...В рубке орбитального штурмовика царил полумрак.
Антон повернул голову, и панорама окрестного космоса послушно
сместилась вбок, проплывая в координатной сетке электронного прицела.
В узлах тонких зеленых линий, проецирующихся на прозрачное забрало
гермошлема, бежали цифры, отражавшие различные данные, снятые с сенсоров
внешнего наблюдения. Мозг фиксировал их машинально, на уровне подсознания,
не выделяя какие-то из показаний и не загружаясь ими.
Коричнево-бурый шар Марса, укутанный клубящимся непроницаемым облачным
покровом, выглядел сейчас как яркий, прочертивший половину обозримого
пространства полумесяц.
Взгляд Столетова сместился ниже, и координатная сетка опять послушно
поплыла перед глазами до тех пор, пока в ее пульсирующих нитях не
запуталась невзрачная корявая картофелина планетоида.
Это был Фобос, один из безвоздушных спутников Марса.
Мысли Антона прервал тонкий посвист коммуникационного устройства.
Свист и пощелкивание продолжались секунды две или три - это бортовой
компьютер штурмовика и процессор базовой связи устанавливали контакт,
обмениваясь полномочиями доступа.
- Седьмой, вызывает борт "Ориона". Подтвердите прием.
- Седьмой на связи. - Губы Столетова беззвучно шевельнулись за
забралом гермошлема. - Следую в заданный район.
- Есть цель, - сообщил голос координатора базового корабля. - Вектор
три-два-ноль.
- Это в глубине зоны? - осведомился Антон, взглянув на тактическую
карту марсианского полушария.
- Примерно пятьдесят километров от периметра, - подтвердил его догадку
голос. - Полностью зачищенный район...
- Класс цели? - спросил Столетов, контролируя действия систем
автоматического пилотирования, которые, получив данные телеметрии, уже
разворачивали тяжелую машину на новый вектор.
- Класс не определен. Термальный всплеск. Там вчера была высажена
десантная группа "охотников". Две минуты назад они доложили, что атакованы,
и запросили поддержки.
Антон кивнул. Его разговор с координатором протекал на фоне конкретных
действий автоматики, ни одна миллисекунда не была потеряна зря, и штурмовик
уже ускорялся, следуя новым курсом.
- Вас понял, "Орион". Следую на штурм цели.
- Удачи, Седьмой.
Антон не ответил. Его внимание уже переключилось на мониторы боевых и
тактических систем. Когда получен конкретный приказ, слова уже не имеют
смысла.
В недрах орбитального штурмовика тихо щелкнули электромагнитные
фиксаторы, и боевые эскалаторы довольно заурчали, поднимая боекомплект к
пусковым шахтам ракетных установок класса "космос-земля".
На панели перед противоперегрузочным креслом пилота один за другим
зажглись четыре изумрудных индикатора готовности бортовых орудийно-ракетных
комплексов.
Антон несколько раз сжал пальцы рук, разминая их, прежде чем привычным
движением схватить изогнутые джойстики ручного управления с сенсорными
гашетками на концах.
Обычная работа.
Очередной нырок в кибернетический ад.
***
Переходя на ручное управление системами орбитального штурмовика, Антон
Столетов меньше всего задумывался об истинном положении дел в колонии
Марса.
Его жизнь была проста и бесхитростна, как курс тяжелой машины, в рубке
которой он находился. По большому счету, ему было все равно, что там
творится внизу, как возникла непонятная разуму зона, территорию которой они
прочесывают вот уже месяц, и откуда там взялись эти сбрендившие машины, он
делал свою работу, и нужно сказать, что выполнял ее Столетов
профессионально.
...Серп Марса медленно наползал на верхние секторы обзора. Антон
отключил автоматику и активировал режим фантома. Соблюдение радиотишины на
подступах к планете и работа систем глобальной маскировки были обязательной
составной частью задания, операция проводилась в строжайшей тайне. В такой
близости от спутниковых систем Марса это было разумным шагом со стороны
пилота. Пока ты не нырнул под густой покров облачности, тебя не должен
заметить ни один электронный или оптический прибор.
Внизу, под облаками, все становилось гораздо проще. Там на тысячи
километров от оперативных точек простиралась территория корпорации, и
прослойка между давящим небом и землей не контролировалась никем
посторонним. Даже звуки от производимых ракетных запусков - и те глохли в
ватной, разреженной марсианской атмосфере, затухая километров через
пятьдесят от эпицентра попадания.
Планета приближалась.
Ослепительная горошина далекого Солнца сияла над ней, словно капля
нестерпимого для глаза жидкого огня. Антон опустил светофильтры и включил
частичную поляризацию забрала.
Ага, теперь лучше.
...Машина Столетова уже снизилась настолько, что магнитные дефлекторы,
расположенные в обтекаемой носовой части штурмовика, вспыхнули, обозначив
контур генерируемого ими поля в виде двух полусферических аур.
Он спокойно перенес импульс торможения, потом привычно напряг и
расслабил мышцы, сбрасывая этим нехитрым упражнением изматывающую тупую
боль, оставшуюся после перегрузки, и включил аэродинамический режим полета.
Серые облака рванулись навстречу, и штурмовик, сверкнув короткими
скошенными крыльями в скупых лучах далекого солнца, провалился вниз,
пронзая их клубящуюся туманную, похожую на серое молоко толщу.
***
Поверхность Марса, как обычно, появилась внезапно для глаз.
Серая мгла вдруг расступилась, разлетаясь рваными клочьями перистых
облаков, и штурмовик вырвался в тесную прослойку между низким небом и
стремительно приближающейся землей.
Антон сверился с показаниями датчиков.
Аномальный тепловой всплеск действительно присутствовал в указанном
квадрате.
Последний импульс торможения сменился внезапной оглушительной тишиной.
Столетов несколько мгновений наслаждался ею, слушая, как потрескивает
раскаленный корпус штурмовика да нервно попискивают приборы на скошенных
панелях управления, тесно обступающих пилот-ложемент. Эти секунды, пока
штурмовик, обладавший отменными аэродинамическими формами, беззвучно
скользил в небесах, он любил до дрожи.
- Квадрат девять-один-пять, здесь орбитальная поддержка, - произнес
он, воспользовавшись указанной частотой связи. - Вызываю всех находящихся в
пределах указанной территории.
Он говорил, а пальцы уже сновали по сенсорным переключателям пульта. В
глубинах штурмовика утробно взвыли реактивные турбины, на консолях
появились новые сигналы заработавших датчиков систем атмосферного
пилотирования. Ощутимое ускорение вдавило тело в спинку
противоперегрузочного кресла.
Штурмовик стремительным росчерком проносился над унылыми, тщательно
распланированными, но в основном все еще мертвыми ландшафтами Марса.
- Орбита, слышим вас! - пришел ясный ответ на его запрос. - Здесь
капитан Никитин, космический десант. Передайте код для установки
тактической связи.
- Принято, капитан.
Процедура идентификации заняла всего пару секунд. Код опознания
менялся каждые двенадцать часов, и Антону перед вылетом выдали два
кристаллодиска, содержавших необходимую информацию.
Привод компьютерного терминала несколько раз взморгнул индикатором,
эфир прочирикал машинным языком связи, и световая шкала передатчика
замельтешила цифрами, меняя частоту.
- Орбита, - вновь вернулся голос капитана Никитина.
- На связи, - отозвался Антон, заходя в пологий вираж, чтобы не
удаляться от квадрата, где по-прежнему тусклой кляксой было заметно
аномальное тепловое пятно. - Частота обновлена, капитан.
- У меня проблемы. - Голос Никитина был хрипловатым, дыхание явно
сбито - значит, бежал, меняя позицию, и сейчас, быть может, распластался на
дне свежей, курящейся кисловатым дымком воронки.
- Что конкретно? - спросил Антон. За месяц непрекращающейся зачистки
этого странного плацдарма он уже привык и к хриплым, надсаженным голосам в
коммуникаторе, и к пульсирующим огонькам, окольцовывавшим
двухсоткилометровый периметр зоны, где день за днем продолжалась бесконечно
распадающаяся на отдельные стычки спецоперация наземных штурмовых групп.
Иногда он поддерживал их огнем, иногда приходилось снижаться и совершать
посадку, чтобы забрать груз: длинные металлические контейнеры, которые
грузили в штурмовик, заполняя ими пустой объем артпогребов.
Война с высоты воспринималась очень своеобразно и, нужно сказать,
совсем не страшно.
В коммуникаторе вместо ответа на последний заданный вопрос внезапно
рявкнула короткая автоматная очередь, за ней еще одна, и лишь после этого
вновь вернулся голос:
- Блин, я сам хочу знать, что это такое! Похоже на "ПКМ"!.. Прет
из-под земли, твою мать...
В голосе капитана прозвучало не отчаяние, не удивление и даже не
злоба - это были слова смертельно уставшего, обреченного человека, который
уже потерял ориентацию в разверзшемся вокруг аду и действительно не
понимает, что происходит и как из этого выкарабкаться.
- Капитан, мне нужны более точные координаты. Несколько секунд
коммуникатор молчал, оставаясь включенным, Антон слышал, как хрустит под
рифленой подошвой десантных ботинок гравий, потом раздалось невнятное
ругательство, потонувшее в шумном, участившемся дыхании.
- Ничем не могу помочь, пилот... Я, похоже, остался один... Они
вокруг...
Снова автоматная очередь, хруст гравия, тяжелое судорожное дыхание.
Антон понял, что решение придется принимать ему.
- Капитан, оставь коммуникатор включенным, отбрось его в сторону и
немедленно убирайся метров на двести как минимум к внешнему периметру
аномалии. Я захожу на штурмовку.
- Понял.
Это было последнее слово, услышанное им от Никитина. Дальше раздался
щелкающий звук - устройство связи клацнуло о камни.
Антон уже не прислушивался к звукам в коммуникаторе, все его внимание
переключилось на координатную сетку прицела.
Орбитальный штурмовик был великолепной, высококлассной машиной.
Наверное, именно так должна воплощаться мечта пилота - чуткая преданность
необычайно маневренного обтекаемого аппарата рождала в душе Столетова
ощущение стопроцентной уверенности в себе.
Он совершил разворот и начал снижаться, ориентируясь на пеленг
передатчика и одновременно сбрасывая скорость.
В таких штурмовках, воздушных атаках с небольшой высоты, не имевших
ничего общего со стремительным пикированием, проявлялись все лучшие
качества как пилота, так и машины. Преобразованная, кое-где испятнанная
лесопосадками поверхность Марса уже не стелилась под брюхо штурмовика,
сливаясь в серые полосы; машина достаточно затормозила свой полет, чтобы
внизу стали различимы детали происходящего. В условиях проводимой операции,
когда автоматика, по неизвестной Антону причине, более не вызывала доверия
у старших офицеров "Ориона" и решающей силой стал человеческий фактор,
Столетов мог полагаться лишь на собственное зрение, интуицию и реакцию.
Алая точка на активном радаре располагалась ближе к северному краю
аномального теплового пятна. Антон взглянул на альтиметр. Высота продолжала
падать, внизу все четче проступали детали рельефа. Он уже различил тонкие
змейки траншей, оставшихся на месте первой высадки космодесанта, оспины
воронок, подбитую технику, остовы которой чернели на опаленной бесплодной
красно-коричневой почве.
Ага... Вот они...
Жирный шлейф черного дыма лениво сочился в серые небеса, обозначая то
место, где несколько часов назад располагался склад или мобильная база
обеспечения. Огонь уже угас, но дым продолжал истекать из-под провалившейся
пластиковой крыши ангара. Рядом, скособочившись, застыл подбитый "ПКМ" с
"Ориона", внешне напоминающий обыкновенный танк, но с более широкой базой и
двумя спаренными в турель укороченными стволами, торчавшими из вертикальной
прорези в покатой башне. Метрах в двухстах от него на измолоченном
снарядами взгорке в наполовину засыпанном щебнем капонире угадывалось
многоцелевое автоматическое орудие. Сверху Антон отлично видел, что оно
цело, но вот куда подевался его расчет? Был ли он погребен под оползнями
щебенки или десантники отступили, расстреляв весь боекомплект, оставалось
неясным.
Включив оптическое увеличение, он провел штурмовик в полукилометре над
поверхностью. Осматривая территорию в направлении пеленга, Антон наконец
увидел противника.
Два "ПКМ" действительно выползали из-под земли. Все происходило именно
так, как описал Никитин: широкие гусеницы планетарных машин жадно
захватывали сыпучий оранжевый грунт, который составлял основу ландшафтов
Марса, подминая под себя тонны щебня. Тяжелые машины медленно
выкарабкивались из двух конических воронок, образованных их появлением.
Внимание Антона сосредоточилось на обнаруженных противниках. Он сейчас
не задавался вопросом, откуда бы им взяться под землей и как эти машины
могли пережить несколько тотальных зачисток?
Перекрестье электронного прицела подсветилось алым, когда ближайшая
цель запуталась в тонкой паутине координатной сетки. Столетов не торопился.
Он спокойно выждал еще пару секунд и, только выйдя на дистанцию прямой
видимости, сжал бугорок сенсорной гашетки орудийно-ракетного комплекса
правого борта.
Два инверсионных следа неуправляемых ракет ударили точно в воронку. В
серые небеса рвануло жаркое пламя взрыва, вверх выметнуло тонны щебня и
пыли, перемешанных с обломками тяжелой планетарной машины.
Штурмовик пролетел над расползающимся пылевым облаком и ушел в вираж,
набирая высоту и разворачиваясь для нового захода.
Антон не стал ждать, пока рассеется пыль, поднятая взрывами ракет, а
прошелся над землей, прошив оседающее белесое облако двумя длинными
очередями из автоматических пушек. Расчет оказался верным - второй "ПКМ"
тут же обнаружил себя, огрызнувшись в ответ. Столетову было достаточно
увидеть два злых хоботка огня, ударивших из-под белесой завесы, чтобы
подправить курс. Две дорожки разрывов прошили место, откуда огрызнулась
планетарная машина, и Антон с удовлетворением отметил, что к пыли вдруг
начал примешиваться жирный дым - верный признак того, что он попал.
Выводя штурмовик из пике, он увидел россыпь крохотных темных фигурок,
которые бежали по направлению к дымящемуся складу, то исчезая под пологом
медленно оседающей пыли, то вновь появляясь в поле зрения.
Это были дройды - человекоподобные машины, в недавнем прошлом
исполнявшие рутинные функции бытового обслуживания населения.
Десантники ненавидели их. Здесь сказывалось влияние субъективных
оценок - на самом деле подавляющее большинство планетарных машин были куда
опаснее андроидов, но приближение к человеческому облику сделало
гуманоидных роботов объектом подсознательной ненависти людей, день за днем
утюживших зону марсианских проблем корпорации "Фон Браун".
Антон не мог разделять этой ненависти, он не сталкивался с дройдами
лицом к лицу, и его критерии оценок противника резко отличались от тех, что
бытовали в среде десанта.
Для него дройды представляли всего лишь тип цели, в которую трудно
попасть. Маленькие фигурки, бегущие внизу, не стоили ракет, а
автоматические пушки при стрельбе по разбегающимся человекоподобным
механизмам пожирали уйму снарядов.
Выход напрашивался сам собой.
Он сверился с данными прицельной сетки и сбросил предохранитель
гашетки бомбометания.
В днище штурмовика открылся люк, и оттуда вылетела кассета, тут же
разделившаяся на пять отдельных черных цилиндров.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг