обхватили лежавшего гиганта и поволокли прочь. Это был робот, увязавшийся за
астронавтами.
Гайденбург и Рора, непрерывно стреляя в наступающих роботов, вошли в
атомолет. Все внутри атомолета было разрушено. Гайденбург бросился к
радиопередатчику, но на месте его остались лишь оборванные провода.
Войдя в атомный отсек, Гайденбург вздрогнул. На экране вибрировали
неровные волны, то опадали, гасли, то почти достигали красной черты. Чарли
тщетно пытался настроить уровни магнитных полей. Плазма угрожающе
вибрировала, захлестывая красную черту.
Рора бросилась к Чарли.
- Скорее! Бежим! Вы ничего не сможете сделать!
Чарли поднял свои прозрачные глаза на Гайденбурга. В них сквозило
отчаяние, но не было и тени страха.
- Что делать? - спросил он. - Все погибло.
- Скорее отсюда, Чарли! Сейчас плазма коснется стенок.
- Я задержу роботов, Фред, уходите!
- Это ничего не изменит. Мы должны вернуться к говорящей стене и
объяснить, что взрыв - дело роботов.
- Вы успеете дойти до взрыва.
Гайденбург схватил математика за руку и потянул к выходу.
Аэла торопливо шла за звездным человеком по подземелью, скользя на
каких-то гладких осколках. Они тихо звенели в полной и жуткой тишине.
Откуда-то едва просвечивал слабый молочный свет.
Они шли не останавливаясь несколько часов, то поднимаясь куда-то, то
спускаясь в каменные провалы.
Наконец, остановились у гладкой стены.
Аэла вздрогнула от тяжелого грохота. Стена медленно разошлась, и в
светлом провале среди клубящегося молочного пара закачалось на вытянутых
щупальцах черное чудовище. Аэла попятилась назад и прижалась к стене.
Чудовище медленно приближалось, но по мере приближения как бы сливалось с
молочно-белым паром, выходило из радиоактивной зоны и становилось невидимым.
Вот оно осело вниз. Его щупальца заскребли по камням. Скрежет ушел куда-то в
сторону.
Звездный человек бросился вперед. Он легкими прыжками быстро миновал
облака молочного тумана. Аэла побежала за ним.
Они пошли рядом.
И вот Аэла почувствовала, что впереди что-то преградило ей путь. Она
протянула руку и коснулась гладкой стены. Здесь было основание невидимого
сооружения. Звездный человек двинулся вдоль стены. На девушку гнетуще
действовал невидимый металл. Она понимала, что это только оптическая
иллюзия, что это просто идеально черный металл, полностью поглощающий свет,
но чувствовала себя неуверенно и не спускала глаз со звездного человека. Он
шел, все время оглядываясь на нее.
Стена оборвалась. Звездный человек шагнул куда-то в сторону и исчез.
Аэла последовала за ним, ступила на гладкую невидимую плиту, и сразу все
вокруг исчезло, словно превратилось в прозрачный воздух. Не было видно ни
гладкой плиты под ногами, ни стен, ни неба, ни земли. Была пустота.
Прозрачная, безбрежная пустота внизу, над головой, со всех сторон. Аэле
показалось, что она повисла где-то за гранью материального мира.
В этой дьявольской пустоте выключались все центры координации. Аэла
стояла на твердом незримом основании и не могла двинуться. Это была
удивительная ловушка. И вдруг она почувствовала, как что-то потянуло ее
вниз, затем это же незримое поползло к горлу, охватило ее. Это было
прикосновение чего-то непостижимо чуждого и ужасного. Настолько ужасного,
что она не могла кричать. Она почувствовала, что проваливается, и вдруг
разглядела вокруг себя черные колеблющиеся стебли. Тонкие, гибкие, они
оплели ее.
Гладкая плита поплыла вниз, остановилась, стала тихо вращаться. Аэла
почувствовала, что ее облучают. Затем пол снова поплыл вниз. Ей казалось,
что спуск продолжался бесконечно. Наконец движение прекратилось, и она
увидела звездного человека. Черные стебли густо оплели его. Аэла рванулась
было из своих пут, но не могла шевельнуться.
Гладкая площадка уносила ее куда-то в сторону. Призрачный жемчужный
свет от невидимого источника падал кольцами и петлями, непрерывно смещался,
словно жил какой-то таинственной жизнью. Впереди стоял волокнистый
неподвижный свет, словно в черной стене были рассеяны светящиеся трещины.
Площадка наклонилась. В своде заплясали короткие молнии. Аэла
почувствовала, что находится во власти каких-то беспредельно гигантских сил.
Пол снова пошел вниз. Аэле казалось, что она летит в бездонное
подземелье. Давило на перепонки, гудело в висках.
Пол мягко, без толчка, остановился. Аэла и звездный человек очутились в
лишенном всяких очертаний помещении. Везде царил слабый полусвет. Слух не
улавливал не единого шороха, безмолвие было полным.
Аэла, сколько могла, повернула голову и увидела, что чуть ниже, на
гибких и живых вытянутых стеблях беззвучно поднялось тело одного из
человекоподобных, доставленное сюда незадолго до их появления. Оно поплыло
куда-то в пустоту и время от времени конвульсивно дергалось и дрожало.
Следующей была очередь Аэлы.
"А что, если бы это случилось с земными людьми? - с ужасом подумала
она. - Нашествие электронно-биологических чудовищ, несокрушимых в своей
интеллектуальной мощи, привело бы к тем же последствиям".
Черные стебли повлекли их вслед за удаляющимся человекоподобным. Он
поступал в многочисленные камеры и снова появлялся. Аэла понимала, что там
истерзанное тело проходило обработку облучением, чтобы в организм того, кто
их пожирает, не проникли бактерии. Кругом были полусферы и прямые гладкие
стены. Цвет везде один - черный, освещение, видимо, не имело никакого
значения и являлось случайным производным от каких-то процессов.
Гибкие живые стебли мягко понесли Аэлу в металлическую камеру.
Нестерпимый свет полоснул по глазам. В уходящем сознании поплыли далекие
видения: берег земного океана, человек в белой рубашке смеясь смотрит на
нее. У него выгоревшие на солнце волосы и светлые глаза. Потом все
сместилось и стало уплывать в сплошную черноту. "Теряю сознание", - успела
подумать Аэла, и вдруг плавное движение остановил резкий толчок. Стены
камеры задрожали, и в глубокой тишине раздался отдаленный громовой раскат.
Этот толчок и звук оказались спасительными для Аэлы. Они вывели ее из
оцепенения. Резким движением Аэла вскочила на ноги и бросилась к звездному
человеку, тело которого плыло за ней. От ее прикосновения он открыл глаза,
рванулся, освобождаясь от живых пут, и побежал по наклонному, уходящему
спиралью вниз полу. Аэла поспешила за ним.
Последний виток спуска замыкался в мягко освещенной камере. В этот миг
до Аэлы донесся странный слабый звук, и сразу же мелко задрожал пол. Аэла
поняла: биомозг обнаружил, что к нему проникли враги, и посылал куда-то
сигналы тревоги. Но в это время звездный человек добежал до выгнутого
матового щита с клавиатурой, похожей на клавиатуру современного
электрического органа с бесчисленными регистрами, нажал несколько клавиш.
При этом он вступил в светлый веер смертоносных излучений, преграждавших
всему живому доступ к программному устройству биомозга. Покачнулся и упал на
наклонный пол. Сразу же исчез светящийся веер смерти.
Подбежав к звездному человеку, Аэла ощутила полную тишину, воцарившуюся
кругом. Наклонилась над упавшим. Приложила к его груди руку. Сердце не
билось. Она тронула его грудь правее и почувствовала слабые толчки. Его
сердце было справа.
Звездный человек очнулся. На Аэлу смотрели огромные нечеловеческие
глаза. Такие большие глаза, что они пугали своим глубоким жемчужным светом,
вдруг переходящим в синюю мглу. Две живые бездны смотрели на Аэлу с
выражением странным и непонятным.
Она закричала, когда под ее ладонью оборвались неровные толчки сердца
звездного человека. Его глаза еще смотрели на нее с невыразимой нежностью,
но их уже затягивал иней смерти.
Дробился и ломался ее крик в подземелье биомозга, повторялся, где-то
взлетал и падал, пока не докатился назад глухим безысходным стоном.
Аэла медленно встала и увидела, как в черной жидкости, заключенной в
прозрачную сферу, пульсировала серо-белая масса, вся усеянная ярко-розовыми
нитями. От нее вверх, вниз, во все стороны тянулась густая паутина тончайших
волокон. Аэла долго смотрела на эту живую серую массу с чувством глухой
ярости. В этих дрожащих розовых нитях была кровь целого погубленного мира.
Перед ней был мозг! Гигантский мозг, зажиревший от чужой крови. Это он
управлял на расстоянии электронно-биологическими машинами, выполнявшими его
волю, направленную только на одно - добычу пищи. Все совершалось вслепую,
автоматически, все было централизованно, едино, сложно и все-таки
бессмысленно. Поражала гибкая подвижная система связей. Машины-спруты
доставляли для питания мозга живых людей и надежно охраняли планету.
Черный мир ничего не создавал, он был паразитическим. Мир машин,
управляемых биологическим мозгом. Люди создали этот мозг и погибли от ими же
порожденного. Аэла шагнула к серой массе, но наткнулась на прозрачный
колпак.
Клавиатура представляла программное устройство мозга. Когда-то им
пользовались люди. И звездный человек успел в последний миг выключить
биомозг, лишить его способности к сопротивлению.
Все было кончено. Аэла лишь несколько мгновений смотрела на мозг. Потом
снова склонилась над звездным человеком.
Спасительный взрыв, выведший Аэлу из оцепенения, был взрывом атомолета.
Он потряс весь подземный мир, когда Гайденбург, Рора и Чарли спешили к
мрачным чертогам биомозга. Ослепительная вспышка и мощная волна горячего
воздуха настигла их в подземелье.
Их закружило в ревущих смерчах, сбило с ног.
Гайденбург встал первым, помог подняться Чарли и Роре. Они молча
подошли к глухой стене, отделявшей их от неизвестности, и остановились.
- Роботы взорвали атомолет, - сказал Гайденбург.
Ему ответила полная и жуткая тишина.
- Роботы взорвали атомолет! - закричал он.
Снова тишина.
И вдруг Рора, подняв с земли какой-то твердый угловатый кристалл, с
силой швырнула его в стену.
- Что вы делаете? - бросился к ней Гайденбург. Теперь это, - показал он
на стену, - не допустит на планету земных кораблей. А нам отсюда не выйти.
Впрочем... Постойте-ка. Ведь взрыв произошел у самого входа в этот подземный
мир, и, конечно, разрушил его. Но почему стена не отвечает? Где Аэла? Что с
ней?
В глазах качался, реял цветной туман. Аэла с трудом переступала
непослушными одеревеневшими ногами по стеклянным наплывам подземной галереи.
Рассчитывать на чью-либо помощь было нельзя. Никто не знал пути сюда.
Веревка, скрученная из обрывков одежды, в кровь растерла плечи. Тело
звездного человека, вначале показавшееся ей легким, сейчас не давало
продвинуться ни на шаг. Аэла прислонилась к стене и опустилась на пол.
Вцепилась пальцами в плечи звездного человека и судорожно заплакала.
Снова брела она сквозь серый мрак к свету. Ей ни на мгновение не
приходила на ум мысль оставить звездного человека, чтобы вернуться к нему
позже.
И вот наконец печальные сталактиты и свет, яркий после полумрака свет
искусственного солнца.
Аэла остро почувствовала, что ее окружает чужой мир, и к ней вернулась
жажда жизни.
Человек, умирающий на Земле, становится частью земли, прахом, чтобы
потом подняться вершиной тополя или пролиться дождем, стать горстью морского
песка или гребнем бегущей волны. Но ужас смерти астролетчика под чужим
светилом невыразим.
Аэла оглядела густые заросли причудливого леса и двинулась вперед.
Теперь она знала, что дойдет до атомолета.
Мощная эстакада параболой уходила ввысь и исчезала в зыбкой лазури
подземного искусственного неба. Вокруг нее, словно рой пчел, кружились
тяжелые гравипланы. Бесчисленные роботы восстанавливали поврежденную систему
связи с поверхностью Троллы.
Капитан и Аэла стояли на летающей наблюдательной площадке и смотрели,
как бесчисленные механизмы восстанавливают мосты основных перемещений.
Линии для наземного транспорта, линии общих передач, декоративные
трассы, подвесные дороги - все почти заново создавали сложнейшие механизмы.
Астронавты осматривали цветущую даль, здания, слитые в стройной
гармонии с природой, изобилующей контрастами и красками. Зеленовато-синее
море омывало лесистые берега с ажурными дворцами, все говорило о тончайшем
проникновении обитателей планеты в скрытую природу вещей, о их способности
не подражать природе, а опережать этого неутомимого и испытанного мастера.
Они достигли того уровня, когда природа уже не кажется мерилом прекрасного,
ее порождение - человек постиг ее, освоил и пошел дальше, оставил позади то,
чему он вначале в страхе поклонялся, а затем изучал, считая законченным,
недостижимым совершенством.
Летающая площадка опустилась на темный купол у входа к биомозгу.
Вслед за капитаном Аэла сошла в гладкий с полированными стенами
туннель, тот самый, по которому она несколько месяцев назад опустилась
вместе со звездным человеком. Снова стиснула сердце щемящая боль, возникли в
памяти огромные жемчужные глаза...
У серой громады биомозга их уже ждали астронавты. В центре группы стоял
Фред Гайденбург.
Несколько месяцев ученые изучали программное устройство биомозга,
осваивали сложную систему управления, не прикасаясь к клавишам пульта.
Биомозг словно чего-то ждал, таинственный и грозный.
В туманную мглу уходили черные своды. В подземелье царило безмолвие,
торжествующее, полное, и только в воображении проникших сюда людей
вспыхивали робкие звучания и тотчас гасли.
Астронавты стояли перед своим грозным врагом, едва не уничтожившим их
всех, перед убийцей целой цивилизации. И то, что погубило звездное
человечество, сейчас превратилось в его единственную надежду. Только
биологический мозг мог увести планету от разгорающейся звезды в мировое
пространство, только ему было под силу управлять несметными механизмами,
могучими источниками энергии, предвидеть все случайности, управлять
энергетическими полями и выполнять тысячи и тысячи других непосильных для
человека задач.
Серая неподвижная масса, заключенная в прозрачный шар, была соединена
бесчисленными связями с программным устройством.
- Странно, мы намереваемся подчинить себе то, что неизмеримо сильнее
нас. Эта серая масса хранит несметные сокровища величайших знаний, собранных
за многие тысячелетия могущественнейшим народом, - сказал Чарли.
- Подчинится ли он нам? - тихо сказала Рора. - Не превратит ли он нас в
разрозненные атомы, едва мы предоставим ему свободу?
Гайденбург нажал крайний слева, выступающий вперед клавиш.
Мгновенно все программное устройство засияло цветными точками,
черточками, штрихами. Масса мозга едва заметно шевельнулась.
Нажатие второго клавиша - и из полутьмы выплыл прозрачный, словно
наполненный голубоватым дымом шар.
- Слышите ли вы меня? - задал первый вопрос Гайденбург.
- Да, - коротко ответил голос холодного тембра. Голос доносился
отовсюду, и астронавты напрасно искали глазами его источник.
- Как включить свет в помещении? - спросил Гайденбург.
- Нажмите семнадцатый клавиш семьдесят первого ряда в тридцатом
регистре, - ответил мозг.
Гайденбург бросил короткий взгляд на капитана и выключил биомозг.
- Нажатие этого клавиша, - сказал он, - повлечет за собой мгновенное
включение всех управляемых мозгом механизмов и нашу немедленную гибель.
Аэла вздрогнула, отшатнулась от экрана. Значит, коварный мозг на каждом
шагу будет им подстраивать ловушки, пока не уничтожит их и не вернет себе
прежнюю независимость. Тысячелетие паразитического существования породило
новые клетки мозга, породило новое качество - стремление к бесконтрольному
производству.
Все происшедшее говорило о том, что одно неосторожное движение возле
программного устройства, один неверный шаг, и мозг жестоко расквитается с
двуногими букашками, дерзнувшими подчинить его своей воле. Люди знали, что
он мог не только их уничтожить, он мог в куски разнести всю планету, если бы
это потребовалось. Но пока джин был заключен в бутылку.
- Коварная штука, - сказал капитан. - Возле нее даже думать о
чем-нибудь трудно.
- Если мозг за истекшие годы разросся на крови погибшего народа, - с
яростью в голосе сказала Аэ-ла, - надо отсечь у него то, что он накопил
паразитируя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг