Нас не разлучит человек, Нас не разлучат все невзгоды, Пред ликом
яростной природы Соединимся мы навек!
Моя любовь переживет Врагов моих, врагов любимой, Проходит ночь пустой
и длинной, И утро снова настает!
На последних словах певец резко оборвал мелодию, склонился вперед, так
что его длинные волосы упали ему на лицо, и замер в такой позе. Ольга
восхищенно зааплодировала, ее поддержали вялые хлопки из-за других столов.
Теомир почувствовал укол ревности.
- Господа! - воскликнул между тем певец, выпрямляясь и резким движением
головы откидывая гриву назад. - В этот хмурый вечер не только жратва и
выпивка развлекут вас и согреют вам душу. Величайший бард Мелиандр Красило
к вашим услугам! Любые песни - любовные, героические, мелодии дальних
стран и странных народов! Всего четверть гроша за песню! Для прекрасных же
дам я спою бесплатно!
- он опять подмигнул Ольге и прошел к стойке.
- Кто он? - громким восхищенным шепотом спросила девушка. Теомир
подавил сильное желание швырнуть в пришельца чем-нибудь тяжелым.
- Мелиандр Красило, странствующий бард, - неожиданно ответил ей Тилос,
который, казалось, до того был с головой погружен в свои мысли. - Слыхал я
про него, кажется. Известный авантюрист, шпион, герой-любовник и изрядный
мерзавец. Но голос у него есть, этого не отнять. И женщинам нравится, -
добавил он насмешливо, покосившись на Ольгу. Та, и без того пунцовая,
раскраснелась еще сильнее.
- Шпион? - удивленно поднял брови Телевар. - Это еще что?
- Ну... - замялся Тилос, явно подыскивая нужное слово. - Ходит,
высматривает, подслушивает, потом продает сведения тем, кто заплатит...
- Подсыл, - жестко кивнул Телевар. - Понятно. Естественно, что мерзавец
- его хозяева приняли, накормили, напоили, а он их потом с потрохами
продает. Ну-ну.
Видал я таких молодчиков. И чем он здесь занимается?
- А кто его знает, - пожал плечами Тилос. - Но сам подумай - от силы
через неделю город окажется в осаде. Многим захочется узнать, где какие
укрепления и нельзя ли их миновать...
- И его не берут за жабры? - удивился Громобой. - Мы бы его быстро
подвесили вверх тормашками на солнышке, чтобы провялился как следует!
- Это не ко мне, это к городской страже, - отмахнулся Тилос. Он сделал
последний глоток из кувшина и отставил его в сторону. - Опять же, это все
догадки. Может, ему просто острых ощущений захотелось - он ведь из тех,
кто на медведя в одиночку пойдет, просто чтобы нервы себе пощекотать.
- А он ходил? - робко осведомилась Ольга. - На медведя?..
- Так, - припечатал к столу ладонью тысячник. - Завтра с утра встаем
раненько, пакуемся и уходим. Спать пора, и лично я - на боковую. Ольга,
помоги парню до койки добраться, неровен час, с лестницы загремит, - он
широко ухмыльнулся при виде негодования на лице Теомира. - Ладно, ладно,
шучу. Так сколько с тебя, говоришь, слупили за яблоки? Грош за две штуки?
Ну купец, ну жук! Красная цена этому баловству - десяток за полгроша, а
несортовую кислятину вообще мешками отвешивают. Эх вы... покупатели! -
кряхтя, он полез из-за стола. - Слышь, посланник! - негромко сказал он
Тилосу. - Дело есть, поговорить надо.
- И у меня к тебе дело, - серьезно кивнул тот. - Не чаял я Всадников в
Хамире найти, но вот повезло же... Хлаш, есть минута свободная?
Теомир с трудом поднялся с лавки. Почему-то разболелась голова, отсветы
от очага и даже от тусклых масляных лампочек вызывали приступы рези в
здоровом глазу. В этот момент бард Мелиандр Красило снова запел, в этот
раз что-то разухабисто-веселое, и Теомир почувствовал, как напряглась рука
Ольги, на которую он опирался.
- Пошли, болезный ты мой, - фальшиво-весело сказала ему девушка. -
Завтра как огурчик будешь. - Они начали медленно подниматься по лестнице,
Ольга часто оглядывалась на певца. Последнее, что увидел Теомир в этот
вечер, это Телевар, Хлаш, Заграт и Тилос, тесной группой сидящие в углу и
что-то тихо обсуждающие.
Гром клубком свернулся у очага, прикрыв хвостом нос, и сладко посапывал.
В своей комнате Теомир, не раздеваясь, рухнул на постель. Ольга стащила
с него сапоги и присела на краешек кровати.
- Болит? - озабоченно спросила она, осторожно ощупав подбитый глаз
Теомира. - Вот так? И так?
Теомир промычал что-то невнятное. От ее холодных пальцев исходило
странное тепло, голова кружилась, страшно захотелось спать. Снизу раздался
взрыв хохота, снова забренчал музыкальный инструмент барда - Теомиру вдруг
стало интересно, как же эта штука все-таки называется? - но он уже
падал... падал... падал... и черное сонное болото сомкнулась вокруг него.
Пробуждение было внезапным и странным. За окном стояла непроглядная
чернота, но по коридору ходили, топая тяжелыми сапогами. Теомир
прислушался, и в тот же момент в дверь сильно постучали.
- Теомир, подъем! - сказал голос дядьки. - Вставай быстро, не время
валяться! - Он прошел дальше по коридору и, судя по шагам, спустился вниз
по лестнице.
Теомир резко сел на кровати. Живот больше не болел, впрочем, как и
голова, даже глаз открывался нормально. Он был голым, одежда висела на
стенном крючке, и Теомир почувствовал, как его щеки становятся теплыми от
стыда. Мало того, что заснул как ребенок, так Ольга еще и раздевала его!
Он быстро натянул штаны, куртку и сапоги и, на ходу застегивая пояс,
сбежал вниз по лестнице.
На столе стояли блюдо с черствыми вчерашними лепешками, кувшины с пивом
и подносик с каким-то мясом. Любоконь с Брошей торопливо жевали,
примостившись на краешке скамьи, дверь на двор стояла распахнутой настежь.
Из нее несло сырым сквозняком. Масляная лампа у входа раскачивалась на
цепочке, будто ее только что зацепил кто-то высокий, тусклый огонек
метался за потемневшей от времени и нагара медной сеткой. Теомир
растерянно остановился посреди зала, недоуменно оглядываясь по сторонам.
Вывалив язык, в дверь вбежал Гром, помахивая серым поленом хвоста, за ним
торопливым шагом вошли Телевар с хозяином.
- Быстро ешь, мы уходим домой, - коротко бросил тысячник юноше.
- Вчера связные маги прислали воеводе весть, что жугличи идут, -
пояснил вошедший следом тролль. Его лицо было абсолютно бесстрастным. -
Утром большими силами перешли границу и полным ходом идут к городу. Если
не хотим сесть в засаду, надо немедленно уходить, не ждать утра. Чтоб он
сдох, этот воевода, не мог сразу на площадях объявить... - Он прислонился
к притолоке, наблюдая за возбужденно повизгивающим и мечущимся по комнате
волком. Теомир мельком удивился отсутствию Заграта.
- Темка, что случилось? - на лестнице возникла заспанная Ольга,
машинально приглаживающая волосы, живописно рассыпавшиеся по плечам,
сбившиеся на лбу в небольшой хохолок. - Пожар где али что?
- Удираем от жугличей, - машинально ответил Теомир. - Ешь давай, мы,
похоже, не задерживаемся.
- Не хочется, - широко зевнула та. - Ох, ну и рань! Небось, и за
полночь-то не перевалило...
- Перевалило, - откликнулся Хлаш. - Рассвет скоро, засони. Давайте-ка,
пошевеливайтесь, а то застрянем в воротах...
- А ты с нами? - обрадовано спросил Теомир. - Вот здорово!
- Мне здесь делать больше нечего, - пожал плечами тролль. - Вот я и
подумал - а не двинуться ли мне восвояси? В компании, знаешь ли, веселее.
Заодно за Загратом послежу, негоже ему, раненому, в одиночку по лесам
шляться...
- Нечего делать? - удивился Теомир. - Ты же наемник, тебя сейчас за
золото в дружину примут!
Тролль лишь пожал плечами в ответ. Теомир озадаченно посмотрел на него,
но решил пока не переспрашивать.
Хлаш оказался провидцем. Улицы были забиты народом, кровавые отблески
факелов бросали мечущиеся отблески на мешанину людей, повозок и коней, в
воздухе стояла густая ругань вперемешку с лошадиным ржанием и возбужденным
лаем собак из подворотен. Кони, вновь привязанные к телегам, храпели,
дергали мордами, косились друг на друга глазами, мерцающими в факельном
свете, несколько раз Всадники разнимали начинающих кусаться и лягаться
животных. Казалось, половина города стремится вырваться на простор, пока
это еще возможно. Теомир мельком поразился обилию торговых гостей,
разнообразно и пестро - насколько позволяло судить освещение - одетых и
тараторящих на совершенно непонятных языках. Кое-где сквозь толпу
прокладывали дорогу стражники, большая часть из них выглядела напуганно.
Пытаясь упорядочить движение, они лишь усугубляли сумятицу и переполох.
Телевар в сердцах сплюнул, увидев, как один из стражей поскользнулся на
выплеснутых на дорогу помоях и с грохотом рухнул прямо под копыта лошадей,
тянущих аляповато раскрашенный трехосный фургон чуть впереди обоза
Всадников.
Лошади, насколько позволили оглобли, попытались встать на дыбы, что-то
громко хрустнуло и фургон нехотя остановился, полностью перекрыв движение.
Вокруг него сразу же возник густой водоворот человеческих тел, гвалт резко
усилился. Хлаш, по своему обыкновению шагавший рядом с повозкой, в которой
вместе со своим волком устроился Заграт, молча скользнул вперед, с
легкостью рассекая толпу.
Одним движением выдернув из-под копыт беспомощно барахтавшегося
блюстителя порядка, он железной рукой схватил обеих лошадей под уздцы.
Через несколько мгновений движение восстановилось.
До ворот добирались почти до рассвета. Взопревшие, злые, Всадники уже
без стеснения хлестали плетками коней и людей, что подворачивались под
копыта, не обращая внимания на возмущенные вопли, почти не различимые в
общем гвалте. Но когда впереди уже замаячили главные ворота, черные на
фоне едва разгорающейся зари, на башне сипло завыли рога, и спереди
раздался глухой рокот. Телеги встали на месте.
- Что там у них еще? - раздраженно спросил оказавшийся рядом с Теомиром
Громобой. - Опять кто под копыта свалился?
В ответ Телевар длинно и витиевато выругался.
- Чтоб я сдох! - закончил он свою красочную тираду. - Опоздали, едрить
твою налево... Ворота закрывают. Видно, шустры эти жугличи, коли меньше
чем за сутки от границы сюда добрались. Но я-то, старый идиот! Ведь
говорили мне вчера уходить!..
- Не горячись, темник, - качнул головой Громобой. - Ушли бы вчера -
попали бы как кур в ощип с обозом на голой дороге. Может, и к лучшему, что
задержались.
Телевар лишь досадливо мотнул головой. Он спрыгнул с седла, бросил
поводья Громобою и решительно направился в сторону ворот. Чуть
поколебавшись, Теомир тоже соскользнул с коня, сунул поводья, сопроводив
умоляющим взглядом, Ольге, чью гнедую кобылу в толкучке прижало к нему, и
бросился за дядькой.
Оскальзываясь на влажной грязи между скучившихся повозок, уворачиваясь
от тумаков, пару раз попав сапогом в навоз, вскоре он добрался до ворот.
Около могучих задвинутых засовов нашелся тысячник, яростно ругающийся с
капитаном городской стражи. Впрочем, капитана окружали и яростно ругались
человек, наверное, тридцать. Тот лишь устало отмахивался, медленно
отступая назад. Взгляд Теомира упал на лесенку, ведущую на стену. В
прошлый раз, когда обоз въезжал в город, ее охраняли двое караульных, но
сейчас стражников рядом не было.
Поколебавшись, Теомир единым духом взлетел на узкую галерею вдоль
гребня стены, ухватился за край бойницы и замер.
На фоне бледных рассветных облаков отчетливо выделялись огромные столбы
дыма, упирающиеся прямо в высокий небесный купол. Из-за дальнего леса уже
показался краешек розового солнца, но долина вокруг города еще оставалась
в густой тени, и по этой тени катились россыпи тусклых желтых точек,
полукольцом охватывающие город. Напряженно прислушиваясь, сквозь гвалт у
ворот Теомир уловил дальние рога, на высокой ноте снова и снова
повторяющие какой-то сигнал. Точки стремительно приближались, часть из них
уже ушла за стены, уйдя из поля зрения, и внезапно Теомир осознал, что эти
точки были ни чем иным, как факелами в руках полчищ верховых. До него
долетело протяжное улюлюканье, и вдруг в полуверсте от ворот ярко
заполыхали тенты над повозками незадачливых торговцев, успевших на свою
голову выбраться из города до закрытия ворот. Несколько десятков точек
стремительно катились в сторону Теомира.
- Отец-Белоконь, сколько же их... - потрясенно пробормотал кто-то рядом
с ним.
Теомир повернул голову и увидел отдувающегося темника, стоящего рядом и
судорожно сжимающего обух плети. Огненные точки на равнине все множились и
множились, они заливали равнину как вода в половодье. Но лишь малая часть
двигалась в сторону города. Большинство же безостановочно перемещалось на
запад, на запад, на запад... - Да они же по нашу душу идут, в наши
степи!.. - В бледных рассветных лучах старый тысячник выглядел
потрясенным, и Теомир почувствовал, как его желудок медленно сжимает
холодная рука.
Жугличи, за исключением передового отряда, пока не приближались к
стенам города, неспешно объезжая его по периметру, размахивая факелами и
издевательски улюлюкая. Светлячковый хоровод медленно кружился вокруг
городских стен, завораживая против воли, не давая отвести взгляд. Теомир
опустился прямо на грязный после ночного дождя деревянный настил, чувствуя
подлую тяжесть в животе.
Дороги домой больше не существовало. Маленький отряд Всадников остался
в городе - в городе, попавшем в осаду.
Часть вторая. Теомир.
Дверь протяжно заскрипела. Теомир кинул через плечо равнодушный взгляд.
Постояльцев в "Золотом кубке" поубавилось - за город успели вырваться
многие.
Кто-то ушел по трактам от Восточных и Северных ворот, кто-то - от южной
пристани на немногих уцелевших кораблях, пару дней беспрепятственно
ходивших по реке.
Только потом жугличи догадались поставить дозоры на излучинах выше и
ниже по течению, обстреливая деревянные посудины зажигательными стрелами с
каким-то колдовским составом. После того, как три баржи одна за другой
ткнулись в крутые берега, полыхая огромными кострами, желающих рисковать
не находилось, несмотря на огромные деньги, которые городской Совет платил
за каждый мешок с мукой, доставленный в город. Теми же стрелами осаждающие
пытались обстрелять и городские стены. Те, пропитанные противопожарным
зельем, горели плохо, а большие осадные арбалеты, установленные на
станинах на галереях, быстро сократили число отчаянных стрелков до
минимума.
В дверь, пустив волну жаркого пыльного воздуха, вошли Громобой с
Брошей. Судя по кислым минам на их лицам, они в очередной раз вернулись ни
с чем.
- Ну? - буркнул Телевар, неласково зыркнув на них. - Нашли что?
Всадники тяжело опустились на скамьи. За три дня в осаде, беспрестанно
мотаясь по городу, они изменились не в лучшую сторону. Лица осунулись, под
глазами набухли синие мешки. Голодных коней берегли, по городу ходили
пешком, и непривычные к такому Всадники быстро в кровь стерли себе ноги.
- Баранки гну! - зло огрызнулся Броша, уставившись в стол. - Везде одна
и та же песня - сено кончается, овса не запасли, скоро своих коней под нож
пустим. Люди, мол, скоро голодать начнут, а вы - лошади, лошади! Тьфу, зла
на них не хватает!
Помнишь того толстого купчару? - пихнул он в бок угрюмого Громобоя. Тот
безразлично кивнул. - Морда поперек себя ширше, на амбаре пудовые замки
висят, запасов, наверное, - месяц целый табун кормить можно, а туда же -
сами на бобах сидим!
- Было бы золото, - пробасил Громобой, - так и прокормились бы. А кто в
осаде в долг поверит? Скажи спасибо, что хозяин за порог не гонит.
Всадники замолчали, над столом воцарилась тяжелая тишина.
- Ну, братья, что делать будем? - наконец нарушил ее тысячник. -
Любоконь, что там с запасами?
- Вечером последний овес по мешкам выскребем, - пожал тот плечами. -
Хозяин обещал сена подбросить, но я смотрел - у него на день-два, не
больше. Даже если все отдаст, конец ненадолго оттянем.
- И самим жрать скоро нечего будет, - подвел итог Телевар. - Ну что,
есть идеи, как выпутываться будем?
- Говорю же я - вплавь с конями по течению, а как минуем заставы - на
берег, и ходу. Кони вынесут, не впервой! - поднял голову Чеготар. - Пока
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг