перед разбушевавшейся стихией.
За те несколько минут, пока воины и рабочие бежали к указанному
укрытию, огненный шквал не стал слабее. Ослепительные фонтаны локальных
извержений били по всей площади кратера, освещая сумеречную каменистую
равнину, пятная ее вишневыми язвами новорожденных углублений, от которых по
ветру тянулся желтовато-сизый удушливый дымок.
Воины, замыкавшие бегство, не сломали строй и подошли к укрытию, когда
остальные уже забились внутрь унылой рукотворной пещеры, в которой кто-то
прорезал глазницы входов и оконных проемов.
Старый воин, возглавлявший обоз, на секунду задержался, окинув
взглядом пещеру, и усмехнулся в ответ своим мыслям.
Странными существами были наши предки, подумал он, делая шаг в
спасительную черноту. Интересно, они и вправду жили тут, или все эти ученые
просто лгут, чтобы оправдать вдыхаемый ими попусту воздух?
Точного ответа на свой вопрос воин не знал, да и не очень ломал голову
над ним. Его жизненный интерес простирался в другом, более практичном и
жестоком направлении, чем история темных веков.
***
Вбежав внутрь покинутого тысячелетия тому назад здания, Кайл сделал
еще несколько коротких, семенящих шагов, чтобы погасить инерцию, и
остановился в кромешной тьме.
Было жутковато.
Твердый пол под ногами ощутимо колебался, передавая удары падучих
звезд, вязкая тьма, в которой слышалось приглушенное масками тяжелое
дыхание людей, облепила его со всех сторон.
Наконец кто-то из воинов догадался вытащить флюоресцирующий шар
светильника, в котором ютились светящиеся существа размером с булавочную
головку. Их были тысячи, и живая масса внутри шара находилась в постоянном
хаотичном движении.
Воин открыл специальную крышечку и бросил в шар щепоть сухого корма.
Рой светящихся существ взвихрился, принимая подачку, и вокруг разлилось
зеленоватое сияние, осветившее даже дальние углы длинной прямоугольной
комнаты, пол которой был покрыт толстым слоем реголитной пыли.
Кайл с любопытством огляделся.
Когда-то, вне сомнений, это было богатое жилище, о чем
свидетельствовали остатки красивой облицовки, сохранившиеся на одной из
стен. Сводчатый потолок помещения оканчивался круговым проемом, через него
виднелось черное небо и одинокая звезда, то и дело затмеваемая фрагментами
пылевых облаков, которые гнал рассвирепевший ветер.
Отверстие предназначалось для солнечного камня - прозрачного кристалла
кварца, призванного собирать в пучок лучи дневного светила. В каменный свод
Селенограда тоже было вправлено несколько солнечных камней, настолько
больших, что подходить к ним днем было опасно, и столбы сфокусированной
кристаллами солнечной энергии за несколько сот метров ограждали
специальными заслонками-ширмами.
Этот, судя по всему, был невелик и обслуживал только одно здание. В
полу, как раз под отверстием, сохранилось устье вертикального колодца, по
которому собранный солнечный свет должен был попадать в подвал, где им
питались машины, дающие тепло и приводящие в движение различные механизмы.
Все это Кайл знал лишь понаслышке. Жизнь в городе была трудна и не
располагала к углубленному познанию всех сторон бытия. Про солнечные камни
и уходящие под землю столбы сфокусированного ими света знал любой, кто имел
глаза и хоть чуточку здорового любопытства, а вот что происходило с
собранным светом впоследствии и как при его помощи можно было из мертвого,
собранного на поверхности камня получить воду и кислород*, ведали лишь
единицы из многотысячного населения города.
Быть инженером означало прежде всего приблизиться к неким тайнам,
которые вели прямо на вершину городской власти, и эти должности, а также
связанные с ними древние знания сохранялись в строжайшей тайне и
передавались, как правило, по наследству.
Пока Кайл озирался по сторонам, старший воин, которого звали Роган,
жестом отозвал в сторону двух своих наиболее испытанных соратников. Подойдя
к оконному проему, через выбитую глазницу которого ясно просматривалось
освещаемое магматическими фонтанами дно кратера, он склонил голову, и двое
его подчиненных повторили этот жест командира. Соприкоснувшись лицевыми
масками, они получили возможность говорить друг с другом.
- Что ты думаешь по поводу бури, Дарнинг? - спросил старший, глазами
указав на зловещую панораму окрестностей.
- Сейчас идти дальше нельзя, но, по приметам, огненный дождь не будет
долгим. Вспышки идут на убыль.
Взгляд Рогана остановился на втором воине.
- Что думаешь ты, Варлай?
- За одним огненным дождем может сразу же прийти второй, куда более
сильный. Небеса обманчивы. Этот дождь скоро закончится, тут я согласен с
Дарнингом, но следует выждать какое-то время, прежде чем выводить обоз из
укрытия.
- А Измененные и Сервы? - Командир продолжал испытующе смотреть то на
одного воина, то на второго.
- Что Сервы, что Измененные состоят из материи, - резонно напомнил ему
Варлай. - Они не бесплотные духи, а удар раскаленного камня одинаково
смертелен для всех видов поднебесных тварей. Вряд ли они станут шататься и
выискивать жертвы в такую погоду.
Роган едва заметно кивнул.
- Согласен, - наконец произнес он. - Именно поэтому мы не станем
сидеть тут и дожидаться, пока Владыка Ночи прекратит свои забавы. Выводите
людей наружу, пусть впрягаются в телеги. Если кто будет упираться,
подбодрите хорошим пинком. Все. За дело. Нашему городу нужно дышать, и мы
раздобудем воздушный камень во что бы то ни стало.
***
На выходе из древнего здания возникла заминка. Один из городских
жителей, впервые отряженный на ночной сбор реголита и напуганный сейчас
более остальных, вдруг уперся, не желая покидать убежище. На фоне
освещенного вспышками прямоугольного проема было отчетливо видно, как
несчастный вцепился обеими руками в его края и дико завопил от неизбывного
ужаса перед бушующей снаружи стихией, но сопровождавшие обоз воины были
неумолимы. Получив недвусмысленный приказ командира, они действовали
жестоко, быстро и эффективно. Оторвав руки упирающегося горожанина от
опоры, они попросту вышвырнули его наружу.
Человек в сером мешковатом защитном балахоне упал, но тут же вскочил.
Искаженные черты его лица скрывала прозрачная маска, на которую ложился
сложный, змеящийся узор ярких бликов от близких извержений, но по
судорожным поворотам головы нетрудно было догадаться, что несчастный
озирается по сторонам в диком ужасе.
Кайл вышел из здания сам, без принуждения. Он не был опытным
путешественником и тоже испытывал безотчетный страх перед силами ночного
неба. В некоторые моменты, когда какой-нибудь раскаленный болид пронзал
разреженную атмосферу совсем рядом, так что становился слышен тонкий свист
и зловещее шипение, юноша непроизвольно втягивал голову в плечи, а его
сердце болезненно замирало, сжимаясь в трепещущий комочек...
Удар, рывок почвы под ногами, ослепительны! фонтан магмы, вскипающий в
месте соприкосновения небесного камня с пустынным дном кратера, капельки
холодного пота, щекотливо сбегающие между лопаток, - все это сливалось в
единое ощущение жуткой, красочной безысходности...
Высокий воин, оказавшийся позади, схватил замешкавшегося Кайла за
плечи и подтолкнул вперед, недвусмысленным жестом указав на брошенные
веревки, распластавшиеся по пыльной дороге у ближайшей телеги.
"Впрягайся", - говорил его жест.
Через несколько минут обоз кое-как собрался в упорядоченную группу и
двинулся в прежнем направлении - к сумеречному горному валу, замыкающему в
кольцо пространство кратера...
***
Ровно сутки потребовались небольшому отряду, чтобы преодолеть
образующую стены кратера кольцевую возвышенность. После сумбурной
перестановки во время огненного дождя, когда каждый хватал первую
попавшуюся под руки веревку, напарником Кайла оказался тот самый горожанин,
которого воинам пришлось силой выталкивать из укрытия.
Первое время, пока с небес продолжали низвергаться раскаленные камни,
они, пыхтя, тянули свою ношу, непроизвольно втягивая головы в плечи при
каждом близком разрыве, но потом, когда огненный дождь пошел на убыль и
всем стало понятно, что главная опасность уже позади, люди несколько
приободрились...
Через час, когда они преодолели засыпанный пеплом участок
карабкающейся вверх по склону старой дороги, Роган объявил короткий,
пятиминутный привал.
Напарник Кайла тяжело осел на покрытую бесплодным щебнем поверхность и
застыл, обхватив руками плечи. Глядя, как он сидит, чуть раскачиваясь из
стороны в сторону, Кайл понял, что тот все еще находится во власти
пережитого ужаса. Подсев поближе, юноша соприкоснулся своей маской с его
прозрачным забралом и увидел, что под серым защитным балахоном скрывается
бледный как мел, пухлощекий, уже облысевший мужчина лет сорока от роду.
Его посиневшие губы мелко тряслись, глаза казались выцветшими и
мутными.
- Как тебя зовут? - спросил Кайл, высвободив изо рта мундштук
дыхательного аппарата и позволяя воздушной смеси наполнить пространство под
островерхим капюшоном.
- С-сорг, - судорожно сглотнув, выдавил тот. Кайлу было противно
смотреть на его мелко трясущиеся губы, но он поборол брезгливость, понимая,
что сам затеял этот разговор.
- Ты что, ни разу не был снаружи? - Взгляд юноши остановился на лысине
Сорга, по бокам которой у висков топорщились пучки тронутых проседью волос.
- Нет... - выдавил тот. - Никогда.
В принципе, такое было возможно, население города насчитывало
несколько десятков тысяч человек, и наружу в обычные времена ходили скорее
добровольно, чем принудительно, но в последние месяцы начало твориться
что-то неладное. Караваны из других кратеров приходили все реже, чаще
теряясь в пути, чем достигая конечной цели, и город начал ощущать острую
нехватку минералов с поверхности, которые власти обычно импортировали,
продавая взамен продовольствие из огромных оранжерей. Ночная вылазка за
реголитом являлась мерой вынужденной, необычной, и городская стража, судя
по всему, хватала кого ни попадя, лишь бы набрать нужное количество работяг
для десяти отправляющихся в разные стороны обозов.
- Я всю жизнь торговал едой на улице Старых Законов, - признался
Сорг. - Они схватили меня, когда я возвращался домой. Это несправедливо. Я
ведь исправно плачу налоги, почему меня хватают и засовывают в этот
балахон?!.
Кайл не ответил ему. Во-первых, юноша не знал тех сложностей, которые
подвигнули городское руководство на быстрые и непопулярные меры, а
во-вторых, он недолюбливал людей, постоянно сетующих на жизнь.
- Холодно... - стуча зубами, пожаловался Сорг и тут же добавил: - Вот
погоди, вернемся назад, мой отец устроит трепку этим стражникам. Он
смотритель воздуховода нашей улицы и может обойтись с ними подобающим
образом.
Кайл молча отодвинулся.
Действительно было холодно, а разговаривать дальше не хотелось. Он
отвернулся и обратил взгляд на панораму окрестностей.
В черных небесах царили мириады ярких звезд. Голубой, испятнанный
белесыми разводами серп холодного ночного светила висел над самым
горизонтом, пугая своей близостью. Кайлу казалось, что если долго и
пристально смотреть на огромный ущербный диск, то на его поверхности можно
различить смутный рисунок каких-то контуров.
От таких мыслей в памяти вдруг всплыли обрывочные воспоминания,
которые относились к недолгой школьной поре.
...Детство у Кайла было трудным. Своих родителей он не знал. Такое не
редкость в самых низших слоях общества, где социальные связи непрочны, а
союзы носят временный и эгоистичный характер.
Город, в котором вырос Кайл, строился в иные, лучшие времена. Его
современное пространство оказалось чрезмерно большим для существующего
населения, и поэтому обжитых районов было всего три, а всю остальную
площадь под каменным козырьком занимали кварталы давно покинутых, медленно
разрушающихся зданий.
Там и родился Кайл. По крайней мере, его первые осознанные детские
воспоминания относятся именно к такому разоренному, ввергнутому в хаос
району, где среди остовов давно покинутых зданий жили в основном мелкие
грызуны, бродячие скварги* да редкие люди из числа опустившихся до полной
нищеты.
Лет до десяти-двенадцати мальчик рос абсолютно диким образом. Он с
трудом говорил, вел себя, как зверек, питался чем попало, не брезгуя
четвероногими обитателями подземных коммуникаций города, которые зачастую
являлись основным блюдом его рациона.
Конец такой жизни положил патруль, совершавший обход заброшенных
городских территорий. Кайл в то время имел свои понятия о комфорте и уюте -
он вовсе не желал, чтобы его куда-либо забирали из хорошо знакомых, обжитых
руин, но начальник городской стражи рассудил по-своему. Уже много позже
Кайл узнал, что правительница их города издала в тот период специальный
указ, обязывающий патрулей отлавливать бездомных детей и отвозить их в
специально организованные приюты.
Следующий отрезок жизни Кайла длиной в семь стандартных городских лет
походил на медленное прозрение.
Мир, оказывается, не ограничивался грязными, замусоренными руинами
давно заброшенного квартала. Мальчик научился не только правильно говорить
и не дичиться других людей, но с грехом пополам еще читать и писать, что в
определенный момент показалось его учителям чуть ли не чудом, - ведь
оборвыш, когда его привели в приют, был вполне сформированным жизнью
зверенышем, едва выговаривающим несколько бранных слов.
...Мысли Кайла прервал толчок в плечо.
Он поднял голову и увидел воина, который указывал ему на телегу и
распластанную рядом веревку, давая понять, что короткий отдых окончен.
Вздохнув, он поймал губами патрубок дыхательного аппарата и покорно
встал. В отличие от своего напарника, он не видел ничего зазорного или
неправильного в том, чтобы тянуть эту телегу через перевал, ведь в конце
концов полученным из особого сорта реголита воздухом будут дышать все, в
том числе и он сам, но как хотелось двадцатилетнему юноше оказаться на этих
мрачных перевалах, озаренных голубоватым светом ущербного диска иной
планеты, не как тягловому рабочему, а как вольному исследователю, искателю
приключений, который ничем не связан и может отправиться в любую сторону,
куда угодно, сам выбирая свой путь.
Кайл еще не знал, что спустя некоторое время он будет со смертной
тоской вспоминать эту самую веревку и телегу на ажурных колесах с тонкими
спицами, которая невнятно громыхала за спиной, подскакивая на камнях, и
воинов, идущих по бокам обоза, и даже своего неприятного напарника с его
глупыми обидами и мелко дрожащими губами...
***
По ту сторону окольцовывающих кратер гор тянулись все такие же унылые,
безжизненные ландшафты.
Небольшой обоз спускался руслом давно исчезнувшей реки. Кайл никогда
бы не поверил, что раньше по поверхности Нового Селена могла спокойно течь
вода, если бы не встречал на своем пути такие вот яркие, живые
свидетельства процветавшей тут некогда жизни.
Однажды он даже видел деревья.
...Это случилось во время его второго выхода за шлюзовые ворота
города. Кайл в ту пору заканчивал обязательную для всех городских жителей
школу первой ступени. Ему уже исполнилось семнадцать лет, и он ощущал себя
вполне взрослым человеком.
Однажды вечером в комнату, где Кайл жил с девятью своими сверстниками,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг