Замолчала, потому что поняла: раз они в Стране Снов, общаться тут
получится только с теми, кто в настоящий момент спит.
- Зачем с ним разговаривать? Разве он не опаснее всех этих, вместе
взятых?
- Чтобы ты проснулась, тебя надо освободить от чар, которые затянули
сюда вас с Нутвером. Сделать это сумеет или Властитель, или Иссингри.
По-любому придется идти к ним, других вариантов нет.
- Давай тогда лучше к ней?
О Темном Властителе Эстелла ничего хорошего не слышала, а кесу, которых
она встретила здесь в самом начале, ей в общем-то понравились. Если главная
госпожа у них такая же, с ней, наверное, проще будет все уладить.
- Я ее когда-то очень сильно подвел, она до сих пор не может простить.
Проводник произнес это стесненно, словно воспоминание было для него
слишком болезненным. Несмотря на прилив любопытства, Эстелла не стала
расспрашивать, что такого он сделал верховной колдунье Гиблой страны.
Царство одноэтажных деревянных домишек с мазками искрящегося снега на
крышах. Луна пожелтела, увеличилась в размерах и сползла низко-низко.
Проводник ускорил шаг.
- Может, объяснишь, куда мы спешим?
- Ко мне домой.
- У тебя тут есть дом?
- Скорее сон о доме, в котором я когда-то жил. Там хорошо, никакая
нечисть не заберется. Подождешь меня там, а то скоро наступит утро, и мне
придется на некоторое время исчезнуть. До вечера.
- Ага, раскололся! - с торжеством выпалила Эстелла. - Все-таки ты
вампир, хоть и отпирался! Еще и клыки от меня прячешь... В гроб отправишься
спать?
- Не в гроб и не спать, - он возразил неохотно, после паузы,
заполненной глубокой синеватой тишиной и скрипом снега под ногами. -
Наоборот, меня разбудят в мире живых, а вечером я засну и опять окажусь в
Отхори. Надо, чтобы в мое отсутствие с тобой ничего не случилось.
- То есть как... - от неожиданности она остановилась. - Сам же раньше
сказал, что ты дух умершего! Ничегошеньки не понимаю...
- Идем, некогда! - Проводник потянул ее за руку. - У меня в комнате
скоро затрезвонит будильник. Лучше побежали! Объясню дома, сколько успею.
Этот бег по затопленным глубокой синевой улицам был ни на что не похож.
Эстелла задыхалась, в туфли набился снег, под ребрами кололо как наяву, но
все-таки они успели. Пошли дома побогаче, особняки в два-три этажа, и в
очередном переулке Проводник распахнул калитку в добротном заборе. Сломя
голову через двор, даже не успела ничего рассмотреть, он буквально втащил ее
на крыльцо и, как только ввалились в внутрь, задвинул засов.
- Опередили эту заразу.
- Какую заразу?
- Чертов будильник.
Эстелла осматривалась: вешалки с теплой одеждой, деревянные половицы,
темноватый коридор с дверями по обе стороны, лестница на второй этаж... Не
страшно. Наоборот, хорошо.
- Здесь кто-нибудь живет? - спросила она тихонько.
- Сейчас никто, а раньше здесь жили мы. Этот дом принадлежал моему
другу, он служил следопытом в Трансматериковой компании. Я тогда был бедным
студентом и поселился у него, а потом Залман пустил сюда семью беженцев с
голодной окраины, так у нас появилась Сандра. В начале Темной Весны ей было
восемь лет - нахальная, настырная, непослушная до ужаса, и все равно
маленькое солнышко. Мы с Залманом плохо кончили: он до сих пор жив, подвид
С, но потерял память, а я и вовсе умер, как последний дурак, зато с Сандрой
все в порядке. Она тоже подвид С, не колдунья, но есть в ней такое, что
может противостоять даже колдовству. Сон об этом доме находится под защитой
ее личности, поэтому здесь с тобой ничего плохого не случится. Главное, не
выходи наружу и вообще не открывай эту дверь. Я вот-вот исчезну. Вернусь
вечером, тогда пойдем решать твою проблему.
Эстелла наконец-то рассмотрела его как следует. Глаза изумрудные, с
темными ободками по краям радужки. Волосы не черные, как ей показалось
вначале, а темно-каштановые с роскошным блеском. Гладкая белая кожа. Неужели
он и наяву был таким красивым?
- Я что-то не поняла, каким образом ты можешь быть духом умершего, если
ты, как теперь говоришь, живой и вот-вот проснешься? Ты мне, что ли, голову
морочишь?
- Просто я уже родился заново. Некоторое время назад... А во сне снова
становлюсь самим собой из прежней жизни. Кесу называют таких, как я, рэуману
свирве нго"аху. У них это известное явление, хотя и не слишком частое. Так
что днем я живой человек, а по ночам - дух умершего.
- Нет бы сразу сказал! - Эстелла непонятно почему обиделась. - А то
навешал лапши...
- Никакой лапши я тебе не вешал. Ты же видела, что у меня есть тень.
- А это при чем?
- Тени бывают только...
Он исчез, не договорив.
- На самом-то деле обидно, что ты не вампир, - с упреком пробормотала
Эстелла ему вслед. - С такой внешностью ты просто обязан быть вампиром, я-то
надеялась...
Никто ей не ответил, и она пошла знакомиться с домом.
Демчо знал с пяток мест, куда Хуста ходил продавать Шмыгу, когда
финансовые обстоятельства поджимали. В каждой из этих точек он объявлялся не
чаще, чем раз в полгода по староземному счету, иначе его там вспоминали и
били. Случалось, правда, что это не спасало, по-любому вспоминали и били,
несмотря на срок давности.
Крысобелки - бестии на удивление сообразительные и привязчивые, а свою
Шмыгу Хуста где-то подо-брал еще сосунком, выкормил, вырастил, приобщил к
человеческим плутням. Прожив два-три дня у новых хозяев и порадовав их
умильными ужимками, она давала тягу обратно к Хусте. Иной раз, поговаривали,
с прихваченной купюрой в зубах, но последняя деталь, скорее всего,
относилась к области мифологии.
Сейчас он работает на Равула, стало быть, торговать Шмыгой ему незачем.
Трофана Тугорик, у которой он квартировал до последнего времени в качестве
"помощника по хозяйству", его с треском выставила, о нынешнем местообитании
никаких сведений. Для кого другого разыскать человека в кордейской столице
без посторонней помощи было бы той еще морокой, но не для контрабандиста
Демчо.
Есть один малоизвестный способ... Он извлек из тайника в погребе банку
с пожелтелой наклейкой "Смородиновый десерт" с несколькими ягодами на
донышке - вроде черных виноградин, покрытых бархатистым сизым налетом.
Вытряхнул одну, неторопливо разжевал, думая о Хусте, представляя его себе во
всех подробностях. Во рту осталась кислющая оскомина, зато теперь, если
Демчо отправится бродить по городу, ноги сами приведут его к искомому
объекту.
Ягоды потеряй-куста - родное кесейское название совершенно
незапоминаемое, не говоря уж о том, чтобы исхитриться правильно произнести
его вслух - делились своим волшебством с теми, кто пытается найти кого-то в
Лесу. Как показала практика, в Лесу или в городе - никакой принципиальной
разницы, эта магия действует где угодно.
После полуторачасовой прогулки Демчо, подчиняясь наитию, сел в автобус,
который отвез его к вокзалу на окраине Птичьего Стана, здесь-то он и увидел
Хусту. Недомаг пил пиво в кафе под открытым небом, среди крикливо одетых
иноземных туристов. Те приезжали сюда поглядеть на зверопоезда и
сфотографироваться на фоне береговой стены - серой, замшелой, заляпанной
чернильными пятнами "волчьего бархата", с виду такой старой, словно она
высится тут с начала времен. Прилепленный к ней вокзал напоминал небольшой
замок из красного кирпича, с классическими зубцами и башенками. Около него
тоже фотографировались: групповые портреты, все счастливо улыбаются до ушей,
игнорируя наплывающую из недр здания звериную вонь.
- Хуста, привет.
- Привет! - недомаг сначала отозвался, потом повернулся, на его вечно
хмельном круглом лице расцвела удивленная улыбочка. - Что здесь делаешь?
- В тот раз меня выкосило, и мы не договорили. - Он присел рядом и
негромко спросил: - Что за фиговину вы хотите достать?
- С чего взял, что фиговину? - Хуста в растерянности погладил по спинке
Шмыгу, деловито грызущую сухарь с фундуком возле лужицы пива. - Занятный ты
парень, Демчо, с какой стати...
- С такой, что если б вам нужно было колдовство, вы бы прямо пошли к
магам выяснять насчет цены, а не топтались вокруг да около. У вас на
физиономиях было написано: "Хотим кой-чего спереть". Заметь, если даже я это
уловил, Трофана или Клаурамец тем более все поймут. У колдунов нельзя ничего
тырить.
- Мы и не собираемся. У них сколько угодно тырили, были случаи.
- Ага, ага, в анекдотах, в кино, в книжках. Только в этих историях ни
слова о том, что стало с удачливыми жуликами после. Дохлый номер, а то сам
не знаешь, чем кончают те, кто крадет у магов.
Хуста знал. Помрачнев - на его несерьезной физиономии это выглядело как
выражение этакой хмельной озабоченности, - он уставился на Демчо теперь уже
с подозрением и поинтересовался:
- А тебя чего зацепило?
- Есть дельное предложение. Если вам нужна какая-нибудь коллекционная
редкость или что-то в этом роде, лучше не лезть за ней в маске из женского
чулка через окно, а устроить сделку. Предлагаю себя в посредники. Можно ведь
просчитать и организовать такую комбинацию, при которой каждая сторона
получит желаемое, и никто после не будет за вами гоняться, чтобы навести
порчу или превратить в каменных болванов.
Собеседник призадумался, в глазах зажглись мечтательные огоньки.
Хитроумные комбинации он любил - так же, как пацан из бедных кварталов любит
шикарные машины, дорогие сигареты и коньяк с Изначальной, которого ни разу в
жизни не пробовал. На деле вершиной Хустиного хитроумия было загнать
какому-нибудь легковерному любителю хомячков Шмыгу, чтобы та через день
задала стрекача, но это не мешало ему строить воздушные замки.
- С Равулом надо потолковать... Сколько возьмешь-то за свое
посредничество?
- Сколько отстегнете.
Этот вопрос Демчо не волновал. А то им с дедом денег не хватает! Ему
нужно другое... Хоть немного побыть не в своем герметичном мирке, а вместе с
кем-то из большого мира? Отплатить Равулу за добро? Попробовать себя в новой
роли? Сам не смог бы сказать наверняка.
Обои с коричневыми кленовыми листьями, обведенными золотой каемкой, с
грушами, яблоками и виноградными гроздьями в лиловых вазах, с камышами и
кофейной кляксой, с зеленоватыми и голубоватыми будто бы водяными разводами.
Плюшевые и кожаные кресла, ковры, старые этажерки. Шкафы с лакированной
резьбой и скрипучими дверцами. Застекленные шкафы и полки с книгами. Много
детских рисунков - на полу, на столах, на подоконниках, среди них попалась
листовка Санитарной службы:
Если их увидишь, время не тяни!
Если их увидишь - скорее позвони!
Под двустишием типографским способом изображено несколько созданий
устрашающего вида, и кто-то их старательно раскрасил цветными карандашами,
превратив в пестрых мультяшных персонажей.
Нарядные платьица на девочку лет десяти-одиннадцати. Вместе с игрушками
и рисунками валяются ювелирные украшения - кольца, браслеты, диадемы,
ожерелья, то ли настоящие, то ли неотличимые от настоящих и по-любому не
дешевые. Эстелла сразу представила себе женщину, которой немилый поклонник
дарит драгоценности, а та отдает их ребенку, словно какие-нибудь ненужные
побрякушки.
На то, чтобы все это перемерить, времени ушло порядочно, так что
скучать без дела ей не пришлось.
На первом этаже кухня - все примитивное, никакой автоматики, зато на
плите синяя кастрюля с еще теплым компотом из сухофруктов, на застеленном
клеенкой столе блюдо с пирожками. Так как Проводник ничего не запрещал,
Эстелла отведала и того, и другого. Объеденье, однако смутное ощущение
голода не исчезло, словно проглоченная пища таяла, не доходя до желудка.
Попадались тут и зеркала, она смотрела на себя с удовольствием:
фарфоровое лицо, длинные глянцевые ресницы, огромные глаза из синего стекла,
водопад туго закрученных, как у аристократок на старинных картинах,
шелковистых локонов. И талия тонкая-претонкая, всего сорок два сантиметра -
измерила, найдя в одной из комнат шкатулку с шитьем. Так бывает у тех, кому
делают специальную операцию и удаляют ради красоты нижние ребра, а у нее -
без всякой операции, вот вам всем! Проводник обязательно должен на ней
жениться. Только сначала пусть станет вампиром и спасет ее от Темного
Властителя. Когда вернется, она с ним на эту тему поговорит.
Потом они будут жить-поживать в этом доме, потому что дом и впрямь
замечательный - лучше, наверное, во всей стране Отхори не сыщешь. Он полон
того особенного тепла, которое согревает не только тело, но и душу, и
никакая дрянь сюда не залезет.
Из кухни Эстелла видела, как по двору кружат две твари с вытянутыми
мордами, смахивающие на белых медведей, но без шерсти, с голой бледной
кожей. Они тоже на нее косились, нехорошо посверкивая кровавыми глазами,
однако пробраться в дом даже не пытались.
Выглянув в окно на втором этаже, она обнаружила на заснеженной покатой
кровле пристройки птичий след, один-единственный, но такой громадный, словно
его оставила избушка на курьих ножках.
Небо весь день было пасмурное, печальное и до того низкое, что с крыши,
наверное, рукой дотянешься.
Эстелла сидела на ступеньках деревянной лестницы, размышляя над тем,
почему прореха на ее кружевном платье сама собой заросла, а ссадина на ноге
заживать не хочет и до сих пор болит, когда в коридоре послышался шорох.
Испугавшись, она вскочила, но успокоилась, увидев в нижнем проеме
Проводника - все такого же красивого, все в том же сером джемпере.
Поглядев на Эстеллу, он погрустнел, в зеленых глазах как будто
сгустился сумрак.
- Здравствуй! Чего сразу так мрачно уставился?
- Ты за это время стала еще больше похожа на куклу. Я надеялся, что оно
пройдет, но этот чертов морок ассимилирует тебя со страшной силой.
- Хочешь сказать, что меня заколдовали?
- Ты сама себя заколдовала. Иногда и такое бывает. Как себя чувствуешь?
- Нормально, только нога болит поцарапанная и есть хочется. Я поела на
кухне пирожков с капустой и с повидлом, но они одна видимость - вкусные, а в
животе пусто.
- Их когда-то пекла мама Сандры. В Отхори нет настоящей еды, только сны
о ней. А в больнице тех, кто с синдромом Рухлера, в первые дни не кормят - в
расчете, что голод не тетка, пациент захочет есть и проснется.
- Значит, меня там голодом уморят?!
- Потом начнут кормить питательной кашицей через зонд.
- Фу...
- Думаю, тебе это не грозит, проснешься раньше.
- На улице еще светло, а ты уже здесь! Соскучился по мне?
- Когда я бодрствую в мире живых, я не помню о том, где был и что делал
во сне. К счастью, не помню, а то была бы такая шизофрения... Так что я днем
и я ночью - это две разные личности.
- Хм, интересненько... А здесь ты помнишь о том, где был и что делал
наяву?
- Да.
- И что ты сегодня делал?
- Ничего особенного. Имей в виду, в Отхори времена суток меняются
бессистемно и произвольно. Вчера была ночь, а теперь день, и он может
тянуться хоть целую неделю напролет. С временами года иначе. В здешней
Танхале постоянно ранняя весна, вечная Темная Весна... Сейчас я кое-что
возьму, и пойдем.
В одной из комнат первого этажа он нашел среди разбросанных на полу
игрушек и школьных принадлежностей серебряную цепочку с причудливой
узорчатой подвеской, украшенной матово сияющими черными жемчужинами, надел
на шею.
- Прелесть какая! - похвалила Эстелла. - А почему ты все время в этом
джемпере?
- Это был мой любимый джемпер. Мне его бабушка связала. У меня в той
жизни были мама и бабушка.
- А у меня...
Она запнулась: вроде бы у нее тоже кто-то был... Или не у нее - у
Лерки, но она ведь больше не Лерка.
- Уже не помнишь? Ладно, пошли.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг