хорошая. Сначала три, потом девять.
- Это по-твоему, - сказал Калантаров. - Впрочем, я не теряю веру в
счастливые времена, когда мы все же научимся смотреть на вещи и явления
глазами ученых. Внимание! Всем приготовиться!
Калантаров выпрямился, оглядел присутствующих.
- Итак, - сказал он, - эксперимент триста девятый эпсилон-восемь по
программе "Сатурн". Приступаем к выполнению параллельно-сдвоенной
транспозитации. ТР-передачу проводим в режиме триста пятого эпсилон-шесть.
Вопросы есть?
- Есть! - встрепенулся Казура. - Скажите, это очень рискованно? Я имею
в виду... э-э... для ТР-летчиков.
- Я понял. Да, в какой-то степени рискованно.
- Я полагал, что получу подробный инструктаж, - кисло произнес
Казура, - на случай непредвиденных осложнений.
- Весь ваш инструктаж состоит из одного-единственного пункта, - сказал
Глеб. - Дышите глубже и старайтесь без пузырей.
- Еще вопросы?
Молчание.
- Вопросов нет, всем все ясно. - Калантаров пощелкал клавишами связи. -
Дежурный, прошу связь с диспетчером энергетического обеспечения.
- Диспетчер системы энергетического обеспечения Воронин, - громко
ответили скрытые в пультах тонфоны. - Здравствуй, Борис. У нас все готово,
пять СЭСКов нацелены на "Зенит", ожидаем сигнал.
- Здравствуй, Владимир. Все остальные СЭСКи и Центральную энергостанцию
Меркурия заявляю в резерв на ближайшие полчаса.
Воронин выдержал паузу. Осторожно спросил:
- Я не ослышался?
- Нет. Центральную и одиннадцать СЭСКов в резерв. Понял?
- Понял. Если я лишу энергии меркурианских потребителей на полчаса...
Знаешь, что мне за это будет? Базы, рудники, космодромы, вакуум-станции!..
- На время экспериментов серии эпсилон-восемь ты просто обязан
обеспечить требуемый резерв. Кстати, сейчас отчаливает "Мираж", и вы уж там
постарайтесь не угодить в него энерголучами. У меня все. Дежурный, прошу
связь с командной рубкой "Миража".
- Командир космического трампа "Мираж" Антуан-Рене Бессон. Слушаю,
шеф. - Кораблю старт.
- Вас понял. Кораблю старт.
Задребезжал зуммер. Внизу, в вакуум-створе, сработала автоматика,
захлопнулись люки, тяжелые гермощиты перекрыли доступ в патерны:
цилиндрическое тело корабля дрогнуло и сначала медленно, потом все быстрей и
быстрей стало отваливать от причальной площадки, осветив теневую сторону
астероида стартовыми огнями и пламенем маневровочных дюз.
- Антуан, - позвал Калантаров, - дай нам, пожалуйста, видеопанораму
"Зенита".
Круглый светильник под куполом диспетчерской померк, на фоне черных
стен проступило стереоизображение астероида. Это была слегка удлиненная,
неправильной формы космическая глыба, облицованная сверкающими в солнечных
лучах плитами жаростойкой стеклокерамики. Глыба медленно отплывала и (по
мере исполнения маневра "Миражом") плавно поворачивалась к наблюдателям
"дневной" поверхностью. Освещенные желоба причальных площадок скрылись за
линией горизонта, и в какой-то момент астероид стал очень похож на
ограненный кубок, грубо сработанный из тяжелого обломка горного хрусталя.
Над астероидом взошло непривычного вида созвездие крупных звезд. Это было
созвездие космических энергостанций системы СЭСК.
Калантаров тронул клавиши дистанционного управления - сверкающая
поверхность астероида покрылась черными бородавками энергоприемников.
- Достаточно, Антуан, спасибо, - сказал.
Вспыхнул свет, изображение угасло. Калантаров постоял, изучая узоры
пультовых огоньков, кивнул операторам: - Включайте сигнал общего действия.
На этажах станции завыла сирена. От СЭСКов протянулись к "Зениту"
светящиеся в пространстве следы энергетических трасс, станция наполнилась
гудением энергонакопителей. Вспыхнули титры световых команд, защелкали
датчики времени, гравитронные шахты бесшумно переливали в недра астероида
море искусственной тяжести, инженеры, диспетчеры и операторы групп
ТР-запуска готовились к первому циклу траспозитации. Далеко внизу, на самом
дне последнего яруса, застыли на когертонах ТР-летчики в полужестких
скафандрах. А где-то возле Сатурна десятки глаз сотрудников станции
"Дипстар" напряженно следили, как на шкалах квантовых синхротаймеров
истекают последние секунды перед включением приемной установки. В
вакуум-створах "Дипстара" ждали стартового сигнала космические катера.
- Ротанова, Алексеенко, доложите готовность, - распорядился шеф.
- Готова!
- Готов!
- Внимание, - предупредил Калантаров. - Малая тяга. Пуск!
Глеб взял первый аккорд на клавиатуре пульта. Жужжание эритронов
перешло в гораздо более высокий звуковой диапазон. Мягкий толчок. В
межпультовом пространстве шахты вспух похожий на пленку мыльного пузыря
мениск оптической реконверсии эр-поля. На поверхности "пузыря" проступило
крупное, четкое, несколько деформированное по законам сферической геометрии
изображение карандаша в металлическом корпусе с надписью "Радуга". Брови
Калантарова взлетели вверх. Туманов взглядом дал Квете понять, что
объясняться не собирается.
- Это я виновата, - торопливо призналась Квета. - Был толчок, и
карандаш скатился...
Калантаров остановил ее жестом - на поверхности мениска, накладываясь
на изображение карандаша, возникали и угасали четырех лучевые белые звезды.
Одна за другой. Через равные промежутки времени. Звезд было три.
Глеб ошеломленно засмотрелся на звезды и пропустил момент включения
противофазовых успокоителей. Поверхность мениска заколебалась от судорожных
биений, напряженность поля стремительно возрастала. У Глеба взмокла спина.
Он брал аккорд за аккордом, пытаясь стабилизировать положение, и это ему
удалось... Однако серия резких толчков выдала, что называется, с головой его
операторский промах.
Снова явились белые звезды. Одна за другой, через равные промежутки
времени. Звезд было девять... "Тройка в квадрате!" - подумал Глеб.
Кроме Казуры, все были заняты в этот момент, и обмен мнениями,
естественно, откладывался. На устрашающе высокой ноте звенели эритроны,
вразноголосицу трещали цикадами зуммеры стартовых служб. Два коротких
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг