- Позвольте!.. - раздался позади разгневанный голос Галла. - Но это же
истинный зверь! Принц, ты что, ради истинного зверя задерживаешь
возвращение в замок?! Многоликий будет очень недоволен! Какими странными
друзьями ты успел обзавестись за время своего недолгого отсутствия!
Данила резко повернулся к нему и, сведя брови над переносицей, ломающимся
голосом прокричал:
- Да! У меня очень странные друзья! Ты еще больше удивишься, увидев
остальных моих друзей! Но только именно они оказались настоящими друзьями!
Именно они были со мной и в пути, и в сражении на том берегу Нароны!
Именно они положили там шестерых гвардейцев Единого-Сущего и в придачу
апостола Пипа!..
Неожиданно лицо шестиликого Галла побелело как бумага, и он хрипло, как-то
придушенно, просипел:
- Апостол Пип убит?!
- Да! Убит! Убит вот этой самой рукой! - Данила схватил мою руку и с
неожиданной силой потряс ее.
Шестиликий Галл уставился на меня глазами, полными неимоверного ужаса. Эти
вытаращенные глаза, казалось, вопили: "Господи! С каким чудовищем я
связался!.."
Я невольно ему улыбнулся, стараясь хоть немного его подбодрить, однако он,
похоже, расценил мою улыбку совершенно иначе. Дрожащей рукой он ухватился
за эфес своей шпаги и, словно понимая, насколько мала надежда на это
оружие в схватке с таким чудовищем, как я, невольно сделал шаг назад,
видимо, соглашаясь на бегство.
В этот момент Ванька спрыгнул с постели и встал по другую сторону Данилы.
Вид огромного кота с горящими зелеными угольями глаз, ощеренными зубами и
вздыбившейся на черном загривке шерстью, кота, похоже, полностью плюющего
на собственное увечье, когда, по его мнению, Друзьям угрожает опасность,
окончательно добил мужество шестиликого Галла. Пробормотав невнятной
скороговоркой:
- Я подожду вас на улице... - он опрометью выскочил за дверь, и мы
услышали резвый топот его щегольских сапог по полу коридора.
- Вот именно про это я и говорю, - как ни в чем не бывало раздался голос
четырехликого Кула. - Ни в коем случае не давайте ему выкидывать такие
номера...
Мы с Данилой повернулись от двери и увидели, что субтильный лекарь, с
трудом оторвав Ваньку от пола, пытается уложить его в постель, а кот при
этом упирается всеми тремя здоровыми лапами ему в живот, мешая осуществить
задуманное. Мы невольно рассмеялись.
- И смеяться тут нечему, - вдруг обиделся лекарь. - Лучше бы помогли...
Стоило мне забрать Ваньку у него из рук, как кот тут же затих и позволил
уложить себя. Лекарь почесал у себя за ухом и спросил:
- Значит, все-таки забираете?.
Увидев утвердительный кивок Данилы; он снова почесал за ухом и заявил:
- Принц, я прошу, подождите немного, я принесу сумку, и ты или твой
друг... - он бросил взгляд на меня, - ...сможете носить вашего кота, не
тревожа его лапу... Хотя бы недолго... - добавил он, выходя из комнаты.
Через несколько минут он вернулся, держа в руках сшитую, похоже, из
брезента большую сумку, в которой мы и разместили Ваньку. Я перекинул
широкую лямку через шею и действительно весьма комфортно разместил
раненого зверя на своей груди. Так мы и покинули лечебницу.
На выходе Данила взял морщинистую руку лекаря и сказал только одно слово:
- Спасибо...
Но как сказал! Когда я, пропустив Данилу вперед, выходил на улицу, я
услышал за спиной тихий, растроганный шепот Кулы:
- Настоящий принц!..
"Вот это оценка!.." - подумалось мне.
Шестиликий Галл действительно ждал нас на улице и, похоже, успел за это
время несколько прийти в себя. Во всяком случае, его лицо приняло
нормальную окраску, руки перестали дрожать, а голос обрел некоторую
уверенность, когда он спросил:
- Теперь, принц, мы можем ехать?
- Да, - спокойно ответил Данила, - теперь мы можем ехать. .
- Тогда прошу тебя подождать здесь, я вернусь с эскортом... - И он, не
дожидаясь ответа, быстро направился в сторону гостиницы.
Данила задумчиво посмотрел ему вслед, а потом быстро юркнул в дверь
лечебницы. Через пару минут он вышел на улицу, а еще через несколько минут
показался и приданный нам отряд. Когда гвардейцы подскакали, я выбрал, на
мой взгляд, самую выносливую из заводных лошадей, уселся в седло, посадил
перед собой Данилу и передал ему сумку с Ванькой. И тут один из гвардейцев
соскочил с лошади, подошел к нам и, достав кусок крепкой веревки,
перекинул его через седло и сделал на концах петли. Затем он вставил
Данилкины ноги в эти петли. Удовлетворенно пробормотав:
"Так вот, принц, будет удобнее..." - он вернулся к своей лошади. Так
действительно было гораздо удобнее, поскольку в таком положении Данилины
колени поднялись повыше, и он смог разместить на них сумку с котом. Я
бегло оглядел отряд и обратил внимание на то, что никто из гвардейцев не
удивлен присутствием в нашей компании "истинного зверя". Это мне
понравилось.
Предводитель повернул своего вороного в сторону Нароны и махнул рукой,
предлагая следовать за ним. Я уже собрался разворачивать свою лошадь, но
тут раздался громкий голос Данилы:
- Позволь, Галл, разве наш путь лежит не к горам?..
- Верно, принц, к горам...
- В таком случае нам надо двигаться в другую сторону. - И Данила махнул в
сторону центра города.
- Я... Я хочу объехать центр города. Там собралось слишком много зевак,
принц... - чуть запнувшись, заявил Галл.
- А я не боюсь зевак. Мне надо выехать из города по дороге, ведущей в
сторону гор! Я уже говорил, что меня там будут ждать еще двое моих
друзей!..
С явной неохотой Галл повернул своего гнедого и тронулся в направлении,
указанном Данилой.
- И не слишком спешите. Мой друг еще не совсем здоров и не переносит
тряски... - бросил ему в спину Данила.
"Когда и где этот мальчишка успел усвоить такую манеру разговаривать?!" -
подумал я про себя. И словно отвечая на мои мысли, Данила тихо прошептал:
- Ну что, дядя Илюха, получается у меня принц?
Мы беспрепятственно миновали и центр города, и сам город. Вопреки
утверждению шестиликого Галла, никакой особой толпы на городских улицах не
наблюдалось. Кроме того, я обратил внимание еще на одно обстоятельство.
Предводитель нашего отряда старался насколько можно ускорить наше
движение. Однако, как только наша лошадь переходила на скорую рысь,
поспешая за остальными, Данила тихо шептал мне:
- Дядя Илюха, надо придержать лошадь... И стоило мне несколько осадить
нашего скакуна, остальные всадники, исключая предводителя, тут же
придерживали своих коней. Вообще мы постоянно ехали в окружении
гвардейцев, которые, несмотря на все попытки гнедого увести их хоть
немного вперед, жестко держались по бокам нашей лошади, прикрывая и
оберегая ее. В таком порядке мы выехали из города и на первом же холме
увидели наших живописных спутников, выходящих из придорожных кустов.
Мы притормозили, и когда гномы приблизились, подозрительно оглядывая наш
эскорт, я предложил им присоединиться к нам, благо заводных лошадей было в
достатке. Однако Опин, еще раз с опаской оглядев всю кавалькаду, заявил:
- Не, Белоголовый, мы верхом не поедем. На этой скотине только задницу
себе отобьешь... Мы лучше пешочком. Тем более что с дороги с этой вам
сворачивать не надо, плутать тут негде, а у Черной скалы мы вас ждать
будем...
- Вы нас ждать будете? - не понял я. - Мы же верхом... Толстощекая рожа
Зопина мгновенно расплылась в довольной усмешке, а Опин серьезно, но с
озорным блеском в маленьких глазках пояснил:
- Такая куча народу всегда еле тащится. А потом дорога петляет туда,
сюда... туда, сюда... - и он своей ручкой, похожей на совковую лопату,
изобразил, как петляет дорога. - Ну а мы - напрямки... Гораздо скорее
выйдет...
Они разом повернулись и, не прощаясь, потопали прочь с дороги прямо в
кусты. Мы тронулись дальше. Наши сопровождающие после разговора с гномами
стали еще почтительнее поглядывать на Данилу. Мы продолжали неспешно
трусить по дороге, отвечая на все требования Галла ускорить движение
необходимостью беречь хрупкое здоровье нашего кота, который спал в своей
сумке. Так что двигались мы неспешно и без приключений.
Окружавшие нас всадники не вступали с нами в разговоры и вообще держались
нарочито почтительно. Однако ближе к вечеру я стал замечать, что один из
гвардейцев пристально приглядывается к моей шпаге. Этот парень, на мой
взгляд, лет около тридцати - тридцати пяти, постоянно держался слева от
нас, строго придерживаясь нашего ритма движения. На его правом плече я
заметил какой-то знак, вышитый золотой канителью.
Улучив момент, я спросил его:
- Как тебя зовут?.. - но он, бросив на меня странно напряженный взгляд,
ничего не ответил.
На ночлег мы остановились, едва начало смеркаться. По всей видимости,
шестиликий Галл понял, что ускорить наше продвижение ему не удастся, и
решил дать отдохнуть своим людям; ведь двое суток от Черной скалы до Гавля
они мчались, практически не отдыхая.
Гвардейцы, люди явно хорошо знакомые с походной жизнью, быстро разбили
несколько палаток, одна из которых была весьма велика и внутри разделена
на две половины. Подошедший Галл заявил, что это "помещение" есть
резиденция принца, а он лично будет обеспечивать его безопасность. На что
"принц" индифферентно заявил, что он чувствует себя в полной безопасности,
только если белоголовый Илья и черный кот Ванька будут находиться от него
не далее одного метра. Галл в очередной раз попытался вспылить и настоять
на своих "правах", но, наткнувшись на жесткий взгляд и упрямо сжатые губы
Данилы, только пробормотал:
- Принц, за эти несколько дней ты очень изменился... - А затем он оставил
нас в покое. Гвардейцы развели перед нашей палаткой небольшой костер, и мы
втроем уселись на траве возле него.
А еще через некоторое время трое гвардейцев, в числе вторых был и
заинтересовавшийся моим оружием, принесли нам ужин, состоявший из котелка
гречневой каши, заправленной солидной порцией мяса, небольших лепешек и
глиняной бутылки с "соком мандароны, столь любимым принцем". Расстилая на
траве кусок полотна, долженствующий обозначать скатерть, гвардеец со
значком на плече спросил:
- Откуда, Белоголовый, ты взял свою шпагу?.. - причем сделал это настолько
тихо, что услышал его только я.
- Это подарок одного очень хорошего человека... - так же тихо ответил я.
- Как бы нам поговорить?.. - прошептал он.
- А вот после ужина топай к тем вон кустикам... - кивнул я в сторону
темневших неподалеку кустов.
Он незаметно кивнул и поспешил за своими товарищами, уже направившимися к
общему костру, вокруг которого собрался весь отряд.
Мы поели, причем наш инвалид умял свою порцию первым. Вечер понемногу
переходил в ночь. Над поляной, где мы расположились, висела спокойная
тишина, озаряемая зажигающимися звездами. Данила небольшими глотками
потягивал сок, который действительно ему очень понравился. Кот, прижмурив
свои глаза, лежал рядом с ним.
Я поднялся с травы и, пробормотав:
- Я сейчас... - направился к кустам, у которых договорился встретиться с
гвардейцем.
Когда я подошел, он вынырнул из темноты и сразу быстро зашептал:
- Так кто, ты говоришь, подарил тебе шпагу?.. - Его шепот был очень
тревожен, я бы даже сказал, нервен. Сам тон выдавал его волнение. Однако я
постарался ответить как можно спокойнее.
- Когда я попал в этот мир, я встретился с маленькой девочкой по имени
Соня. Она познакомила меня , со своим дедом, которого зовут четырехликий
Навон. Именно он направил меня к Многоликому и на прощание подарил мне эту
шпагу и арбалет. Он, знаешь ли, посчитал неразумным отпускать меня в
дорогу совершенно безоружным. А мои друзья, которых ты видел утром на
дороге, вырастили для меня дагу, в пару к шпаге... - зачем-то добавил я.
- А больше четырехликий Навон тебе ничего не подарил?.. - подозрительно
спросил он.
- Мне нет, - раздражаясь, ответил я, - а вот моему спутнику, которого вы
называете принцем, Навон подарил серебряный хлыст. Ты знаешь, что это
такое?
Гвардеец изумленно уставился на меня:
- Не может быть!..
- Однако это именно так! Если ты подойдешь, я попрошу принца показать тебе
этот свисток.
- И хлыст действует?..
Вопрос прозвучал несколько странно, но я не стал переспрашивать.
- Еще бы!.. Если бы не этот подарок, мы бы вряд ли ушли от апостола Пипа и
его прихвостней... Впрочем, если ты хочешь, принц покажет тебе его и в
действии.
- Значит, отец действительно подарил... - задумчиво пробормотал гвардеец.
Затем он взглянул на меня и уже совсем другим тоном сказал: - Четырехликий
Навон - мой отец. Когда я увидел у тебя на поясе его шпагу, я страшно
испугался. Он даже мне не отдал ее, когда я уходил служить в гвардию
Многоликого, а тут... - Он запнулся, не зная, как закончить начатую фразу,
но я понял, чего он испугался. - А тебе, значит, подарил... - добавил он.
Мы помолчали.
- Ну теперь все ясно... Ты, Белоголовый, извини, что я так... - Он слегка
замялся.
- Все нормально. Я все прекрасно понимаю, - успокоил я его. - А теперь
давай разбегаться, а то заметят твое отсутствие...
Он кивнул и тут же растворился в темноте. Я, насвистывая, направился к
своему костерку. Там я нашел Данилу и Ваньку, которые уже практически
заснули. Я перенес их в палатку и уложил на постель во внутреннем
отделении, а сам вышел еще подышать свежим ночным воздухом и немного
подумать.
Спустя некоторое время ко мне подошли трое гвардейцев забрать пустую
посуду, и один из них, наклонившись, зашептал:
- Слушай, Белоголовый, мы посовещались и решили что теперь подчиняемся
тебе. Только пусть принц утро объявит тебя главным в отряде. И еще,
остерегайся Галла он хотел быть спасителем принца, а теперь ты ему дорогу
перешел. Так что... Он способен на что угодно, хотя и побаивается тебя...
Гвардейцы ушли, а я сидел и обдумывал сложившуюся ситуацию. Интересно, что
предпримет Многоликий, увидев вместо своего, похоже, пропавшего сына
Данилу. Кое-что в голову мне пришло, с тем я и отправился спать.
Проснулись мы рано утром от того, что по нам прошевствовал, ковыляя на
трех лапах, Ванька. Причем он нарочно не обошел нас, а наступил сначала на
меня, а затем и на Данилу, невзирая на его высокое звание принца. Как
только кот нас разбудил, я сразу с тревогой поглядел на мальчика, ожидая
его новых откровений по поводу нашего будущего. Но никаких предостережений
или советов он не выдал, а просто лежал, жмурясь от утреннего солнца.
Гвардейцы уже поднялись, и когда мы выбрались из палатки, нам сразу подали
легкий завтрак, а шестиликий Галл заявил, что надо быстрее пускаться в
путь. Позавтракав, мы вскочили на коней, но прежде чем двигаться, Данила,
которому я рассказал о том, что произошло ночью, коротко объявил:
- Господа гвардейцы, прошу с этого момента считать командиром нашего
отряда Белоголового. Его распоряжения имеют силу приказа.
Против ожидания шестиликий Галл не стал оспаривать сказанного, словно уже
ожидал чего-то в этом роде. Я оглядел отряд и скомандовал:
- Шестиликий Галл и еще двое отправляются вперед. Старший Галл. Они
обеспечивают разведку и выбирают место для дневной стоянки. Двое - ты и
ты... - я ткнул наугад в двоих всадников, - ...следуют за основным отрядом
сзади, но в пределах видимости. Старший - ты. - Я кивнул одному из
выбранных. - Остальные сопровождают нас, старшим назначаешься ты... - Я
кивнул сыну Навона.
- Как, кстати, тебя называть? - спросил я его, когда Галл и его люди
отправились вперед, а выбранная пара - назад по дороге.
- Четырехликий Навт... - хмуро ответил он, внимательно оглядывая своих
подчиненных.
Мы двинулись вперед, значительно прибавив в скорости по сравнению с
прошлым днем, и я почувствовал, что отношение к нам среди гвардейцев
изменилось - они стали значительно внимательнее и дружелюбнее.
Так без приключений, соблюдая установленный порядок и несколько
отгородившись от шестиликого Галла, мы продвигались вперед по странно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг