она ли инфицировала Марс древними формами жизни, но в факте нашей встречи
явное постороннее влияние.
- Прошли миллионы лет, Андрей. Машина, даже если какие-то ее
компоненты и уцелели в подлунных бункерах, отрезана от внешнего мира. Как
может она влиять на события и почему она не влияла на историю человечества
до сих пор?
- Не факт, Френк. А ее внезапное, как кажется, пробуждение я могу
объяснить: мы сами разбудили ее и дали возможность общаться с внешним
миром. Мы произвели на свет информационные технологии, опутали Землю, Луну
и Марс виртуальной сетью, основная передача данных в которой на отрезках
межпланетных коммуникаций происходит в доступных Машине диапазонах. Она
была отрезана от мира и потому оставалась мертва, но теперь боюсь, что она
получила способ влиять на окружающую среду.
- Каким образом?
- Через Сеть. Как это делал ты или я, как может влиять на реальность
любой пользователь Сети. Ты ведь не знаешь, кто кроется за тем или иным
сетевым именем или адресом, верно?
- Да. - Френк был вынужден признать очевидное. - И что ты предлагаешь?
- Я не хочу быть марионеткой. Возможно, я не прав в своих подозрениях,
но в нашем случае лучше перестраховаться, верно? Людям действительно не
нужны формы жизни древнего Селена. Единственный их очаг, который может быть
использован, сейчас сконцентрировался на борту "Европы". Я бы не хотел,
чтобы микромашины по воле фон Брауна или какой-то третьей силы вырвались
оттуда. Мне не нравится игра человеческими сущностями, а в особенности
моей. Я хочу жить, сообразуясь со своей волей, со своими понятиями добра,
зла или целесообразности. Мы должны нанести удар первыми, пока все планы
третьих лиц находятся в стадии подготовки. Нужно действовать быстро и
неординарно, чтобы наши шаги невозможно было предугадать, только так мы
сможем обезопасить себя и других живущих от влияния извне. Очаг поражения
должен быть уничтожен - это как минимум.
- Да, я согласен. Но как быть со мной? Как быть с теми андроидами,
которые отловлены в зоне и переправлены на "Европу"? Я согласен, в
подавляющем большинстве - это не лучшие образчики человеческих личностей,
но...
- Не нужно, Френк, - оборвал его Дибров. - Ты же сказал - никто из
нас не выйдет отсюда неизмененным, а это значит, что все мы автоматически
сядем в одну лодку, верно? Циркулирующие в крови микромашины так же
поставят меня за грань нормального человеческого общества, как поставило
тебя за этой чертой тело человекоподобного робота. Нужно овладеть
ситуацией, а уже тогда у нас появится шанс решать самостоятельно, что и как
делать дальше, верно?
- Я согласен с тобой. Но согласятся ли остальные? Дибров пожал
плечами.
- Нас не так много, а положение складывается, на мой взгляд,
отчаянное. Подвал засыпан обломками, наверху радиоактивная пустыня, а после
инъекции микромашин и процедуры изменения лучшее, что ждет нас, - это
исследовательские лаборатории "Фон Брауна" и операционный стол... Для
каждого из нас, взятого по отдельности, выбор возможностей небогатый, но
вместе мы можем хотя бы попытаться вырваться отсюда. Думаю, что все, в том
числе и Онжилай, согласятся с такими доводами.
- Мне показалось, что у него свой взгляд на ситуацию, - бесстрастно
напомнил Лаймер.
- И это радует, Френк, - ответил ему Андрей. - Это доказывает, что
Онжи остался самим собой и не подвержен влиянию извне. По большому
счету... - Дибров посмотрел в неживое лицо дройда, - по большому счету, он
единственный, в ком я уверен. Позволь мне поговорить с ним.
- Да. Я понимаю тебя. - Лаймер кивнул. - Ситуация действительно не так
ясна, как показалось мне после рассказа Мари. Ты обозначил проблему,
капитан, о которой я не задумывался до сих пор. - Френк говорил ровно,
потому что менять интонации синтезированного голоса он мог лишь при помощи
осознанных усилий. Непринужденной, присущей человеку эмоциональной окраски
речи у него не получалось, но это не означало, что в душе Лаймер оставался
так же бесстрастен, как резинопластиковое лицо, за маской которого
пряталась его сущность. - Иди, Онжилай, похоже, уже сорвал злость и
способен вести переговоры, а я займусь подготовкой реактивов.
Дибров, который повернулся, чтобы уходить, остановился.
- Откуда ты возьмешь необходимые реактивы и колонии микромашин? -
спросил он.
- Все свое ношу с собой, - ответил Френк, похлопав себя по вещевому
ящику, который встраивался в каждую бытовую машину. - Я готовился к встрече
с Мари, а два месяца, проведенные тут, научили меня не полагаться на
авось, - добавил он. - Иди, капитан, это сейчас не твои проблемы.
Глава 12
МАРС. РУИНЫ НЬЮ-ДАЙМОНДА, ДВОЕ СУТОК СПУСТЯ...
Серое небо. Марс никогда не видел нежной, прозрачно-голубой атмосферы.
Вся история его освоения была связана с формированием и поддержанием
густого облачного покрова, который не позволял теплу рассеиваться в
околопланетном пространстве, задерживая его в тонкой прослойке между
мертвой землей и хмурыми небесами.
Над руинами Нью-Даймонда опять шел нудный затяжной дождь.
Зрелище было безрадостным, гнетущим, словно мутные ручьи, стекающие
вдоль разрушенных улиц, заносили липкой радиоактивной грязью не обломки
домов, а обломки колониальных надежд, но каждый из пяти выбравшихся на
поверхность понимал, что для корпорации "Дитрих фон Браун" потеря девятисот
гектаров преобразованной земли и одного атмосферного процессора - пустяк по
сравнению с тем ущербом, который могли нанести бесконтрольно размножающиеся
микромашины.
Майлер фон Браун выбрал меньшее из двух зол, и, как ни странно это
прозвучит, в своей жестокой, цинично просчитанной акции он в данном случае
играл на стороне всего человечества, подавляющая часть которого даже не
подозревала об истинной сути марсианских событий.
Фонтан на площади уцелел, хотя скульптурную группу повалило, и голова
древнего героя, отколовшись, откатилась в сторону, а лев, с которым он
боролся, лежал сейчас на спине в недоуменной попытке дотянуться своими
лапами до серых, плачущих дождем небес.
Сквозь хмарь дождя было отчетливо видно, как над руинами городских
зданий медленно вальсирует неживое сияние.
Онжилай, не удержавшись, сплюнул в чавкающую под ногами грязь. Он
радовался, что под рукой не оказалось дозиметра, - жутковато было думать,
что прибор бы просто зашкалило в таких условиях, а он сам - ничего, стоит,
широко расставив ноги, в бушующем аду радиоактивных частиц и испытывает при
этом лишь легкое недомогание да глухую ломоту в суставах.
А еще ему было странно ощущать внезапно наступившее примирение
сознаний двух очень похожих друг на друга существ, различающихся разве что
уровнем техногенных знаний. Измененный с мертвых равнин Нового Селена и
сегодняшний наемник, работавший до недавнего времени на Майлера фон Брауна,
слились воедино на удивление быстро, будто никогда и не расставались.
Редкая целостность его синтезированного сознания лишний раз доказывала, что
на каждого из нас оказывает неуловимое, но сильное воздействие то прошлое,
память о котором чаще всего таится на подсознательном уровне.
Не зря изменение характера подростков происходит в период от десяти до
тринадцати лет - в срок, когда в наш уже сформированный разум пытается
проникнуть опыт прошлых жизней, и эти безуспешные попытки накладывают
сильнейший отпечаток на черты формирующегося характера. Мы очень часто
совершаем в юности поступки, необъяснимые с точки зрения полученного до сих
пор воспитания и условий жизни, - нас вдруг неодолимым образом начинает
тянуть куда-то, и зачастую в выходках так называемого "переходного
возраста" скрыт гораздо более глубокий смысл, чем это принято считать...
- Где разбился твой штурмовик, Антон? - спросил Френк. Выбравшись из
узкого лаза вслед за Дибровым, он стоял, озираясь по сторонам, так же, как
остальные, потрясенный и подавленный печальной панорамой руин и мечущимися
над ними огнями святого Эльма.
- Он не разбился, - поправил Френка Столетов. - Я его посадил.
- Тем лучше, потому что он - наша единственная надежда выбраться
отсюда, не прибегая при этом к огласке, с которой будет неизбежно связан
угон любого транспортного средства.
Лаймер не мог слышать и видеть себя со стороны: андроид, пространно
рассуждающий на радиоактивных руинах о тех или иных способах покинуть Марс,
выглядел как минимум странно.
Столетов огляделся, пытаясь угадать направление, но мало преуспел в
этом - окружающий ландшафт изменился до полной неузнаваемости, и не было
никакой возможности определить ни стороны света, ни какие-то иные
ориентиры, поэтому на помощь ему пришел Дибров:
- Мы с Мари видели твой штурмовик, когда въезжали в город. Это в
полукилометре отсюда, в том районе, где начинали разбивать бульвар. Ты
сможешь провести нас туда, Френк?
Андроид кивнул.
У него не было проблем с идентификацией руин, оперативная память
машины цепко держала данные о былой планировке Нью-Даймонда, и в данный
момент его процессор дорисовывал контуры обрушившихся зданий до их
утраченных очертаний.
- Нам туда, - он указал рукой в замусоренный проход между руинами.
***
Им потребовалось около часа, чтобы преодолеть пятьсот метров завалов,
которые покрывала липкая грязь, образовавшаяся из смоченного дождем пепла.
Едва намечавшийся бульвар превратился в грязевое море; над ним
возвышались два длинных оплывших бугра, на гребнях которых почва спеклась в
стекловидную пузырчатую массу.
- Удачно, - прокомментировал Френк-Гоум это зрелище, первым ступая в
липкую жижу, которая тут же засосала его по самые колени. Он обернулся к
Антону, пытавшемуся разглядеть пространство за ближайшим гребнем, и
пояснил: - Углубление, выбитое твоей машиной при падении, должно быть,
сыграло роль укрытия в момент взрыва на процессорной станции. Будем
надеяться, что машина не получила критических разрушений. - Он медленно
побрел по грязи, утопая в ней все больше и больше, пока жижа не поднялась
ему по пояс.
- Тут начинается подъем, - через некоторое время, обернувшись,
осведомил он напряженно наблюдавших за ним людей. - Идите за мной.
Онжилай недолго думая ступил в грязь. Его дорогой костюм уже претерпел
столько злоключений, что стал похож на лохмотья. Вслед за ним, перехватив
автомат за цевье и подняв его над головой, в жижу ступил Столетов.
Дибров ободряюще улыбнулся Мари и мягко подтолкнул ее к краю грязевого
озера:
- Не бойся. Я пойду последним, если что - поддержу.
Она благодарно взглянула на него, но ничего не сказала в ответ, лишь
ее глаза потеплели в этот миг, как уже было однажды в неимоверно далеком
прошлом, когда она лежала на импровизированном операционном столе Гоума, а
он сжимал ладонями ее горячие от жара виски.
Она ни разу не назвала Андрея Кайлом, но в ее сознании постоянно жил
этот образ. Они действительно были неуловимо похожи - тот юноша, только
получивший свою порцию изменений, и капитан Дибров - зрелый мужчина,
отдающий себе отчет в каждом слове или действии.
Мари сделала неуверенный шаг по грязи, оскользнулась, инстинктивно
взмахнув руками, и тут же почувствовала, как ладонь Андрея помогла ей
удержать равновесие.
Да, она узнала бы это прикосновение среди тысяч, миллионов иных.
Физическое сходство не играло тут никакой роли, да и было ли оно на фоне
той бездны времени, которая разделяла тела прошлые и ныне живущие?
Посмотрев на отца, который оказался заточенным в тело дройда, Мари
подумала, что они узнают друг друга совсем иначе. По ощущениям ее
внутреннего восприятия, на корточках в грязи сейчас сидел, разгребая наносы
радиоактивного пепла, скорее Гоум, нежели Френк.
Мари даже испугалась хода своих мыслей. Выходит, что физическая
оболочка уже начинает играть в их сознании вторичную, несущественную роль?
Они узнают друг друга по облику психологическому, по образу мыслей, по
нюансам поведения, иначе почему Столетов тут же был признан всеми как
наследник памяти Даккара, а Андрей Дибров вел себя именно так, как
действовал бы Кайл, будь у юноши с Нового Селена возможность повзрослеть и
стать зрелым мужчиной?
***
Рубка штурмовика была скрыта под тридцатисантиметровым слоем спекшейся
грязи. Несколько часов они работали по очереди, освобождая выпуклый
триплекс кабины пилота и расположенный за ним аварийный люк от наслоений
радиоактивных осадков, одновременно укрепляя края раскопа, чтобы в него не
оплывала липкая масса. Усилившийся дождь осложнял работу. Они опять
промокли насквозь, вымазались в грязи, но продолжали свой труд, почти не
разговаривая при этом.
Наконец им удалось освободить горловину полуметрового люка. Сам
штурмовик имел пятнадцатиметровую длину и был скрыт под тоннами грязи, но
для силовой установки машины, если ее удастся запустить, это уже не
являлось помехой.
Антон склонился над люком. Скафандр он снял еще в подвале - двигаться
в такой экипировке было крайне тяжело и неудобно, но весь штатный
инструмент, включая набор аварийных ключей, они захватили с собой, и
теперь, пользуясь одним из них, он начал отворачивать крепления.
В том, что спустя некоторое время люк поддался усилиям Столетова, не
было ничего невероятного: боевая техника изначально рассчитывается исходя
из запредельных нагрузок и обладает огромным запасом прочности, а валы
выбитой при вынужденной посадке почвы действительно сыграли роль капонира,
поглотив часть ударной волны и предохранив чуткую электронику машины от
разрушительного действия проникающей радиации.
Антон на некоторое время исчез в люке, потом появился вновь,
высунувшись по плечи.
- Основные системы работают, в рубку я проник, но внизу обшивка
пробита и пустые отсеки боекомплектов затоплены грязью.
- Ты сможешь запустить силовую установку? - спросил Френк.
- Автоматика погасила реактор сразу после аварийной посадки, - ответил
Столетов. - На его реактивацию потребуется как минимум два часа.
- А что с запасом планетарного топлива? - спросил Дибров.
- До высоких орбит дотянем, а там перейдем на синтез плазмы. Меня
заботит не это. Днище пробито, герметичность корпуса нарушена, внутри
машины часть отсеков затоплена, - повторил Антон. - В таких условиях
манипулировать реактивными двигателями - самоубийство.
- Нужно поднять штурмовик хотя бы на пару метров. Что, если
воспользоваться магнитной подушкой? - предположил Френк. - Если ты сможешь
оторвать машину от грунта, то я попытаюсь восстановить целостность обшивки.
К тому же большая часть грязи должна излиться из пробоин под собственным
весом.
- Хорошо, я попытаюсь. Но мне понадобится какое-то время, а вам лучше
отойти за ближайшие руины, мало ли что. Генераторный отсек не затоплен, но
ручаться после таких катаклизмов уже нельзя ни за одну систему. Не
забывайте, что меня сбили и посадка была вынужденной.
- Ладно. - Френк огляделся в поиске подходящего укрытия. - Я думаю,
что у нас в резерве примерно два-три часа, - произнес он. - Сейчас на Земле
идут большие политические игры вокруг недавних взрывов, и думаю, что сюда
будет направлена комиссия для расследования причин катастрофы. Но вряд ли
ее станут формировать из марсианских специалистов.
- Да, такая проволочка на руку фон Брауну, - поддержал его Дибров, -
но не пошлет ли руководство корпорации собственные группы для проверки
результатов спровоцированных взрывов? Должны же они убедиться, что цель
достигнута?
- Если пошлет, то встретим, - спокойно произнес Онжилай, который сидел
на очищенном выступе рубки, положив на колени автомат, переданный ему
Столетовым. - Не косись на меня, - сказал он Френку. - Мы с Дибровым
договорились: пока не выберемся отсюда - все в одной лодке и никто никого
не предает. Тем более что "Европа" - это приличный кусок собственности фон
Брауна и атака на колониальный транспорт лежит в русле моих намерений. Так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг