вице-губернатором. Высокая и статная, с царственной осанкой, она торговала
овощами с лотка на Фермерском рынке. Харо Костангериос посетил рынок с
инспекцией перед визитом в Чантеому тогдашнего Премьер-Губернатора. Красивая
продавщица произвела на него сильное впечатление; он потребовал у нее, якобы
для проверки, документы и лицензию, запомнил адрес и несколько дней спустя
наведался к ней домой. Конечно, у него были и другие женщины, но связь с
Петрой на протяжении четырнадцати лет оставалась прочной и постоянной.
Случалось, что он не мог с ней сладить (например, так и не заставил ее
сделать аборт), однако это его только еще больше возбуждало. Он давал ей
деньги, купил для нее хорошую квартиру, устроил их сына в престижную школу.
По его протекции ее взяли на работу в один из крупных муниципальных
универмагов в центре Венеды. Когда ему пришлось жениться на Наоми,
племяннице Премьер-Губернатора, Петра отнеслась к этому шагу с пониманием и
не закатывала истерик.
А с женитьбой он просчитался... Здорово просчитался. Он надеялся
упрочить таким образом свое положение, но через две недели после свадьбы
верховный правитель Валены скоропостижно скончался, а Харо остался один на
один с бесполезной теперь Наоми. Как женщина она ему не нравилась. Вначале
он терпел, потом сорвался и высказал наболевшее:
- Ты неполноценная, ты отмечена печатью вырождения! Твой чертов дядя
меня обманул!
Наоми сидела на полу (ну да, в сердцах он ее толкнул, и она
притворялась, что не может встать без посторонней помощи), смотрела на него
снизу вверх, в синих глазах блестели слезы.
- Харо, я не понимаю, в чем дело... Почему ты не можешь относиться ко
мне по-человечески?
Он брезгливо поморщился: тонкая, бледная, с выпирающим животом, Наоми
выглядела отвратительно (а Петра даже беременная оставалась красивой).
- У тебя совсем нет гордости! Ты мне противна!
- Харо, ты хочешь, чтобы я умерла?
- Да, я хочу, чтобы ты умерла! - огрызнулся он - его распирало
бешенство - и повернулся к двери.
- Харо, помоги мне, я не могу сама! - испуганно попросила Наоми.
- Ты ничего не можешь сама! - бросил он через плечо. - Ты законченное
ничтожество!
С тех пор он больше не старался изображать идеального мужа. Через
девять месяцев после свадьбы Наоми умерла, родив дочь. А еще через полгода
умер предшественник Харо Костангериоса, и он все-таки стал губернатором
Чантеомы.
Илси унаследовала от матери хрупкую изысканную красоту и дурной
характер. Последний проявлялся в том, что девчонка редко улыбалась, часто
плакала, а отца боялась и не любила. Ее воспитанием занималась Лионелла, у
губернатора просто не было сил с ней возиться. В особенности после того, как
он однажды спросил у пятилетней Илси, почему она дуется и не хочет идти за
ручку с папой. Та печально посмотрела на него и пролепетала: "Ты хочешь,
чтобы я умерла". Губернатора словно обожгло - ведь он уже слыхал эту фразу
от Наоми, а теперь то же самое повторяет ее отродье! Он ударил девчонку по
лицу так, что она отлетела на несколько шагов. К счастью, дело было в парке
около губернаторской резиденции, и никто этой сцены не видел. Несмотря на
противное поведение Илси, он был образцовым родителем и давал ей все, что
следует: дорогие игрушки, на-рядные платьица, лакомства. Только вот
благодарности никак не мог дождаться.
С кем ему было по-настоящему хорошо, так это с Петрой. Теперь, когда
вся власть в Чантеоме принадлежала ему, никто им не мешал. Иногда губернатор
брал в Историческом музее императорскую посуду, и они ужинали вдвоем при
свечах. В теплом полумраке искрились драгоценные камни на черенках столовых
приборов, хрустальные бокалы отбрасывали на скатерть длинные дрожащие тени,
тускло поблескивали тяжелые золотые тарелки с острыми, как бритва, краями
(по древней легенде, они символизировали богатство и несокрушимость
Империи). Чудесные были вечера... И так продолжалось, пока Петра не погибла.
Она ехала с работы в автобусе, маршрут которого пролегал через мост. Ее
тело достали потом из Чанта, вместе с другими телами. Он ее предупреждал. Он
весьма прозрачно намекнул: "Петра, журналисты про этот мост всякое
говорят... Бьют тревогу, как это у них называется. Закрывать его на ремонт
нам сейчас не с руки, не вовремя, но есть ведь и другие мосты... Тебе совсем
не обязательно ездить в свой универмаг коротким путем". Петра была умной
женщиной, так неужели она не поняла?..
Губернатор несколько дней пребывал в шоке, он никак не мог смириться с
тем, что Петры больше нет. Потом немного отошел - и совершил поразивший всех
безрассудный поступок: официально усыновил Норберта.
Дверь женского душа была не только закрыта на задвижку, но еще и
приперта изнутри чем-то тяжелым. Ксакан Смирл, эмиссар Ючана, в конце концов
отступила, угрюмо вздохнула и уселась на диванчик в небольшом холле с
зеркалами, декоративными растениями и автоматическим баром с
прохладительными напитками. Тут уже сидело несколько пассажирок, тоже не
попавших в душ. Сытые, ухоженные индивидуалистки в дорогих купальных
халатах.
В бывшей Империи царило неравенство: на одних планетах - высокий
уровень благосостояния, на других - низкий. Получалось, что первые жируют за
счет вторых. Конечно, если доходило до полемики, жители таких процветающих
миров, как Алзона, Лидона, Земля, Денор, Белт и т.п., нагло заявляли, что
они никого не грабят, а то, что им удается поддерживать у себя достойный
человека жизненный уровень, - их собственная заслуга. Но суть-то от этого не
менялась! Золотое меньшинство потребляло за десятерых, остальные все больше
и больше нищали. Ксакан знала: если она выполнит свою миссию, с
несправедливостью будет покончено. Завладев Нуль-Излучателем, Ючан вынудит
зажравшихся обитателей благополучных планет отказаться от безудержного
потребления и переключиться на правильный образ жизни.
В холл вошла еще одна пассажирка.
- Разве душ закрыт?
- Там кто-то заперся, - пожала плечами пожилая дама с крупным черным
бриллиантом, вживленным между бровей.
- Ну, если там занимаются любовью - это надолго, придется подождать. -
Вошедшая повернулась к стойке бара. - Шойту с персиковым сиропом и ромом,
только не тепленькую.
Ксакан передернуло от омерзения. Потом она напомнила себе, что золотое
меньшинство доживает свои последние дни, скоро все изменится. Граждане всех
планет объединятся в Общины, откажутся от нездоровых потребностей, избавятся
от индивидуализма и эгоизма. И все будут жить одинаково, как на Ючане.
Нуль-Излучатель - аргумент более веский, чем любые философские выкладки!
Прошло еще пять минут. Ксакан хотелось вскочить, забарабанить по двери
и крикнуть: "А ну, выходите оттуда! Общественный душ - это не ваша
собственность!" На Ючане ни частной, ни личной собственности не было, там
все вещи, техника, постройки и т.п. принадлежали Общинам. Тех, кто проявлял
индивидуализм и пытался что-то присвоить, наказывали. Ничего, скоро и здесь
так будет, и во всех обитаемых мирах... Плеск воды стих. Через некоторое
время раздался скребущий звук, словно передвигали что-то массивное, лязгнула
задвижка, дверь распахнулась. В холл вышла высокая женщина в длинном
пушистом халате с капюшоном - типичная холеная индивидуалистка-собственница
из тех, что потребляют за десятерых. Оглядев ожидающих, томно произнесла:
- Ах, извините, пожалуйста! Дело в том, что я очень застенчивая и
ужасно смущаюсь, когда на меня смотрят...
Ксакан еле сдержалась, чтобы не плюнуть ей вслед. Сердито сдвинув
брови, подхватила свой пакет с купальными принадлежностями и вместе со всеми
устремилась к двери. Вообще-то купальные принадлежности были не ее: Совет
Общин временно снабдил ее некоторым количеством дорогостоящих инопланетных
предметов личного пользования, чтоб она могла выполнить задание, не
засветившись. Сбросив выданное Советом кружевное белье, Ксакан все с тем же
хмурым выражением на лице захлопнула дверцу шкафчика, набрала код, и тут ее
взгляд упал на квадратную металлическую тумбу в углу - очевидно, как раз
этой штукой и была приперта дверь. Она толкнула ее, потом толкнула еще раз,
посильнее, но тумба не поддавалась. Ксакан покачала головой: до чего же
раскормленной стервой надо быть, чтобы сдвинуть с места такую махину!
Ничего, скоро разгулу сытости придет конец... Подумав об этом, эмиссар Ючана
успокоилась и, пряча мстительную усмешку, направилась к свободной душевой
кабине.
Норберт знал, что губернатор - его родной отец, Петра ему сказала. Но
подавляющее большинство жителей Чантеомы об этом не знали, и необдуманный,
импульсивный поступок губернатора неожиданно обернулся ему на пользу: многих
тронул тот факт, что правитель области усыновил осиротевшего в результате
трагедии мальчика. Несмотря на неприятность с мостом, рейтинг Харо
Костангериоса повысился.
Поначалу губернатор опасался, что тринадцатилетний Норберт и
шестилетняя Илси будут шумно ссориться и ябедничать друг на друга, усложняя
жизнь своему отцу (у него с Лионеллой были в детстве именно такие
отношения - и нельзя сказать, чтоб они улучшились, когда оба повзрослели).
Но дети быстро подружились. Губернатор с изумлением обнаружил, что Илси
умеет смеяться (прежде он считал, что девчонка на это неспособна из-за
какой-то врожденной психической деформации, унаследованной от матери, и даже
собирался, по настоянию Лионеллы, показать ее психиатрам). Правда, смеялась
Илси только в компании брата, никто другой не мог ее развеселить.
Сперва губернатор не видел в их взаимной привязанности ничего плохого и
не обращал внимания на жалобы Лионеллы, которая Норберта невзлюбила ("Харо,
ну куда ты смотришь! Сделай что-нибудь с этим вредным мальчишкой, чтобы он
не влиял на Илси. Вчера он заставил ее перелезть через забор, и она
поцарапала коленку - аж вот такая царапина, для девочки это некрасиво. Из-за
него она становится непослушной. И еще он обещал, что научит ее кататься на
велосипеде - ты слышишь, Харо? Илси ведь слабенькая, она с велосипеда
обязательно упадет. Нельзя им это разрешать!"). Потом забеспокоился: если
дети слишком дружны, они вполне могут объединиться против взрослых, а этого
допускать нельзя. Губернатор перевел сына в закрытую школу, теперь тот
появлялся дома только по выходным. Хотел бы он то же самое и с дочерью
проделать, чтобы пореже видеть ее вечно печальное бледное личико, но тут
Лионелла взбунтовалась: воспитывать Илси будет она и никто другой, пусть
девочка ходит в обычную школу.
В первое время, когда брат отсутствовал, Илси подолгу плакала и
отказывалась от пищи, однако губернатор не собирался идти на попятную:
старшие всегда правы, и его стервозные детки должны с этим смириться! Дурные
наклонности проявлялись у них по-разному. Норберт был дерзок и упрям; Илси,
замкнутая, внешне послушная, подчинялась указаниям старших без радости и
никого не пускала в свой внутренний мир. В конце концов губернатор сделал
страшное открытие: его дети - не такие, как у всех. Ненормальные. Выродки. И
чем больше он к ним присматривался, тем больше убеждался в правильности
этого вывода.
О том, что такое застенчивость, Айма Хирт Тимано, эмиссар Денора, знала
только понаслышке. Она гордилась своим великолепным сильным телом, а также
серебристой татуировкой на левой руке - эмблемой Денорского Тренажера,
отличительным знаком олигархов. Но сейчас, ради сохранения инкогнито,
татуировку приходилось заклеивать кусочком искусственной кожи, которая имела
обыкновение не вовремя отклеиваться. Особенно если намокала. Айма надеялась,
что ей удалось убедительно изобразить застенчивость. Приборчик величиной с
вишневую косточку, спрятанный в кармане халата, создавал помехи для любых
видеозаписывающих устройств в радиусе десяти метров, поэтому она могла
позволить себе душ.
Поднявшись в номер, Айма сбросила халат, надела шорты, алый жакет с
длинными рукавами (чтобы скрыть хорошо накачанные мускулы), положила в
карман пистолет и темные очки. Она собиралась убить эмиссара Тигоны. Денор и
Тигона издавна враждовали, а кроме того, этот парень несколько раз поглядел
на нее с высокомерной усмешкой. Тот, кому дорога его шкура, остережется так
смотреть на денорского олигарха.
Большинство застрявших на Янде пассажиров сидели или прогуливались во
внутреннем дворе отеля, среди пальм и фонтанов. Там же торчал и тигонец.
Увидав денорского эмиссара, он дернул кадыком и надменно поморщился. Айма
вызывающе улыбнулась в ответ, смерила его долгим насмешливым взглядом и
направилась к выходу. В вестибюле, чуть повернув голову, заметила отражение
в стеклянной двери - тигонец шел за ней. Отлично.
Снаружи сверкал на солнце разноцветный песок. Айма надела темные очки и
опять улыбнулась. Наконец-то дошло до драки - ей давно уже хотелось
размяться. К тому времени как она обогнула здание и миновала арку в стене,
отделяющей территорию Гипортала от пустыни, ее коротко остриженные волосы
успели высохнуть.
Мартин Паад вышел из отеля следом за ними. Неосторожная девчонка, не
соображает, с кем связалась. Тигонцев лучше не дразнить, они легко
заводятся. Этот парень ее изнасилует и убьет... Впрочем, Мартин решил, что
не допустит ни первого, ни второго. А заодно ликвидирует эмиссара Тигоны.
Пока сын и дочь были маленькими, губернатор мечтал о семейном клане:
Норберт пойдет по стопам отца и сделает карьеру, Илси найдет себе мужа среди
преуспевающих столичных чиновников, наладив таким образом полезную для семьи
связь. Как он в них обманулся... Девчонка училась на "отлично", много
читала, но не обладала ни живостью, ни кокетством - этакий серьезный заморыш
женского пола. С парнем дело обстояло еще хуже. Когда Норберту исполнилось
семнадцать, он вдруг начал проявлять повышенный интерес к файлам, печатным
изданиям, архивным документам четырехлетней давности. Вначале губернатор не
заподозрил неладного, а потом, когда сын пришел к нему в кабинет для
разговора, было уже поздно.
- Папа, ты ведь знал, что мост обвалится? Знал, да? Тебе много раз об
этом сообщали и просили, чтобы ты принял меры, - вот, я нашел... - Голос
Норберта дрожал и ломался.
Он бросил на стол пачку бумаг.
- Что ты хочешь этим сказать? - стараясь подавить зашевелившееся на дне
души неприятное беспокойство, нахмурился губернатор.
- Если бы ты вовремя закрыл мост на ремонт, мама осталась бы жива.
Губернатор был потрясен: сопляк обвиняет его в смерти Петры! После
всего, что он для него сделал... Вначале он не позволил гневу прорваться
наружу, ответил спокойно:
- Сынок, я предупреждал твою маму о том, что мост в плохом состоянии.
Это для меня тяжелая потеря...
- Но ведь там были и другие люди, кроме мамы! Получается, что все они
погибли из-за тебя. Почему ты не закрыл мост?
Губернатор дал мальчишке пощечину и вышвырнул вон из кабинета. А
Норберт спустя несколько дней заявил, что никогда не станет государственным
чиновником - "потому что не хочу быть подлецом". Ну ладно, посмотрим, как ты
проживешь без папиных денег, усмехнулся про себя губернатор. Парень уехал в
столицу, поступил на исторический факультет Соледадского университета. Чтобы
прокормиться, подрабатывал грузчиком в космопорту. После третьего курса его
отчислили за неуспеваемость, и он вернулся в Венеду. С тех пор вот уже два
года валял дурака в частной коммерческой фирме с нелепым названием
"Антираспад", которая постоянно балансировала на грани банкротства.
Губернатор ждал, когда он сломается. Денег не давал, только платил за
квартиру в престижном районе Венеды (в память о Петре - когда-то он подарил
ей эту квартиру). Бывало, что сын появлялся в резиденции. Если его
спрашивали, не одумался ли, молча пожимал плечами. В глубине души губернатор
подозревал, что Норберт никогда не сломается - он упрямый, весь в мать.
Принц Разибех, эмиссар Тигоны, бежал по яркому горячему песку, пытаясь
догнать удалявшуюся женщину. Эта шлюха вела себя вызывающе и нагло. У нее
высокая грудь, неприлично короткие волосы и длинные стройные ноги, бесстыдно
оголенные по обычаю нечистых миров. Он должен ее догнать!
Разибеху выпала честь отправиться на поиски Нуль-Излучателя, поскольку
среди тигонской знати он слыл одним из наиболее осмотрительных и
благоразумных, недаром ему дали прозвище "Фаран Шилкусаан Харизут" ("муж,
умеющий усмирять свою ярость и прочие страсти"). Принц и сейчас оставался на
высоте: помнил о том, что находится в стане врагов, которые хотят присвоить
Нуль-Излучатель; они могли подослать эту суку нарочно, чтобы заманить его в
западню. Но у него есть нож и пистолет, а также опыт всех прежних схваток.
Он одолеет врагов и проучит нахальную тварь. Его ноздри раздувались, пот
заливал глаза. Наконец женщина остановилась, повернулась к нему. Улыбнулась.
Настороженный Разибех не улавливал среди розовых, пурпурных и оранжевых
барханов никакого движения и не слышал иных звуков, кроме собственного
дыхания.
- Где они?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг