- Что там случилось? - спросил кто-то.
В арку, из которой они выехали, с этой стороны никого не пускали.
Стоявшие здесь полицейские то ли сами не знали, в чем дело, то ли не хотели
говорить.
- Там Ушлеп, - выдал тайну Залман. - На улице Лесоборцев, где овощной
рынок.
Кто-то ахнул, кто-то принялся ругать береговую охрану. Толстый щекастый
мальчик лет четырех разревелся и спросил, всхлипывая, зачем Ушлеп пришел,
если никто не хочет с ним дружить.
- Ушлепа создал Мерсмон, чтобы досадить Высшим и людям, - объяснила
ребенку пожилая женщина с тяжелым обрюзгшим лицом. - Не будешь слушаться, он
тебя съест.
От этой угрозы мальчик зашелся в плаче. Кто-то в толпе перед аркой
рассуждал о том, что сегодня разгильдяи из береговой охраны пропустили в
город Ушлепа, а завтра пропустят орду кесу или кого-нибудь похуже - гостей
из Гиблой зоны. Залман пытался закрыть расхлябанную дверцу - похоже,
придравшийся к нему на улице Лесоборцев полицейский что-то сломал.
- Не реви! - прикрикнула на рыдающего мальчишку женщина. - Ушлеп сюда
не придет. Идем домой от греха подальше.
- Баба, я не буду плакать, если ты купишь мне Залмана и Эфлу.
- Если будешь хорошо себя вести, куплю Эфру.
- Я не хочу Эфлу, хочу Залмана, в нем шоколада больше!
- Тогда Ушлеп тебя съест, он всегда ест плохих детей!
Дверца все-таки закрылась, и машина тронулась - мимо витрины "Сладкой
жизни" с муляжами тортов, конфетными россыпями и прозрачными коробками с
парными фигурками: Залман из темного шоколада, Эфра из молочного.
Сандра утверждала, что это он, Залман Ниртахо, был живым прототипом
шоколадного Залмана. И охота ей раз за разом повторять такую нелепицу! Все
ведь знают, что это сказка, излюбленный сюжет комиксов и кукольных
спектаклей.
Жил да был злодей Мерсмон (в отличие от остальных персонажей этого
действа, реальное историческое лицо), и сумел он, прикинувшись хорошим, в
долгом году пятьдесят девятом (или, если по староземному счету, одна тысяча
восемьсот восемьдесят восьмом от Великой Миграции) стать Весенним
Властителем Долгой Земли. Очень скоро тиран проявил свою истинную сущность:
все в Весеннем дворце перекрасил в черный цвет, начал угнетать народ,
рассорился с Высшими, с помощью черной магии создал Ушлепа и множество
других мерзких тварей, завел себе гвардию из кесу, а еще силой взял в жены
Эфру Прекрасную - добрую, трудолюбивую и скромную девушку с острова Мархен.
Вопиющее попрание традиций: Весеннему Властителю жениться не полагается -
подобно Летней госпоже, он обязан дарить своей благосклонностью многих.
Моногамия, нерушимые узы брака - это для Осени и Зимы.
Как водится, дамы и девушки грезили о головокружительных флиртах с
Весенним Властителем, всячески старались привлечь к себе высочайшее
внимание, но Мерсмон объявил, что любит только Эфру и сделает ее своей
Весенней Королевой, больше ему никого не надо. После совершения брачной
церемонии он публично поклялся ей в верности Нерушимой Клятвой и отдал на
съедение кесу тех парней с Мархена, которые когда-то за ней ухаживали, да
еще заставил ее на это смотреть. Весенняя Королева плакала, и слезы из ее
правого глаза, падая на землю, превращались в алмазы, а из левого - в
жемчужины.
Страшные дела творились тогда на Долгой Земле.
Потом Эфра, так и не покорившаяся жестокому злодею, полюбила Залмана -
отважного благородного героя. Маленьким мальчиком он потерялся в Лесу, его
вскормили и воспитали дикие звери, поэтому он вырос сильным, ловким и
бесстрашным. Ради своей возлюбленной он вызвал Мерсмона на поединок, и
дрались они три дня и три ночи.
Пусть Темный Властитель одержал верх благодаря черной магии, израненный
Залман последним ударом сумел разбить Камень Власти, обеспечивающий тирану
неуязвимость. Залмана и Эфру заковали в цепи и бросили в темницу, а на
следующее утро казнили. Однако без Камня Власти Мерсмон не мог противостоять
Высшим, возмущенным его злодеяниями (по другой версии - восставшему народу),
и его, побежденного, заточили в волшебную тюрьму в Кесуанских горах, в самом
сердце Гиблой зоны, а герой Залман и Эфра Прекрасная вечно будут жить в
людской памяти.
Смягченный вариант для самых маленьких: Залман и Эфра сумели бежать из
застенков, возглавили мятеж и остались живы, потому что в самый последний
момент подоспели Высшие, которые спасли их и одолели Мерсмона.
Эфру изображали в виде блондинки с сердцевидным личиком и ниспадающими
до пят волнистыми волосами, в платье из серебряной парчи, Залмана -
плечистым молодцом, похожим на лесного пехотинца с агитационного плаката,
Мерсмона - отвратным патлатым типом с мертвенно-бледной физиономией и
торчащими из-под верхней губы клыками, как у саблезубой собаки.
Разумеется, эта карамельно-героическая история не имела ничего общего с
реальностью - об этом даже Сандра не раз говорила, хотя и продолжала стоять
на том, что Залман и есть тот самый Залман.
Глава 2
Площадь Злаков с царственно сверкающей Золотой башней. Здесь-то Залмана
и настиг турист-самоубийца. Сиганул со смотровой площадки - и прямо на
капот, словно специально дожидался момента. Удар. Ошеломленный Залман
вильнул в сторону, чтобы не наехать на отброшенное вперед тело, и до отказа
вдавил тормоз.
Алые брызги на лобовом стекле. Старческое тело в пестрой рубашке,
полосатых гольфах и широких оранжевых штанах до колена съежилось на
асфальте, под ним расплывалась кровавая лужа. Старик добровольно умер, чтобы
родиться заново на Долгой Земле, а Залману теперь не добраться до
мастерской. Придется Сандре сегодня вечером обойтись без кофе.
- Вы не виноваты, - покровительственно бросил подошедший полицейский. -
Еще один тронутый, обычное дело. За автомобиль получите страховку, все они
при въезде покупают полисы, - и, поглядев на труп, равнодушно добавил: -
Если б не ваша машина, его пришлось бы лопатами отскребать. А вы сами,
часом, не носитель МТ? Выражение лица у вас характерное.
- Нет, - возразил Залман. - Я наоборот.
Если он не помнил, что с ним было, то носители МТ помнили то, чего с
ними не было. Так называемая врожденная менемотравма: человек появляется на
свет с обрывками воспоминаний о своей предыдущей жизни. Или, как объясняла
материалистическая наука, с активированными записями в генокоде,
унаследованными от предков. На Долгой Земле это достаточно распространенное
явление, а на Изначальной - редкое, вот и возникло суеверие, что надо здесь
умереть, чтобы после еще раз родиться. Какой-то предприимчивый менеджер из
иноземного турагентства додумался использовать это для рекламы, с тех пор и
пошло...
Конечно, и кроме туристов-фанатиков бывало всякое. То и дело
какая-нибудь девушка объявляла себя новым воплощением Эфры Прекрасной, но
при экспертизе выяснялось, что она не только не Эфра, но даже и не носитель
мнемотравмы - либо фантазерка, либо истеричка. Случались и судебные казусы,
связанные с феноменом МТ, самым нашумевшим из них было знаменитое дело о
кастрюле с кредитками.
Некий Джануш Сабари, житель Касиды, мелкий чиновник, совершил кражу:
залез в чужой дом, взломал пол в одной из комнат и вытащил из тайника, о
котором хозяева дома знать не знали, полуторалитровую эмалированную
кастрюлю, доверху набитую мятыми купюрами разного достоинства. Вора взяли с
поличным. На суде Сабари заявил, что кастрюля принадлежит ему, он сам ее
спрятал - в прошлой жизни, когда был Капитолиной Бачано, свояченицей хозяина
ограбленного дома.
Сабари припомнил массу подробностей из жизни Капитолины Бачано, да еще
выставил встречный иск: родственники его/ее не любили и преждевременно свели
в могилу бесконечными попреками и придирками, из-за них он/она остался
старой девой, потому что его/ее использовали в качестве дармовой
домработницы и всячески мешали его/ее личному счастью, так что теперь они
должны ему/ей компенсацию за моральный ущерб, и никаких прав на его/ее
кастрюлю у них нет.
Сабари оказался сварливым и склочным типом, он смаковал мельчайшие
обиды, нанесенные родней Капитолине Бачано, и требовал все включить в
материалы дела. Процесс тянулся уже полтора долгих года (по староземному
счету - около пятидесяти лет), и конца не было видно, поскольку и Джануш
Сабари, и представители противной тяжущейся стороны принадлежали к подвиду
С.
Накарябав свою подпись под протоколом, Залман взял с заднего сиденья
сумку с кофеваркой и побрел по оживленному проспекту прочь от облитой
золотом, недобро сверкающей башни, у подножия которой остался труп в луже
крови и покалеченный автомобиль.
У него хватит денег, чтобы переночевать в дешевой гостинице. Может, на
этот раз улизнуть от Сандры?
Залман отказался от этой мысли: она ведь начнет беспокоиться и черт-те
сколько народу поднимет на ноги, чтобы его разыскать. Но дело даже не в
этом. Сандра Янари - единственный в этой жизни человек, которому Залман
Ниртахо нужен. Не для того, чтобы снять с дерева кошку или поймать
забравшегося в квартиру перекидника, а просто так, сам по себе. Иногда она
бывает невыносима, но без нее будет пусто.
Он повернул за угол, и тут ему преградило дорогу напоминание о
наводящем оторопь стеклянном вертепе: филиал "Изобилия-Никес" на первом
этаже большого жилого дома. Вдоль тротуара стояли щиты, приглашающие
взрослых в магазин за покупками, а подростков в школу юных менеджеров. Был
здесь и групповой портрет бизнес-семейства: глава фирмы Глеб Никес -
подтянутый мужчина с добрым улыбчивым лицом, его жена и верная помощница
Берта, похожая на счастливую домохозяйку, трое сыновей, четыре дочери -
русоволосые, ясноглазые, энергичные, подающая надежды молодая поросль.
Сыновей звали Арчибальд, Бертран и Ричард - твердые, мужественные сочетания
согласных, у девушек имена тоже были звучные и красивые - Ариадна, Глория,
Лидия, Марианна. Сандра считала, что, несмотря на все эти харизматические
уловки, у Глеба Никеса нет никаких шансов стать Осенним Властителем.
Угрожающее Залману существо находилось не здесь, но иногда оно сюда
наведывается - само пространство хранило неуловимые следы его присутствия.
На него нельзя смотреть, с ним нельзя разговаривать, иначе... Даже
вообразить невозможно, какая тогда произойдет катастрофа. Это как в детской
страшилке: кто-то прячется в темноте под шкафом, и если он оттуда вылезет -
рухнет весь мир.
Залман поспешно свернул в закоулок с ветхими домишками, до безобразия
заросшими волчьим бархатом. Он бежал от "Изобилия-Никес", словно повинуясь
условному рефлексу. Закоулки вывели к полупарку-полупустырю за высокой
решетчатой оградой. Рассмотреть можно не так уж много, но видно, что земля
там вздыбленная, через овраги переброшены висячие мостики без перил, с
раскоряченных деревьев свисают сети, и в зарослях бурьяна кто-то
ожесточенно, но молча барахтается, словно пытается вырваться из западни.
Сандра терпеть не могла этот парк, а почему - Залман запамятовал.
Впрочем, когда он, пройдя по тропинке вдоль ограды, свернул на
заасфальтированную улицу и увидел ворота с табличкой: "Учебный полигон
военно-спортивной школы "Пламенный Легион". Директор - Вир Одис", - он все ж
таки припомнил, в чем дело.
Пламенный Легион существовал вот уже три, а то и четыре долгих года,
его создательница и бессменный директор госпожа Виринея Одис принадлежала к
подвиду С. Мальчишек и девчонок там муштровали, как в армии - "для битвы с
порождениями Тьмы". Не обходилось без несчастных случаев, иногда с летальным
исходом, однако до судебного разбирательства ни разу не доходило: у Легиона
были могущественные покровители, хотя нынешняя Властительница и отказала ему
в своей поддержке. Не имея возможности сразиться с силами Тьмы, питомцы Вир
Одис дрались с юными менеджерами, и эти инциденты, несмотря на негодование
родителей, тоже оставались без последствий.
Госпожа Виринея была высокой статной женщиной с чеканными чертами
красивого лица и неизменным ежиком русых волос (традиционная стрижка лесного
пехотинца). Залман иногда с ней сталкивался, проходя мимо парка-полигона, и
вежливо здоровался (ему казалось, что они знакомы, он со знакомыми всегда
здоровался, даже если не помнил, кто есть кто), а она не отвечала, только
презрительно кривила твердо очерченные губы.
Сандра утверждала, что они действительно знакомы, да еще как! Якобы эта
самая Вир была его девушкой - в то время, когда они были молоды, не как
сейчас, застывшей молодостью счастливых представителей подвида С, а
по-настоящему. Залману не очень-то верилось. Сандра, по ее же собственному
признанию, в детстве была в него влюблена, вот и навоображала невесть что:
он рыцарь без страха и упрека, дрался на поединке с самим Темным
Властителем, и все женщины были его - и дикая кесу, и Эфра Прекрасная, и
даже суровая директриса военно-спортивной школы госпожа Одис.
Он уже прошел мимо массивных чугунных ворот, когда те с грохотом
распахнулись, и оттуда выбежали пламенные легионеры в пятнистой форме.
Колонна по четыре человека, поднимая пыль, потекла по улице - и за угол. По
бокам бежали наставники, подгоняя учеников окриками, была среди них и сама
Вир Одис. Как Залман понял из их воинственных выкриков, они собирались
принять участие в изгнании Ушлепа из города.
Ему тоже следовало поторопиться, солнце уже миновало зенит. Топот юных
легионеров стихал вдали, а Залман повернул к трамвайной остановке. На рукаве
засохли пятнышки крови. Наверное, испачкался, когда они с полицейским
осматривали разбитый капот - или с того раза осталось? Он не испытывал
страха перед возможным наказанием, и все же мысль о совершенном несколько
дней назад убийстве его мучила. Словно бросили камень в стоячий пруд, и по
воде до сих пор расходятся круги.
Древний трамвай еле полз, дребезжа на стыках, пассажиры нервно
прислушивались к доносящемуся издали, из-за домов, реву Ушлепа. Какая-то
женщина божилась, что видела на помойке в черте города кесу - тощая тварь в
лохмотьях, глаза, будто красные уголья, вся покрыта противной серой
шерсткой, жрала какую-то тухлятину и отгоняла рычанием бродячих собак, когда
те подходили слишком близко. Это было поздно вечером, в сумерках, и когда
очевидица, вернувшись домой, позвонила в полицию, ей сказали, что она
приняла за кесу обыкновенного бродягу или пьяного, и никто не приехал.
На площади Авиаторов пропал ток, и трамвай встал. Женщина, видевшая
кесу, начала ругать электростанцию за перебои, остальные пассажиры ей
поддакивали. Залман сидел неподвижно, в холодном поту. Электростанция - это
зло, а они так запросто о ней говорят! Электростанция и "Изобилие-Никес".
Если то и другое сдвинуть вместе, произойдет катастрофа, но когда пытаешься
объяснить это Сандре, та отмахивается.
Слушать дальше было невтерпеж, и Залман выбрался из вагона наружу. Над
площадью господствовало белое, как облака в летнем небе, здание Клуба
Авиаторов, золоченая табличка сообщала о том, что упомянутая организация
находится под высочайшим покровительством. Неизвестно, окажется ли Осенний
Властитель поклонником аэростатов, дельтапланов и геликоптеров, которые по
неизвестным причинам не могут летать над Лесом, почему и толку от них
немного, и будет ли он осыпать авиаторов своими щедротами, но пока что Клуб
благоденствовал. У авиаторов было два летных полигона - в глубине Кордеи и
на полуострове Танара. Сандра, одержимая дельтапланеристка, пропадала там
целыми днями, если обстоятельства позволяли.
"Помнишь, как я в детстве смастерила дельтаплан из деревянных реек и
старого брезента? - она так часто пересказывала эту историю, что Залман ее
рассказ запомнил, хотя само событие кануло в небытие вместе со всем
остальным. - Мне тогда было восемь лет. Я решила стартовать с крыши твоего
дома, вы с Дэнисом были во дворе, и я крикнула вам, что сейчас полечу. Как
вы перепугались! Ты оставил Дэниса заговаривать мне зубы, а сам полез на
крышу. Внизу были сугробы, и у Дэниса лицо было белое, как снег. Он еще так
смешно руки расставил - приготовился меня ловить, если прыгну. Да я бы его
насмерть зашибла, пушинкой я никогда не была. Пока он меня отвлекал, ты
забрался на крышу, подкрался ко мне и сцапал, ты ведь лазил быстро и
бесшумно, как лесной кот. Да ты и сейчас так можешь, если тебя хорошенько
попросить. Меня наругали, мама плакала. А ты пообещал устроить, чтобы меня
прокатили на настоящем дельтаплане, если я больше не буду так делать - и
устроил, ты всегда держал слово. Как же мне понравилось!"
Сандра еще говорила, что третий участник этого эпизода, Дэнис Кенао,
потом сорвался с какой-то скалы и разбился насмерть.
Пришлось сделать крюк, чтобы обойти стороной стеклянное логово, где
стеллажи с продуктами, пирамиды из консервных банок и добрые продавщицы были
всего лишь видимостью, скрывающей присутствие существа, чей приход означает
катастрофу. Оно давно уже там прячется, ожидая своего часа. Быть может, если
Залман сумеет угадать, чье лицо отражается в стенах из толстого цельного
стекла, все будет не так страшно? Однако едва такая мысль приходила ему в
голову, как он сразу понимал, что это ловушка: он не должен знать, кто это,
не должен с ним разговаривать... и не должен думать об электростанции -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг