четвертого шага он сделать не может. Что-то мягкое и упругое преградило ему
путь. Казалось, что самый воздух внезапно сгустился перед ним и чуть
заметно, но, несомненно, ОСТОРОЖНО толкнул назад.
Непреодолимое чувство протеста против какого бы то ни было насилия,
свойственное характеру Кузьминых, заставило его сделать еще шаг вперед. И
снова невидимая преграда остановила его. Снова ощутил он слабый, отчетливо
воспринимаемый толчок назад. Не умом, а подсознанием он понял, что никакая
сила не сможет преодолеть это "слабое" сопротивление. И дикая мысль, что
перед ним не сгустившийся воздух и не завеса, а нечто обладающее разумом,
сознательно не хотевшее причинять кому-либо вред, но запрещающее подходить
к капитану Аксенову, сразу же превратилась в уверенность, что это так и
есть.
С чувством страха Кузьминых отступил.
- Вот то-то и есть! - сказал главный врач.
Кузьминых справился с волнением. Против ожидания это удалось ему очень
легко.
- Давно это появилось? - спросил он.
- Кто знает! Больного положили здесь после рентгена, минут сорок,
сорок пять назад. А что к нему нельзя подойти, заметили минут за пять до
моего к вам звонка. На часы я не посмотрел. Что же это такое, как вы
думаете?
- Вопрос не по адресу. Подобные вещи вне компетенции органов милиции.
Но я думаю, капитану Аксенову это не повредит. - "Скорее всего, пойдет на
пользу", - прибавил он мысленно, сам не зная, почему вдруг явилась такая
странная мысль.
- Смотрите, он, кажется, просыпается, - сказал врач. Кузьминых
обернулся и успел заметить, как снова закрылись глаза Аксенова. Капитан
поднял руки, точно желая закинуть их за голову, сжал кисти и вдруг...
сильно потянулся, резким движением расправив грудь. Даже человеку, ничего
не смыслящему в медицине, стало бы ясно, что такое движение никак не
вяжется со сломанными ребрами. Главврач ахнул.
- Что это значит? - спросил Кузьминых.
Аксенов повернул голову на звук его голоса. Увидев своего заместителя,
он улыбнулся.
- Ну, вот меня и починили, - сказал он весело. - Можно встать, доктор?
- Кто вас "починил"? Почему вы думаете, что у вас все в порядке? -
спросил главврач, подходя к Аксенову.
Видимо, он поступил так машинально и даже не заметил, что никакое
препятствие не помешало ему это сделать. Но зато это сразу заметил
Кузьминых.
"Неужели "этого" больше нет? - подумал старший лейтенант. - Куда же
делась странная "завеса", которая только что была здесь? Уж не потому ли
она исчезла, что капитан проснулся и "завесы" больше не надо? Кому не
надо?... Однако, - едва не сказал он громко, - мне сегодня приходят в
голову совершенно дикие мысли!"
Он весь напрягся, делая шаг вперед. Но "завесы" действительно больше
не было...
- Больно?
Пальцы врача осторожно ощупывали правый бок Аксенова. Но, очевидно,
боль не появлялась, потому что капитан по-прежнему улыбался.
- У меня даже голова не болит, - сказал он.
- А почему вы думаете, что она должна болеть?
- От наркоза.
- Какого наркоза?
- Что-то я вас плохо понимаю, доктор, - сказал Аксенов. - Вы же чинили
меня под наркозом, не правда ли? Иначе я бы не мог ничего не почувствовать.
Разве не так?
- А сейчас вы что-нибудь чувствуете?
- Только одно - желание встать.
- Придется немного подождать. Сейчас сделаем вам повторный снимок.
- А это зачем?
Врач ничего не ответил и вышел. Почти тотчас же в палату вошла
медсестра. Но Кузьминых успел прошептать на ухо капитану:
- Не было никакого наркоза. С вами ничего не делали. Вы просто
заснули.
- Это странно! - сказал Аксенов. - Почему же я не чувствую боли при
дыхании? Разве первый снимок ошибка?
"Вот, вот! - подумал Кузьминых. - Именно так и будут рассуждать все. И
никто не поверит ни в какую "завесу". Ошибка! И больше ничего!"
Он нисколько не сомневался в том, что капитан Аксенов уже здоров.
Повторный снимок обязательно покажет, что перелома ребер нет. Но как и чем
объяснить то, что зафиксировано на первом снимке? От фотодокумента не
отмахнешься!...
- Помогите больному встать, - сказала медсестра.
- Я могу встать и сам. - С этими словами Аксенов легко поднялся на
ноги.
Сестра укоризненно покачала головой.
Идя по коридору вслед за Аксеновым и сестрой, Кузьминых видел, что
походка его начальника совсем не та, что была у него, когда он шел из
своего кабинета к машине скорой помощи. Сомнения не было - капитан
действительно здоров! В чем же тут дело?...
Этот же вопрос старший лейтенант задал и главному врачу. Тот удивленно
посмотрел на него.
- О чем вы меня спрашиваете?
- О том и о другом.
- Относительно больного ничего сказать сейчас не могу. Подождем
снимка. А относительно "другого", позвольте повторить ваши же слова: вопрос
не по адресу.
- Кого же спрашивать?
- Боюсь, что некого.
С минуту оба молчали.
- Не кажется ли вам, - сказал Кузьминых, - что все обстоятельства
этого дела следует заактировать?
- Для чего? И для кого?
- Для тех, кто заинтересуется этим. Хотя вы и говорите, что спрашивать
некого, думаю, что найдутся люди, которым наш акт может пригодиться.
- Кому это может пригодиться?
- Науке!
Снова молчание.
- Пишите акт, - сказал главврач. - И простите меня! Я совсем потерял
голову. Разумеется, вы правы! Садитесь за мой стол.
Вошла медсестра и подала ему мокрый еще снимок.
- Милое дело! - сказал врач. - Посмотрите!
- Зачем мне смотреть? Я в этом все равно ничего не смыслю. Знаю, что
капитан Аксенов здоров и перелома ребер у него нет. Больше нет!
- Что значит "больше нет"?
- Это значит, что перелом был, а теперь его нет. И именно потому мы с
вами составляем акт.
- Фиксируем то, чего не понимаем?
- Да! И вряд ли поймем когда-нибудь.
- Тогда еще раз спрошу: кому же нужен наш акт?
- Науке! - повторил Кузьминых. - Но не медицине и не криминалистике.
Впрочем, - прибавил он, - относительно медицины я, может быть, и не прав,
судя по тому, что произошло с капитаном Аксеновым на наших глазах.
"А что же, собственно говоря, произошло на наших глазах? - тут же
подумал он. - Ровно ничего! К капитану нельзя было подойти, потому что
"нечто" мешало. Вот и все, что мы знаем. Правда, это "нечто" или "некто"
вылечило его за то время, пока никто не мог подойти и помешать. Но чему
помешать? Или, быть может, кому? Нет, лучше не пытаться найти разгадку! С
ума можно сойти!"
- Давайте писать акт, - сказал он таким тоном, словно хотел успокоить
себя и главного врача. - Что еще нам остается? Это тот редкий случай, когда
думать вредно...
***
Сотрудники милиции не очень удивились, когда увидели своего
начальника. Капитан выглядел как обычно, а на вопросы о самочувствии
коротко отвечал: "Нормально!", не вдаваясь в подробности.
Н...ск стоял на полпути между районным и областным центрами, поэтому
ожидаемые машины прибыли почти одновременно. Из района приехали майор и
капитан, а из области - подполковник и судебно-медицинский эксперт
областного управления, психиатр по специальности. Его присутствие
красноречиво свидетельствовало о возникших относительно Аксенова
подозрениях.
- Ну что ж, давайте показывайте, что у вас здесь произошло, - сказал
подполковник, и в тоне, каким была сказана эта фраза, отчетливо прозвучало:
"если у вас действительно что-то произошло".
"Ладно, дорогие товарищи, - подумал Кузьминых. - Хорошо смеется тот,
кто смеется последним! Посмотрю я на вас через пару минут, там, в
кабинете".
Уходя в поликлинику, он запер дверь, чтобы никто не входил и ничего не
трогал. Начальство должно было увидеть все в том виде, в каком он оставил,
на случай, если захочет произвести следствие по всем правилам.
Кузьминых достал ключ и отпер дверь.
- Прошу вас! - сказал Аксенов.
Переступив порог, все остановились - гости от удивления, а хозяева в
полной растерянности.
ТУШИ БЫКА В КАБИНЕТЕ НЕ БЫЛО!
- Так! - многозначительно сказал подполковник. - Этого следовало
ожидать!
Капитан Аксенов протянул руку, указывая на что-то, лежавшее на полу.
Это были шесть кусочков свинца, в которых нетрудно было узнать слегка
деформированные пистолетные пули. Они лежали на том самом месте, где упал
СРАЖЕННЫЙ ИМИ симментальский бык, непостижимым образом исчезнувший из
запертого кабинета.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой подводится итог событиям
двенадцатого января и появляется
первый проблеск разгадки
- Кому вы оставляли ключ? - спросил капитан Аксенов.
Кузьминых вынул из кармана связку ключей.
- Никому, - ответил он. - Вот! Все на месте.
От волнения оба начисто забыли, что всего минуту назад старший
лейтенант этим самым ключом открыл дверь на глазах у всех.
- Значит, у кого-то имеется дубликат.
- Это исключено, товарищ капитан. От вашего кабинета существуют два
ключа - один у вас, второй у меня.
- О чем вы спорите? - спросил подполковник. - Вижу, что на вас сильно
подействовали все эти события. Туша быка - это не спичечный коробок. Чтобы
протащить ее через эту дверь, нужна лебедка или по меньшей мере десять
человек.
Кузьминых сдвинул брови.
- Вы хотите сказать, что никакого быка здесь не было?
- Хотел бы так думать, очень хотел бы, но не могу. Приходится верить
своим глазам, - сказал подполковник. - Не торопитесь обижаться! Мы видим,
что все рассказанное вами - чистая правда!
Для криминалистов - а приехавшие были достаточно опытными
криминалистами - следы, оставшиеся в кабинете Аксенова и в разгромленной
комнате уполномоченного уголовного розыска, были красноречивее слов. И
следов этих для профессионального глаза было множество.
Старший лейтенант Кузьминых понял, что если бы даже не существовало
телефонного сообщения капитана Аксенова, то и тогда по оставшимся следам
вся картина "корриды" была бы восстановлена этими людьми быстро и точно.
- Надо допросить всех участвовавших в расстреле быка, сказал
подполковник после десятиминутного внимательного осмотра обоих помещений. -
Судя по всему, работка нам здесь предстоит не легкая.
- Что именно вы имеете в виду? - спросил Аксенов.
- Все! Все, что у вас тут случилось, начиная с девочки.
- Мне не ясно, что может дать вам допрос моих офицеров, сказал
Аксенов.
- Не мне, а нам! Нам этот допрос даст акт, который будет необходим,
когда всей здешней "фантастикой" займутся люди, далекие от нашей с вами
профессии.
Кузьминых удовлетворенно кивнул. Он ничего не сказал о другом акте,
лежавшем у него в кармане. Капитан Аксенов о нем знает и, если найдет
нужным, скажет сам. Старшему лейтенанту было приятно, что там, в
поликлинике, он принял правильное решение. Спросив разрешения удалиться, он
вышел, чтобы распорядиться о вызове сотрудников, присутствовавших утром на
экстренном совещании.
- Разрешите задать вам вопрос, товарищ подполковник, сказал Аксенов. -
Что вы имели в виду, когда сказали: "Этого следовало ожидать"?
- Значит, обиделись?
- Нет, нисколько не обиделся. Я спрашиваю об этом по более серьезной
причине.
- Это была ошибка с моей стороны, и за нее прошу извинения.
- Я понял вас иначе, - с оттенком разочарования, который не ускользнул
от его собеседников, сказал Аксенов. - Впрочем, вы не все знаете.
- Выходит так! Расскажите, чего мы не знаем.
Подполковник и врач-эксперт с интересом посмотрели на Аксенова. У всех
мелькнула одна и та же мысль; что же еще могло произойти? Им было известно
только о внучке Болдыревых и о симментальском быке, но и этого более чем
достаточно. Получается, что есть что-то еще!
Капитан подробно, но по привычке очень кратко, рассказал о том, что
произошло с ним в поликлинике.
- У моего заместителя есть соответствующий акт, подписанный главным
врачом, старшей медсестрой и мною, - закончил Аксенов.
Наступило продолжительное молчание. Теперь и у приехавших возникло
отчетливое ощущение тайного присутствия здесь, в Н...ске, чего-то
непостижимого или кого-то невидимого, обладающего чуть ли не безграничным
могуществом. Как сегодня утром у офицеров, подчиненных капитану Аксенову,
так и у них появилось неприятное сознание бессилия.
Разница заключалась лишь в том, что до появления в кабинете колхозного
быка сотрудники милиции считали это влияние враждебным по отношению к
людям, а приезжие не могли подумать ни о какой враждебности. Наоборот, они
ясно видели, что во всем, что здесь происходит, проявляется очевидная
забота не только о людях, но и о животных, попавших в сферу этого влияния.
Первым справился с волнением подполковник.
- Теперь я понял, что вы имели в виду, товарищ Аксенов, сказал он. -
Но согласитесь, что, не зная о случае с вами, мне довольно трудно было
прийти к мысли об аналогии. Даже сейчас, после вашего рассказа, такое
предположение не легко укладывается в сознании.
- Все три происшествия никак не укладываются в сознании. По крайней
мере у меня, - сказал врач-эксперт.
- Да! - сказал Аксенов. - Смятение умов у тех, кто лично наблюдал
происходившее в нашем городе или слышал об этом, велико. А ведь очень
многие, в том числе и вы, еще не знают, что, строго говоря, происшествий у
нас было сегодня не три, а семь, если учитывать каждое в отдельности.
- Еще того лучше! Что же вы молчите?
- Не молчу, как видите! Я просто не обо всем успел доложить вам.
- Говорите все, товарищ Аксенов!
- Думаю, лучше всего будет изложить события в той последовательности,
в какой они происходили, или в какой мы здесь узнавали о них.
- Минутку! Магнитофон у вас есть?
- Сейчас нет. Он был в кабинете уполномоченного и, как вы могли
заметить, вдребезги разбит.
- А можно достать другой?
- Разумеется! Но на это нужно время.
Капитан из района достал из планшета блокнот и авторучку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг