- Да, я же местный.
- Откуда ты?
- Из Урюпина, - важно ответил Торрик. - Меня зовут достопочтимый Торрик.
"Братья Василия" взяли меня с собой, чтобы я лучше донес до вас их волю.
- Что же они хотят, достопочтимый Торрик? - спросил парламентер,
решившись осторожно взглянуть на одного из стальных монстров.
Как и положено существам, пришедшим из огненных миров Одоса, стальной воин
излучал жар и смоляной запах.
- Лучше не спрашивай меня, чего они хотят, потому что я едва уговорил их
не пить вашу кровь.
- Пить нашу кровь?! - испуганно переспросил парламентер, едва
сдерживаясь, чтобы не дать шпоры своему сонному лабуху.
- К счастью, все обошлось. Вот это страшнейший и ужаснейший из турганов
Одоса, турган Вильямс, - тут Торрик указал на полковника, и тот кивнул,
сообразив, что Торрик ведет свой спектакль.
- Когда-то я, как и ты сейчас, ехал ему навстречу, оставив дома свою
семью, попрощавшись с жизнью, но он оставил меня в живых, забрав себе лишь
моего пестрого лабуха.
- А что он с ним сделал?
- Турган Вильямс прокусил ему голову и отсосал весь мозг, а затем
отшвырнул тушу в сторону. Вот как это было...
- Ах! - воскликнул парламентер и закачался в седле.
- Слушай, ты не слишком затянул эту комедию? - спросил полковник, нарушив
монолог Торрика. - К тому же я не понимаю ни слова.
- Хорошо, достопочтимый сэр, я уже заканчиваю, - кивнул Торрик и,
обратившись к терявшемуся в догадках парламентеру, произнес доверительным
тоном: - Он потерял терпение, брат. Тебе нужно поспешить. Пусть турган
Мадраху придет сюда лично, и тогда нам удастся спасти Люктинг - это я тебе
обещаю.
Получив такие заверения, парламентер дал лабуху шпоры и, развернув его на
месте, помчался обратно в город.
Ушастый скакун крутил головой и кусал уздечку, однако резво перебирал
кривыми ногами, унося своего неловкого наездника.
Через минуту оба они скрылись за домами.
- А если он не вернется? - сказал полковник и, повернувшись к бойцам,
спросил: - Если не вернется, пойдем штурмом, братки?
- Об чем речь, сэр, - руками передавим, - заверил Вильямса рядовой
Позниц, исполнявший роль командира взвода.
Чумазые солдаты с обветренными лицами и запавшими глазами заулыбались,
однако их руки крепко сжимали винтовки, а опустошенное сознание не знало
возврата в прошлое, ибо воспоминания хранили только тлен. Слишком мало их
осталось, чтобы называться взводом, и все же слишком много, чтобы
отступать назад. Любой из этих уцелевших счастливчиков готов был с честью
принять смерть, потому что сюда, на Ловус, удалось захватить только две
эти вещи - честь и доблесть. С жизнью они уже были в разводе, и этот факт
оставалось только узаконить.
Как ни тянулись считанные минуты, турган Мадраху не заставил себя долго
ждать. Его повозка, запряженная шестеркой чёрных как смоль лабухов и
украшенная драгоценными камнями, выскочила из-за невысоких строений и
понеслась на пределе возможного. Возница нахлестывал откормленных
животных, и те, оскорбленные таким отношением, мотали головами и обильно
роняли на траву дымящийся навоз. Сопровождавшие тургана охранники скакали
следом за его экипажем, а их руки, не занятые привычным оружием, болтались
как ненужные придатки.
Вознице с трудом удалось сдержать пытавшихся разбежаться лабухов, и экипаж
наконец остановился.
Разукрашенная дверца распахнулась, и первым на землю спрыгнул лакей. Он
разложил деревянные ступени и, отойдя в сторону, склонился в поклоне,
предназначая его то ли грозным гостям, то ли своему повелителю.
Мадраху осторожно ступил на верхнюю ступень и окинул взглядом ближайшего
робота. Слуга не соврал. Стальной гигант действительно выглядел так, будто
только что прибыл из огненных миров Одоса. От него исходил жар и пахло
смолистой копотью.
Раздваиваясь между желанием понравиться посланникам миров Одоса и в то же
время сохранить подобающее тургану величие, Мадраху сошел вниз и,
приветственно потрясая державным жезлом, воскликнул:
- Приветствую вас, "братья Василия", на жалком островке суши, которым я
управляю. Входите почетными гостями и вкусите лучшие плоды нашего труда!
Мадраху замер с воздетыми к стальным великанам руками. Оставив на лице
улыбку, он внимательно следил за реакцией тех, кто сидел на железном
экипаже.
Их лица пугали тургана. Пугали своей безжизненностью и спокойствием. Они
были похожи на отражения, которые появлялись в зеркале ночью, когда их
хозяева спали.
"Будь трижды глупец тот, кто посмеет перейти им дорогу, - в отчаянии
подумал Мадраху. - Я больше никогда не послушаю своих подлых советчиков,
если, конечно, проживу еще хотя бы час".
Размышления тургана были нарушены голосом главного из этих непостижимых
существ.
- Откуда ты знаешь наш язык? - спросил он. - Я думал, его знают только в
Урюпине.
- Мой учитель - Клормак, был из Урюпина. К несчастью, он покинул этот
мир, когда я был еще неразумным юношей. Тем не менее этот язык я освоил
лучше других его учеников.
В ответ на его учтивую, как показалось тургану, речь вожак задумался.
Потом он взглянул на Мадраху так, что тот почувствовал: главный что-то
взвешивал. Возможно, его - Мадраху - жизнь сейчас лежала на чаше тех весов.
Турган внутренне напрягся, чтобы в случае необходимости принять смерть
достойно. Он был обязан умереть так, чтобы об этом слагали легенды. О нем,
Мадраху из рода Ромштук, будут говорить только хорошее.
Однако турган напрасно боялся. Ничего плохого с ним не случилось.
Главный только сказал ему:
- Окажи нам услугу, мы хотим отдохнуть...
- Это именно то, о чем я мечтал, - с улыбкой и наибольшим количеством
смиренной радости в голосе произнес Мадраху. - Мои лучшие покои, в самом
центре Люктинга, будут к вашим услугам.
- Нет, в центре мы не можем. Мы удовольствуемся и более скромными
апартаментами, но на краю города. - И, указав на нависающие силуэты
"скаутов", главный пояснил: - Им нужен простор...
"О да, - подумал Мадраху, посмев еще раз взглянуть на одного из гигантов.
- Духи этих воинов не терпят тесноты".
Тургану приходилось видеть последствия сумасшествия дольтшпиров или
стремительных эспора, однако эти великаны казались страшными, даже
оставаясь на месте.
"Что будет с городом, если они выйдут из повиновения? - промелькнула в
голове Тургана страшная мысль. - Пусть будут на просторе. Люктингу нужна
безопасность".
76
Такси остановилось напротив главного входа в клинику Поупа, и Царик,
нехотя отдав таксисту деньги, сказал Фредди:
- Не знаю, когда мы получим наши миллионы, но на одних только таксистах
мы просадили восемнадцать с четвертью кредитов...
Чингис вышел из машины, захлопнул дверцу и, рассеянно окинув взглядом
здание клиники, заметил:
- Ты, наверное, имел в виду такси, а не одних только таксистов.
- Сами такси денег не берут. Деньги берут только таксисты. - Царик,
задумавшись, помолчал. - Я это давно понял.
- Что таксисты берут деньги?
- Нет, я понял другое. Если бы в такси не было людей, можно было бы не
платить вовсе. Смекаешь?
- Ага, - вынужденно согласился Чингис. Царик содержал его, покупал ему
травку и даже подарил новые штаны, так что приходилось терпеть и во всем
подыгрывать этому идиоту.
Однако сейчас Фредди снова начинало трясти, и его приветливая улыбка
больше походила на мученическую гримасу.
Заметив его морозящий взгляд, Царик сам обо всем догадался.
- Дам немного, - предупредил он, - у нас впереди переговоры.
- Спасибо, - сердечно поблагодарил Фредди, у которого от нетерпения
начал подергиваться глаз.
Получив маленькую дозу, он закинул ее в рот и придавил зубами.
"Подумать только - клок сухой травы, а какое облегчение", - размышлял он,
поднимаясь по ступеням вслед за Цариком. Его давно занимала подобная
метаморфоза: как эдакая дрянь болотного цвета могла изменять весь мир в
несколько секунд. Нет, Фредди, конечно, понимал про всякие там химические
дела, возбудители, стимуляторы, алкалоиды и прочие витамины, но в смысле
мировоззренческих принципов действие травы его просто озадачивало.
Оказавшись в небольшом, но богато обставленном холле, Фредди и Михель на
секунду растерялись, пока Царик не увидел надпись: "Регистратура".
С улыбкой, растянувшейся до лопоухих ушей, Михель подошел к пышнотелой
даме сверхзрелого возраста и сказал:
- Меня здесь ждут.
- Я?! - с симпатией в голосе и явной надеждой в глазах спросила дама и
поправила фиолетовый парик.
- Мне хотелось бы, чтобы и вы тоже, - поигрывая полами пиджака а-ля
"Ветер Лиссабона", ответил Царик.
- Ох! - вздохнула дама. - Все мужчины такие обманщики. - Затем она
положила свой пухлый палец на страницу регистрационной книги и спросила: -
К кому вам назначено?
- К доктору Поупу.
- О, как, к самому Эр Пи?! - воскликнула мадам и посмотрела на Михеля с
еще большей симпатией.
- Что такое "Эр Пи"? - тихо спросил Фредди.
- Откуда я знаю? Может, это его позывной.
- Позывные бывают только у шпионов, - заметил Фредди, рассматривая
солнечных зайчиков на стенах холла. Он никак не мог определить: зайчики
были настоящими или являлись следствием принятой травы?
Ее вкус действительно чем-то отличался от обычного, и Фредди подозревал,
что именно с этим было связано появление зайцев.
- Вам на второй этаж в кабинет номер восемнадцать, - объявила дама в
фиолетовом парике. - Сейчас я вызову сестру-курьера, которая вас проводит.
Толстым пальцем она утопила красную кнопку пожарной тревоги, однако ничего
не случилось и пожарные расчеты не ринулись по лестницам с огнетушителями
и шанцевым инструментом. Вместо этого из небольшой двери позади пышной
мадам вышла натуральная крашеная блондинка и, посмотрев на посетителей,
несколько раз хлопнула ресницами.
- Нэнси, проводи джентльменов в восемнадцатый кабинет... К самому Эр Пи,
- добавила мадам после многозначительной паузы и неодобрительно
покосилась на короткий халат сестры-курьера.
- Уже иду, Рут, - тонким голосом произнесла блондинка и, выйдя из
регистратуры, объявила дополнительно: - Уважаемые господа, мы приветствуем
вас в стоматологической клинике Поупа. Мы рады, что вы решили
воспользоваться услугами именно наших специалистов. Ваш визит продлится
около часа на высоте третьего этажа, в кабинете номер восемнадцать.
Температура воздуха в этом помещении двадцать два градуса по Цельсию. Во
время визита вам окажут услуги с применением лучших препаратов и самой
современной аппаратуры. Директор клиники и ее персонал сделают все, чтобы
ваш визит оказался максимально приятным и полезным. А теперь мы можем идти.
- Пристегните ремни, - пробормотал Фредди.
- Что, простите? - спросила блондинка.
- Вы забыли сказать - пристегните ремни.
- О, это не обязательно. Предпочитаете лифт или лестницу?
- Лестницу, - решительно выбрал Царик, поглядывая на короткий халат
Нэнси.
Ничуть не сомневаясь в причинах такого выбора, девушка грациозно
повернулась и пошла к лестнице, а Михель с заметным отставанием двинулся
за ней следом.
Когда Нэнси стала подниматься по ступенькам, Царик от восхищения втянул
носом воздух и посмотрел на Фредди, призывая его разделить радость
созерцания, однако Чингис был во власти иных факторов и напряженно думал,
распутывая новые неясные мысли.
Приветливая Нэнси поднималась все выше, а ее ноги все сильнее открывались
алчущему взору вспотевшего Михеля. Неизвестно, что случилось бы с его
неестественно изогнутой шеей, если бы внимание не отвлек появившийся на
лестнице человек.
Он важно спускался по ступеням, а на его голове громоздилось сложнейшее
сооружение. Здесь были и разнокалиберные лампы, и мощные оптические
монокли, и зеркальца. Все это размещалось на шарнирных держателях и
напоминало ветвистые рога оленя.
- Здравствуй, Нэнси, - вполне будничным тоном произнес человек.
- Здравствуйте, доктор Доуэль, - пропела блондинка. - Как ваше
приспособление? Работает?
- О да! - бодро ответил доктор. - Все, что ни потребуется, всегда рядом.
Объект полностью запатентован.
- А как эта штука называется?
- Так и называется - "Голова доктора Доуэля", - сообщил изобретатель и
пошел дальше.
Нэнси продолжила подъем, но Царик, сколько ни старался, уже не мог
сконцентрировать внимание на ее ногах. Он с детства боялся зубных врачей,
а уж таких монстров, каким показался ему доктор Доуэль, он боялся даже
сейчас.
Так незаметно, за насущными размышлениями, Михель и Фредди оказались возле
кабинета номер восемнадцать.
- Ну вот, господа, это и есть восемнадцатый кабинет... - начала свой
пространный обзор Нэнси, но Фредди ее перебил:
- Короче, экипаж корабля прощается с вами и всего вам наилучшего. Я прав?
77
Когда Чингис и Царик вошли в кабинет, Поуп и Филсберг были уже там. Оба
они были наряжены в белые халаты, резиновые перчатки, а на их головах
красовались уже знакомые Фредди и Михелю приспособления доктора Доуэля.
- Зачем все это? - спросил озадаченный Царик. - И вообще, зачем мы
встречаемся в таком ужасном месте?
- Да, действительно, - поддержал товарища Фредди. - Почему тогда не в
морге?
"Побываешь еще и в морге", - пообещал про себя Филсберг, а вслух сказал:
- Просто это лучшая из маскировок. Вы - больные, мы - здоровые... То
есть, я хотел сказать, врачи.
- Это ты-то врач? - с ноткой негодования в голосе спросил Поуп.
- Ну как будто бы, - смягчил формулировку Филсберг. - Я как будто бы
врач.
- А мы как будто бы пациенты, - догадался Фредди.
- Совершенно справедливо замечено, - с готовностью согласился Филсберг,
- а теперь милости просим - в кресла.
И он указал на сверкающие полированной сталью и дорогим пластиком
сооружения. По виду они напоминали аппараты по разделке свиней, но только
во сто раз страшнее.
- Я не сяду, - отрезал Царик и отер со лба мгновенно выступивший пот. -
Ни за какие коврижки.
Его детский комплекс, разбуженный обстановкой кабинета, поднялся из
прошлого и раскинул цепкие щупальца.
- А вы знаете, я, кажется, тоже боюсь, - сказал Фредди, проанализировав
свои ощущения. - Я тоже не сяду ни за какие коврижки.
- А за полфунта травы? - быстро спросил Филсберг, презрительно оттопырив
нижнюю губу.
- Фунт - тема для обсуждения. Полфунта - темы для обсуждения нет, -
определился Фредди.
- Но вы же взрослые люди! Сядьте в кресла, мы вам их поудобнее
отрегулируем и просто поговорим.
- Давайте говорить так, - предложил Царик. - Стоя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг