шагов. Заканчивалась установка нового, очень мощного прибора.
- Волнуетесь? - тихо спросил Петренко, подходя к Шабалину.
Вместо ответа Шабалин взял его под руку.
- Будем бороться вместе, - проговорил он. - Какие бы ни были первые
результаты - не отступать! Вы мне доказали, что и неудачи многое открывают.
Начало не предвещало ничего хорошего. После того как аппарат был
приведен в действие, на стене появилось голубое пятно, озарившее грот
слабым, мерцающим светом. Прошло несколько минут. Голубое пятно потускнело.
От стены отвалилось несколько мелких кусочков - как будто осыпалась
штукатурка.
Это было совсем не то, чего ждали ученые.
- Укоротим волну, - предложил Шабалин. - Опять начались неудачи в этом
заколдованном гроте.
Он подошел к аппарату и стал вращать рукоятку настройки. Яркость
светового пятна увеличилась. Вот оно засверкало ослепительной голубизной.
Несколько крупных кусков выпало из середины пятна.
Шабалин еще повернул рукоятку.
И вдруг стена, на которую было направлено излучение дециметровых волн,
стала расплываться на глазах у зрителей. Шипели лопавшиеся кристаллы.
Казалось, тысячи невидимых острых игл впивались в породу. В том месте, где
сияло голубое пятно, стена рассыпалась, расползалась.
Шабалин приник к аппарату. Голубоватое светящееся пятно пришло в
движение. И всюду, куда падал луч, стена подземного грота оживала.
Мощный поток дециметровых волн, во много раз более сильный, чем тот,
который применял раньше Шабалин для геологической разведки, нагревал
микровключенный газ. Миллиарды газовых пузырьков ломали свои ячейки,
вырываясь наружу. Разорванные изнутри кристаллы рассыпались в песок.
Это было феерическое зрелище. Невидимый радиолуч долбил твердую породу
быстрее, чем врубовые машины и отбойные молотки, безопаснее, чем аммонит.
Директор подошел к стоявшим рядом ученым и положил руки им на плечи.
- А ведь я думал было, - сказал он улыбаясь, - что у вас в смысле
товарищеских отношений не все ладилось. А оказалось, что у вас творческое
соревнование!
Шабалин щелкнул выключателем. Голубое пятно погасло. Прекратилось
жужжанье прибора. В наступившей тишине слышно было тихое потрескивание -
точно угольки в глохнувшем самоваре. Остывающие в глубине кристаллы кое-где
продолжали еще лопаться.
Петренко подошел к стене и приложил к ней ухо.
- Ну как, шуршит? - весело спросил директор.
- Шуршит! - ответил Петренко. - Слышите? Слабый шелест, как замирающая
нота, медленно угасал под сводами подземелья.
Электрические снаряды
Каждый удар, равномерно отбивавший секунды, гулко разносился под
опустевшими сводами старинного институтского здания. Раньше этот привычный
стук никому не казался таким громким - он терялся в говорливом шуме
студенческой толпы. И только на закате хлопотливого дня, отражаясь
многократно от высоких сводов бесконечных коридоров, он дополнял ту
неуловимую торжественность, которой была наполнена вечерняя тишина старого
здания.
Теперь же тикающие электрические часы, расположенные почти во всех
комнатах Ленинградского политехнического института, вечером, ночью, утром и
днем были единственным напоминанием о жизни. Всюду лежал отпечаток недавней
и спешной эвакуации.
Но в одной из комнат часы не могли властвовать безраздельно. Она не
была пуста, как остальные. Ее по-прежнему заполняли сложные физические
приборы.
В комнате находилась девушка.
Лучи заходящего солнца красным пятном ложились на ее светлые волосы.
Однако Зоя (так звали эту девушку, дочь профессора Леонтьева) старалась
спрятаться в тень, наклоняясь над низким лабораторным столом. Она вся ушла в
строгую напряженность наблюдения. На флюоресцирующем круглом экране,
находившемся перед ней, мерцали синие бегущие волны, все время менявшие свои
причудливые формы. Девушка работала с катодным осциллографом - чудесным,
живым воплощением высокой поэзии современной электронной техники.
Можно ли любоваться фантастической игрой синего узора, волнующегося на
дымчатом белом экране, не интересуясь удивительной тайной процессов,
протекающих в этом приборе! В нем работает буря мельчайших электрических
зарядов - электронов. Они вырваны высоким потенциалом из раскаленной
металлической нити и мчатся в пустоте стеклянной колбы в виде узкого луча,
бомбардируя флюоресцирующий матовый экран. Именно этот электронный луч,
способный быстро следовать за малейшими изменениями электрического поля,
передвигаясь, рисует, подобно карандашу художника, на светящемся от его
прикосновения экране синие штрихи. Катодный осциллограф - это сказочные очки
физика. Через них он смог увидеть самые сложные, самые быстрые электрические
процессы, невидимые, неощутимые и ранее известные только математически,
умозрительно...
Девушка внимательно следила за круглым экраном, прислушиваясь к стуку
часов, и что-то записывала карандашом в тетрадь через равные промежутки. Ее
молодое энергичное лицо выражало усталость.
Неожиданно внимание девушки резко обострилось.
Она замерла на месте с поднятым карандашом в руке, пристально
вглядываясь в прибор.
Непонятное и странное изображение начало появляться на круглом экране.
Оно росло, постепенно увеличиваясь и заполняя собой все видимое
пространство. А вслед за этим снаружи донесся высокий улюлюкающий свист,
проникший в лабораторию через заклеенные накрест бумагой большие
институтские окна.
Девушка озабоченно приподнялась со своего места. Однако она все время
продолжала следить за показаниями прибора, не спуская с него тревожного
взгляда. Она видела, как исчезает странный рисунок, а вместе с ним удаляется
и высокий, пронзительный звук.
Долго еще прислушивалась Зоя. Она внимательно наблюдала за экраном,
стараясь разобраться в случившемся, но осциллограф работал по-прежнему.
Непонятное, встревожившее ее явление исчезло вместе со звуком и уже больше
не повторялось.
Немного взволнованная, девушка посмотрела на часы, чтобы заметить
время, и принялась подробно записывать свои наблюдения в обыкновенную
ученическую тетрадь, лежавшую перед ней на столе.
* * *
Когда серые осенние сумерки завладели огромным институтским парком и
тучи черных галок с шумом заканчивали свой привычный спор, перед тем как
устроиться на ночь, к большому жилому корпусу, расположенному почти в центре
парка, медленно подошел высокий красноармеец в новой шинели. Он внимательно
осмотрелся, прежде чем войти в парадный подъезд. Кругом было пусто. Да и
само здание казалось совершенно безлюдным. Галки проводили входившего в
дверь красноармейца громким хлопаньем крыльев и разноголосым шумом.
Перед дверной дощечкой, слабо освещенной синей лампочкой, красноармеец
остановился в нерешительности. "Профессор Леонтьев Петр Никанорович" - было
выгравировано на ней размашистым почерком. От нажатия кнопки где-то вдали
глухо задребезжал звонок. Но тишина лестничной клетки не нарушалась больше
ничем. Никто не собирался открывать обшитую черной клеенкой большую,
массивную дверь.
Красноармеец постоял некоторое время в раздумье и медленно направился к
выходу в парк.
У одной из входных дверей в главный корпус института шла напряженная
работа. Из урчащих и медленно маневрирующих автомашин, озаренных пучками
синего света, пробивавшегося сквозь узкие щели фар, торопливо выгружались
громоздкие ящики. Слышался скрип дверных пружин, отрывистые слова команды и
обычные при переноске тяжестей глухие, шаркающие шаги. Это прибыла первая
партия медицинского оборудования. Главный корпус занимали под госпиталь.
Долго стоял высокий красноармеец, наблюдая за происходящей разгрузкой.
Если бы Зоя Леонтьева, только что покинувшая свою лабораторию, пошла по
центральной аллее, а не по узкой тропинке, сокращавшей ее путь к дому, она
обратила бы внимание на этого человека, притаившегося у дерева. Но девушка
прошла в стороне, глубоко занятая своими мыслями.
Быстрой и уверенной походкой направился красноармеец ко входу в
институт. Он прошел мимо работающих людей и очутился в одном из длинных
боковых коридоров. Пробираясь в темноте и поминутно освещая электрическим
фонариком шеренгу дверей, он старался разобрать прибитые над ними крохотные
таблички с номерами. У одной из них красноармеец остановился прислушиваясь.
Через некоторое время к доносившемуся издалека слабому шуму разгрузки
прибавились новые, звенящие звуки, собранные и усиленные пустым коридором.
Незнакомец осторожно открывал дверь, подбирая ключи.
* * *
Резкий и продолжительный звонок заставил вскочить Зою с постели. По
установившейся у ленинградцев привычке, она ложилась не раздеваясь, на
случай тревоги.
- Мне нужна товарищ Леонтьева! - послышался за дверью звучный голос.
В прихожую вошел лейтенант.
- Разрешите представиться, - проговорил он, снимая фуражку. - Лейтенант
Ковалев... Я к вам по следующему вопросу... Мне поручено разыскать вас и
договориться относительно эвакуации оставшегося оборудования лаборатории
вашего отца. Вы, надеюсь, поедете с этим же эшелоном?
Совершенно непроизвольно у Зои опустились руки. Слово "эвакуация",
очень простое и ожидаемое ею уже несколько дней, показалось теперь каким-то
новым и преждевременным.
- Вы знаете... - проговорила она немного неуверенно, - я, кажется,
сейчас не могу... И оставшееся оборудование тоже увозить нельзя...
- Это почему же? - удивился лейтенант. - У меня есть распоряжение. Вот,
пожалуйста, документы...
- Во всяком случае, - продолжала Зоя, рассматривая поданную лейтенантом
бумагу, - мне необходимо задержаться здесь еще хотя бы на несколько дней.
Дело, видите ли, в том... Я даже затрудняюсь вам объяснить... Сегодня
вечером мною замечено очень странное явление... Мне нужно будет разобраться
в этом. У меня есть подозрение, что...
Зоя остановилась на полуфразе. Слишком смутные были эти подозрения, и
стоило ли о них говорить малознакомому человеку!
- Если вы можете, - предложил лейтенант, - то хорошо бы сейчас
осмотреть оборудование. Мне необходимо получить представление о количестве и
размерах приборов.
Вскоре они шли по парку, направляясь к главному корпусу.
- Вы думаете, мне самому легко покидать Ленинград? - говорил лейтенант,
как бы успокаивая свою спутницу. - Если бы вы знали, как трудно! Вот один
мой товарищ...
Лейтенант не успел договорить, так как девушка неожиданно вцепилась в
его руку.
- Смотрите... - прошептала она, указывая рукой по направлению темневшей
впереди громады здания. - Вы видите?
- Нет, не вижу, - глухо ответил Ковалев останавливаясь.
Поднявшийся слабый ветер оживил редкие листья темных деревьев. Парк
наполнился легким осенним шумом.
- Вон в том крайнем окне, - продолжала Зоя, - то появляется, то
исчезает свет... Теперь видите?
- Да, вижу... Но почему это так вас встревожило?
- Кто-то бродит по комнате, где помещается наша лаборатория... Это свет
электрического фонарика... А дверь заперта, и ключ у меня, - проговорила
Зоя, увлекая лейтенанта вперед.
- Надеюсь, у вас там не хранится ничего секретного? - тихо спросил
лейтенант, когда они уже находились в полутемном институтском коридоре.
К лаборатории старались подойти бесшумно. Лейтенант попытался открыть
дверь резким рывком, но она оказалась запертой.
- Ключ!.. - шепотом проговорил Ковалев. Однако дверь не открывалась
ключом.
- Этого никогда не было раньше, - тихо заговорила Зоя. - Дверь всегда
открывалась очень легко. Возможно, в замке ковыряли отмычкой и сломали
его...
Наконец после долгих усилий щелкнул замок, и тяжелая дверь со скрипом
открылась.
Лейтенант не сразу вошел в комнату. Он долго освещал лучом своего
карманного фонарика все отдаленные углы, тщательно присматриваясь к
причудливым теням, падающим от физических приборов.
В комнате не было никого.
- Вот видите! - сказал лейтенант, помогая девушке опускать
светомаскирующие шторы. - Вы зря волновались. Наверное, перепутали окна.
Зоя хотела ответить, что расположение окон знакомо ей еще с детства и
ошибиться она не могла, но услышанный в это мгновение звук заставил ее
насторожиться.
На дворе тихо шумел поднявшийся ветер. Четко стучали стенные часы,
отбивая секунды. А откуда-то издалека доносился высокий, нарастающий
улюлюкающий свист.
- Что это за звук? - спросила девушка, подходя к лейтенанту.
- Это, кажется, снаряд, - ответил Ковалев. - И, по-видимому, крупного
калибра. Вы разве не знаете, что враги с прошлого вечера начали
артиллерийский обстрел нашего района?
- Я так и предполагала, что это снаряд. Я еще вечером слышала этот
свист. Но объясните мне, что это значит? Это не может быть обыкновенным
артиллерийским снарядом! - быстро заговорила Зоя.
Не дожидаясь ответа, девушка кинулась включать рубильники на
распределительном щите, и уже через несколько секунд синие зигзагообразные
черточки забегали на круглом экране осциллографа.
- Что вы собираетесь делать? - спросил удивленный лейтенант. - О каком
необыкновенном снаряде вы говорите?
- Одну минуточку, прошу вас... - сказала Зоя, с напряжением следившая
за работой прибора.
Лейтенант осторожно, стараясь не шуметь, приблизился к девушке.
- Что это все значит? - опять заговорил он, всматриваясь в
флюоресцирующую поверхность экрана.
В это время сквозь шум ветра опять послышался знакомый улюлюкающий
свист пролетавшего снаряда. Лейтенант увидел, как мерцающие синие черточки
на экране начали быстро менять свою форму, замысловато изгибаясь и
разрастаясь во все стороны. Резкие и высокие штрихи появились мгновенно, на
какую-нибудь долю секунды заполнили собой весь экран, а затем изображение
сразу исчезло. Откуда-то издалека послышался грузный и глухой взрыв.
- Товарищ Леонтьева! - забеспокоился лейтенант. - Вам необходимо
спуститься в бомбоубежище. Наш район под обстрелом.
Но девушка опять ничего не ответила. Как зачарованная смотрела она на
экран.
- Вы видели? - прошептала она, как бы очнувшись.
- Я не понимаю, что вас так встревожило! - сказал лейтенант. - Вы,
кажется, говорили о каком-то необыкновенном снаряде...
- Да... да... снаряды необычные. Простые снаряды не могли бы так влиять
на мою осциллографическую установку. Мы обнаружили полет снарядов, несущих
огромный электрический заряд. Тут существует какая-то тайна... враги
применили новое оружие, - быстро заговорила взволнованная девушка.
Лейтенант долго смотрел на нее, соображая, насколько серьезно нужно
отнестись к такому заявлению. Он видел, как Зоя принялась что-то беспокойно
искать на столе. Она открывала ящики в письменном столе, шарила на полу. Но
поиски, очевидно, были напрасны.
- Здесь на столе я оставила свою тетрадку с записями, - проговорила
она. - Сейчас тетрадки нет. Она исчезла.
* * *
Когда темно-багровые краски холодного осеннего утра появились на
горизонте и предрассветная дымка тумана, покрывавшая пустые поля, стала
более светлой, можно было видеть, как с остановившейся на дороге грузовой
машины спрыгнул высокий красноармеец в новой шинели. Он долго осматривался и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг