"общие собрания". Я один раз с ней пошел. Бред какой-то. Сначала по двое,
по трое на сцену выходят, о проделанной работе докладывают и каются в
каких-то грехах. Грехи - говорить смешно. Кто кошке на хвост наступил, кто
ребенка по попе шлепнул, а излагают - можно подумать, что человек шесть в
подъезде кистенем замочил. - Юрка фыркнул и покрутил головой.
Потом дедок какой-то на сцену вылез и начал собравшихся стыдить. Потом
какой-то короткометражный фильм крутили, о деяниях ихнего главного, так
после фильма этого троих без сознания вынесли. Мы когда вышли, я ей все
высказал, а она мало что драться не полезла. Ты, говорит, чурка
бесчувственная, думаешь только о себе, подумай о сыне - ему, говорит,
стыдно за родителей будет, которые ничего не сделали для его спасения...
Ну в общем, полный бред. - Он замолчал и покосился на бутылку с остатками
коньяка.
- И конечно, пожертвования собирали?..
Он посмотрел на меня совершенно трезвым взглядом.
- Нет, ты знаешь, о деньгах ни слова...
- Странная какая секта... из не нуждающихся!.. И как эти бессребреники
себя называют?
- Ну, эти... дети Единого-Сущего...
Вот это была неожиданность!..
- Ты хочешь сказать, что Светка вступила в секту?!
- Я не знаю, вступила она или на общественных началах помогает... - Юрка
опять скривился, а потом неожиданно заорал: - Ну что, ты не знаешь, с ней
же спорить невозможно, она никого не слушает, все делает по-своему. Ну и
пусть ходит к своим "детишкам"!..
Юрка отвернулся, а затем вскочил и выбежал из кухни. Через секунду он
вернулся и швырнул на стол листок бумаги.
- Вот, смотри, что она по подъездам разносит, по почтовым ящикам! Я ее
предупреждал, что когда-нибудь им по шеям надают!
Я взял листочек в руки. На плотной, глянцевой бумаге красивым, с
завитушками, шрифтом было выведено: "Если ты согнулся под бедами и
несправедливостями мира. Если тебе невмоготу противостоять царствующему
злу, если тебе нужны поддержка и понимание, приходи к нам. Дети
Единого-Сущего знают путь надежды и правды. Вместе мы войдем в царство
добра и справедливости". Дальше шли адреса и контактные телефоны.
Так... Светка - сектантка! В моей голове сей факт не укладывался, но это
означало только то, что моя голова, по-видимому, не обладала необходимым
объемом!
Я встал и сунул листочек в карман.
- Пойдем-ка в комнату Данилы, посмотрим. Юрка тяжело поднялся и направился
в коридор. Я двинулся за ним. В маленькой комнате трехкомнатной
воронинской квартиры, в которой проживал мой друг - Данила, ничего
особенного я не увидел. Постель была разобрана и смята, как будто ребенок
на минутку поднялся и вышел, ну например, в туалет. На столе аккуратной
стопкой лежали тетради и учебники. Небольшой шкаф был закрыт. Даже
маленькие тапочки лежали на ковре возле, кровати.
- Ну и в чем же твой сын сбежал из дому? - с нарочитым смешком спросил я у
Воронина. Тот растерянно заморгал, потом оглядел комнату, открыл шкаф и
заглянул в него почесал свой нос и задумчиво констатировал:
- В синих спортивных трусах, желтой футболке с Микки-Маусом и, похоже,
босиком, его сандалии стоят в прихожей... - Юрка уставился на меня.
- Харчами он, похоже, тоже не запасся, - подвел я итог. - Пойдем-ка
поговорим со Светкой.
- Да я же тебе говорю - молчит она. С самой ночи ни слова... - Он
замолчал, уставившись на меня широко открытыми глазами. - Ты знаешь, а
ведь она с самого вечера молчит. Как домой пришла, сразу переоделась и в
постель легла. Я еще ее спросил, будет ли она ужинать, а она молча шасть
под одеяло, и носом к стенке...
Я двинулся в воронинскую спальню. Светка лежала на спине, накрытая одеялом
до подбородка. Широко открытые, бессмысленные, словно стеклянные глаза
уставились не моргая в потолок. Я присел на стоящий рядом с кроватью пуф.
Юрка встал в дверях, с недоумением и мукой уставившись на свою жену. В
комнате повисло молчание. Немного погодя, я провел задрожавшими пальцами
по своему лбу и тихо сказал:
- Вера... . Молчание.
- Святой... - продолжили. Молчание.
- Единый... - не унимался я.
- Сущий... - слетело с сухих, неподвижных Светкиных губ.
Юрка в дверях вздрогнул от неожиданности и часто заморгал. Я помолчал и
продолжил:
- Путь...
- Правды и добра... - прошелестело в ответ.
- Дети...
- Единого-Сущего...
- Данила...
Ее глаза расширились, зажглись уже знакомым яростным огнем и, словно
загнанные зверьки, метнулись к моему лицу.
- Спасен... спасен... спасен... - Ее голос с шепота перешел в хриплый
крик, а затем в визг, тело задергалось, руки вынырнули из-под одеяла и
скрюченными пальцами заскребли вокруг извивающегося тела. Затем она вдруг
выгнулась дугой, запрокинув голову назад и рискуя сломать себе шею, а по
комнате метался страшный визгливый вопль: - Спасен... спасен... спасен...
Мы с Ворониным с двух сторон навалились на Светку, пытаясь удержать ее на
кровати. Она вырывалась из неуклюжих Юркиных рук, продолжая безумно орать,
а Воронин хрипел сквозь пододеяльник, оказавшийся у него на голове:
- Сделай же хоть что-нибудь!..
И тогда я прокричал, перекрывая Светкин визг:
- Единый!..
Ее тело сразу обмякло, руки упали на простыню, глаза остекленели, а
искусанные сухие губы тихо прошептали:
- Сущий...
Мы с Ворониным отвалились от кровати и сели на пол, Несколько минут в
комнате было слышно только наше хриплое дыхание. Потом Юрка поднялся,
поправил на Светке ночную рубашку и прикрыл ее одеялом. До подбородка.
Я поднялся с пола и отошел к дверям. Мне не хотелось смотреть Юрке в лицо,
потому что я начал понимать, что произошло с его женой. Прикрыв глаза, я
расслабился и начал считать про себя, перебирая в уме арабские цифры. На
цифре четырнадцать я почувствовал, что полностью успокоился, и начал
сосредоточиваться на предстоящей задаче. Наконец под опущенными веками
разлилась ровная, бесцветная серь, а все звуки вокруг затихли, словно в
уши мне натолкали ваты. И тогда я принялся читать свое коротенькое
заклинание.
Открыв глаза, я увидел следы. От Юрки тянулся яркий тоненький зеленоватый
следок, исчезавший за дверью спальни. А лежавшая Светлана была окутана
странной прозрачной черной вуалью, из которой выныривала абсолютно черная,
угольная ниточка следа. Это было неправильно. Не может живой человек иметь
такой черный след. Не может!
Я двинулся в спальню Данилы. Прямо от кровати к двери комнаты и оттуда в
прихожую тянулась яркая голубенькая ниточка. Почему-то я всегда думал, что
у Данилки должен быть именно голубенький следок. Я двинулся в прихожую.
Голубая ниточка ныряла за дверь. Я открыл входную дверь, и тут же у меня
за спиной раздался голос Воронина:
- Ты далеко?..
- Сейчас вернусь, - бросил я не оглядываясь и двинулся вниз по ступеням.
След вывел меня во двор, а затем привел к мостовой. Там голубая ниточка
повисла над асфальтом проезжей части и потянулась в сторону центра Москвы.
Значит, Данилу увезли на машине. И, что самое неприятное, Данилу к этой
машине вывела сама мать. Да, да, Светка сама вывела Данилу на улицу и
посадила в машину. Ее черный след вился вокруг голубой ниточки и был
сдвоенным. Было ясно видно, где они расстались и как она шла назад одна.
Тяжело шла. Я вернулся в дом и, взбежав на четвертый этаж, увидел в дверях
Юрку.
- Я боялся, что ты уедешь... - тоскливо произнес он.
- Вот что, друг мой, - бодро начал я, - Данилу увезли на машине. Я поеду
следом и попробую его вернуть, ничего плохого, я надеюсь, ему не сделают.
Ты оставайся со Светланой и вызывай ей "Скорую помощь". Простую и
психиатрическую. Такая у нас тоже есть. Должен тебе сказать, дела у нее
очень плохи. Поэтому ты постарайся быть рядом. Даже в больнице. В крайнем
случае, если будут какие-то сложности, позвони вот по этому телефону.
Я вытащил свою визитку и нацарапал на ней обычный, домашний номер телефона
Антипа.
- Скажешь, что я просил помочь поместить Светку в клинику Кащенко.
Юрка дернулся, как от удара в лицо. Физиономия его скривилась.
- И не дергайся, - я повысил голос, - будь мужиком! Драться придется, а ты
раскисаешь!
- Может, подождешь? Светку отправим, и я с тобой поеду?
- Нет. Я поеду один. Ты возле жены должен быть. Не раскисай... - еще раз
напомнил я и, дернув Воронина за обрывки майки, побежал вниз по лестнице.
3. ПОИСК
Если вам обещают чудо - берегитесь!..
* * *
Разогретый двигатель завелся сразу. Выехав на шоссе, я двинулся за голубой
ниточкой следа, отчетливо видной на фоне темной мостовой и бордового
капота. Теперь самое главное - время. Надо спешить, но при этом не
нарушать правила дорожного движения. Конечно, в пять утра даже на
московских улицах достаточно просторно, но ГИБДД не дремлет и ранним утром.
Машина ровно шла в сторону центра. Доведя меня до Таганской площади, след
свернул вправо, нырнул вниз и из-под эстакады вывел меня на Садовое
кольцо. Я хотел бы надеяться, что похититель обосновался где-то в Москве,
но сердце подсказывало мне, что скорее всего Данилу увезли из города.
Нитка следа лежала над крайней левой полосой, практически не переходя на
другие полосы. Что ж, похоже, машина, на которой увозили Данилу, шла с
приличной скоростью и не заметала следов. Впрочем, о каких следах можно
говорить.
Рука автоматически передергивала ручку коробки скоростей, подошвы
кроссовок энергично топтали педали, глаза следили за знаками, светофорами
и голубенькой путеводной i ниточкой, а в голове металось: "Светка -
сектантка... Бред..." По Садовому кольцу я без приключений добрался до
Смоленской площади, а здесь мой голубой поводок повернул направо и через
мост мимо Киевского вокзала вывел меня на Кутузовский проспект.
"Фешенебельный район... - подумалось мне. - Здесь обитают интеллигентные
люди. Сектанты здесь обосноваться не могут..." Господи, а.что я вообще
знаю о сектах и сектантах, с которыми мне, вполне возможно очень скоро,
придется столкнуться нос к носу? И зачем им Данила?
А память тут же начала раскручивать свой жесткий диск.
РЕМИНИСЦЕНЦИЯ
Вообще при слове "секта" в голову в первую очередь приходят различные
религиозные названия. Отечественные, истинно русские - старообрядцы,
духоборы, молокане, хлысты, какие-то малопонятные трясуны-субботники,
скопцы и прыгуны, а также занесенные с просвещенного Запада пятидесятники,
адвентисты, методисты, баптисты, квакеры, свидетели Иеговы (почему
свидетели?).
Все это богатство религиозных мировоззрений, предлагаемое нашим
досточтимым предкам, представляло собой творчески переработанное в
различных направлениях, но такое родное и хорошо знакомое христианство. Ну
кому-то не хотелось креститься тремя перстами, и он убегал на север или на
юг, чтобы там Креститься двумя пальцами. Или кого-то жутко напрягало
ходить в церковь и признавать духовное превосходство "батюшки", и он
отстраивал, как правило на чужие деньги, свой собственный молельный дом, в
котором сам становился самым крутым богословом. Некоторым противно было
смотреть на роскошь церковных одеяний, убранства и священных предметов, и
они объявляли всякую роскошь непотребством и начинали бороться за
церковный аскетизм, для чего, естественно, организовывали свою, самую
хорошую и правильную веру, но опять-таки на испытанном фундаменте
признанного мировоззрения Христа. С Христом вообще уже очень давно спорить
не принято, а тем более его опровергать.
Так что во времена оные, несмотря на ряд разногласий, серьезных и не
очень, официальная государственная религия, как правило, резко осуждая
заблудших и упорствующих сектантов, находила с ними "консенсус". Особенно
с сектантами, имевшими "большое народнохозяйственное значение", сиречь с
крупными купцами, промышленниками и тому подобным людом. Они, как сейчас
принято говорить, заняли свою нишу и в деловом мире, и в
духовно-мистическом.
И таких религиозных самостийников в Российской империи было больше
миллиона! Наша родная Советская власть только слегка потрепала их ряды,
как, впрочем, и ряды традиционных конфессий, а потом снова все
"устаканилось".
Но вот с приходом демократии и плюрализма на просторы нашей Родины
двинулись совершенно неизвестные досель россиянам эзотерические знания и
идеи. Мы узнали о существовании совершенно непонятных простым людям
махдистов и бабидов. Нас познакомили с непримиримой яростью ваххабитов, от
которых почему-то в первую очередь страдали правоверные мусульмане. Мы
увидели на улицах Москвы бритые головы оранжево-красно одетых, простодушно
улыбающихся ребятишек, которые водили хороводы на мостовых под простенькую
мелодию "Хари Кришны, хари Рамы". И среди этих прилюдно веселящихся
оригинальных индивидуумов замелькали чисто русские хари, а по стране
поползли леденящие душу рассказы о порядках, царящих внутри этих веселых
хороводов.
Потом на улицах и площадях любимой столицы стали попадаться группы молодых
в основном людей с черными, густыми, странного вида бакенбардами, такими
же, только более неопрятными бородами, с торчащими из-под широкополых
черных шляп космами, в застегнутых до подбородка черных прямых пальто.
Постепенно основная масса этих молодцев стала группироваться около
Ленинской библиотеки, которую к тому времени успели переименовать в
Российскую государственную. Наши неподражаемые средства массовой
информации сообщили нам, что это не то саббатиане, не то франкисты, не то
хасиды, ну, в общем, какие-то особенные евреи. Правда, потом выяснилось,
что от знакомых и родных иудеев их отличает только настоятельное
требование передать половину библиотечного фонда Ленинки, то бишь
Российской государственной библиотеки в их личное распоряжение. Ничего
себе секта?!
И все-таки эти милые неуемные люди имели хоть какое-то отношение хоть к
какой-то религии. А вот потом началось...
Сначала к нам перебралась секта имени гербалайфа, которая в нашей России
сразу получила широкое развитие. Гербалайф, как нам объяснили приезжие
миссионеры, это такое божество в виде пищевых деликатесов. С любым толстым
человеком, принимавшим его внутрь вместо обычной еды, происходило чудо -
он мгновенно худел. А любая худышка, после такой же процедуры, так же,
словно по волшебству, принимала округлые формы. Причем все это происходило
чудесным образом на прочной научной основе. И никаких побочных явлений,
кроме впадания потребляющих чудесную "пишчу" в отличное расположение духа.
Народ метнулся к новому заморскому чуду в основном в поисках отличного
расположения духа, поскольку худеть на наших родных просторах стало
довольно просто, а полнеть как-то неприлично. Но оказалось, что стоимость
одной порции заморского чудесного деликатеса вполне сопоставима с
недельным бюджетом средней российской семьи, а кроме того, у большинства
употребивших зарубежное чудо внутрь развилось стойкое расстройство
различных внутренних органов.
И вообще, оказалось, что главным божеством этой замечательной новой секты
являлся совсем не гербалайф, не здоровье и не забота о ближнем, а доллар,
доллар и еще раз доллар. Кому довелось побывать на бдениях адептов нового
учения, без сомнения, навсегда запомнил, с каким восторгом и упоением
повествовали они с высокой трибуны о том, сколько этих милых бумажек
блекло-зеленого цвета им удалось выколотить из доверчивых земляков. А в
конце всеобщего радостного бдения на помост выходил холеный, в дорогом
костюме и одеколоне мужик, оказывавшийся главой местного отделения данной
секты и полномочным представителем главного гербалайфщика. Поздравив всех
отличившихся, он призывал присутствующих напрячь все силы в борьбе за
обладание верховным божеством, то бишь долларом, обещая особо
приобщившимся рай на райских островах (правда, временный - недели этак на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг