* * *
Явившись наутро в лабораторию, практикант застал механика в озабоченном
и растерянном состоянии. Он поздоровался с Мишей и тут же мрачно прошептал:
- О результатах вчерашних испытаний слышали? Опять сорвалось...
- Что сорвалось? - спросил Миша. Тревожный шепот механика подействовал
на него угнетающе.
- И наши гидрофоны не помогли, - продолжал механик.
Мише было известно, что вчера вечером должно было состояться
генеральное испытание технического объекта, над которым, в целом, работала
вся лаборатория номер три. Поэтому Миша догадывался, о чем идет речь.
- Подвел наш гидрофон? - спросил он, усаживаясь за свой стол, чтобы
продолжать расчет пьезоэлемента новой конструкции.
- Ну, это уж положим! - покачал головой Женя. - Наш гидрофон работал
безупречно, то есть так, как и должен был работать. Дело не в нем. Там у них
какая-то неувязка произошла. Какая точно - мне неизвестно. А все-таки
обидно!
- Конечно, - согласился Миша.
- Трудно работать Василию Ивановичу... Ох, как трудно! Другой бы
начальник лаборатории на его месте давно в гроб лег... - добавил Женя,
произнося слово "гроб" особенно мрачно.
В комнату вошел Владимир Иванович. Его лицо также было крайне
озабоченным. Поздоровавшись, он принялся молча расхаживать взад и вперед,
изредка останавливаясь, чтобы хмурым взглядом посмотреть в окно, откуда была
видна ярко-синяя полоска моря.
- Женя! - обратился он к механику, останавливаясь у его стола. - Через
несколько минут к нам зайдет Василий Иванович. Я собираюсь доложить ему о
самоотверженной работе над новым гидрофоном именно в вашем присутствии.
Запишите мне фамилии и имена товарищей, принимавших участие в работе, чтобы
я не напутал, когда буду составлять докладную записку. Понимаете?
У Миши радостно забилось сердце. Он представил, как начальник
лаборатории будет благодарить его и жать ему руку. Наверное, Владимир
Иванович не забудет также упомянуть, что практикант остался работать ночью,
несмотря на то что был нездоров... Но все повернулось совсем иначе.
- Владимир Иванович! - начал механик, приподнимаясь со своего стула и
не выпуская из рук паяльника. - Вот я думаю... Стоит ли сейчас говорить об
этом? Ну, как бы это объяснить? У товарища Буранова неприятности: испытания
прошли плохо, его постигла неудача... а мы будем хвастаться нашими удачами и
достижениями. Вроде как-то не время... Разговор, наверное, будет о
дальнейшем плане работы - серьезном деле, а мы собираемся отвлекать его
внимание мелочами...
Инженер снова принялся ходить по комнате.
"А ведь механик прав! - вдруг пронеслось в голове у Миши. - Какой он
замечательный парень!"
- Правильно говорит Женя! - немного волнуясь, заметил Миша.
Владимир Иванович остановился и попытался улыбнуться, но это у него
вышло неестественно: видно, мешала озабоченность.
- Пусть будет по-вашему, - проговорил он, направляясь к дверям.
Неожиданно на пороге появился уже знакомый Мише человек, которого он
видел на берегу моря.
- Здравствуйте, - тихо проговорил вошедший. - Давненько я у вас не был.
Просто позабыл о вашем существовании. Вы уж простите меня, Владимир
Иванович. К сожалению, у нас так получается, что если на каком-либо участке
все обстоит благополучно, то и внимание к нему ослабевает.
- Это совершенно естественно, Василий Иванович! - ответил инженер.
Молодой сотрудник, сопровождавший Василия Ивановича, осторожно подвел
его к столу.
- А вот и не совсем естественно, - возразил Василий Иванович, садясь на
стул. - Оттого, что я у вас не был, вам приходилось делать лишнюю работу.
- Не понимаю, о какой лишней работе вы говорите? - забеспокоился
инженер.
- Сейчас объясню... Дело, видите ли, опять в недостатке моего зрения -
не иначе... Просматривая чертежи последнего варианта схемы, я, представьте
себе, не доглядел и не учел одного обстоятельства. Новый вариант ведь
позволял пользоваться гидрофоном с пониженной направленностью! Понимаете? А
я требовал от вас, наоборот, повышенной!
- Но ведь повышенная направленность, насколько я понимаю, никогда не
помешает? - заметил инженер.
- Совершенно верно, не помешает. Но ведь я задал вам лишнюю работу! Вы
старались тут, ломали голову и, как мне кто-то сообщил, даже ночью работали!
- Я ночью не работал... - смущенно заметил инженер. - Это вас
неправильно информировали. А вот механик Дубов, наш новый сотрудник -
практикант Савин и два механика из лаборатории восемь - те действительно за
одну ночь смонтировали последний вариант гидрофона. Кстати, я должен
познакомить вас с товарищем Савиным: ему еще не приходилось вас видеть.
Миша встал и подошел к столу. Начальник лаборатории повернул голову в
сторону Миши, приподнялся и протянул руку. Было заметно, как напрягается его
лицо: он силился рассмотреть практиканта.
- Да ведь мы с вами уже виделись! - с искренней радостью проговорил он,
пожимая руку юноше. - Помните? На берегу моря. Во время обеденного перерыва
я часто гуляю по берегу моря. Эти прогулки позволяют сосредоточиться,
собраться с мыслями. Рад вас видеть, очень рад... А я, признаться, подумал,
что вы приехали сюда отдыхать.
- Нет, работать. И девушка, которая была вместе со мной, тоже приехала
к вам на практику, - ответил Миша, вдруг вспомнив про Люду.
- Вы из одного института?
- Нет, из разных. Случайно встретились в автобусе и разговорились.
- Так вот, Владимир Иванович, - начальник лаборатории повернул голову к
инженеру, - вы уж меня простите, но, как видите, получилась неувязка, в
которой я целиком виноват. А теперь давайте поговорим о дальнейшей работе.
Сотрудник в синем халате развернул и положил па стол большой чертеж на
плотной бумаге, стремившейся все время снова свернуться в трубку.
Миша возвратился к своему столу и оттуда стал с удивлением наблюдать,
как начальник лаборатории, водя пальцем по чертежу, объяснял Владимиру
Ивановичу сущность схемы. Иногда он сбивался и указывал не то место на
чертеже, о котором говорил.
"Зачем все это нужно? - вдруг пронеслась в голове у Миши неожиданная
мысль. - Почему лабораторией руководит почти слепой человек? Неужели нет
здоровых инженеров, могущих заменить его? Ведь ему трудно работать, и это
мешает делу. Ведь дело прежде всего! Пусть бы он лечился, а не занимался
работой, которая требует от него такого напряжения и, конечно, не
способствует выздоровлению..."
Вскоре Миша, словно нарочно, получил подтверждение своим мыслям.
- Отдохнуть бы вам пора, Василий Иванович, - услышал Миша слова
инженера, обращенные к начальнику, когда разбор схемы был окончен. - Так же
нельзя - без отдыха столько времени! Напряженная работа и лечиться вам не
позволяет как следует.
- Ничего, ничего! Все в свое время... Знаете, Владимир Иванович,
никакое лечение мне не поможет! Врач объяснил, что мне нужно полное
спокойствие. А какое может быть спокойствие, когда с работой не ладится? Вот
закончим разработку - тогда другое дело.
"Странный человек", решил Миша, когда начальник попрощавшись, ушел
вместе с Владимиром Ивановичем.
- Да... Дела... - хмуро протянул Женя, отложив в сторону паяльник и
повернувшись вместе со стулом к практиканту. - Жаль... Очень жаль...
Что впустую пришлось работать? - спросил Миша.
- Нет, что вы! - удивился он. - Без этого в экспериментальной работе не
обойтись. Бывает, сделаешь что-нибудь, а потом оказывается, что это не
нужно. Если бы все наперед было видно, то и опытов бы делать никаких не
требовалось, прямо строй готовые аппараты. Я про другое говорю: жаль, что
вчерашние опыты были неудачны. Ведь ожидалось, как говорится, победное
окончание разработки. После этого Василий Иванович смог бы отдохнуть и
подлечить свое зрение. Вы же видите, какой он...
- Конечно... - неопределенным тоном ответил Миша. - Скажите, Женя, -
обратился он к механику, - если это не секрет и не нарушает здешних
порядков: над чем все-таки работает наша лаборатория?
Механик покосился, как обычно, на дверь и ответил приглушенным
голосом: - Над зрением...
- То есть, как над зрением? Над каким зрением?
Но Женя сделал еще более таинственное лицо, а затем хитро улыбнулся,
словно отвечая: "Рано тебе интересоваться подробностями, всего четыре дня
тут работаешь. Лаборатория секретная. Уж извини... Начальник отдела введет
тебя в полный курс дела, когда найдет нужным".
* * *
Как и было условлено, Миша увиделся с Людой сразу же после работы у
ворот института.
Девушка встретила Мишу необычайно радостно. Завидев его, она бросилась
по песчаной дорожке навстречу с веселым возгласом:
- Наконец-то! Я ожидаю вас вот уже десять минут! Разве так можно?
Было решено совершить прогулку вдоль берега моря, к нагромождению скал,
казавшихся издалека покрытыми голубой дымкой.
- У меня оказалась интереснейшая работа, - заговорила Люда
возбужденно. - Вы даже не представляете... На приборе, о котором я вам
рассказывала, можно принимать изображение, словно на телевизоре. Это и есть
телевизор, предназначенный для специальных целей... А вы чем недовольны? -
вдруг спохватилась она, заметив угрюмое выражение лица своего собеседника.
- Да так, ничего... - ответил Миша. За ворота института вышли молча.
- Может быть, вы недовольны, что я оторвала вас от какого-нибудь
срочного дела? Наверное, у вас намечалась опять какая-нибудь спешная работа?
- Нет, нет...
- В таком случае, - продолжала девушка, понизив голос, - вы, вероятно,
не хотите меня видеть и делаете это просто потому, что условились.
- Что вы! - встрепенулся Миша. - Как вам это могло придти на ум? Я,
знаете... - Миша смутился и принялся усиленно теребить в руках свою кепку. -
Я ведь очень часто думаю... о вас.
- Ну и чудесно... - также смущенно пробормотала Люда. - Я тоже... Вот
сегодня к нам приходил начальник лаборатории. Как только я на него
посмотрела, так сразу вас вспомнила. Знаете, кто у нас начальник
лаборатории? Человек, с которым мы встретились на берегу! Помните?
- Помню и знаю, что он наш начальник, - хмуро ответил Миша, натягивая
кепку на голову.
- Я же говорила, что это интереснейший человек! - продолжала Люда. -
Если бы вы знали, какой он милый! Как он разговаривает с сотрудниками! И как
они все его любят...
- Знаю и это, - пробурчал Миша.
- А чем вы все-таки недовольны?
- Представьте себе, Люда... - начал Миша, снимая с головы только что
надетую кепку и размахивая ею в воздухе, - представьте себе, что вы делаете
какую-либо работу. Вам объясняют, что работа эта очень ответственная. Вы
работаете, не щадя сил. Ночью работаете! Какое радостное чувство испытываете
вы, когда удается выполнить задание! А потом... вам говорят, что труд ваш и
ваша самоотверженность оказались ненужными. Произошла ошибка. Эту работу не
нужно было делать совсем... Приятно было бы вам?
- Нет. Неприятно, - ответила Люда настороженно.
- Вот такая история произошла и со мной. Сегодня утром выяснилось, что
монтировать новый гидрофон было необязательно. Зря я сидел ночью в
лаборатории. Зря старался, преодолевая адскую головную боль, - закончил
Миша, делая ударение на слове "адская".
- Бедный, мне вас жаль! - с искренней отзывчивостью проговорила
девушка.
- И знаете, кто в этом виноват? Ваш Василий Иванович! - с сердцем
выговорил юноша.
Затем он принялся рассказывать подробности. Высказал свое мнение о том,
что почти слепой инженер не имеет права руководить ответственной
лабораторией. Это мешает делу. Отсюда получилась ошибка с гидрофоном.
Отсюда, вероятно, вытекает и неудача со вчерашним испытанием, о котором
Люда, конечно, уже слышала.
- Разве у нас не нашлось бы здоровых инженеров, которые могли бы
заменить Василия Ивановича? В чем дело? Почему я обязан работать,
преодолевая головную боль, ночью, работать как вол, изо всех сил, чтобы
затем убедиться в никчемности этой работы по вине недостатка зрения у моего
начальника?
- Стойте! - вдруг громко перебила его Люда. - Помогите мне
разобраться... Почему это вы так настойчиво, вот уже который раз, все время
подчеркиваете, что вам было трудно работать, что болела голова?.. Вы
действительно уверены, что совершили геройский поступок? А теперь скажите:
когда работает человек, почти теряющий зрение, ему ведь стоит больших усилий
работать, и, конечно, его никто не заставляет... разве это не героизм!
Почему вы думаете только о себе и своей головной боли? Почему вы не
подумаете о Василии Ивановиче и хотя бы на минуту не сравните его положение
с собственным?
- Так пусть бы он вылечился, а потом работал... - растерянно ответил
Миша.
- Значит, по-вашему выходит, что вы не должны были по просьбе товарищей
оставаться в лаборатории ночью, а лечь в постель и лечиться от головной
боли?
- Моя головная боль никому не мешала.
Люда повернулась всем корпусом в противоположную сторону, показывая
этим, что не намерена продолжать прогулку и собирается возвращаться обратно.
- Люда... - взволнованно пробормотал Миша. Ответа не последовало.
Девушка медленно побрела назад.
- Люда! - продолжал Миша, нагоняя девушку. - Вы меня, вероятно, не
поняли.
- Поняла, - последовал сухой ответ.
- Что вы поняли? Объясните!
- Я внимательно присматривалась к вам. Я не умею с первого взгляда
определять человека, я не провидец, за которого, кстати, вы выдавали себя
при нашем знакомстве.
- Я шутил.
- Согласна. Но это к делу не относится. Я увидела в вас много хорошего.
Вы искренний, вы действительно самоотверженный. Вы способный - из вас выйдет
неплохой инженер...
Оба медленно брели по узкой тропинке к белому институтскому зданию,
окруженному зеленой полосой парка. Девушка шла впереди, подняв непокрытую
голову, на которой теплый ветер шевелил волосы, черные и блестящие на
солнце.
- Несмотря на то что вы часто говорили мне разные колкости, я
чувствовала ваше дружеское отношение ко мне. Это было дорого для меня, так
как мне казалось, что я встретила хорошего товарища и друга.
- Это все верно! Я отношусь к вам очень, очень хорошо! - подтвердил
Миша, стараясь обогнать девушку и заглянуть ей в лицо.
- Подозрения, что для вас дороже всего на свете - это вы сами,
появились у меня и раньше. А теперь я окончательно в этом убедилась...
- Я не понимаю...
- Не перебивайте, сейчас поймете. Такой пустяк, как работа ночью, с
головной болью, вы считаете чуть ли не геройским поступком... Говорили мне о
нем десятки раз и, вероятно, рассказывали бы десятки раз другим знакомым. А
то, что полуслепой инженер руководит огромной лабораторией, вас совершенно
не интересует. Почему? Что заставляет слепого инженера поступать так? Вы
удосужились только обидеться на него за одну бесполезно потерянную ночь...
Девушка остановилась, осматриваясь, видно в поисках места, где можно
было бы удобно присесть.
- Я дружила бы с вами... если бы вы не любили так сильно самого
себя... - проговорила она, присаживаясь на камень.
Миша молча опустился рядом.
- Теперь слушайте внимательно, - продолжала Люда, обхватив колени
руками. - Представьте себе морского офицера, здорового, цветущего и полного
сил. Он - начальник гидроакустической службы на военном корабле. И вот во
время войны корабль получает боевое задание: прорваться через мощную полосу
вражеского минного заграждения, чтобы выйти в открытое море и там вступить в
бой с неприятелем. Медленно идет корабль, лавируя между минами, плавающими
под водой. Каждый неосторожный поворот, каждое неверное движение несет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг