Пришла война - тяжелый пот солдат...
В. Коваленко
Мы уходили воевать,
А за стеной стояла знать,
И ставила - на тех,
кто победит.
Алькор
Ласковое солнце поднималось над миром, освещая покрытую туманом
равнину. В белой мгле стучали барабаны, боевые трубы выпевали мелодии
команд. Тысячи и тысячи воинов пробирались сквозь редеющий белый сумрак,
занимая места в строю.
Местоблюститель Герцогства Гней Юлий Окта объезжал строившиеся войска.
Сквозь редеющий туман проглядывали стоящие в строю легионеры, воины
приветствовали его громким кличем: "Барра!" - Окта в ответ поднимал руку и,
не останавливаясь, скакал дальше. Может быть, он хотел проверить порядок, а
может, перед решающей битвой намеревался получить моральную поддержку от
готовящихся к трудному бою воинов или просто рассчитывал показать себя,
чтобы войска запомнили его спокойное, уверенное лицо, начищенные до блеска
доспехи, белоснежную кобылу, скачущего с отставанием на полкорпуса
знаменосца с распущенным красно-сине-белым штандартом, небольшую, но
воинственно выглядящую свиту, в которой среди прочих выделялись своими
лошадками и ростом два гнома...
Туман, накрывший поле, как казалось, совершенно не собирался
развеиваться, словно хотел остановить грядущее кровопролитие. Наоборот,
белая гуща становилась все плотнее, сквозь нее уже не могли пробиться и
солнечные лучи.
- Магического влияния не выявлено!
Стоящий на валу Олег молча кивнул докладчику и погладил свой горжет.
Артефакт ответил приятным покалыванием, словно успокаивая. "Стоит применить
"разгонный ветер" или подождать? Туман вообще-то серьезнее даже ночной
тьмы - ту хотя бы можно факелами и заклинанием "Люмен" разогнать. А тут... И
охранение молчит, и легат не спешит команду дать. Ладно, пару минут и
подождать можно". В это мгновение ощутимо дохнуло ветерком, и из разорванной
кое-где туманной пелены начали проступать сначала легионные орлы, потом
строй. Туман редел, поле открывалось все дальше и наконец за выдвинутыми
вперед заставами проглянула чернеющая полоса, похожая на недостроенную
стену, внезапно возникшую среди равнины.
Четкий строй алайских скар ощутимо приблизился, распадаясь на отдельных
воинов. Олег подкрутил зрительную трубу, добиваясь четкости изображения, и
снова всмотрелся в строй противника. Вот и маги. Стоят вместе, чтобы
соединить усилия, и их, пожалуй, побольше, чем во всех ромейских легионах,
вместе взятых, не говоря уже о штабе.
Заслышав шаги, Олег опустил трубу.
- Вот и враги, - спокойно сказал подошедший к нему Окта. - Пора, Маг.
В этот момент поле словно вздрогнуло от удара вражеских магов. Тяжелый
воздушный щит устремился вперед, угрожая раздавить, втоптать в землю
ромейские войска, раскатывая землю, как асфальтовый каток с Земли-1. Секунды
привычно растянулись, словно заколдованные. Олег тяжело вздохнул и потянул
на себя мысли всех собравшихся "профессоров". Не дойдя буквально нескольких
травинок до передовых воинов, щит внезапно распался. Лишь легкий ветерок
пронесся над легионами, расправляя знамена и слегка качая легионных орлов.
Радостные вопли врагов смолкли, словно отрезанные ножом.
"Как вам? Самое хорошее заклинание всегда можно разрушить, если знать
как. Спасибо Ольгерду и его горжетке", - мысли текли сами по себе, а губы
уже шептали ответ. Но и ответный удар ромейских магов не достиг цели. Сотни
огнешаров бессильно застряли в щите, выставленном алайцами, создав на
несколько мгновений новую полосу тумана, разделившую противников. Но Олег
уже шептал следующий набор слов, непривычный и пугающий. Казалось, от него
нахмурилось небо и вновь вздрогнула земля. Над полем воцарилась давящая
тишина.
Север Материка. Цитадель Серого Ордена
Кифа печально вздохнул. "Нет, надо проситься куда-нибудь на точку.
Отдохнуть за простой, не треплющей нервы работой. Здесь становится совсем
невыносимо, мэтр Председатель скоро съест меня живьем и без соли. А что я
могу сделать? Все, что знают нынешние текны, - лишь половина того, что знали
ранее. Починить эмгератор? Да, но только на месте и только если есть нужные
запчасти. А без этого..." - Он еще раз вздохнул и встал со своего места.
Предстоял еще один неприятный разговор. Как объяснить, что сами собой
отключились сразу три эмгератора, да еще в стратегически важном районе, он
просто не знал...
Малой кровью, могучим ударом (продолжение)
Стоящий на вершине холма дон Гуг гневно обернулся, но, увидев лицо
главного ведьмака, только выругался в никуда. По виду собравшихся колдунов
все было понятно без слов. Магия никакой поддержки в будущем сражении не
окажет. Остается только честная сталь. Меч на меч и щит на щит. Но и такой
бой дона Гуга не пугал, его войска даже после ухода имперского ак-каида
многочисленнее, чем у ромеев. И он, решившись, поднял вверх руку с жезлом
коннетабля, украшенным блестевшими на солнце драгоценными камнями.
Взревели трубы, отозвались грохотом барабаны, и строй алайцев дрогнул.
Оглушающий рев атакующих всадников и пехотинцев разорвал тишину и заглушил
все остальные звуки.
Атакующая конница сдерживала коней, стараясь не опережать идущую в
центре пехоту, но когда до строя противника оставалось всего с сотню шагов,
бросилась на фланговые алы, прикрывавшие строй передовых легионов. Те, в
свою очередь, не дожидаясь удара, также рванули вперед, стараясь встретить
врага контратакой. Над полем поднялся новый, ужасающий грохот и рев, с
которым столкнулись две конные лавы.
Не обращая внимания на ливень стрел и болтов, на падающих под ноги
соратников, алайская пехота, стараясь поддерживать сплошную стену щитов,
колючую от опущенных вперед копий, шла и шла под еле слышный барабанный бой
на держащих строй легионеров. У тех тоже были потери, стоящие в задних рядах
атакующих алайцев лучники не напрасно выбрасывали вверх тысячи и тысячи
смертоносных стрел. Но вот враз вылетели из-за ромейских щитов тяжелые
пилумы, сбивая с ног, убивая, калеча, вонзаясь в щиты противника. Попавший в
щит пилум застревал в нем и мешал движению, заставляя его бросить на землю и
покрепче сжимать в руках копье. Короткая команда и, в свою очередь опустив
свои копья, гасты, римляне бросились на черные щиты противника. Алайцы
продолжали идти вперед, смыкая ряды, бесстрашно встречая ромейскую
контратаку.
Грохот от столкновения передовых шеренг перекрыл даже звуки конного
боя, идущего на флангах. Немногочисленные по сравнению с алайскими конруа
ромейские алы связывали их боем, крутя карусель схватки и не давая охватить
первую линию легионов с флангов. Рубка разрасталась, стремясь охватить все
поле, но с боков ей мешали овраги и речка, а центр был занят бьющимися
пехотинцами. Так что конникам пришлось драться в тесноте, и тем удивительней
было, что многочисленные и опытные алайские кондотьеры никак не могут
справиться с малочисленной кавалерией противника. А ромеи рубились и
рубились, не только удерживая поле, но кое-где даже разгоняя и прогоняя
алайских всадников, заставляя вражеского полководца бросать в сечу все новые
и новые конруа.
Пехотное же сражение разгоралось неторопливо, но основательно. Уже
первые ряды столкнувшихся скар и когорт полегли под ударами копий, мечей и
топоров. Уже вступили в бой, заполняя образовавшиеся бреши скары второй
линии и принципы легионеров. Уже копья были брошены, щиты упирались в щиты и
короткие гладиусы оказывались более удобны в наступившей тесноте, чем более
длинные бастарды и кончары алайцев. Давка стала такой, что убитые не могли
упасть на землю, мешая драться. Уже кое-где гибли не столько от мечей и
кинжалов, сколько от давки. Огромная толпа убивающих и убиваемых с рычанием
и криками, под лязг железа топталась на выровненном предыдущим ударом магов
поле, двигаясь то в одну, то в другую сторону.
Стоявший на валу Олег внимательно разглядывал в подзорную трубу
извивающуюся, двигающуюся то в одну, то в другую сторону линию войск, в
которую непрерывно врывались все новые и новые отряды алайцев и ромеев. При
этом он старался не думать, что там, в этой кровавой каше, сейчас оказались
или готовы оказаться его друзья, и не обращать внимания на царящую над полем
какофонию из лязга и грохота оружия, криков воодушевления и боли, лошадиного
ржания и стука копыт. Стоящий рядом Окта и несколько легатов и центурионов
выслушивали подъезжавших гонцов, что-то командовали, о чем-то совещались, но
Гордеев совершенно не вникал в штабную суету. Его терзала одна мысль - не
пропустить момент, когда надо будет отозвать заклинание и нанести один,
выверенный до полупальца и полусекунды удар. Удар, который должен переломить
ход сражения. И поэтому он, отключив переживания и слух, весь обратился в
зрение, не отрывая глаза от подзорной трубы. И ждал...
Гонец резко осадил коня, из-под копыт которого во все стороны брызнули
земля и трава. Два охранника вцепились в узду, помогая удержать коня на
склоне. Гонец практически свалился на землю.
- От кого? - Дон Гуг пытался говорить спокойно.
- От дона Кондора, - выдохнул поддерживаемый охранником гонец. - Мы
ломим... Но у нас большие потери... Пробиться насквозь мы не сможем... дон
Кондор просит двинуть Гвардию.
- Нет, - после короткой задумчивости ответил дон Гуг. - Гвардия должна
стоять.
Повернувшись к стоящим неподалеку командирам, коннетабль скомандовал.
- Барон Помпа и дон Гай, - двое из оставшейся четверки дружно вскинули
руки в салюте. - На поддержку дона Кондора. Ударьте в стык между корпусом
Кондора и левым флангом пехоты. Туда, и только туда!
Командиры отдали салют и, пришпоривая лошадей, наметом устремились к
своим лэнсам.
Земля уже дрожала под копытами лошадей. Но внезапно новые оглушительные
крики поднялись над полем, и земля даже не задрожала - закачалась от
тяжелого конского топота. Сверкая на солнце блестящими доспехами, в которые
были одеты и лошади, и не менее блестящими остриями длинных копий, втаптывая
в землю все встречающееся на пути, вперед устремилась лава рыцарской
кавалерии алайцев. Щиты, несущие благородные гербы, шлемы, украшенные
султанами из перьев и причудливыми фигурками, тяжеловозы-декстрие, покрытые
кольчугами, - казалось, ничто не может остановить набравшую разбег подвижную
стену брони, копыт и копий. Но земля снова задрожала, теперь уже под мерными
шагами тяжелой пехоты. Олег оглянулся. Ни Трора, ни командующего союзным
хирдом на валу уже не было. Гордеев снова поднял трубу и осмотрел поле
боя...
Клин тяжелой конницы пробился, как нож сквозь масло, через
истончившуюся на фланге линию пехоты и разбросал в стороны рубящихся сбоку
от нее конников. Приученные лошади безбоязненно скакали по конским трупам,
давили и растаптывали человеческие тела. Конница вырвалась на простор... и
тотчас же уткнулась в стоящий напротив плотный, закрывшийся тяжелыми,
окованными металлом щитами и ощетинившийся алебардами квадрат - баталию
гномьего хирда.
И вновь, который раз за это время, раздался перекрывающий грохот боя
чудовищный, невероятный, четкий звук, от которого, казалось, волосы
стремились вырваться из-под шлема наружу. Олег невольно вздрогнул и
оглянулся.
- Конница нарвалась на алебарды, - оторвавшись от подзорной трубы,
пояснил ему Окта.
Клин рыцарей с размаху попытался прорваться сквозь чащу торчащих
навстречу алебард и... увяз. Увяз в вязкой и эластичной, как смола,
огрызающейся ударами копейных наконечников и лезвий топоров алебард железной
стене баталии. Там, где, рубя мечами и отталкивая конскими телами,
закованными в броню, древки алебард, конники все же добирались до строя,
вверх поднимались тяжелые топоры. И последнее, что успевал увидеть в жизни
уже предвкушающий победу алаец, был блеск гномьей стали. Падали и гномы,
попавшие под удар пики или тяжелого меча, но их было намного меньше, чем
выбитых из седел и убитых атакующих.
Олег готов был поклясться, что такого не ожидал никто. Под ударами
алебард и топоров почти не понесших потери, прикрытых щитами и доспехами
гномов, только что победоносно атакующий клин рыцарей надломился и
остановился на месте. А потом Гордеев просто не поверил своим глазам. Под
громкий, донесшийся даже до штаба боевой клич гномов "Актендверген!" баталия
гномов сделала шаг, потом второй... Гордеев протер неожиданно заболевший
глаз и понял, что слишком сильно вжимал окуляр подзорной трубы в глазницу.
Поднес трубу и опять увидел, как баталия неторопливо двигалась вперед.
Двигалась ровная, плотная, прикрытая щитами, и сверкая остриями алебард и
топоров. Двигалась, переступая через свои и вражеские трупы и толкая перед
собой конницу. Толкая тяжелую, элитную рыцарскую конницу, причем в
буквальном смысле. Вот несколько алебард уперлись своими остриями в
нагрудник пытавшегося взять разгон коня, уперлись... конь вынужденно
попятился, споткнулся и неожиданно упал, грохоча навьюченным железом и давя
всадника. Такого просто не могло быть, но Олег видел это собственными
глазами...
Новый гонец придержал коня пораньше и на холм въехал практически шагом.
- Дон Перрон просит подкрепления. В центре дело дошло до триариев. Если
сейчас нанести удар, то вражеские войска будут разрезаны на две части.
Дон Гуг молча кивнул и поднес к глазу подзорную трубу. Тут же опустил
ее, еще раз кивнул каким-то своим мыслям и крикнул:
- Гвардия - вперед! Ударить в центр!
Двое оставшихся на холме командиров отсалютовали и устремились вниз...
В каждом сражении есть момент, когда все словно замирает, и даже звуки
боя словно глохнут в предчувствии, момент, который решает все. И Олег
почувствовал его, когда последние резервы алайцев двинулись вперед.
Гвардейские сержанты скакали ровным строем в отличие от рыцарской лавы.
Мерное движение коней, сопровождавшееся покачиванием торчащих вверх,
отбрасывающих солнечные зайчики наконечников пик, завораживало.
Надвигавшийся вал кавалерии ничто не могло остановить. Хирд был связан боем
с рыцарями, линия легионеров, истончившаяся до опасного предела, с трудом
сдерживала вал алайцев, остатки конницы ромеев и все брошенные в бой резервы
бились с поредевшими, но все еще многочисленными кондотьерами.
- Еще немного, и мы будем праздновать победу, - не выдержал один из
стоявших рядом с доном Гугом штабных. И тотчас же заработал гневный взгляд
коннетабля.
Оставалось меньше трех десятков лошадиных шагов до бившихся в центре
ромеев и алайцев, когда из глубины строя сержантов раздалась команда, и они,
наклонив пики, бросили лошадей в галоп.
Олег, наблюдавший за атакой отрядов алайской Гвардии, быстро прорычал
заклинание. И тотчас все резко изменилось... Гордеев встряхнул головой,
отгоняя внезапно наступившую темноту в глазах, и слегка ошарашенно
огляделся. Сил, как всегда после удачного и сильного заклинания, хватало
только на то, чтобы стоять, делая вид, что все нормально.
Да, неожиданный удар, точнее даже два удара "ОДАБами", уничтожившими
первые ряды атакующих сержантов и основную группу вражеских магов, резко,
как и задумывал Гордеев, изменил ход сражения. Приободрившиеся ромеи с
громким боевым ревом "Барра!" с новыми силами устремились вперед. Кроме
того, Окта сразу приказал бросить в бой драконов и сам устремился вперед во
главе штабной алы. Минуту-другую битва как бы замерла в равновесии, но вот
словно порыв ветра принес летящую тучу драконов, и блеснул на солнце,
устремляясь вперед, орел штабной алы. "Барра! Барр-рра!" - могучий крик
атакующих смыл последние остатки сопротивления алайцев. Громкий клич, удары
копыт, грохот бьющего о железо железа, шум крыльев атакующих драконов
слились в одну симфонию победы, глуша вопли паники и ужаса. Тысячи и тысячи
алайцев бросились назад, ломая строй и бросая мешающие доспехи, хватаясь за
хвосты лошадей и стремена. И только уцелевшие сержанты Гвардии, встав в круг
и опустив копья, спокойно стояли среди обтекающего их потока беглецов,
выжидая возможности сразиться с наступающими ромеями...
Дон Гуг даже и не пытался остановить бегущих. Бесполезное занятие, ибо
панику, овладевшую только что победоносно наступающими войсками, ничем не
перешибешь. Это - смерть войска. Поэтому опытный коннетабль, бившийся и с
ромеями, и с гоблинами, и с кроллями, и даже с эльфами, приказал штабному
отряду отступать, а уцелевшим после удара ведьмакам - прикрыть штаб от
налетов драконов.
Беглецы и преследователи покинули поле боя, заваленное трупами и
залитое кровью. Умчались, одни - спасая свою жизнь, другие - стремясь
утвердить свою победу и добить побежденных.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг