худо-бедно планировать свои действия.
- Ну, мертвяк, ты даешь! - раздалось из-за двери. - Ты что же, одной
горчицей закусывал, глянь, всю сожрал!
Я прикинулся не проспавшимся алкашом. Подняв к окошку мутные глаза,
проворчал хриплым голосом: "Тебе не понять - ты не любил", - и, нашарив на
столе кусок холодной курятины, начал лениво заталкивать его в рот. Есть мне
и правда хотелось.
- Закуси, закуси. А то пьянка без закуски печень разрушает, -
загоготал за дверью гологоловый.
- Дурак... - вяло огрызнулся я. - Есть время для еды, есть время для
питья, и не надо смешивать, времена - можно надорваться.
- Глянь-ка, мертвяк-то - философ. Прямо целое философское учение
создал, - продолжала глумиться за дверью голая голова, и вдруг, резко
сменив тон, прорычала:
- Давай быстро приходи в себя. Скоро Магистр спустится судить тебя.
- А что, меня для допроса наверх не поведут?
- Нечего тебе по замку шляться, - голая рожа растянулась в усмешке. -
Здесь и допросят, и осудят!
- Тогда включай свой санузел. - Я помотал головой, словно мне стало
нехорошо и я вот-вот начну блевать.
- Эй, эй, эй... - Голова заволновалась, убирать в камере после меня
ему явно не хотелось. - Опять непонятные слова говоришь! Кого тебе
включать?
Я посмотрел на него совершенно трезвыми глазами и зарычал:
- Умыться надо, рожа!
Голова мгновенно исчезла, и каменная глыба в углу камеры начала со
скрежетом поворачиваться, открывая спрятанный санитарный пост.
Я отправился в свой туалет, украшенный чудовищным ночным горшком, и,
стянув через голову рубаху, с наслаждением долго плескался под струей
прохладной воды. Обтершись появившимся на стене полотенцем, натянув рубашку
и застегнув пояс с ножнами, я, почувствовал, что полностью готов к приему
высокого суда. И он не замедлил прибыть.
На этот раз дверь стала прозрачной полностью. В широком коридоре,
освещенном ровным немигающим светом, стояло знакомое инвалидное кресло, в
котором покоилась завернутая в красное фигура Магистра, за креслом, положив
руки на его спинку, стоял мой гологоловый знакомец, на полу, рядом с
креслом, за маленьким раскладным столиком скорчилась фигура в красного
цвета балахоне с надвинутым на глаза капюшоном, по всей видимости, это был
писец. Больше никого не было.
- А где же присяжные заседатели? - спросил я, встав напротив двери,
сложив руки на груди и гордо подняв голову.
- Мне поручено Советом провести дознание и заседание магистерского
суда по делу пришлеца по имени Илья, использующего тело Алого Вепря,
полного мага Мира Спокойной Воды, - проскрипел Красный Магистр, не обращая
внимания на мой вопрос. - Процедуру дознания начнем с допроса пришлеца.
Вопрос первый. С какой целью ты явился в Мир Спокойной Воды?
Он задал свой вопрос совершенно бесстрастным тоном, монотонным
бесцветным голосом. Однако я решил вступить в его игру и так же бесстрастно
ответил:
- Я явился в Мир Спокойной Воды не по своей воле. Поэтому,
естественно, никакой цели не преследовал.
- Протоколист, отметь - допрашиваемый подтвердил, что явился в наш мир
с целью захватить власть.
От такой беспардонной лжи у меня буквально отвисла челюсть.
- Вопрос второй. Опиши кратко свои действия во время пребывания в Мире
Спокойной Воды.
Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и ответил:
- Я искал встречи с одним из Магистров, чтобы попросить помощи в
возвращении домой.
- Протоколист, отметь - допрашиваемый заявил, что он сколотил шайку из
нескольких людей и животных с целью силового захвата власти. Вопрос третий.
Назови состав своей шайки.
Я понял бесполезность продолжения диалога, поэтому, плюнув себе под
ноги, пробормотал:
- Да пошел ты... - и отправился на свою кушетку чего-нибудь пожевать.
- Протоколист, отметь - допрашиваемый назвал змею по прозвищу Золотая
Погибель, кота по прозвищу Ванька и на этом прекратил показания по
заданному вопросу, - продолжал скрипеть Красный, не обращая внимания на то,
что подсудимый перестал реагировать на его выступление.
- Вопрос четвертый. Сколько человек было тобой и твоей шайкой убито во
время пребывания в Мире Спокойной Воды?
В ответ я швырнул в него обглоданную куриную кость и налил себе вина.
- Протоколист, отметь... - продолжал тянуть свою песню этот красный
манекен, но я уже его не слушал. Выпивая и закусывая, я обдумывал вопрос,
когда мне может представиться наиболее благоприятный момент для
неожиданного использования своих магических способностей, и что из того,
что я умею, стоит применить. Получалось, что в одном этот красный старикан
был прав - я слишком мало знал и умел. Несмотря на мои выдающиеся
способности к магии, я не успел освоить что-нибудь серьезное. Думы
получались не слишком веселые, а вскоре и они были прерваны ревом стоявшего
позади кресла урода:
- Встать для оглашения приговора!
- Пусть твой хозяин постоит! - проорал я в ответ, оставаясь на своей
кушетке.
Магистр, не обращая внимания на мои вопли, тем же безразличным
скрипучим голосом продолжил:
- Основываясь на результатах проведенного дознания, руководствуясь
прецедентами... Впишешь там прецеденты, - бросил он в сторону писца, - а
также следуя законам и обычаям Мира Спокойной Воды, пришлец по имени Илья,
использующий тело Алого Вепря, полного мага Мира Спокойной Воды,
приговаривается магистерским судом к сожжению в синем пламени, которое
состоится завтра в полдень на судной площади города Холма. Приговор вынесен
высшей инстанцией, посему обжалованию не подлежит.
Он сделал знак, и гологоловый покатил его кресло прочь от моей двери.
За ним, быстро сложив столик, путаясь в полах балахона и теряя по пути
листочки бумаги, бросился писец. Дверь с легким хлопком вновь стала
непроницаемой.
Вот и суд, скорый и не правый. Было грустно. В глубине души я все-таки
надеялся на справедливость и помощь. Мне казалось, что столь могущественные
люди способны встать над личными амбициями и руководствоваться не своими
мелочными интересами, а истиной и добром. Нет, все было как всегда. Тот
прав, у кого больше прав. Что ж, придется играть по предложенным правилам,
и если уж выпадет возможность, я тоже буду беспощаден. Теперь я
действительно был готов разметать этот чудесный мир к чертовой матери.
И тут я вспомнил Леди, и Странника, и кота по имени Ванька, и
лошадного по имени Миша, и Бармалея, и Вечника. И еще я вспомнил Лаэрту -
свою фею, ее чудесные глаза и сладкие губы. В груди у меня стало тепло, а
глаза защипало. Что ж это я из-за одной красной сволочи ополчился на целый
мир, и не такой уж плохой мир. Все-таки друзей у меня в нем было много.
Я стал вспоминать свое странствие и свои встречи, думать, где-то
сейчас мои друзья и что-то они поделывают. На меня накатила непонятная
усталость, и глаза сами собой закрылись. Я тихо прилег на кушетку и
погрузился в легкий, похожий на грезу сон. Но сквозь чуткую дрему я
почувствовал, как погас потолочный светильник, оставив слабое, едва
рассеивающее тьму сияние, как завозились за дверью, и она, тихо скрипнув,
наконец отворилась.
В комнату вошли трое, один из которых был моим старым знакомцем -
сторожем с голой головой. Именно он, наклонившись надо мной, шепотом
произнес:
- Готов. Спит, как дитя после сиськи. Давай носилки.
Двое вошедших вместе с ним молча подошли сбоку к столу и положили на
пол похожие на медицинские носилки. Затем легко перенеся стол подальше от
кушетки, они взяли меня за плечи и ноги, переложили на носилки и замерли
возле них.
Мой сторож возился около стола. Потом, повернувшись к нам, он сказал с
набитым ртом:
- Готовы? Берите и двинули.
Два его безмолвных помощника подняли носилки и, покачивая, понесли
меня из камеры. В темном коридоре гологоло-вый вышел вперед и возглавил
нашу процессию.
Я окончательно пришел в себя, но не подавал виду, предпочитая, чтобы
меня несли. Пусть попыхтят. Носильщики действительно скоро запыхтели, а еще
через несколько шагов тот, что шагал впереди, выдохнул:
- Ну и здоров этот пришлец, тонну, наверное, весит.
- Помалкивай, разбудишь... - проворчал задний.
- Ага, его сейчас серебряной трубой не разбудишь. Магистр сам чары
навел.
- Тихо, болтуны, - шикнул гологоловый.
- Передохнуть бы... - заскулил передний. - Все руки оттянул.
- Тащи, тащи, нечего отдыхать, - вдруг забормотал я, как будто бы
сквозь сон.
Носилки заметно вздрогнули, а носильщики сбились с шага. Их вожак
метнулся ко мне и попытался на ходу разглядеть в темноте мое лицо.
- Ровнее, ровнее... - недовольно пробормотал я. Носилки сразу
выровнялись, но носильщики уже почти бежали.
- Спит... - обнадеживающе прошептал гологоловый и припустился вперед.
Коридор незаметно сменился узким, мрачным туннелем. Ребятки мчались рысью,
задевая плечами сырые каменные стены и пригибая головы. Мои глаза привыкли
к темноте, и я прекрасно видел все, что творилось вокруг.
- Недалеко осталось, - пыхтя, заявил через несколько минут передний.
Видимо, он был самый говорливый из всех. Эту мысль тут же подтвердил
гологоловый.
- Надо Магистру сказать, чтоб он тебе язык укоротил. Болтаешь, как
баба на базаре, - остервенело зашептал он на бегу.
Впереди расцветало светлое пятно, похоже, мы приближались к концу
туннеля.
- Заразы, свет не выключили... - зашипел наш лидер и наподдал, быстро
оторвавшись от носилок. Носильщики тут же сбавили темп и перешли с бега на
скорый шаг, а затем и вовсе пошли спокойно. Немного погодя свет впереди
погас.
- Не заблудимся в темноте? - обеспокоенно прошептал я.
- Нет, здесь нет поворотов, - тут же откликнулся передний.
- А вдруг уже отрыли? - продолжил я свою провокацию.
- Кого отрыли? - удивился передний.
- Ты кончишь болтать или как, - зашипел задний.
- Сам же дурацкие вопросы задаешь! - обиженно забубнил передний.
- Вот дотащим, - задыхаясь, зашептал задний, - я тебе задам пару умных
вопросов. И морду заодно начищу!
- Еще посмотрим, кто кому морду начистит, - запетушился передний,
пытаясь обернуться.
- Двигай, зараза... - почти в полный голос рявкнул задний и двинул
переднего носилками пониже спины.
- Ровнее, ровнее... - строго вмешался я в дискуссию. Ребята замолчали
и опять прибавили шагу. Тут же впереди замаячил вернувшийся руководитель.
- Все в порядке. Нас ждут, - радостно зашептал он.
- Эта сука чуть Вепря не разбудила, - тут же наябедничал задний
шепотом.
- Опять болтал, зараза, - окрысился гологоловый и, сунув кулак под нос
переднему, пообещал:
- Ну будет твой язык у Магистра в кабинете на жердочке болтать!
Передний промолчал, но его пыхтение пропиталось слезами.
Туннель опять превратился в коридор. Пройдя несколько шагов по
коридору, носильщики с трудом вписались в резкий поворот и протиснулись
через дверь в темную комнату.
Когда они, задыхаясь, подтащились к кровати, я рывком спрыгнул с
носилок и начальствующим голосом заявил:
- Молодцы, быстро добежали. Благодарю за службу.
Ребята уронили носилки и кинулись к светлому прямоугольнику открытой
двери, в котором маячила фигура гологолового. Тот почему-то растопырил
руки, словно попытался их удержать, но две крупные фигуры, мелькнув в
проеме, сшибли его с ног. Гологоловый упал, а выскочившие носильщики
налегли на дверь, пытаясь ее захлопнуть. К сожалению, они не учли того, что
голова сбитого ими с ног сообщника осталась в комнате. В этот момент в
комнате зажегся свет, ярко озарив валявшуюся на пороге безволосую голову,
прижатую дверью. Выпучив глаза, голова пыталась убраться в коридор,
выхрипывая при этом: "Носилки, гады... Носилки бросили". С другой стороны,
все попытки головы покинуть помещение пресекались двумя здоровыми
мускулистыми телами. Только когда я сделал шаг по направлению к двери,
голове неимоверным усилием, в кровь обдирая уши, удалось юркнуть за дверь.
Та с грохотом захлопнулась, и загремевший засов обозначил победу стражи над
озверевшим пришлецом.
- Чары наводил, чары наводил... Он же всю дорогу не спал. Он же мог
нас враз порешить... - явственно забубнил возбужденный голос переднего.
- Я маленьких не обижаю, - громко ответил я. - И вообще, сегодня День
защиты насекомых!
За дверью замолкли и затаились.
Я осмотрел свое новое обиталище. Комната была немного меньше прежней,
без окна, но при этом обшита деревянными, похожими на дубовые, панелями. На
беленом потолке прилепился круглый матовый светильник. В углу стояла узкая
кровать, застеленная темно-зеленым тонким одеялом в зеленом же
пододеяльнике. Подушечка была мала. Больше в комнате ничего из мебели не
было. Зато на стене, над кроватью, висела большая картина, изображавшая
нечто вроде большой включенной газовой горелки, посередине которой сидел,
опутанный цепями, голый старик с блаженной улыбкой во весь беззубый рот, а
вокруг во всевозможных довольных позах расположилась толпа народу,
наслаждавшаяся видом голого старца. Судя по всему, я лицезрел изображение
сожжения пришлеца в синей пламени. Из картины явствовало, что процесс
сожжения доставлял сжигаемому неизъяснимое блаженство, но почему он был
голый? А может, местный художник просто так видел?
Я стянул пояс, повесил его на спинку кровати и, улегшись поверх
одеяла, стал ждать. Определить время суток не было никакой возможности, и
постепенно мне стало казаться, что утро уже давно наступило, что Красный
Магистр, по каким-то своим соображениям, перенес время казни или совсем
"отменил ее. А может, в Искру ворвались мои сподвижники, возглавляемые
Вечником, и Леди уже заплевала все наличные вооруженные силы Магистра,
включая его самого, и теперь они разыскивают меня по казематам замка, а я,
перенесенный злодеями в неизвестное зачарованное место, буду гнить здесь до
самого своего конца, поскольку из тех, кто знал, куда меня запрятали, в
живых никого не осталось... В общем, воображение мое не на шутку
разыгралось.
И вот, когда я уже решил, что ждать больше нечего и надо попробовать
поковырять дверь да потихоньку прорубаться к своим, противоположная стена
комнаты замерцала слабым желтоватым сиянием и медленно растаяла.
9. ХОЛМ. КАЗНЬ
...Я полностью согласен и целиком поддерживаю постулат о том, что
любая жизнь на Земле священна., . Поэтому, если вас пытаются убить, вы
имеете право защищаться всеми доступными вам способами...
Моя комната превратилась в своеобразный эркер довольно большого
сумрачного зала, богато украшенного позолоченной лепниной, с великолепным
мозаичным паркетом на полу. Мебели было мало, и она теснилась к стенам,
оставляя в центре большое свободное пространство. По залу в одиночестве
прохаживался высокий моложавый мужчина с правильными, резкими чертами лица.
Его одежда, выдержанная в оранжево-желтоватых цветах, состояла из высоких
кожаных сапог, в которые были заправлены широкие бархатные штаны. Талию
незнакомца охватывал кожаный расшитый пояс с висящими на нем богатыми
ножнами, из которых торчала затейливая витая гарда длинной рапиры.
Свободная оранжевая рубашка, обшлага и ворот которой были отделаны широкими
кружевами, оставляла открытой шею и верх груди. В распахе рубашки на
тяжелой, кованой золотой цепи красовался медальон, очень похожий на
медальон Красного Магистра, только вместо рубина его украшал золотистый
топаз. Каштановые с рыжим отливом кудри прикрывал оранжевый бархатный берет
с длинным лохматым оранжевым пером, схваченным бриллиантовой брошью.
Оранжевый Магистр, а это был без сомнения он, задумчиво вышагивал по
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг