по которому змеились черные кудри, заметалась из стороны в сторону, тычась
в стены пещеры, словно надеясь пройти сквозь бурый камень, но стены
отталкивали ее в центр огромного пустого пространства.
А в это время огонь в очаге медленно разгорался, пожирая невидимое топливо
и выбрасывая в разные стороны рыжие языки пламени. Они хищно извивались,
принимали самые невероятные формы, пока один из них не превратился в
прекрасную, слегка приплюснутую, оранжевую голову дракона, увенчанную
изящным ступенчатым гребнем. Голова, вытягиваясь из очага на длинной,
чешуйчатой, причудливо изгибающейся шее, вдруг широко открыла удлиненный,
чисто голубой, любопытный глаз и оглядела пещеру. Увидев мечущегося в ней
Аримана, драконья голова открыла пасть и дыхнула морозно поблескивавшей
струёй светлого бездымного пламени. Ариман тонко вскрикнул и,
превратившись в огненную комету, ударил в дальнюю стену пещеры. Камень, не
выдержав испепеляющего жара, потек вязкой багровой волной, а огненный шар,
прожигая себе дорогу, устремился прочь из пещеры.
В этот момент мое видение подернулось нервной рябью и стало пропадать, но
в последний момент я уловил, как огромный оранжевый дракон, целиком
вынырнув из угасающего очага, величественно поднялся к куполу, потом
облетел пещеру по кругу и, нырнув следом за Ариманом, начал втягиваться в
еще не остывшее багрово светившееся отверстие.
5. РАЗВЕДКА
Уже очень давно люди поняли, что великое воинское искусство зиждется на
наличии точной информации. Даже самый великий полководец ничего не сможет
сделать, не имея достоверных данных о противнике. Не случайно сам великий
Наполеон любил повторять: "Не зная броду, не суйся в воду!"
* * *
Перед моими глазами плавали яркие разноцветные круги самого разного
размера. Когда они начинали тускнеть, прямо у меня перед носом вспыхивали
огненные шары фейерверка и тут же превращались в новые яркие разноцветные
круги. Поэтому я не увидел, а, скорее, догадался, что мое бренное тело
снова материализовалось в сокровищнице Многоликого и восседает на том
самом кресле, вместе с которым так недавно исчезло... Или давно? Честно
говоря, я совершенно не представлял себе, сколько времени прошло с того
момента, как Многоликий запалил свою спиртовочку и оставил меня один на
один с чудной галькой.
Кроме чудесных цветных пятен перед глазами, я ощущал тяжесть в желудке,
сопровождавшуюся резкими позывами к рвоте. Руки и ноги были словно из
ваты, или, скорее, из поролона, уж слишком легко они гнулись в разные
стороны. Я понимал, что встать с кресла самостоятельно мне вряд ли
удастся, не случайно Многоликий, покидая просмотровый зал, пообещал, что
после сеанса меня отнесут в мои апартаменты. Однако какое-то, явно не мое,
чувство подсказывало мне, что необходимо встать и выйти самому.
Я попытался встать и наткнулся на яростное сопротивление собственного
организма, а главное - той пищи, которую поместил в себя за завтраком.
Посему мне пришлось крепко зажмурить глаза, одной рукой ухватиться за
кресло, а рванувшиеся наружу харчи я попытался поймать второй ладошкой,
при этом вновь погружаясь в бессознательное состояние.
Вторично меня привела в себя мысль о том, что теперь я точно знаю, почему
Многоликий так поспешно смылся из сокровищницы. "Убирать, гад, за собой не
хотел..." Я приоткрыл глаза и обнаружил, что те веселенькие шарики,
которые развлекали меня недавно, значительно потускнели и не отвлекают
больше мое ослабевшее зрение от созерцания окружающей обстановки. И
фейерверк, подпитывавший мое сознание этими многоцветными картинами,
полностью себя исчерпал. Более того, я обнаружил, что стою рядом с
элегантным столиком, на котором располагалась чудесная спиртовка, и
разглядываю зажатую в кулак серую гальку. Она полностью потеряла свой
прежний слюдяной отблеск и теперь совершенно не отличалась от обычного
речного камешка.
Тут мое внимание привлекла моя рука, которая неожиданно оказалась
совершенно чистой, хотя я прекрасно помнил, что именно поймал ею во время
своей последней попытки подняться с кресла. Опасаясь нового приступа
рвоты, я крайне осторожно и медленно начал поворачивать голову, оглядывая
окрестности.
Мой несчастный организм, покачиваясь на собственных ногах, располагался на
значительном расстоянии от покинутого уютного кресла. Несмотря на
запомнившиеся мне яркие ощущения, и пол, и окружающие предметы сохраняли
свою чистоту и не были осквернены остатками пищи, как это должно было бы
быть. "Значит, - решил я про себя, - мне все-таки удалось поймать
содержимое своего желудка... Только куда же я все это дел?"
Тут до меня дошло, что все это совсем не главное. А главное, что я держусь
на ногах и могу рассчитывать самостоятельно добраться до выхода. И я,
оттолкнувшись от загремевшего стола, двинулся в нужном направлении. Мой
путь до входной двери можно, наверное, описать отдельным романом. Когда я
это сделаю, Кафка будет рыдать от зависти. Оказавшись возле двери, я
услышал, что кто-то пытается ее открыть с той стороны. Ухватившись за
притолоку, я немного подождал. Дверь действительно медленно отворилась, а
из-за нее послышалось:
- Теперь наверняка все закончилось. Можно его забирать.
- Да... - подтвердил я, - теперь меня отсюда можно забирать.
В дверном проеме появилась обалдевшая физиономия охранника и, пожевав
толстыми губами, сипло произнесла:
- Клянусь Многоликим, он сам сюда дотопал!
- Да... - опять-таки согласился я, - я сам сюда дотопал. Теперь бы мне до
кровати добраться.
Но в сокровищнице уже появился шестиликий Галл в сопровождении двух
гвардейцев с носилками, а за ними вкатился и Опин. Меня быстренько
расположили на носилках и потащили по переходам замка. Опин вышагивал
рядом, держа меня за руку и выговаривая за то, что я, не дождавшись его,
побежал к дверям. Он так и говорил - "побежал". Видел бы он мой "забег".
В общем, я довольно скоро оказался в своем спортзале и в своей постельке.
Здесь я с сознанием выполненного долга и отключился.
Пробудился я ближе к вечеру. Рядом с моей постелью, прямо на полу
расположилась моя команда. Первое, что я услышал, вынырнув из объятий
Морфея, был. голос Зопина, громко и обиженно шептавший:
- Надо было Белоголового к обеду разбудить. Это ж разве можно здорового
человека без обеда оставлять. Он так совсем обессилеет и не сможет
проснуться...
- Ну, сил, чтобы проснуться, мне хватило, - буркнул я, открывая глаза. -
Хотя должен с тобой согласиться, что хватило их едва-едва.
В тот же момент на кровати рядом со мной оказались Ванька и Данила, Опин
подкатил небольшой столик, уставленный закусками, напитками, закрытыми
кастрюльками и судками, а Зопин заорал во всю свою луженую глотку:
- Навт, вели передать Многоликому, что Белоголовый проснулся!
Затем, повернувшись ко мне, он уже тише пояснил:
- Многоликий распорядился немедленно сообщить ему, как только ты
проснешься! Он хочет тебя расспросить о том, что ты увидел.
И действительно, не успел я выпить чашку крепкого бульона и заесть ее
пирожком и ломтиком ветчины, как дверь распахнулась и в комнату в
сопровождении Галла быстро вошел Многоликий. Сделав мне знак, чтобы я не
вставал, он подошел и без церемоний уселся на край кровати. Надо отдать
ему должное, при всей своей властности, он мог быть порой весьма
непосредственным. Вот и теперь его глаза горели от еле сдерживаемого
любопытства и нетерпения.
- Слушай, это правда, что ты самостоятельно дошел до дверей сокровищницы?
- с ходу выложил он свой первый вопрос.
- Ну, на этот вопрос тебе мог ответить и Галл, - ответил я, прихлебывая из
чашки бульон.
- Невероятно!.. - выдохнул Многоликий. - А в каком месте картинки ты
потерял сознание?.. Постой!.. Я сам угадаю... - остановил он меня, закрыв
мне рот рукой.
Он с минуту рассматривал мое лицо горящими глазами, а потом
полувопросительно произнес:
- Когда черноволосый сказал, что его в мире Срединного моря называют
Ариманом?
Я отрицательно покачал головой.
Он удивленно приподнял бровь и предложил другой вариант:
- Когда Ариман принял свой истинный облик?..
Я снова покачал головой.
- Когда Ариман начал говорить о великом проклятии?..
Я улыбнулся и вновь покачал головой. Тут Многоликий явно растерялся:
- Но я сам не знаю, что было дальше. Мне ни разу не удалось посмотреть
больше!
- Я думаю, что досмотрел до конца... - тихо и задумчиво ответил я,
припоминая последние мгновения виденного. - Во всяком случае, я видел, как
исчез Ахурамазда, как появился дракон и как исчез Ариман... - и, немного
помолчав, добавил: - И как дракон начал уходить из пещеры через отверстие
в стене...
- Сочиняет, - презрительно выплюнул через губу Галл, - этого никто никогда
не видел. И я никогда не поверю, что кто-то может продержаться в картинке
дольше, чем ты. Многоликий!..
Но Многоликий не обратил на реплику Галла совершенно никакого внимания.
- Да! Ты великий колдун, - сообщил он, не отводя от моего лица горящего
взгляда. - Я тебя прошу оставить подробную запись того, что ты видел. Это
достойно Книги!
При этих словах Галл как-то зябко вздрогнул.
- Так, значит, у вас все-таки ведутся записи событий! - поймал я
Многоликого на слове.
- Да. Теперь ведутся. Этот порядок ввел мой отец, а я, считаю
целесообразным продолжать начатое им. Но Книга! охватывает основные
события, события необычные, только за последние сорок семь лет и только в
моей стране. Более древних документов мы не имеем.
- Ну что ж, - разочарованно пошутил я, - будем надеяться, что, когда я
попаду сюда лет через триста, у вас будет что почитать...
Данила улыбнулся, физиономия шестиликого Галла изумленно вытянулась, а
Многоликий заинтересованно уставился на меня и спросил:
- Вы что, действительно живете несколько сотен лет?
Я задумался только на несколько секунд:
- Понимаешь, Многоликий, из того, что я увидел сегодня в твоей
сокровищнице (и если все, что я увидел, не галлюцинация), я понял, что
наши миры связаны между собой и связь эта весьма пагубна, как для вас, так
и для нас. Конечно, нам необходимо эту связь разорвать. Тогда в вашем мире
исчезнут границы, а в нашем, возможно, будет предотвращено глобальное
самоуничтожение. Но пока она существует, я, по-моему, могу не только
переходить из своего мира в ваш, но и попадать в любое время вашего мира.
- Да ты просто чудовище! - изумленно выдохнул Галл, с нескрываемой
ненавистью глядя на меня.
Однако Многоликий вновь не обратил никакого внимания на восклицание своего
приближенного. Он несколько минут рассматривал меня заблестевшими глазами,
а затем спокойным тоном заявил:
- Если все обстоит так, как ты утверждаешь, тогда проблема решается очень
просто. Ты из своего мира перейдешь в наш во времена, когда встали
границы, и выяснишь у... этого... ну... в черном плаще... ну ты знаешь у
кого, как разорвать связь двух миров.
- А вам не кажется, - раздался вдруг голос Опина, - что Белоголовому надо
дать отдохнуть. А то у него голова лопнет от всех этих... впечатлений, кто
тогда вас от Единого-Сущего спасать будет и границы рушить?
Многоликий с улыбкой обернулся к гному:
- А ведь ты прав! Я всего лишь собирался узнать о его самочувствии, да вот
увлекся расспросами. - И повернувшись ко мне, добавил: - Набирайся сил,
Белоголовый, завтра побеседуем...
- Многоликий, у меня есть просьба, - остановил я его.
- Слушаю...
- Могу я сделать заказ твоему ювелиру?.. Он удивленно поднял бровь, но
через секунду просто сказал:
- Конечно!.. Завтра утром я вас познакомлю... И он быстро вышел из
спальни, сопровождаемый оглядывающимся Галлом.
Я откинулся на подушку, а Зопин тут же поинтересовался:
- Ты чего, уже наелся? - И увидев мой подтверждающий кивок, засуетился: -
Ну ты посмотри, почти ничего не съел! Нельзя же все это на кухню
отправлять! Это ж сколько продуктов!.. Нет, я думаю, что нам придется все
это доесть, а то повара страшно рассердятся и обидятся. И больше нам
ничего такого вкусненького не дадут... Повара - они знаете какие
обидчивые, они если видят, что на тарелке хоть кусочек остался, сразу
думают, что питание не понравилось... Это для них знаете какая душевная
травма...
Его бормотание постепенно становилось весьма невнятным, поскольку в
продолжение своей речи он хватал со столика и заталкивал себе в рот все
новые и новые вкусные кусочки.
Данила от души хохотал, глядя на Зопина, а Опин засунул большие пальцы рук
за свой широкий пояс и укоризненно качал головой. Только Ванька медленно
прошествовал к краю кровати и дал понять Зопину, что не прочь составить
ему компанию. Тот, пробурчав что-то вроде:
- Тебя ж только что кормили... - вытащил из кастрюльки кусок тушеной
курицы, уложил его на тарелку и поставил перед котом. Теперь в комнате
довольно урчали двое. Под это урчание я и задремал.
Когда я проснулся, в комнате было темно, тихо и пусто. За окном была ночь,
и я не мог определить, сколько осталось до рассвета. Спать уже не
хотелось, поэтому я принялся размышлять, благо никто не мешал.
Если то, что вчера днем мне показал свихнувшийся камень, не было каким-то
наркотическим бредом, я мог построить довольно стройную версию имеющейся
ситуации.
Некто, которого жители Мира Срединного моря называли Анхра-Майнью, или
Ариманом, связал два мира и с помощью своего великого проклятия нарушил
нормальный ход развития этих миров. Ну Мир Срединного моря был, без
сомнения, Землей. Тем более что имечко Ариман было дано древними эллинами
зороастрийскому богу зла. Вторым миром было, так же без сомнения, то самое
прекрасное место, где мы с Данилой в настоящий момент обретались. Видимо,
и переходы, которыми мои друзья маги совсем недавно научились
пользоваться, возникли именно из-за этой связи миров. В результате
злокозненных действий... Как его назвал светловолосый... "половина
главного Закона Природы..." Бред!
Так вот, в результате проклятия, наложенного половиной главного Закона
Природы, магия утекает с Земли, люди утратили бывшие у них способности к
магии, зато способности к техническому творчеству у них здорово возросли.
Такой перекос в развитии привел к повышению агрессивности людей (это-то
как раз понятно) и, как следствие, к бесконечным войнам на Земле. В этом
мире произошло то же, что и на Земле, только в отличие от нас здешний
народ получил преимущественное развитие магии в ущерб технике. Возникшие в
этом мире магические войны были придушены другой половиной главного Закона
Природы (идиотизм!), который к тому же сложил некую, как он ее сам назвал,
"Фугу для двух Миров, двух Клинков и одного Магистра", которая, по замыслу
создателя, должна быть сыграна до конца и тем самым уничтожит проклятие
Аримана.
Так что осталась ерунда! Надо найти эту самую "Фугу" и узнать способ,
которым можно ее проиграть до конца. Всего-то и делов!!!
Правда, сначала необходимо вернуться домой, вместе с Данилой, разобраться
с этим, неведомым пока, Единым-Сущим. Да, еще надо бы вернуть Многоликому
сына...
Ну что ж, будем работать от первоочередного к сложному...
Тут я снова задремал и мне приснился План... Когда я проснулся, за окном
рассвело и ход моих дальнейших действий был мне в общих чертах ясен. А тут
как раз и два моих толстощеких друга тихонько заглянули в комнату. Я
помахал им рукой, подзывая поближе, и когда они подошли, пригласил их
присесть.
- У меня к вам, ребята, есть очень большая просьба, - начал я чуть ли не
шепотом. Гномы мгновенно поняли важность разговора, подобрались и
посерьезнели.
- Правда, дело очень серьезное и, возможно, опасное, но мне просто не к
кому больше обратиться. Если кто и способен такое сделать, то только вы.
- Ты давай не подлизывайся, - перебил меня Опин, - а выкладывай, что
надумал.
- Хм, - улыбнулся я, - а надумал я вот что. Когда мы с Многоликим получим
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг