с тобой.
- Телевар? - покосившись на него, пробормотал Храбат. - Это какой же
Телевар? Не помню тебя. Чего надо?
- Тысячник Телевар должен возглавить оборону Третьего участка, -
холодно произнес за спиной у Телевара Хлаш, не дав тому и слова вставить.
- Ему было приказано явиться к тебе, чтобы ты ввел его в курс дела и помог
принять дела.
- А-а, вспомнил, - скривился Храбат, как будто глотнул чего-то кислого.
- Нищеброд с запада. - Эскорт тысячника с готовностью загоготал. - Ну да,
конечно, говорил воевода что-то такое. Понабежали выскочки на нашу
голову... Тысячником, говоришь? Что-то не помню я таких тысячников в
городе. Да и в окрестностях, если честно, тоже не помню. Так, говоришь,
дела принять?
Прежде чем багровеющий Телевар открыл рот, Хлаш опять перебил его.
- Я не помню, чтобы Тилос просил выяснять твое мнение о Всадниках, - в
его голосе чувствовался лед с северных вершин. - Тебе было приказано
ввести в курс дела нового командира участка, а не оскорблять его. Ты
собираешься выполнять поручение, или мне доложить, что ты слишком занят?
- А, крокодилы, оказывается, и говорить умеют? - соизволил обратить на
него внимание Храбат. - Ну что ж, можешь и доложить. Только что-то
многовато чужаков развелось у нас в городе. Ты уж, друг чешуйчатый, не
обессудь, но ежели еще раз со мной так заговоришь, получишь плетей на
конюшне. Не посмотрю, что с этим ублюдком Тилосом знаком. Кипень! - он
лениво махнул рукой, и к нему тотчас же подъехал один из всадников свиты.
- Отведешь... этого, - он снова скривился, - тысячника на его участок, да
поживее, чтобы глаза мои его больше не видели. - Он тронул лошадь и
проехал в открывшиеся ворота. Остальные гуськом последовали за ним, за
воротами остался один Кипень. На его лице мешались презрение и
подобострастие - видимо, он еще не решил, можно ли портить отношения с
пусть временным, но все же темником.
- Пойдемте, - наконец сделал он приглашающий кивок головой. - Тут
недалече, версты две.
- Погоди, парень, - остановил его кипящий как самовар Телевар. - Шли мы
к твоему хозяину в гости поболтать, но раз он с нами знаться не хочет, то
и мы без его помощи обойдемся. Скажи, куда идти, да и ступай своей дорогой.
- Да вот, прямо под гору во-он до того столба, - торопливо затараторил
парень, явно обрадованный, что ему не придется болтаться по городу. - А
там направо, и скоро аккурат к дому управы и придете. Там участковая
управа всегда и стояла. А заблудитесь - у кого хотите спросите, вам всяк
покажет. - Не дожидаясь ответа, он поворотил коня и быстро юркнул в
полуоткрытые ворота, которые с лязгом захлопнулись за ним.
- Ну и фрукт, - с отвращением сплюнул Громобой. - Ох, встретиться бы с
ним в темном переулке...
- Остынь! - хлопнул его по плечу Броша. - Он человек подневольный,
против хозяина пойдет - по стенке размажут. Вот с этим Храбатом я бы
встретился, это да!
- А я, по-твоему, о ком? - удивился Громобой, презрительно сплевывая на
землю. - Ну, ежели тут все командиры такие, недолго нам воевать придется.
Перережут горожан жугличи как младенцев, с такими-то защитничками. Он же
только о себе и думает, никак не о деле!
- Вообще-то он неплохой мужик, - извиняющимся тоном произнес Хлаш. - И
дело, говорят, знает. Вспыльчивый, грубый - это да, но чтобы так
откровенно хамить...
Не понимаю, какая муха его укусила.
- Не знаю я ничего про мух, - отрезал взбешенный Телевар. Его рука
судорожно сжималась на рукояти кинжала. - Уши бы ему отрезать за такие
слова! Ладно, недосуг нам здесь у ворот торчать, ровно попрошайкам каким.
Я так думаю, нам до темноты надо свой участок объехать да с сотниками
пообщаться, так что сперва на постоялый двор вернемся да на коней сядем.
Сразу надо было, да я думал, что у Храбата задержимся, не до них будет.
Пошли отсюда. Кстати, Хлаш, - он повернулся к троллю. - Хотел я с этим
Храбатом об обстановке потолковать, да не вышло. Не знаешь, разведчиков-то
хоть мне дадут под начало, или не заслужил еще?
- Насколько я знаю, - ответил ему Хлаш, - разведчасть находится в
подчинении воеводы. Тебе вроде как по штату не положено.
- Мало ли чего мне не положено, - проворчал Телевар. - Да только
вслепую воевать я не привыкший. Значит так, слушай мою команду. Хлаш
Дэрэй, с этого момента ты назначаешься командиром полковой разведки.
Наберешь себе людей сколько надо, желательно из тех, кто под моим началом
будет, хотя можешь и с улицы брать.
Человек десять, наверное, достаточно будет...
- Брать только людей? - невозмутимо уточнил ничуть не удивленный
внезапным назначением Хлаш.
- Что? - непонимающе посмотрел на него тысячник. - А, да, извини. Все
время забываю. Конечно, бери кого хочешь, хоть пугало огородное, лишь бы
разговаривать умели да ходили на двух ногах. Ну, что встали? Пошли!
Дождавшись, пока Хлаш не окажется в стороне от Телевара, Теомир
подобрался к нему сбоку и ухватил за руку.
- Хлаш, а Хлаш! - умоляюще зашептал он. - Возьми меня к себе в
разведчики, а? Ну возьми, чего тебе стоит! Я как мышь ползать умею, никто
не услышит, только господину Телевару не говори! Ну пожалуйста!..
- Не положено! - строго, но так же приглушенно откликнулся тролль,
скроив зверскую мину. - Тебя же ординарцем назначили, а приказы выполнять
надо. Не могу, извини. - Он покосился на едва не плачущего Теомира и
ухмыльнулся краем рта. - Ладно, там посмотрим. Только отцепись от меня
ради вашего Отца-Белоконя!
Вернувшись на постоялый двор, наспех перекусили. Есть еще не хотелось,
но Телевар настоял - мол, никто не знает, когда в следующий раз брюхо
набить доведется. Изнывающий от нетерпения Теомир ерзал на занозистой
скамье, на него недоуменно поглядывали. Черствые лепешки и сухое вяленое
мясо не лезли в горло даже в сопровождении огромных глотков воды.
Помаявшись несколько минут, он вылез из-за стола и вышел на двор.
У двери устроился Гром, лениво обгладывая какую-то старую кость и
блаженно жмурясь в лучах заходящего солнца. Теомир присел рядом, задумчиво
потрепал его по холке. Зверь, на секунду отвлекшись от своей кости,
фыркнул ему в лицо, осторожно подержался зубами за руку, глухо рыча, затем
неожиданно лизнул в лицо и вернулся к прерванному занятию. Кто-то тихо
прыснул у парня за спиной. Он подскочил как ужаленный и повернулся. Рядом
стояла Ольга, на ее плече висела небольшая полотняная сумка, от которой
шел слабый, но отчетливый запах сенокоса.
Волк вопросительно взглянул на нее, чихнул и демонстративно перетащил
свою кость в сторону, подальше от неприятных вонючих трав.
- Лижетесь? - улыбнулась Ольга Теомиру. - Ох ты... разведчик.
Теомир почувствовал, что краснеет. Он решительно выпрямился, отряхивая
и без того чистые колени и отвернулся от девушки.
- Тебе завидно? - буркнул он, не оборачиваясь. Ольга снова прыснула.
- А если завидно, что тогда? - спросила она. - Хочешь, поцелую?
- Щас как!.. - огрызнулся Теомир, на секунду задумавшись, что - "щас".
Но тут на плечо легли Ольгины руки, и ее теплые мягкие губы на миг
приникли к щеке. Теомир ошарашено повернулся, но девушки уже не было рядом
- только у входа в конюшню мелькнула ее зеленая мужская куртка да
прозвучал серебристый смех. Машинально потирая щеку, Теомир взглянул на
Грома. Тот с интересом смотрел на него, и Теомир мог бы поклясться, что на
мгновение в его глазах светился почти человеческий юмор. Впрочем, волк
почти сразу опустил голову и снова начал глодать свою кость. Теомир
озадаченно поскреб в затылке, но тут распахнулась дверь, и на двор стали
один за другим выходить Всадники.
Сытые повеселевшие кони гарцевали под седлами, нетерпеливо покусывая
удила. Но пустить их галопом по узким и кривым городским улочкам Всадники
не рискнули, да и присутствие пешего тролля не располагало к скачкам, так
что двигались не слишком быстрым шагом.
До управы, где располагалась ставка Третьего участка, добрались уже
затемно.
Вокруг было безлюдно, из-за ставен домов, окружавших площадь, тут и там
пробивались тусклые лучики света. Около входа в управу чуть мерцала
масляная лампа, по крыльцу и коновязи метались призрачные тени. Быстро
холодало, в воздухе потянуло ночной сыростью.
Телевар, спрыгнув с крыльца, быстрым шагом взошел на крыльцо, тяжело
ударил в дверь и, не дожидаясь отклика, решительно толкнул ее. Дверь не
поддалась.
Тысячник секунду недоуменно смотрел на нее, затем забарабанил изо всех
сил.
Хлипкие доски жалобно затрещали под его тяжелым кулаком. Барабанить
пришлось долго.
- Иду, иду... - наконец откликнулся изнутри заспанный голос, и через
несколько мгновений в окошке замигал свет лучины. Дверь со страшным
скрипом распахнулась.
В дверях показался ражий белобрысый детина в кое-как накинутой рубахе и
сползающих портках, которые он придерживал свободной рукой. В его
всклокоченные волосы набились какие-то щепки и мелкая труха. - Ходют
тут... - Он осекся - разъяренный тысячник пихнул его в грудь так, что тот
отлетел на несколько шагов, с трудом удержавшись на ногах. Чтобы удержать
равновесие, ему пришлось широко взмахнуть руками, и обиженная на такое
бесцеремонное обращение лучина потухла, недовольно треща. В комнате
воцарился почти полный мрак, чуть разгоняемый наружным фонарем.
- Свет! - яростно рявкнул Телевар. - Громобой, едрить тебя налево!
Обеспечь!
Хлаш вошел в комнату со снятой с наддверного крюка лампой. Та еле
горела и нещадно дымила - масло, как видно, было на исходе. Неяркий свет
бросал на лица людей резкие колышущиеся тени, заостряя черты лица и делая
похожими их на какие-то грубые маски.
- Да кто вы... - начал было детина.
- Смирно! - во весь голос рявкнул на него Телевар. - Я новый тысячник
Третьего участка! Рапорт, быстро! - Его лицо дышало таким гневом, что
Теомир, потянув Ольгу за рукав, попятился в угол. Та бросила на него
быстрый взгляд и последовала за ним.
- Какой рапорт! - заорал в ответ детина, нимало не испугавшись грозного
вида тысячника. - Сторож я, от воров эту хибару охраняю! Нет тут ваших
вояк, разошлись они по домам. Дрыхнут, небось, без задних ног, да уж не
моя это проблема! Вот их и ставь по струнке, а меня не трожь! Кстати, -
добавил он, насторожившись, - не видел я тебя раньше, да и одеты вы,
ребята, не по нашему.
Тысячник, говоришь? - подозрительно уставился он на Телевара. - Сдается
мне, что липовый ты тысячник. Ну-ка, пошли все вон, пока стражу не
кликнул! Завтра приходите, там и будете разбираться, кто у вас тыс... Хап!
Не дослушав, Телевар коротко ударил его в живот. Детина согнулся
пополам, судорожно ловя ртов воздух. Броша, скользнув вперед, схватил его
за волосы и вздернул голову вверх.
- Ты как с темником разговариваешь, мразь подзаборная! - прошипел он. -
Тебе что, кровь пустить? - Его кинжал с легким шелестом выскользнул из
ножен и прижался к подбородку сторожа. - Ну-ка, встать прямо и отвечать на
вопросы! - Он сопроводил свои слова ударом кулака по почкам, так что
несчастный детина, тяжело охнув, судорожно выпрямился, хватаясь за спину.
Его коленки подкосились, но Броша снова ухватил его за волосы железной
хваткой, так что незадачливому парню волей-неволей пришлось остаться на
ногах.
- Не бейте, - с трудом выдохнул он. - Извиняюсь, господин тысячник, не
признал.
Пустите меня, а то больно волосы!
Повинуясь легкому кивку Телевара, Броша отпустил волосы белобрысого, но
кинжал в ножны не убрал, как бы невзначай поигрывая им перед глазами.
Сторож испуганно следил за оружием расширившимися глазами.
- Что прикажете, господин тысячник? - наконец выдохнул он, все еще
держась за бок. На его лице блуждала болезненная гримаса - видимо, Броша
врезал от души.
- Кто командовал участком до меня? - резко спросил тысячник. - Имя,
звание, где живет?
- Стипа, - с готовностью откликнулся парень. - Десятник. Живет здесь,
за углом.
Только не командовал он, а просто присматривал. Знамо дело, в городе,
почитай, из опытных и нет никого, четыре тысячника да воевода, у всех дел
по горло...
- Стоп! - прервал его Телевар. - Тебя-то как зовут?
- Треп! - с готовностью отрапортовал тот. Видимо, он все-таки признал
Телевара за начальство, поскольку перестал боязливо постреливать глазами
на кинжал Броши, начав взамен преданно есть глазами тысячника. - Это меня
еще с детства так прозвали, потому что...
- Вижу, почему, - мрачно усмехнулся Телевар. - Броша, пойдешь с ним до
десятника, потом приведешь обоих сюда. Слышь, дружище, - снова обратился
он к сторожу. - Пойдешь туда и обратно кратчайшим путем. Вздумаешь сбежать
- он тебе глотку перережет, а не успеет - разыщу и за измену вздерну. Это
я тебе обещаю. - Его усмешка стала еще шире. Парень громко сглотнул слюну,
в его глазах снова появился страх. Он молча кивнул. - Тогда одна нога
здесь, другая там. Стой! - скомандовал он с готовностью ринувшегося к
двери Трепа. - Свечи или другая справа для света где?
В последних сполохах догорающего масла сторож разыскал в дальнем ящике
с десяток сальных свечей и торопливо выскочил в дверь, сопровождаемый
угрюмым Брошей. При свете обнаружилось, что управа представляет из себя
замусоренную комнату размером две на три сажени, с деревянными лавками
вдоль стен, коротким столом в углу и отгороженным железной решеткой
закутком в дальнем углу. Под потолком висела закопченная лампа на три
свечи с прогоревшим жестяным колпаком, из гнезд высовывались коротенькие
огарки.
- Спать ушли, это надо же! - пробормотал Телевар. - Шлюхин дом на
колесах! Как с жугличи с такими защитничками город еще не взяли - ума не
приложу. А у них небогато...
- Районная управа, - пожал плечами тролль, до это молча стоявший в
стороне, опершись на свою шипастую палицу. - Обычно здесь с десяток
стражников сидит, в кости играют да пойманных воришек до суда держат. А
суд здесь короткий - полсотни плетей, и свободен. Если выдюжишь, конечно.
Впрочем, обычно насмерть не забивают. Я только об одном таком случае
слышал, но там у палача с вором личные счеты оказались. С женой тот его
переспал, что ли.
- А убийц там, насильников или еще кого серьезного куда девают? -
поинтересовался Телевар, тяжело опускаясь на лавку. - Маловата клетушка-то.
- Ну, этих в участке не держат, - ответил тролль. - Их сразу в
крепость, в холодную, а то и на виселицу, если с поличным поймали. Но
такие дела здесь редкость, городок маленький и на удивление тихий.
Теомир удивился про себя. Тихий - еще ладно. Если ему не повезло
нарваться, это еще ни о чем не говорит. Но - городок? Три версты вдоль
реки да две сотни саженей поперек?
Скрипнула, отворяясь дверь. В дом решительным шагом вошел солдат в
короткой кольчуге, накинутой поверх обычной рубахи, и с длинным мечом у
пояса. Борода у него, впрочем, топорщилась даже сильнее, чем у
ввалившегося следом Трепа.
Вошедший последним Броша привалился к косяку и стал чистить кинжалом
ногти.
Телевар поднялся навстречу вошедшим. Теомир невольно сжался, ожидая
очередной вспышки гнева, но, на его удивление, Телевар остался спокоен.
Вошедший вытянулся перед ним, щелкнув каблуками, и коротко доложил:
- Десятник Стипа явился по вызову господина тысячника. Ожидаю
приказаний.
- Вольно! - махнул рукой Телевар. - Доложи обстановку.
- Обстановку? - угрюмо удивился десятник. - Да нет никакой обстановки.
Все, кто есть, на стенах, да и то по ночному времени, наверное, по домам
разбежались. Я тут несколько дней в потолок плевал по приказу темника
Храбата, командира изображая. А зачем тут командир? Свое место на стене
всяк и сам знает.
- Сколько народу на участке? - резко спросил Телевар.
- Да сотен пять, почитай, наберется, - задумчиво поскреб подбородок
десятник. - Только на дежурство от силы половина ходит. Ночью только мои
ребята остаются дежурить, часовыми. Мало их у меня, всего семеро. А с
ополчения что возьмешь?
Приказчики да купцы, сами себя на копье не насадят - и то ладно. Днем
воевода стражу присылает, но на ночь и они по домам расходятся.
- Шлюхин дом, - задумчиво произнес Телевар. - Ну, что я говорил? -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг