Чтобы не терять времени, я тоже решил заняться делом. Вытащил из ножен
меч и, пристроив оружие на коленях, достал точильный брусок и приготовленную
специально для этих целей тряпочку. Любое оружие время от времени нуждается
в чистке. И меч - не исключение. Тем более что сегодня ему уже дважды
пришлось побывать в деле. И если я не уделю внимания оставшимся на лезвии
кровавым разводам, отчистить их потом будет куда труднее.
Так мы и сидели. Два идиота. Одна возится с прической, вместо зеркала
поглядывая в ближайшую лужу. Другой - чистит меч. И все молча.
Минут через двадцать, как раз к тому времени, когда я закончил чистку и
убрал оружие в ножны, послышался неровный треск мотора. А еще через минуту
рядом с нами со скрежетом затормозила машина - бывшая "Газель-микроавтобус,
обшитая трехмиллиметровыми стальными листами. Маленький самодельный
броневичок.
Со скрипом открылось боковое окно (вернее, не окно, а железная шторка,
и не открылась, а только немного отодвинулась). Из образовавшейся узкой
щели - руку не просунешь - на меня в упор глянули чьи-то серо-стальные
глаза. Причем можно было не сомневаться: где глаза - там недалеко и автомат.
С серебряными пулями. И нацелен он сейчас исключительно на мою скромную
персону.
- Леха, ты, что ль?
- А то ты не видишь. - Я позволил себе кривую усмешку.
- Да мало ли что я вижу... - прозаически вздохнул обладатель влажно
блестящих серых глаз. - А это кто там с тобой?
- Понятия не имею, - почти честно отозвался я. - Беглянка очередная,
наверное. В промзоне оборотень только что одного типа на фарш пустил, но
подружку его я вытащить успел. Ну и вот... Не бросать же эту засранку на
поживу нечисти.
Спасенная на мои слова никак не отреагировала. Стояла и молча
разглядывала автомобиль. Руки у нее чуть заметно дрожали. Непонятно только,
то ли от пережитого напряжения, то ли от желания закатать мне кулаком по
зубам. Судя по яростно сверкающим глазам, второе вероятнее. Да, сомнений
нет, боевая девчонка.
Железное окно захлопнулось. Только после этого откатилась в сторону
дверь. Из машины выпрыгнул Семен- низкорослый бородач с таким же, как у
меня, мечом за спиной. Мы коротко обменялись рукопожатиями.
- Оборотня, значит, уделал, - вполголоса пробормотал бородач,
внимательно осматривая меня с ног до головы. - Один на один. Силен, бродяга,
силен... Карантин нужен?
- Да вроде бы не задел.
- А ее?
Я молча пожал плечами. Семен поморщился и сквозь зубы сплюнул на
грязный асфальт.
- Понятно... Ну, что вылупилась?! Лезь в машину, дура!
Спасенная вздрогнула, как от удара. Выронила пистолет. И, двигаясь как
сомнамбула, неловко полезла в гостеприимно открытую дверь пофыркивающей
"Газели".
- Это все, что ли? Тогда поехали.
- Шеф велел забрать какого-то мертвяка, - флегматично напомнил
приоткрывший окно шофер.
- Нет у меня никакого мертвяка, - в тон ему ответил я. - А если тебе он
так нужен - валяй. Ищи сам.
- Есть ли, нету ли, мое дело спросить, - негромко проворчал шофер. Окно
со скрежетом закрылось. Семен чуть заметно покачал головой.
- Нет, так нет, - проворчал он. - Поехали.
- Вы езжайте. У меня тут еще дела.
- Ты тоже садись. Шеф сказал, чтобы мы и тебя прихватили.
- Зачем?
Задумчиво вертевший в руках потерянный спасенной пистолет Семен что-то
невразумительно хрюкнул и пожал плечами.
- Понятно, - в свою очередь буркнул я. И тоже полез в машину.
* * *
Что мне больше всего не понравилось, так это стоящая возле входа в
контору машина с крестами на боках. И ладно бы кресты были красными,
больничными. Так нет ведь. Они были золотистыми, вытянутыми в виде распятия.
Хуже были бы только кресты черные - инквизиторские.
Но и эти тоже не сахар.
Какого черта церковники ищут в Управлении внешней разведки и зачистки?
Мы не только не подконтрольная им, но даже и не смежная организация.
С чем это может быть связано? С намечающимся приходом мессии? Скорее
всего... В любом случае шеф сейчас должен быть в делах по самые уши. Зачем
ему я? Да еще так срочно...
Ох, нарвусь сейчас на очередное невыполнимое задание.
Поднявшись по лестнице, я прогулочным шагом вошел в приемную. За столом
диспетчера сидела Маринка. Красивая девушка, чертами лица неуловимо похожая
на спасенную мной замарашку... Тьфу, и что она мне опять лезет в голову?
Однако, вспоминая об Ирине, мне было намного легче выдавить из себя
приветственную улыбку.
- У себя? - Я мотнул головой в сторону внушительной двери, украшенной
медной табличкой с витиеватой надписью: "Руководитель оперативных групп
разведки и зачистки Дмитрий Анатольевич Темников".
- Да, - Маринка улыбнулась. - Заходи. Тебя ждут.
И вдруг, подавшись вперед, поманила меня своим тонким, почти детским
пальчиком. Недоумевая, я подошел к столу. Нагнулся. И неожиданно был схвачен
за отворот куртки.
- Леша, - едва слышно прошептала Марина, почти касаясь губами моего
уха, - пожалуйста, не сболтни там чего лишнего... И будь очень-очень
осторожен. Даже в мыслях.
Я смог только кивнуть. И спросить тоже шепотом:
- Что, так плохо?
Девушка чуть заметно кивнула и отвернулась, перекладывая с места на
место лежащие на столе бумаги, которые вроде бы в ее внимании отнюдь не
нуждались.
- Ну что ж, спасибо за предупреждение.
Я выпрямился. Потер внезапно зачесавшийся нос.
Потрясающе. Что же такое мне шеф готовит, если даже Маринка... Ладно.
Сейчас узнаем.
Решительно подойдя к двери, я несколько раз аккуратно стукнул по медной
табличке. И вошел.
Да, не зря Маринка меня предупреждала. Наш доблестный шеф явно был на
взводе. И не просто чуточку раздражен или немного сердит, а холодно вежлив,
что в данный момент означало, что он балансирует на самой грани. Еще
немного, и произойдет взрыв, после которого все присутствующие в кабинете
лица вылетят отсюда со свистом. И хорошо будет, если не через окно.
А лиц вокруг меня было немало. Кроме самого шефа в кабинете
присутствовали господа Хабибуллин и Пащенко - начальники смежных ведомств.
Оба сжались так, будто хотели быть как можно менее заметными.
Но если Ринату Хабибуллину это более-менее удавалось, то Василий
Пащенко - двухметровый богатырь, габаритами схожий с Ильей Муромцем, -
сгорбившись на стуле, выглядел более чем нелепо.
Это что касается знакомых мне людей. А между тем людей незнакомых в
этой комнате было гораздо больше.
У стеклянной дверцы шкафа, со спокойно-безразличным видом разглядывал
легендарный клинок шефа человек средних лет в военной форме с погонами
майора на плечах. Еще двое вояк одинаковой с Пащенко комплекции навытяжку
стояли по обеим сторонам от двери и старательно изображали статуи. До того
натурально изображали, что, кажется, перестали даже моргать.
Здесь же были и представители городской церкви. Два благообразного вида
старичка в белоснежных одеяниях с вышитыми на груди золотистыми крестами и
седовласая сухонькая женщина в черной рясе простой монахини... Ее я узнал
сразу, хотя до сих пор никогда не видел.
Мать Евфросиния. Настоятельница женского монастыря, ставшего притчей во
языцех для всего города. Легендарная женщина, при жизни удостоившаяся
зачисления в ранг святых.
Не последние люди нас посетили. Ох, не последние... Управление, армия и
церковь в одной упряжке. Неспроста все это. Неспроста...
Что же им от меня надо?
Я вежливо кивнул, адресуя свое приветствие всем сразу и никому в
отдельности. И тотчас же взгляды всех находящихся в комнате людей как
притянутые магнитом поползли ко мне.
Разные это были взгляды. Безразличные (зомби-часовые), облегченные
(Хабибуллин и Пащенко), скептические (майор), устало-раздраженные (шеф) и
холодно-изучающие (старички-церковники). А от мимолетного взгляда
настоятельницы я аж попятился. Чем-то он был схож с тем давящим взглядом,
что чуть ли не полдня упорно преследовал меня в старом городе. В нем тоже
чувствовалась сила. Беспощадная, колючая, скребущая нервы, нечеловеческая
сила... Но то была сила с другим знаком.
Меня словно с головой окунули в прорубь. Весьма своеобразное ощущение.
Слава Богу, что длилось оно недолго - мать-настоятельница почти сразу же
отвела глаза. И ощущение несущейся на меня лавины тут же ушло, превратившись
в далекий, едва различимый рокот.
Да-а... Имея такую силу, наверное, и вправду можно упокоить мертвяка
одним только взглядом. Может быть, не зря люди болтают?..
- Алексей, ну наконец-то. Мы уже заждались. - В спокойно-дружелюбном
голосе шефа ни одно даже самое чуткое ухо не смогло бы различить с трудом
сдерживаемый гнев, искорки которого явственно плясали в его глазах. - Почему
так долго?
Почему долго?.. Будь шеф один, я бы ему ответил. Да как ответил! Но
сейчас лучше промолчу. Не время показывать норов. Ох, не время. Во всем
права была Маринка. В такой компании нужно следить не только за языком, но,
пожалуй, за мыслями тоже. Спасибо матери - настоятельнице.
- Проходи, присаживайся.
Издевается, что ли? Куда присаживаться-то? Все стулья заняты. Разве что
только на стол. Или на пол.
- Я постою.
- И правильно. Постой-ка лучше вот здесь. - Шеф повернулся к спокойно
изучающим меня церковникам. - Ну, что скажете, святые отцы?
Мать-настоятельница?
Ощущение давящего взгляда вернулось. Будто бы незримые холодные пальцы
закопошились внутри моего черепа, перебирая что-то незримое большое,
сортируя мои чувства в каком-то только им одним известном порядке. Ощущение
было... непередаваемое.
"Ну уж нет, - беззвучно сказал я самому себе. - Нет, нет и нет. Ты не
сможешь..."
Мать Евфросиния молча смотрела на меня. Невидимые пальцы упрямо скребли
мой череп изнутри. Что она видела? Что понимала?
"Нет! Нет-нет-нет".
Я боролся, как мог, изо всех сил стараясь, чтобы эта борьба не
отразилась на моем лице. По-моему, получалось. Только вот пот на лбу
выступил, но тут уж никто меня обвинить не может. В комнате и впрямь было
душновато...
"Нет. Никогда! Моя душа - она только моя. Ты туда не проникнешь, будь
ты хоть трижды святая. Нет! Нет! Не-ет!"
Вот она, моя хваленая и старательно тренируемая сопротивляемость
внешнему воздействию. Прогибается. Трещит по всем швам, как гнилая тряпка.
Беззвучный вой моей безжалостно насилуемой души. Скатывающиеся под
рубашкой капли холодного пота. Бесцветная муть перед глазами.
"Нет, нет, нет, нет, нет..."
Мать-настоятельница медленно отвела взгляд. И тотчас же холодные пальцы
отступили. Незримое давление прекратилось. Бьющий по ушам беззвучный рев
летящей по склону горы лавины истаял до едва слышного шелеста.
Как раз вовремя. Еще бы несколько секунд, и я, пожалуй, не смог бы
удержаться. Еще бы чуть-чуть, и она бы меня прочитала, как раскрытую книгу.
Несмотря на все мои жалкие потуги защититься.
Неловко переступив с ноги на ногу, я только сейчас понял, что все время
незримого поединка неосознанно задерживал дыхание. Осторожно выпустил
застоявшийся в груди воздух. Попытался унять неожиданно навалившуюся на меня
позорную дрожь. Разжал намертво стиснутые кулаки...
- Не знаю, - негромко проговорила Мать Евфросиния. - Не знаю. Не могу
понять.
Будто соглашаясь с ней, старцы в белом истово закивали. Майор
выпрямился в струнку и взглянул на меня так, словно я виновен, самое
меньшее, в измене родине. Хабибуллин и Пащенко постарались стать еще менее
заметными. Шеф - не понимаю, как это возможно, - выглядел чуточку смущенным.
А сама настоятельница вновь глянула на меня. Только теперь это был взгляд не
живой святой, а обычной пожилой женщины. Спокойный такой взгляд, в меру
заинтересованный и чуточку усталый. На мгновение мне даже показалось, что на
губах Матери Ефросиний появилась ироническая всепонимающая улыбка.
Но нет... Показалось.
Не могло такого быть. Не могло.
Святые, как известно, никогда не улыбаются. Ни на иконах, ни в жизни.
Они вкусили близость к Богу. И потому потеряли способность просто
по-человечески радоваться.
- Так... И что будем делать, Мать? - Майор обращался непосредственно к
святой настоятельнице, глядя ей прямо в глаза. Глядел, я бы даже сказал, с
вызовом, если б не выступившие на лбу бусинки пота и мелко подрагивающие
веки... Понятно. Похоже, я не один испытал это сомнительное удовольствие
быть вывернутым наизнанку.
Мать Евфросиния промолчала. Вместо нее ответил один из
старцев-церковников.
- Я бы предложил полную проверку. У нас есть очень хорошие
специалисты... Если, конечно, господин Темников позволит.
Шеф скривился, будто надкусил лимон. Пренебрежительно махнул рукой,
будто отметая сказанное,
- Как будто у меня есть выбор, - вполголоса пробормотал он. -
М-да. Похоже, контроль над ситуацией из рук нашего дражайшего шефа ушел
безвозвратно. Он сейчас просто плывет по течению. А для такого человека, как
он, это ох как трудно. Дмитрий Анатольевич привык бороться. Грудью встречать
напор судьбы. И побеждать.
На мгновение мне даже стало его жалко. Но только на мгновение, не
больше.
Эх, меня бы кто пожалел...
Во что я вляпался?
- Выбор есть всегда, - мягко проговорила Мать Евфросиния. От этого
тихого шепота я почему-то вздрогнул. И только потом понял, что слова эти
адресованы не мне и что святая не читала мои мысли.
- Выбор есть всегда, - повторила настоятельница. И вдруг повернулась ко
мне: - Алешенька, выйди, пожалуйста, на минутку. Нам надо поговорить.
Не проявляя ни капли сомнения и даже не обидевшись на глуповато-детское
"Алешенька", я молча повернулся. Вышел. И аккуратно прикрыл за собой дверь.
Маринка удивленно подняла голову, оторвавшись от лежащего на столе
толстого справочника, но ничего не спросила. Видимо, удовольствовалась
увиденным в моих глазах. Или разумно решила не лезть не в свое дело. Так мы
и молчали. Она, сидя за столом и перебирая бумаги. И я - подпирая стенку
напротив и пытаясь собрать старательно разбегающиеся мысли.
Во что я вляпался?..
Из кабинета доносились приглушенные голоса. Громкие, визгливые,
неразборчивые. Что они там обсуждали? В любом случае, вряд ли их идеи несут
мне радость.
Дверь открылась. Вернее, не открылась, а распахнулась. Настежь. В
сопровождении своих дрессированных горилл вышел майор. Стрельнул взглядом в
мою сторону и, не говоря ни слова, удалился. Сразу же вслед за ним из
кабинета нашего шефа сбежали Хабибуллин и Пащенко. Именно сбежали:
проскользнули вдоль стенки и торопливо скрылись в коридоре.
Старички-церковники удалились медленно и величаво, с важным видом
разглаживая белоснежные хламиды и сверкая вышитыми на груди крестами. На
меня они даже не взглянули.
Мать Евфросиния вышла последней. В этот момент она ничуть не походила
на легендарную живую святую. Обычная пожилая женщина в видавшем виды
монашеском балахоне. Собранные в жиденький узел редкие седые волосы, чуть
прихрамывающая походка и спокойные уверенные движения. Только вот застывшие
в глазах отголоски иной, не принадлежащей этому миру силы немного портили
эту картину.
Маринка вскочил а на ноги, едва только она появилась в дверях. Бросила
короткий, ничего не выражающий взгляд в мою сторону, в явной нерешительности
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг