несколько приспустился и притух. А Данила продолжил уже довольно окрепшим
голоском:
- Месяц на небе блестит, Месяц в окошко глядит, Глазки скорее сомкни, Спи,
моя радость, усни! Усни... усни!..
И в этот момент огромные багровые "глазки" закрылись, и из растворившейся
тьмы, превратившейся в обычный полумрак, выплыла черная бесформенная
груда, которая медленно, но неуклонно истаивала, все четче обрисовываясь
на посветлевшем полу пещеры. Голосок Данилы выровнялся и окреп, а я
подумал, что не раз слышанный мной в детстве по радио солист хора
мальчиков Сережа Парамонов и в подметки не годился моему маленькому другу.
- В доме все стихло давно... В погребе, в кухне темно... Дверь ни одна не
скрипит... Мышка за печкою спит... Кто-то вздохнул за стеной... Что нам за
дело, родной?.. Глазки скорее сомкни... Спи, моя радость, усни!.. Усни...
усни!..
И в этот момент мы услышали храп. Чернильная тьма, окружавшая нас,
медленно рассеивалась, в подсвеченном вьюжным днем полумраке мы ясно
разглядели, что на каменном полу пещеры лежало небольшое лохматое тело
обычного... демона. Потертая седовато-бурая шерсть на голове не скрывала
небольших рогов, один из которых был к тому же сломан, сквозь грязную
облезлую шкуру явственно проступали ребра, передние лапы были подвернуты
под туловище, а задние, вытянутые и покрытые грязной шерстью, слабо
вздрагивали. Левое копыто было грубо, неряшливо пробито, и сквозь
отверстие продернуто толстое бронзовое кольцо, от которого тянулась не
менее толстая цепь, исчезающая в гранитной стене. Я потянул Данилу прочь,
но он уперся и продолжал петь..
- Сладко мой птенчик живет:
Нет ни тревог, ни забот...
При этих словах и при взгляде на лежащего демона я чуть не расхохотался в
голос, но вовремя взглянул на вдохновленное личико солиста и сдержался.
Вдоволь игрушек, сластей... Вдоволь веселых затей...
"Да уж, - подумал я про себя, - Поистине, вдоволь..."
Все-то добыть поспешишь... Только б не плакал малыш!.. Пусть бы так было
все дни!.. Спи, моя радость, усни!.. Усни... усни...
Данила, закончив долгую ноту, умолк, а демон вдруг тоненько застонал во
сне и перекатился на другой бок, открыв всеобщему обозрению давно не мытую
морду с мокрым бледным пятачком. Крепко закрытые глаза нагноились, а через
забитые ноздри с сопением и похрапыванием вырывалось зловонное дыхание.
- Мама мне всегда говорила, что перед сном и утром надо чистить зубы, -
тихо прошептал Данила. - А не то вот так же изо рта будет вонять.
- Слушай, как здорово у тебя получилось, - с восхищением прошептал я.
- Я когда был совсем маленький и не хотел ложиться спать, мама мне
говорила: "Сейчас я тебе спою волшебную песенку..." - и пела. Я сразу
засыпал... - Я почувствовал в его голосе подступающие слезы, положил ему
на плечо руку и ласково потянул его прочь.
Мы на цыпочках обошли спящую нечисть и направились в дальний угол пещеры.
Там было достаточно темно, но это была вполне естественная темнота,
усиливающаяся по мере удаления от входа. Я решил не зажигать света, чтобы
не потревожить сон нашего бессонного друга, и первым двинулся в темноту,
придерживая Данилу несколько сзади.
Пол постепенно, но плавно понижался, становилось все темнее. Уже подходя к
темному углу пещеры, я почувствовал на своем лице слабое дуновение теплого
ветерка и подумал: откуда в этом снежном царстве может быть тепло?
Но удивиться я не успел, моя левая нога скользнула по гальке, покрывавшей
пол, правая подогнулась, и я повалился на спину, соскальзывая в глубь
темноты. Хорошо, что на мне был надет мой плащ из белой волчьей шкуры,
упав, я здорово приложился головой, но череп, служивший капюшоном, смягчил
удар. Я выпустил Данилину ладонь и загребал руками, пытаясь хоть за что-то
зацепиться, однако предательская воронка, в которую стремительно
сворачивался отполированный гранит пола, беспощадно затягивала меня в
глубину.
Вскоре она превратилась в узкую трубу с совершенно гладкими, буквально
отполированными стенками, по которой мое тело, закутанное в шкуру,
неслось, как боб по трассе бобслея. Этот скоростной заезд на собственной
спине продолжался несколько коротких минут, наконец меня вынесло в
открытое, достаточно освещенное пространство огромной пещеры, и я
приземлился на просевшую подо мной горку обкатанного гравия. Я поднялся,
растерянно озираясь, и тут же услышал быстро приближающийся сверху голос
Данилы:
- Дядя Илюха-а-а... я за тобой еду-у-у... Через мгновение черная дыра в
стене выплюнула Данилу, но я успел подхватить мальчишку на руки и уже
вместе с ним снова повалился на кучу гравия.
- А я сразу за тобой прыгнул... - радостно сообщил он мне, едва поднявшись
на ноги.
Мы огляделись. Нас окружали бурые неровные стены огромной пещеры,
исписанные прожилками и вкраплениями различного цвета пород и руд. Они
сплетались в замысловатый узор, выписанный вопреки всем законам орнамента
и колористики. Посредине пещеры был сложен довольно грубый, сделанный явно
на скорую руку очаг, в котором тлели слабые, присыпанные серым пеплом
угольки. Я наклонился и поднял несколько камешков из кучи, на которую мы с
Данилой приземлились.
Ну что ж, я узнал эту пещеру и эти странные камешки, похожие на обкатанную
гальку, посверкивающую вкраплениями цветной слюды. Именно эту пещеру я
видел с помощью Свихнувшегося камня - точно такого, какие я держал сейчас
на своей ладони. Похоже, что виденное мной в той странной "картинке"
происходило на самом деле. Пока я раздумывал, Данила пошел в обход пещеры,
попихивая носком своего сапожка попадающиеся камни. Некоторые из них он
поднимал, с интересом разглядывал и прятал в своих многочисленных карманах.
"Вот такие, значит, дела... и очаг еще не погас... - подумал я. - И как же
нам теперь отсюда выбираться. Взобраться по этой стеклянной полированной
трубе?.. И думать нечего... Если только кто-то вытащит нас на веревке, а
самим..." Другого выхода, как я понимал, из пещеры не было. "Ну и Дух! Ну
и удружил! А может, попробовать что-то из своего колдовского арсенала?..
Так, подумаем..."
Но подумать мне не дали. Данила у дальней стены пещеры быстро присел на
корточки, разгреб в разные стороны валявшиеся на полу камешки и громко
позвал:
- Дядя Илюха, посмотри, что я нашел!..
"Что здесь можно найти?.." - раздраженно подумал я, отвлеченный от своих
размышлений, но все-таки направился к продолжавшему сидеть на корточках
мальчику. Подойдя, я заглянул через его плечо и увидел на очищенной от
гальки поверхности пола... тоненькую зеленоватую, змеистую трещинку
перехода.
9. ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА
16 июня 1999 года. ...Если вы вынуждены выйти на поединок с заведомо более
сильным противником, помните, что у вас есть одно серьезное
преимущество... В поединке всегда случаются неожиданности, а при таком
раскладе сил любая неожиданность на руку вам, а не вашему противнику...
* * *
Пройдя переход, мы оказались в очень похожей пещере, и я привалился плечом
к гранитной стене. Вымотал меня этот переход основательно. Когда из-за
плеча Данилы я увидел знакомую извилистую трещину, то поначалу просто не
поверил в столь поразительное везение. Но потом припомнил, что именно из
этого угла показался Ариман, когда он явился к своему братику для
виденного мной серьезного разговора. Поэтому я обрадованно принялся
готовить переход к работе. Но оказалось, все не так просто. Во-первых,
переход был инициирован, и инициирован давно. Очень давно. И инициация все
еще работала, что было странно, да нет - просто невероятно. И это могло
быть опасно. Во-вторых, переход имел не один выход. Их было несколько.
Нет, их было очень много! Я впервые встретился с такой проблемой и,
признаться, несколько растерялся. Кроме того, за моей спиной сопел пацан,
которому очень хотелось быстрее попасть домой и который не понимал, почему
это дядя Илюха так долго возится.
В общем, я с огромным трудом нащупал выход, которым, по-моему, вообще ни
разу не пользовались, и, подобрав, на мой взгляд, подходящее заклинание,
открыл переход. Сделав Шаг, мы, как я уже сказал, оказались в пещере. Вот
только прямо против нас ярко светлел полуденным солнцем узкий лаз,
загороженный какими-то кустами и высокой травой.
Данила нетерпеливо дергал меня за руку, а я приходил в себя после всех
моих колдовских манипуляций. Наконец, влекомый моим маленьким товарищем, я
приблизился к отверстию в стене пещеры. Оглянувшись назад, в полумрак, я
удостоверился, что трещинка перехода хорошо замаскирована и не видна от
входа, а потом высунул голову из пещеры наружу.
Выход из пещеры располагался прямо в отвесной скальной стене, покрытой
редкими кустиками и клочковатой, но высокой травой. Кроме того, скалу
украшали неприятного вида каменные осыпи. Внизу расстилался лес - дремучий
лес без конца и края, только где-то у самого горизонта отблескивала
большая вода. Я со вздохом убрался обратно в пещеру, и мое место занял
Данила. Через пару минут он повернулся ко мне с вытянувшимся личиком, на
котором был написано: "И как же мы отсюда выберемся?"
- Вот поэтому этим выходом и не пользовались... - ответил я на незаданный
вопрос и принялся разматывать веревку, поминая добрым словом Опина. Один
конец веревки я привязал к огромному валуну, лежавшему рядом с отверстием
пещеры, а второй завязал скользящим узлом под мышками у Данилы.
- Давай попробуем... - со вздохом сказал я и кивнул на выход. Данила тут
же начал выбираться наружу ногами вперед.
Самое неприятное было в том, что я не мог наблюдать за его спуском. Я
медленно травил веревку, так что порой слышал поторапливающие Данилины
крики. Когда веревка ушла в отверстие целиком, я высунулся вслед за ней и
увидел, что Данила выбрался из петли и повис на вытянутых руках. Не успел
я его остановить, как он отпустил веревку и...
Через мгновение он стоял на небольшом выступе и призывно махал мне руками.
Я вернулся в пещеру, втянул внутрь веревку и достал из своего мешка тонкий
шнур. Потом с помощью веревки и шнура я спустил вниз наши мешки, а уж
следом за ними отправился сам, предварительно подготовив веревку к съему.
Спустившись на всю длину веревки и повиснув над Данилой, я дернул шнур,
отвязав веревку от валуна, и рухнул на облюбованный мальчишкой карниз.
Падал я всего метра два, поэтому все обошлось нормально.
Дальнейший спуск проходил гораздо проще, и минут через сорок мы уже стояли
у подножия отпустившей нас горы. С этого места вход в пещеру был
совершенно незаметен, а подъем по голым каменистым осыпям совершенно
непривлекателен.
Мы уселись на травку передохнуть и огляделись по сторонам. Вокруг нас
шумела тайга. Столетние ели вымахнули свои верхушки к небу, цепляясь за
плывущие над ними облака. В их тени густо разросся подлесок, состоявший из
ольхи, тонких осин, рябин, кустов орешника и бузины. Да, это была родная
тайга, так что мы могли надеяться, что вышли где-то в России. Если только
это не была Канада. Я сам там не был, но говорят, что их тайга очень
похожа на нашу.
Немного передохнув, мы двинулись вперед. Со скалы в непроглядном таежном
безбрежье я не заметил никакого человеческого жилья, и поэтому решил идти
к воде, видневшейся на горизонте, - на побережье людей найти легче.
Судя по положению солнца, было еще достаточно рано - часов девять-десять
утра, но тайга уже давно проснулась. Мы шагали по высокой молодой траве,
упругому мху и хвойной подстилке и слушали разноголосицу леса. Данила
радовался, словно точно знал, что мы скоро будем дома. Он шагал вприпрыжку
и что-то весело насвистывал. Минут через двадцать он спросил:
- Дядя Илюха, ты меня до дома проводишь или позвонишь папе, чтобы он за
мной подъехал?
- Ну, мой дорогой, нам еще надо найти людей и выяснить, где мы вообще
находимся.
- А разве мы не возле Москвы?..
- Я точно не знаю, но мне кажется, что такого леса под Москвой нет...
Данила принялся крутить головой, на этот раз оглядывая окрестности гораздо
внимательнее. Потом он вдруг приостановился, повернулся ко мне и прошептал:
- А может, вон у него спросить?
- У кого? - также шепотом переспросил я.
- Ну вон у него... - Он не глядя мотнул головой в сторону и добавил: -
Вон, за елкой прячется...
Я пригляделся. Бог мой! За елкой, на которую кивал Данила, притаился
странный мужичок. Ростом он был как раз с Данилу, волосы совершенно
непонятного цвета были зачесаны налево, а правого уха не было и в помине,
кожа на лице то ли из-за падавшей на него тени, то ли по какой другой
причине отливала в синь. Причем мужичок совсем и не прятался, он просто
стоял за деревом и внимательно за нами наблюдал. Разглядев этого
аборигена, я сразу его узнал и понял, что до человеческого жилья нам
далеко, поэтому, повернувшись к нему, я учтиво поклонился и громко сказал:
- Приветствую тебя, лесной хозяин, очень рад тебя видеть...
Данила пырскнул на меня глазом и, в свою очередь, отдал лешему поклон.
Леший вышел из-за елки и, наклонив голову, уставился на нас долгим,
посверкивающим зеленью взглядом. Теперь стало видно, что кожа у него на
самом деле синеватая, на лице нет ни бровей, ни ресниц. Одет он был в
темно-зеленый добротный кафтан, запахнутый на правую сторону, и в хорошие
прочные ботинки, только правый башмак был надет на левую ногу, а левый -
на правую.
Мы долго молча разглядывали друг друга, но наконец леший неожиданно
тоненьким голоском спросил:
- И откудава же вы, пешие пешеходы, здеся взялися?.. Нетто с ероплана
грохнулися?..
- Да нет, не с "ероплана", просто шли-шли и здесь, у тебя, оказались.
Может, подскажешь, как нам до людей добраться?..
Он прищурил один глаз.
- Ага! Шли-шли сами не зная куда и незнамо где оказалися! А теперь дедушка
лесовик должен их к им назад выводить! Это с какой же такой стати?..
- Как это с какой стати? Ты здесь полный хозяин, у тебя по угодьям люди
блуждают, кто же их должен на дорогу вывести, как не ты?..
Глазки от моей наглости у лешего округлились, и он протер рукавом кафтана
нос.
- Ну ты ловкач!.. Сам заблудился, а я должен за так тебя выводить!.. - Он
довольно покрутил головой.
- Ну почему - за так! Мы заплатим, если ты такой сквалыга!..
- Сам ты... саква... вот то, что сейчас сказал! И не нужна мне никакая
твоя плата! Вот если хочешь, давай поиграем... в щекотки! Даже можем двое
против одного... А?
Данила радостно дернулся, но я быстро зажал ему рот рукой и ответил:
- Ну что за детские игры, право! Не маленький, чай... Хочешь играть? С
нашим удовольствием! Только во что-нибудь серьезное... Бридж, баккара,
покер...
- Куда... куда?.. - не понял леший. - Ты куда меня послал! Ну-ка повтори,
ни разу таких ругательств не слышал!..
- Какие же это ругательства?.. - усмехнулся я. - Это игры такие
карточные...
- Да?! - удивился лешак. - А я решил, что ты на хозяина еще и обзываисся!
Хм, я таких игр-то и не слыхивал... Если в карты хочешь, то давай в дурака
либо в пьяницу, еще в козла можно, ну там, в буру. Я, правда, в буру с
1859 года не играл... - Леший скривил недовольную рожу.
- Неужто с тех самых пор, как вы русским продули?.. - наугад бросил я
вопрос.
Леший подозрительно на меня уставился и тоненько проворчал:
- А ты откуда знаешь?..
- Кто ж об этом не знает! Все помнят, как вы белок через всю Сибирь в
Россию гнали, проигрыш отдавать... Леший поскреб в затылке.
- Русские мухлевали!..
- Ничего они и не мухлевали, просто сибирские играть не умели... И
наверное, до сих пор не научились... - подпустил я яду.
Леший злобно на меня посмотрел, и глаза его полыхнули мрачной зеленью.
- Ладно, знаток, один играть будешь али с мальцом?..
- Один. Ты же один играешь...
- Играть будем моей колодой... - заявил леший, как о чем-то решенном. Я
решил не спорить, тем более что своей колоды у меня все равно не было.
Леший быстрым движением руки выдернул из-под полы кафтана потрепанную
колоду.
- Значит, ежели ты выиграешь, я вам дорогу укажу к людскому жилью, а ежели
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг