Единого-Сущего. Других в нашем мире не было. Но все они вместе со своими
способностями теряли и определенные человеческие качества. В частности,
интерес к жизни. Вы ни разу не видели "возлежавшего на алтаре"? - Я
отрицательно покачал головой. - И слава Многоликому! Это зрелище не для
нервных. Так вот ты нисколько не похож ни на одного из них. Поэтому я и
была настолько изумлена. Тем более что ты имеешь, как и этот чудный
ребенок, светлые волосы! Поэтому позволь полюбопытствовать, откуда у нас в
городке появилось такое чудо?
И мне снова пришлось повторить свой рассказ о нашем появлении в этой
стране. Когда я закончил, в комнате наступило обычное в таких случаях
молчание. Обе мои слушательницы переваривали услышанное. Наконец Яса
повернулась к Даниле с вопросом:
- А что это у тебя за свисток, и откуда... - но не договорила. Данила
спал, положив руки на стол и устроив на них свою белокурую лохматую голову.
Старушка тут же вскочила и шепотом обратилась ко мне:
- Бери его на руки, положим его в постель...
Я бережно подхватил Данилку со стула и направился следом за хозяйкой по
короткому коридорчику в маленькую, уютную спаленку. Там она откинула
симпатичное лоскутное одеяльце с небольшой кроватки, и я, не раздевая,
уложил Данилку. В комнате было прохладно и сладко пахло: не то луговыми
цветами, не то цветочным медом. Мы прикрыли мальчишку одеялом и вернулись
в гостиную. Усевшись за стол, я тут же ответил на заданный Ясой вопрос:
- Свисток Даниле подарил четырехликий Навон. Мы ночевали у него в первую
ночь после перехода. Моя шпага тоже его подарок. И вообще, именно он
посоветовал нам пробираться к Многоликому, к Черной скале. Навон считает,
что только Многоликий сможет нам помочь вернуться назад, домой. И дорогу
нам Навон подсказал.
- Значит, завтра вы пойдете через лес к Нароне, - сразу догадалась наша
хозяйка.
- Да, через лес... - подтвердил я. Ольва испуганно переводила взгляд с
меня на Ясу. Потом она вдруг встала и заявила:
- Я вернусь в таверну. Надо принести ваши вещи и что-то из еды, вам в
дорогу...
Взглянув на Ясу и получив молчаливое одобрение, она тут же ушла.
- Поговорила бы я с тобой, - улыбнулась мне симпатичная старушка, - да уж
больно тяжелая дорога у тебя впереди. Навон рассказал, наверное, какой у
нас лес нехороший? Так что тебе отдохнуть надо хоть немного. Завтра вам
пораньше уйти придется, пока Пип со своими прихвостнями искать вас не
начал. Пойдем...
Она встала и направилась в ту комнату, где уже спал Данила.
- Домик у меня небольшой, комнату отдельную я тебе предоставить не могу,
но постель тебе будет.
Из стенного шкафа в коридоре она вытянула свернутый в рулон тюфячок,
подушку, небольшую стопку постельного белья и сунула все это мне в руки.
Когда мы на цыпочках вошли к Даниле, она кивнула на пол возле его кроватки
и прошептала:
- Здесь располагайся... - И тихо притворила за собой дверь.
Я раскатал на полу тюфяк, накрыл его простыней, бросил на него всунутую в
наволочку подушку, быстро сбросил с себя свою джинсу и, улегшись на это
шикарное ложе, натянул на себя вторую простыню. И тут же уснул.
10. ДОХЛЫЙ ЛЕС
6 июня 1999 года. Где обычно мы находим друзей? В детском саду, в школе, в
институте, на работе, по соседству... И хорошо ли мы знаем людей, которых
называем своими друзьями? Не поэтому ли мы частенько напеваем про себя
"Если друг оказался вдруг..." А вот если находишь друзей в диком, темном,
страшном лесу, полном медведей, волков, рысей и других не менее
симпатичных зверушек, на них, я думаю, вполне можно положиться и в любом
другом месте...
* * *
Ну что такое!.. - мысленно разнесся мой вопль. - Я же только закрыл глаза,
а меня уже трясут за плечо и пихают ботинком в бок!.."
Я открыл глаза. Надо мной склонилась свеженькая, раскрасневшаяся
физиономия Данилы с блестящими глазами и аккуратно причесанными мокрыми
волосами. Увидев, что я проснулся, он тихо произнес:
- Пора уходить, утро уже... - и тут же начал стаскивать с меня простыню.
С тихим, но душераздирающим стоном я сел на своем ложе. Вообще-то я люблю
спать на жестком, но любым пристрастиям есть граница. После матрасика, на
котором я провел несколько недолгих часов с закрытыми глазами, мои мышцы
несколько одеревенели, суставы начали поскрипывать, а скелет, наоборот,
значительно размягчился. Поэтому, когда я попробовал подняться, мое
несчастное тело скрипело, хрустело, позвякивало и вместе с тем слегка
расползалось. Однако усилием своей несгибаемой воли я восстановил контроль
над собственным опорно-двигательным аппаратом и поплелся следом за
Данилой, который тянул меня за онемевшую левую руку по темному коридору.
Таким порядком мой маленький Вергилий выволок меня во двор, накрытый
густым, противно мокрым туманом, а затем втолкнул в небольшую деревянную
будочку в глубине сада. Аккуратно прикрыв за собой дверь, маленький
негодник пробормотал:
- Щас мы тебя в порядок приведем, - и завозился за дощатой стенкой.
Я блаженно привалился к шероховатой перегородке, закрыл глаза. В тот же
момент мне на голову обрушилс водопад достаточно холодной воды. Ну, может
быть, и не водопад, но никак не меньше ведра.
От неожиданности я даже не смог как следует заорать. Я только слабо
пискнул и попытался толкнуться в дверь. Но она оказалась запертой снаружи.
И тут я почувствовал, что холодный душ действительно быстро прогнал сон и
придал моему занемевшему телу определенную гибкость. Я поднял руки, чтобы
как следует потянуться, но в этот момент за стенкой снова послышалась
возня, и я получил на свою голову еще одно ведро холодной воды.
- Все, хватит... - громко и сурово сказал я, отфыркавшись. Немедленно в
стенке открылось небольшое окошко,
Данила просунул в него большое жесткое полотенце, а следом за ней мою
одежду. Растираясь куском сурового полотна, я услышал, как по дорожке сада
прочь от моей пыточной камеры побежали быстрые мальчишечьи ноги.
Я вытерся насухо, оделся, причесался оказавшейся в полотенце расческой и,
толкнув освобожденную дверь, вышел на песчаную дорожку, ведущую к заднему
крылечку домика. Через секунду я входил в небольшую, чистенькую кухоньку.
За столом, сбоку у окна, расположился Данила и с удовольствием пил молоко
из большой глиняной кружки. Рядом с ним сидела Ольва, положив на колени
нашу котомку. Яса хлопотала возле маленького столика, притулившегося около
плиты. Как только я вошел, хозяйка улыбнулась мне, пододвинула к столу
небольшой табурет, на который я тут же опустился, и поставила передо мной
тарелку с огромным куском хлеба, накрытым желтым ноздреватым сыром,
посыпанным рубленой зеленью. В нос сразу ударил сытный сырный дух. Не
успел я вонзить в этот чудесный бутерброд свои оголодавшие зубы, как рядом
с тарелкой опустилась кружка, наполненная свежим молоком. Я энергично
принялся за еду, а Ольва продолжила начатый еще до моего появления рассказ.
- Так вот я и говорю, когда я вернулась в таверну, они уже стали приходить
в себя. Первый, конечно, апостол Пип. Он сразу пошел в комнату за стойкой.
Туда же отправились и его гвардейцы, а я быстренько побежала в маленькую
кладовку...
Яса понимающе улыбнулась:
- Ты смелая девушка...
- Ну, никакой особенной опасности не было. Надо было только тихо сидеть. А
если бы даже меня и услышали, я сделала бы вид, что ищу в кладовке
какие-нибудь специи. В общем, я все слышала и видела. Апостол Пип сидел в
дядюшкином кресле, а его мордовороты выстроились перед ним. Сначала Пип
молчал, будто приходил в себя. Я его таким ошарашенным и представить не
могла...
- Девочка, переходи к сути, нашим гостям некогда выслушивать повесть о
твоих впечатлениях! - перебила ее старушка.
Ольва слегка запнулась, потом быстро кивнула и, сглотнув, продолжила:
- Апостол Пип не может понять, откуда у принца... - она кивнула на Данилу,
- ...серебряный хлыст. Он говорит, что Единый-Сущий знал о существовании
этого хлыста, но так и не смог его разыскать. Поэтому Пип решил
организовать за вами погоню. Он сказал, что вы наверняка идете к Черной
скале и потому не минуете переправу через Нарону. Он уверен, что вы
пойдете к Нароне Дохлым лесом, а сам соваться в этот лес не хочет. Он
говорит, что если вы лес пройдете, а такая возможность у вас есть,
поскольку вас всего двое, то у переправы они вас и будут поджидать. Они
поедут по Круглой дороге на лошадях. Если он ошибается и вы пойдете не
лесом, а по дороге, они вас обязательно нагонят! Он хочет захватить принца
живым, ну и, естественно, его очень привлекает серебряный хлыст. С ним
поедут восемь гвардейцев. Он сказал, что, судя по тому, как Белоголовый
обращается с оружием, лишние люди не помешают! - И она с уважением
взглянула на меня.
- Ну что ж, несколько сумбурно, но в целом все понятно, - подвела итог
двуликая Яса.
- Вы пойдете, конечно, лесом. Если идти достаточно осторожно, а именно так
вам и придется идти, вы выйдете к берегу Нароны только к вечеру.
Направление вы знаете?.. - Она взглянула на меня, и я утвердительно кивнул.
- Когда вы выйдете из леса - осмотритесь. На берегу должен стоять
небольшой бревенчатый дом, он там один. В доме живет трехликий Гарон,
перевозчик. Я вам дам одну вещичку, ее вы покажете Гарону, и он без
вопросов перевезет вас на другой берег, даже если вы задержитесь и придете
к Нароне ночью. А сейчас вам пора уходить. Пока туман не рассеется, Пип со
своими мордоворотами с места, конечно, не тронется, но вам надо
торопиться. Здесь Ольва вам положила поесть на дорогу.
Она вложила мне в руку небольшую металлическую бусину, а затем, взяв у
Ольвы с колен нашу котомку, протянула мне и ее.
Я закинул шнур, стягивающий котомку, на плечо, сунул бусину в карман
рубашки и уже собрался застегнуть плащ, но Данила остановил меня.
- Надо собрать твой самострел. - Он требовательно уставился на меня. - Мне
точно известно...
Я без разговоров отцепил от пояса сумку с арбалетом и, выложив детали на
стол, с которого уже убрали посуду, в несколько минут собрал машинку и
натянул тетиву. Конечно, нести собранный арбалет было менее удобно, чем
уложенный в сумку, но с Данилой спорить не приходилось. Надо, значит -
надо!
Уже собравшись уходить, я повернулся к Ольве:
- Ольвушка, когда мы уходили из нашей комнаты на проповедь, в ней
оставался наш кот Ванька. Если он еще у вас в таверне, позаботься, чтобы
его накормили. Скажешь ему, что это я, Илья, тебя к нему послал. Хорошо?
- Так какой-то кот у крыльца сидит. Уже давно. Только в дом почему-то не
идет. Я его приглашала, - заявила вдруг Яса. - Большой кот, огромный даже,
черный и с белой кисточкой на кончике хвоста.
- Ну вот, и Ванька нашелся... - довольно завопил Данила и тут же прикрыл
рот ладошкой.
Мы быстро двинулись к выходу. Распахнув дверь, мы узрели в клочьях тумана,
пеленой покрывавшего землю, большую темную тень, расположившуюся на
верхней ступеньке крыльца. Едва мы показались на крыльце, тень привстала,
выгнув спину, подняла хвост трубой и двинулась вниз по ступенькам на
песчаную дорожку, нисколько, видимо, не сомневаясь, что мы тут же
последуем за ней. Наш Ванечка был в своем репертуаре - деловит,
немногословен, полон достоинства. Только интересно, где это он обретался,
когда нас вчера чуть не убили? Хотя, возможно, он-то как раз держал всю
ситуацию под контролем.
Мы последний раз взглянули на своих спасительниц и поклонились им на
прощание, а потом я не удержался и чмокнул трехликую Ясу в дряблую щеку.
Она удивленно взглянула на меня, потом улыбнулась и тихо пробормотала:
- Ну и странные у вас. Белоголовый, обычаи... - Через несколько секунд они
растаяли в тумане за нашей спиной, а мы быстро шагали за нашим черным,
хвостатым предводителем.
Проскользнув под калиткой, Ванька не раздумывая повернул вдоль забора
направо и легкой трусцой припустил вперед. Чтобы не отстать, нам с Данилой
пришлось прибавить ходу. Так быстрым шагом мы прошли до первого
перекрестка. Стояло совсем раннее утро, улица была пустынна а звуки наших
шагов мгновенно глохли в серой вате тумана. Вообще-то в нашем положении
эта белесая, мутная пелей была нам хорошим помощником, вот только мой плащ
Данилкин комбинезон мгновенно пропитались влагой, отяжелели. На
перекрестке Ванька притормозил и, казалось, к чему-то прислушался, а затем
галопом бросился назад и юркнул за выступ забора. Мы метнулись за ним и
тоже вжались в крохотную нишу, образованную небольшим заборным выступом.
Несколько минут прошло в тишине, а затем, медленно нарастая, послышался
мягкий цокот копыт по утрамбованной дорожной пыли. Потом из тумана
выступили четыре высокие расплывчатые тени всадников и послышался
приглушенный, с покашливанием разговор.
- И кого мы стережем? Кто в такую рань из дома полезет? Еще не меньше часа
туман висеть будет, кого в нем разглядишь?.. - ворчал хрипловатый, видимо
со сна, голос.
- Кого надо - того и стережем... - ответил ему густой командный бас. - Ты
скажи спасибо, что апостол Пип тебя в свою команду не отобрал, а то
Белоголовый добавил бы к твоим ста килограммам триста граммов своей стали.
Так что ты лучше не спеши в гостиницу, нам надо вернуться после того, как
апостол отъедет, а то придет ему в голову или кого-то из своего отряда
заменить, или просто его увеличить. И придется скакать за мальчишкой, под
его серебряный хлыст. Вот тогда ты поворчишь...
- Так апостол Пип сказал, что у него есть средство против принцева хлыста.
Иначе зачем ему гвардейцы. Он мальчишку успокоит, ребята с Белоголовым
разберутся...
- Ага, ты, оказывается, хочешь убедиться, что апостол Пип справится с
серебряным хлыстом!.. Ты у нас, оказывается, герой - хочешь скрестить свою
железяку с клинком Белоголового! Ну, ну... Езжай, попроси Пипа включить
тебя в его команду, и Единый тебе в помощь...
- А ты что, не веришь, что апостол Пип сможет обезвредить серебряный
хлыст...
Всадники проехали мимо и разговор постепенно утонул в серой пухлой
взвешенной воде. Постояв еще несколько минут, Ванька осторожно двинулся в
сторону перекрестка. Мы потопали следом. На этот раз кот без раздумий
дунул галопом через пересекавшую наш путь дорогу, а мы припустились за
ним. Перебежав на другую сторону, мы чуть не наступили на Ваньку,
терпеливо нас ожидавшего, но он вовремя предупредительно мявкнул. И снова
мы быстрым шагом последовали за черным и хвостатым, уверенно выводившим
нас из города.
Примерно через полчаса город неожиданно, словно отрубленный, кончился, и
мы вышли по намокшей скользкой обочине на росистый луг, а еще через
несколько минут вступили под высокие деревья опушки Дохлого леса. Здесь
Ванька зашел немного поглубже в чащу и повалился на бок на невысокую,
густую травку, давая нам понять, что он намерен немного отдохнуть. Я
расстелил рядом с Ванькой свой многострадальный плащ, и мы с Данилой тоже
присели.
Отдыхали мы недолго, но за это короткое время все вокруг разительно
изменилось. Взошло солнце, и туман мгновенно опустился на землю и словно
впитался в нее. Только влажная трава и листва на деревьях напоминали о его
существовании. Стало видно, что мы совсем недалеко отошли от городка - его
последние дома были хорошо видны за небольшим, густо заросшим лугом,
пересеченным темно-серой лентой дороги, которая резко сворачивала у опушки
леса и, огибая его, уходила влево.
Мы еще сидели, скрытые густым подлеском, когда из города выехал конный
отряд и рысью двинулся по дороге, огибая Дохлый лес. Всадников было
девять, и мне показалось, что в одном из них я узнал апостола Пипа. Как
только они скрылись за поворотом, мы встали и направились в глубь леса.
Сначала идти было довольно просто. Солнце по-прежнему находилось у нас
слева, и при ясном небе потерять направление мы не боялись. Высокие
деревья стояли далеко друг от друга, а подлесок, хотя и достаточно густой,
практически не мешал нашему продвижению. Частые поляны были усыпаны
цветами, выглядывавшими из невысокой, но густой травы. В общем, первые
километры пути вполне могли сойти за маршрут хорошего подмосковного похода.
Но постепенно лес густел и как-то темнел. Перестали попадаться светлые
ольха, береза и осина. Реже встречались дубы. На смену им вставали
высоченные серые ели, покрытые снизу темным лишайником. Их нижние толстые,
разлапистые ветви были начисто лишены хвои. Голые и каменно-прочные, они
вполне могли порвать ткань плаща или комбинезона. В траве тоже валялись
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг