начальник сейсмопартии, которого почтительно величали Эм Эн, что означало
начальные буквы его имени Михаил Николаевич. - Просто пошла невезуха. Пять
месторождений за нами, а тут в лужу сели и крышкой накрылись. Профиль,
видишь, простреляли неправильно. Так что ты, корреспондент, зря к нам
приземлился. Изображать нас сейчас можно, строго говоря, только со знаком
минус...
- Погоди, Эм Эн, не каркай, - сказал Федор. - День на день не
приходится. Ведь есть же она здесь где-то, плавает под землей, окаянная...
- Ну и что же, - сказал Рыжик. - Если вы найдете нефть - это будет
прекрасно. А если не найдете, я напишу о ваших трудностях - и тоже,
вероятно, с пользой для вас. Только я хочу все увидеть, вникнуть, так
сказать, в суть...
- А ты вроде ничего, - сказал Эм Эн, внимательно присматриваясь к
Рыжику. - Ну что ж, поедем завтра. Только пса твоего, извини, брать нельзя.
У нас там динамит, тол, взрывы, сам понимаешь...
- Нет-нет, что вы, - перебил Рыжик, с ужасом представивший себе Щена в
зоне взрывов. - Он останется здесь и будет вести себя хорошо, правда, Щен?
Щен хотел было возмутиться, но Рыжик посмотрел на него выразительно, и
он промолчал. "Чего зря спорить? - рассудил он. - Все равно я как-нибудь
сумею увязаться за Рыжиком!"
Но утром на рассвете, когда за взрывниками пришла машина, Щену так и
не удалось в нее пробиться. Сколько он ни бегал вокруг, сколько ни
упрашивал Внутренним Голосом Рыжика, машина заурчала, рванулась и исчезла в
тайге.
Щен понуро вернулся в дом и для развлечения зубами стянул одеяло со
сладко спавшего Славы. Слава работал корреспондентом в областной газете и
приехал в отпуск к геологам, потому что хотел написать о них книгу. Но
вставать на рассвете было выше его сил, поэтому он добирался до партии на
попутках, уже выспавшись, часов в одиннадцать. Щен ничего этого, конечно,
не знал, но он жаждал сочувствия и утешения хотя бы от Славы. Поэтому
одеяло свалилось на пол, Слава сонно замычал, открыл глаза и увидел Щена,
стоявшего рядом с его кроватью и всем своим видом приглашавшего поиграть.
- Привет, Джульбарс! Охраняешь границы нашей Родины? - спросил Слава и
спустил ноги на пол. - А хозяин где? Уехал? Скучаешь небось? Вижу, вижу. Не
беда, мы его сейчас догоним. Пошли в столовую!
В столовой Слава заказал три шницеля - два себе, один - Щену. Хотя
Рыжик с утра уже покормил Щена, он благосклонно принял шницель, решив про
себя, что впереди много приключений и следует подкрепиться.
Если бы Щен только знал, как недалек он был от истины!
После завтрака Слава взял Щена на руки и уселся в кабину грузовика,
рядом с водителем.
Дорога шла через тайгу. Сотни незнакомых острых запахов обступили
Щена, он глухо ворчал и норовил высунуться из окна.
На повороте водитель затормозил.
- Дальше - все. Взрывная зона, - сказал он.
- Ясно, - сказал Слава и направился к сейсмопартии.
Щен бодро бежал за ним.
В сейсмопартии между тем работа шла полным ходом. Только что заложили
снаряды и удалили всех из зоны взрыва. Слава, знакомый с правилами взрывных
работ, остановился неподалеку от красного флажка и хотел снова взять на
руки Щена. Но Щен, почуявший запах Рыжика, вдруг взвизгнул, проскользнул у
него между руками и помчался наперерез...
- Назад! - не своим голосом закричал Слава.
В ответ ему раздались крики рабочих, видевших, как маленький
шелковистый комочек мчится по пространству, где уже догорал шнур. Голос
Рыжика перекрыл всех остальных:
- Щен, назад! Назад!!
Но вместо того, чтобы послушаться, Щен продолжал бежать. Тогда Рыжик
вскочил и бросился навстречу.
- Куда?! - заорал Эм Эн. - Жизнь надоела?! - Но тут Рыжик подбежал к
Щену, накрыл его собой и упал.
В то же мгновение грохнул взрыв. На Рыжика и Щена обрушилась земля.
Они лежали полузадушенные, придавленные здоровенными комьями...
Едва взрыв отгремел, все бросились к ним. Что тут только началось!
Ругань, смех, крики... Побелевший Эм Эн то клялся, что он больше ни одного
корреспондента на порог не пустит, то бормотал: "Вот это мужик!"
Оглушенного Рыжика подняли, отряхнули, поставили на ноги. Щен терся об его
ботинок. Подбежавший Слава чуть не плакал.
- Я же не знал, что он у тебя такой дикий, - говорил он. - Ну,
прихватил с собой, отчего, думаю, псу не прокатиться? А он и вправду
Джульбарс! Тигр степей!
Рыжик ничего не ответил. Он приподнял тигра степей за холку и всыпал
ему десяток увесистых шлепков. Потом взял валявшийся поодаль шнур и
привязал один его конец к ошейнику Щена, а другой - к высокой сосне.
- Ты меня в гроб вгонишь, негодяй, - сказал он Щену дрожащим
голосом. - Сидеть - и чтоб ни с места! Если сделаешь хоть один шаг, я тебя
так выпорю...
Он повернулся и ушел, а Щен остался в одиночестве, возмущенный
несправедливостью. Ведь Рыжик отшлепал его на глазах у всех! И за что же?
За преданность!
"Ну, что же, - скорбно решил Щен. - Раз Рыжик такой плохой, я убегу от
него в лес и никогда не вернусь. Пусть он заведет себе другого щенка и
привязывает его сколько хочет!"
Так думал Щен, провожая глазами уходившего Рыжика, которого еще слегка
пошатывало. А когда тот скрылся за деревьями, Щен вцепился зубами в шнур и
стал его трепать. Это было нелегко, но на Щена никто не обращал внимания, и
работа в конце концов увенчалась успехом: шнур лопнул и Щен, волоча
отгрызенный конец, бросился в лес.
Он бежал, как ему казалось, очень долго и остановился, только чтобы
полакать воды из ручейка. Ручеек пробивался между корнями большой сосны, и
Щен увидел вдруг, как на стволе мелькнул рыжий зверек с черными глазками и
пушистым хвостом.
- Здравствуй, - сказал он Внутренним Голосом. - Я - Щен. А ты кто?
- Я - Белочка! - ответил зверек и, распушив хвост - р-раз! -
перескочил с ветки на ветку. - А что ты здесь делаешь?
- Убегаю от Рыжика, - горестно ответил Щен. - Он меня очень обидел. Не
найдется ли у тебя чего-нибудь заморить червячка?
- Пожалуйста, - ответила Белочка, и на Щена посыпался град маленьких
твердых шариков.
Щен схватил один, но тут же выплюнул: шарик оказался деревянный.
- Да нет же! Не так! - закричала Белочка. Она соскользнула на землю,
взяла в лапки орех, разгрызла и протянула Щену ядро. - Вот теперь ешь.
Ядрышко оказалось вкусным, только очень уж маленьким. Щен пригляделся
и принялся помогать. Кр-рах! Кр-рах!.. Вокруг стоял такой треск, что
всполошились птицы на деревьях и даже старый крот высунулся из своей норы
узнать, что происходит.
- А теперь давай попрыгаем по веткам, - сказала Белочка, когда Щен
наелся, и мигом взлетела на дерево.
Щен печально покачал головой.
- Я не умею лазить по деревьям, - сказал он. - Рыжик еще меня этому не
научил... - И тут, вспомнив про Рыжика, он заторопился: - Ну, мне пора,
спасибо за угощение.
- Куда же ты идешь? - спросила Белочка, которой жаль стало
расставаться с этим приветливым щенком.
- Не знаю, - грустно ответил Щен. - Куда-нибудь.
- А ты оставайся, - сказала Белочка. - Я тебя познакомлю со всеми
нашими. У нас тут очень приятное общество: заяц со своей семьей, еж с
ежихой, сорока-белобока... Правда, она очень болтлива, но у кого же нет
слабостей! Иногда заглядывают бурундуки и множество других соседей.
Появляются, правда, и волки, но нас им не достать. Гораздо труднее с
совами, никогда не знаешь, откуда она набросится. Мы подыщем тебе теплую
норку, а ты их будешь облаивать. Как они испугаются! - И она перелетела на
другое дерево от радостного предвкушения.
- Спасибо, - ответил Щен. - Я подумаю. Но только мне сейчас надо
побыть одному.
- Хорошо, - сказала Белочка. - Запомни это дерево. Я на нем живу. - И
она умчалась прочь - только мелькнул пушистый хвост.
А Щен, волоча обрывок веревки, побежал дальше.
Небо над тайгой тем временем нахмурилось. Издалека зловеще и тревожно
прокатился гром.
Щен поднял голову. Его чуткий нос уловил приближение грозы. Все живое
в тайге попряталось. Было очень тихо и напряженно.
Щен затрусил быстрее по тропинке, на ходу соображая, куда бы укрыться.
Он инстинктивно боялся глухой черно-зеленой стены деревьев по обеим
сторонам тропинки.
Легкий шелест пронесся по веткам, и вдруг, как показалось Щену, перед
самым его носом вспыхнул ослепительный блеск, а вслед за ним грянул такой
удар, что, оглушенный, ослепленный, он метнулся в сторону и помчался прочь,
уже не разбирая дороги...
Он бежал, натыкаясь на деревья, обдирая шерсть о кустарники, а вокруг
все сверкало, гремело, грохотало...
Неизвестно, сколько бы еще продолжался его отчаянный бег, как вдруг он
ощутил под ногами пустоту, судорожно дернулся и рухнул в глубокую яму, где
на дне плескалась мутная жидкость, пахнущая, как зажигалка Рыжика...
Щен ослеп и оглох от неожиданности, а когда, отчаянно барахтаясь,
выбрался наконец на поверхность, то ощутил, что его что-то держит, - это
конец шнура зацепился за куст и не дал ему захлебнуться в зловонной жиже.
Но этот же конец заклинило так прочно, что вырваться было совершенно
невозможно. А тут еще над тайгой повисла сплошная стена ливня и начался
настоящий потоп... Гремел гром, сверкали молнии, но Щену было уже не до
того. Выбиваясь из сил, он зубами и когтями зацепился за корни какого-то
дерева, напрягся, подтянулся и пристроился в развилке корня, лихорадочно
соображая, как быть дальше.
Что-то внезапно треснуло - Щену показалось, что под ним качнулась
земля. Не помня себя, он снова рванулся - шнур наконец отцепился от куста,
и Щен полез вверх, по уступам и выбоинам, как заправский скалолаз. Если бы
сейчас Дэзик, Опрос и Музыкант увидели его, они бы подивились ловкости и
сноровке своего друга...
Наконец он выбрался кое-как из ямы и, обессиленный, рухнул на землю.
Дождь продолжал хлестать, но Щен только высовывал язык, стараясь утолить
жажду, и бока его ходили ходуном... Совершенно невозможно было бежать под
этим ливнем, в мокрой насквозь траве, но Щен все равно побежал, стремясь
уйти подальше от этого страшного места. Он бежал долго, наконец силы
оставили его, он упал на землю и выключился, а когда открыл глаза, дождя
уже не было, над тайгой сияло жаркое солнце, от земли поднимался пар, а
прямо над ним, свесив голову, стояла большая пушистая собака и с удивлением
разглядывала странную находку.
- Здравствуйте, - сказал Щен, с трудом поднимаясь и чувствуя, что у
него болит каждая косточка, каждый мускул.
Собака все еще молча его разглядывала, но в это время послышался
мужской голос:
- Чанга, алло! Куда ты пропала?!
Кусты захрустели, и под деревья вышел человек в высоких сапогах,
глухом костюме болотного цвета, называемом энцефалиткой, потому что он
защищает от страшных энцефалитных клещей, и в шляпе с накомарником. Через
плечо у него висела тяжелая брезентовая сумка. Он подошел к Чанге (так
звали собаку) и, увидев Щена, коротко присвистнул:
- Надо же! Ты-то откуда здесь взялся?
Щен хотел было ответить и попросить, чтобы его скорее отправили к
Рыжику, но вдруг обнаружил, что от усталости и потрясения у него пропал
Внутренний Голос. Человек взял Щена на руки, оглядел его и воскликнул:
- Да ты, видать, побывал в хорошей переделке - вон сколько шерсти
выдрано! Ну-ка, подкрепись!
Он вынул из сумки кусок вареного мяса, отрезал ножом ломоть и положил
перед Щеном. Тот накинулся на еду, ощутив вдруг зверский голод. Чанга тоже
потянулась было к мясу, но человек сказал строго, не повышая голоса:
- Ты, между прочим, с утра поела, но еще ничего не заработала. Ну-ка,
давай, ищи!
Чанга покорно вздохнула, попятилась и исчезла в чаще. Человек
подождал, пока Щен доест угощение, снова взял его па руки и зашагал вслед
за Чангой. задумчиво бормоча:
- Откуда ты тут такой взялся? Терьер не терьер, спаниель не
спаниель...
- Я Звездный, - сообщил Щен, с радостью вновь ощутив в себе Голос.
Человек вздрогнул, споткнулся и ошалело поглядел на Щена. А тот как ни
в чем не бывало разглядывал тайгу. Ему стало интересно, что же будет
дальше? Конечно, Рыжик уже ищет его и беспокоится, но пусть поволнуется,
будет знать, как обижать маленьких!
Человек между тем быстро шагал вперед, изредка останавливаясь, чтобы
перевести дух и разглядеть Щена. Но, поскольку тот молчал, Василий Иванович
(так звали незнакомца) решил, что он просто ослышался. Изредка он подзывал
Чангу, собака подбегала к нему и, виновато покрутив хвостом, снова исчезала
в тайге...
Они шли часа два или три. Щен успел задремать на руках у Василия
Ивановича, когда вдруг ощутил запах дыма и людей и увидел большую поляну,
на которой стояли вразнобой палатки. У палаток сновали или сидели люди;
некоторые из них возились с какими-то странными приборами, другие собрались
у костра, где на треножнике был подвешен большой закопченный котел.
Увидев Василия Ивановича со Щеном на руках, они окружили его. Он
сказал, криво усмехаясь:
- Единственное достижение дня.
Геолог (а это была стоянка геологов-поисковиков) спустил Щена на землю
и строго сказал Чанге:
- Позаботься о нем, он еще маленький.
- Где ты его нашел? - спросил один из геологов, Олег, светловолосый и
светлоглазый, с такими густыми золотистыми бровями, что казалось, над
глазами у него выросли два пшеничных колоса. - Он же совершенно городской!
- Вот и мне так кажется, - сказал Василий Иванович. - Лежал в траве
почти бездыханный. Вижу, Чанга сделала стойку. Ну я и...
- Лучше бы вместо него нефть нашли, - вздохнул высокий, тонкий грузин
по имени Тенгиз. - Щенки - это, понимаешь, на сегодняшний день не
проблема...
"А вот посмотрим, проблема или нет", - подумал Щен и пошел за Чангой.
Та привела его на свою подстилку и, растянувшись рядом, принялась
рассказывать о своих печалях.
Чанга была настоящая сибирская лайка и жила со своим хозяином Василием
Ивановичем в далеком городе Томске. Все предки Чанги отличались
исключительным нюхом и способностью к поиску, а ее с малых лет начали
тренировать на нефть. Это было очень трудное дело, поскольку нефть залегала
глубоко под землей, но каким-то особым, необъяснимым образом Чанга порой
умела ощущать ее.
- Как же ты это делаешь? - спросил очень заинтересованный Щен,
вообразив, как было бы здорово, если бы он тоже научился находить и
открывать эту неприятную, но, очевидно, очень нужную людям жидкость. "Вот
бы обрадовался Рыжик!" - подумал он и снова ощутил тревогу, потому что пора
было возвращаться: ему все-таки не хотелось, чтобы Рыжик сильно волновался
и переживал...
А Рыжик со Славой и Федором все это время метались по лесу в поисках
Щена.
Рыжик совсем охрип, голос его срывался, но он упорно продолжал
кричать. Федор и Слава кричали тоже, а Слава, кроме того, махал большим
фонарем: кто-то ему сказал, что собаки особенно реагируют на электрический
свет...
Гроза уже прошла, ливень кончился, вышло солнце, и в лесу стало так
нарядно и празднично, как бывает только после хорошего, теплого дождя.
Но Рыжик, ничего не замечая, все звал и звал Щена. Лицо у него
обтянулось, словно после долгой болезни, скулы заострились...
- Ну что ты так убиваешься? - говорил Федор, зоркими, как у ястреба,
глазами оглядывая каждую кочку. - Подумаешь, дворняжка! Другою найдешь, еще
лучше.
- Замолчи! - закричал Рыжик. - Это же самый прекрасный щенок на свете!
Другого такого нет и быть не может! - И вновь позвал отчаянным, срывающимся
голосом: - Щен, вернись, вернись, пожалуйста!
Он все время ждал, что внутри его отзовется знакомый тоненький
голосок, но все было тихо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг