Орт шел бесшумно: звуки шагов поглощались Лабиринтом. По-
лутьма и одиночество были тягостны. Друзья остались по ту
сторону, там, в исступленном сиянии летнего дня.
Орт шел, и ему чудилось, что он в Лабиринте уже давно. Но
усталость пока что не ощущалась; быть может, ее скрадывало
нервное возбуждение, не покидавшее Орта.
Впереди неожиданно забрезжил свет, и Орт ускорил шаг, за-
тем побежал. Через минуту запыхавшийся Орт остановился у
развилка, ярко освещенного. Ручей коридора делился здесь на
два рукава, он разветвлялся под острым углом на два прохода,
на первый взгляд совершенно одинаковых.
В раздумье стоял Орт у развилка. По какому коридору идти?
Откуда-то издали послышалась музыка. А может, мелодия
только чудилась Орту - взволнованная кровь шумела в ушах?
Куда же, куда может вывести каждая из двух дорог? "Лабиринт
выведет тебя к счастью", - сказал, торопливо прощаясь, дя-
дюшка Леон.
А какое оно, счастье? И нужно ли оно Орту? Разве не был
он счастлив в гавани, с друзьями? Не лучше ли вернуться к
своим, в порт, пока он не заблудился в Лабиринте?
Зачем вообще он, повинуясь слепой лотерее, подарившей ему
выигрыш, пошел сюда? Зачем согласился навсегда покинуть мир,
знакомый ему с детства, ставший родным? Ради чего? Будет ли
ему лучше там, в мегаполисе?
Наверно, во всем виновато молодое вино, распитое по слу-
чаю именин дядюшки Леона. Остатки хмеля и теперь еще бродили
в голове Орта.
Только сейчас, остановившись у развилка, Орт вдруг со
всей отчетливостью понял, что он оставил, что покинул нав-
сегда. Едва ли ему суждено вернуться в гавань. Старый опера-
тор в порту рассказывал: так не бывает, чтобы человек, во-
шедший в Лабиринт, вышел в том же месте.
Вот и ему, Орту, Лабиринт подыщет какое-нибудь другое
место. Но не нужно оно ему, Орту, другое место. А вернуться
в гавань по своей доброй воле едва ли будет возможно. Что же
получится, если каждый человек по собственному желанию будет
вкривь и вкось пересекать горизонты необъятного мегаполиса,
меняя по произволу местожительство?
Вывод один. Нужно вернуться в порт. Вернуться, пока не
поздно, пока он не заблудился здесь, в хитросплетениях Лаби-
ринта. Возвратиться в гавань, к приятелям, распевающим его
песни. К дядюшке Леону. К Люсинде. Отчего она иногда так
странно смотрит на него?
Орт повернулся и сделал шаг. Вернее, лишь попытался сде-
лать, но у него ничего не получилось: упругая волна ударила
в лицо с такой силой, что Орт задохнулся. В первую минуту он
не понял, что произошло, и упорно старался преодолеть неви-
димую преграду. Наконец, убедившись в тщетности всех усилий.
Орт остановился. В Лабиринте идти можно было только вперед.
Назад пути не было.
Значит, если он, блуждая в коридорах Лабиринта, сделает
неправильный выбор, исправить его будет невозможно.
Попытка преодолеть силовое поле обессилила Орта. Усталые
мышцы просили отдыха, но нужно было торопиться, если он не
хотел навеки остаться в Лабиринте. Немало жутких россказней
ходило о подобных случаях.
Далекая мелодия звучала все отчетливее. В ней слышалось
что-то давнее, знакомое с детства, только Орт не мог опреде-
лить, что именно.
Волны музыки убаюкивали, звали куда-то вдаль. В прошлое,
быть может?
Плач одинокой скрипки... Нежность, отравленная горечью
невозвратимости...
Орт наугад шагнул в один из коридоров - левый. Музыка
зазвучала громче. В музыке Орту послышались приветственные
выкрики: "Орт! Орт!" Или это просто глухие вздохи барабана?
Музыка переросла в шум толпы. Приветственный шум. И ка-
жется, радостно возбужденные люди в самом деле приветствуют
именно его, Орта. Встречают его, словно знаменитого героя,
свершившего подвиг и вернувшегося на родину.
Что в мире слаще славы? Не ее ли сулит Орту призывно
вспыхнувший коридор? А вдруг сверкающий путь выведет Орта к
толпам восторженных почитателей его таланта?
Но разве не пели его песен там, в гавани?
Орт нерешительно заглянул в соседний коридор. Музыка заз-
вучала приглушенней. Шагнул - голоса смолкли, краски увяли.
Угрожающе сгустилась тьма.
Орт с детства предпочитал риск. Поколебавшись с минуту,
он двинулся по правому коридору.
Неизвестность влекла. И еще что-то звало его вперед, в
изгибы скудно освещенного коридора, но что именно - Орт едва
ли смог бы выразить словами.
Поначалу Орт шел медленно, словно нес на голове сосуд с
драгоценной жидкостью и боялся расплескать ее. Потом зашагал
быстрее, наконец побежал - бесшумно, словно во сне: пол пог-
лощал шаги.
Лабиринт притаился.
Орт крикнул, но не услышал собственного голоса.
Коридоры ветвились, делились на рукава и снова сливались,
словно ручьи в половодье. Орт выбирал путь, почти не разду-
мывая, положившись на собственное чутье.
Иногда стены становились прозрачными, как бы таяли, и
тогда Орту на короткое время чудилось, будто он вырвался из
Лабиринта на вольный воздух.
Не всякий переход был прямым - иногда он закручивался в
спираль, дорога свивалась, как пружина, чтобы вдруг, когда
казалось, что выхода нет, снова выплеснуться в пространство
ровной лентой.
Потолок то угрожающе снижался, так что Орту приходилось
низко нагибать на ходу голову, то уходил ввысь.
Однажды, когда Орт остановился, чтобы перевести дух, и
случайно поднял взгляд, на потолке проступили холодные звез-
ды. Откуда они? Наступил вечер? Или звезды - всего лишь чу-
деса видеопластики, выдумка инженеров, строивших Лабиринт?
Когда он опрометчиво ступил на тропу Лабиринта, стоял осле-
пительный полдень...
Где-то там, наверху, бьет ключом жизнь огромного города.
Тысячи людей спешат, тысячи заняты делом, и каждый на своем
месте, каждый прошел фильтры Лабиринта. Вот и он, Орт, мину-
ет фильтры, чутко улавливающие, как объяснял старый портовый
оператор, малейшие желания, тончайшие движения души испытуе-
мого.
- Пусть фильтры улавливают, что им угодно, - сказал тогда
Орт оператору.- Что из того?
- То, что уловлено, зримо проектируется на коридорные
стены. Человек как бы видит наяву самые свои затаенные мыс-
ли. Быть может, он до того даже и не подозревал о них,- от-
ветил оператор.
- А зачем нужны картины на коридорных стенах?
- Для ориентации. Чтобы правильно выбирать свой путь в
Лабиринте,- пояснил оператор.
- Но ведь человек все равно свободен в своем выборе? -
допытывался Орт.
В ответ старый оператор лишь пожал плечами, ничего не от-
ветив.
В мегаполисе обитают счастливцы, прошедшие Лабиринт. А
сколько тысяч живут в гавани? Разве они виноваты, что у них
нет денег, чтобы заплатить за вход в Лабиринт? Справедливо
ли, что права человека определяются тем, есть у него деньги
или нет?
Раньше Орт не шибко задумывался о подобных вещах. Он жил
как птица - легко и беззаботно, и страдания других не трога-
ли струн его души.
Теперь, устало шагая по бирюзовому коридору. Орт вдруг
подумал, что стачка в порту, о которой как-то намекнул ему
под строжайшим секретом дядюшка Леон, была бы вполне своев-
ременным делом. Орт на миг представил себе замершие портовые
краны, вереницы разнокалиберных судов, приводнившихся ракет,
тщетно ожидающих разгрузки, растерянных роботов, без толку
слоняющихся по территории порта. Быстрое воображение нарисо-
вало кучки возбужденных рабочих, потрясающих кулаками, гла-
за, сияющие радостью борьбы... И песни, его песни, распевае-
мые не тихонько и с оглядкой, а во весь голос, во всю грудь.
Как славно бы и ему, Орту, петь вместе с ними! Как хотел
бы он снова вернуться в порт, пожать корявую руку дядюшки
Леона, заглянуть в глаза Люс.
Орт невольно ускорил шаг. Провел пальцем по голубой сте-
не. Палец оставил след - темную полоску, быстро растворившу-
юся в грозовой сини.
Коридор снова - в который раз! - разделился на два рука-
ва. Один был темен и неприветлив, другой сверкал так, что
глазам было больно. Стены, пол, потолок изливали горячечный
желтый блеск с красноватым отливом. Его манило золото, чис-
тое золото.
Золотой блеск после спокойной голубизны был так неожидан,
что Орт невольно зажмурился на миг, а когда открыл глаза -
вид изменился. Стены перехода усеялись драгоценными камень-
ями. Будто невидимый сеятель разбросал их по этим каменьям
щедрой рукой. Сапфиры, яхонты, алмазы и бог весть какие еще
драгоценные минералы призывно подмаргивали Орту разноцветны-
ми глазками, словно говоря: "Сюда, смелее! Не мешкай!.."
Орт, однако, медлил. Он и сам не понимал, что его удержи-
вало. Шагнул было в золотой коридор, но вспомнил трясущиеся
руки Топеша, когда тот расстегивал свой кожаный пояс с моне-
тами, и остановился.
Нет, не нужны ему деньги. И не потому, что он не знает им
цену. Подкидыш Орт с детских лет знал, что такое нужда,
знал, что за каждый кусок надо платить.
А все-таки не влечет его богатство. Оно ему не нужно, ес-
ли друзья, оставшиеся там, в гавани, прозябают в нужде. Для
того чтобы выдоить из автомата дешевого вина - отметить в
складчину день рождения дядюшки Леона,- им приходилось неде-
лю хитрить, урезывать свои обеды и завтраки, и без того
скудные.
Рядом с золотым - бедно освещенный переход темнел, подоб-
ный пещере. Из глубины тянуло сыростью, точь-вточь как из
подвала, в котором приходилось ночевать Орту, когда в карма-
не не оказывалось монеты, чтобы заплатить за ночлег.
В последний раз посмотрел Орт на прихотливый узор мерцаю-
щих драгоценных камней и зашагал по темному коридору.
Внезапно чьи-то нежные руки тронули Орта за плечи. Или
ему только почудилось? Ускорив шаг, юноша достиг развилка.
- Сюда, Орт! - послышался из первого перехода вкрадчивый
шепот.
Впереди, в небольшом зале, вспыхнуло огненное кольцо. Пь-
яные вакханки вели там свой хоровод. Они улыбались Орту и по
очереди манили его призывными жестами.
Они были так веселы, так беззаботны. Их развевающиеся
одежды касались сверкающих стен Лабиринта.
Здесь можно забыться, отдохнуть...
Орт сделал робкий шаг. Одна девушка отделилась от подруг
и подбежала к нему. Они пошли рядом, но Орт вдруг глянул на
прозрачную стену, и ему показалось, что там, в соседнем пе-
реходе легкой тенью промелькнул силуэт Люсинды.
Орт замедлил шаг.
- Что с тобой? - обеспокоенно прошептала девушка. - Иди
вперед, не нужно смотреть по сторонам.
Не отвечая, Орт круто повернул назад. Девушка успела
схватить его за рукав рубашки - материя затлела, в воздухе
пахнуло гарью.
Вырвав руку, Орт прыгнул изо всех сил, чтобы преодолеть
силовой барьер. Тысячи игл кольнули кожу, перед глазами ко-
ротко полыхнуло пламя, и Орт, изнеможенный, упал на колени у
порога, который только что перешагнул, идя к веселому хоро-
воду.
Силы иссякли. Усталость налила тяжестью каждую клеточку
тела, сделала ноги ватными.
И, словно угадывая единственное желание Орта, устало за-
медлившего шаг у нового перекрестка, из широкого перехода,
погруженного в вечерний полумрак, послышались звуки свирели.
Об осенних лугах пели они, погруженных в сон, о радости от-
дыха, о загородном покое, о том, как сладко опустить усталую
голову на тяжелый сноп и уснуть...
Орт жадно вздохнул. Из перехода повеяло запахами увядшей
травы, опавших листьев, остро запахло йодом разлагающихся
водорослей, дымком далекого костра, неведомо кем и с какой
целью разожженного, - запахами осени, милой Орту с детства,
когда погожим днем уходил он далеко-далеко, так что золоче-
ный шпиль ненавистной гавани терялся вдали, растворялся в
ясном небе.
Путь, лежащий перед ним, сулит покой. А разве покой - не
высшее благо?
Другой коридор был узок. Заглянув и в него на всякий слу-
чай, усталый Орт ощутил смутное беспокойство. Пол коридора,
вымощенный булыжником, освещался неровными отблесками. Само-
го пламени не было видно.
Таким булыжником была выложена площадь посреди порта. На
площади любили собираться те, кто окончил смену,- опрокинуть
кружку пива и покалякать о жизни. Дядюшка Леон называл пло-
щадь форумом.
Нет, второй путь покоя не обещал. Вдали, за поворотом,
чудились озлобленные крики. В нос ударил вдруг донесшийся с
порывом ветра запах гари. Но это был не мирный дымок костра:
в воздухе запахло порохом. Орт не мог ошибиться - так пахло
в тире, куда он в последнее время любил захаживать, чтобы
поупражняться в прицельной стрельбе.
И Орт ступил на булыжник...
Он шел, и неясные, далекие голоса постепенно становились
громче, отчетливей. Казалось, они приближались.
Ноги Орта разъезжались, скользили по влажной поверхности
камня. Несколько раз Орт падал, ушибался, но каждый раз
вставал и упрямо продолжал свой путь.
Похоже, что за ближайшим поворотом расположен тир,- отту-
да доносятся звуки выстрелов, сопровождаемые нестройным гу-
лом голосов. Так гудит толпа болельщиков, когда чья-нибудь
удачливая пуля сшибет жестяную фигурку бегущего оленя.
Последние метры Орт прошел в забытьи. Он продирался
сквозь цепкие кусты, отталкивал чьи-то прилипчивые руки,
толкал плечом тугие двери...
И вдруг резкий свет ударил в глаза. Орт остановился. Впе-
реди, в нескольких шагах, плескалось море, забранное в ста-
рый, потрескавшийся бетон. Справа вдали чернел знакомый кон-
тур причала.
На площади было полно народу - все свои, портовые. Похо-
же, докеры не удивились, что среди них вдруг оказался Орт.
Не до него было. Люди кричали что-то, суетились. Одни выры-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг