сидел на парапете, обрамляющем ртутный пруд, о чем-то размышляя в мрачном
одиночестве.
Никто не решился потревожить его, даже Онжилай.
***
Ночью, пока все спали, произошло два события, в корне изменившие жизнь
Кайла.
Во-первых, исчезла исцеленная Беат, а во-вторых, умер Даккар.
Это обнаружил сам Гоум, который спал мало и встал раньше других.
- Проклятие! - Этот вырвавшийся у старика возглас разбудил Онжилая, а
тот, вскочив, в свою очередь, растолкал Кайла, чувствительно пихнув его
ногой.
- Вставай! Что-то случилось! Кайл вскочил как очумелый.
Первые несколько секунд он не понимал, где находится и что происходит
вокруг. Во сне юноше казалось, что он вернулся к людям и снова толкает
ворот городского шлюза, так что ему потребовалось время, чтобы окончательно
вырваться из мира грез и осознать действительность.
За тонкой перегородкой вновь раздались возбужденные голоса.
Кайл оглянулся. Столь бесцеремонно оборвавшего его сон Онжилая уже не
было в комнате, и, видимо, второй голос за стеной принадлежал ему.
- Да не знаю я! - услышал Кайл его злой, озадаченный возглас. - Она
что-нибудь украла?
В ответ раздалось глухое, неразборчивое ворчание Гоума, за которым
последовал уже более внятный вскрик:
- О Селен! Она убила его!
Этот крик заставил Кайла сорваться с места.
Вбежав в соседнюю комнату, он увидел Онжилая, свирепо вытаращившего
свой единственный глаз, и Гоума, медленно отступающего к стене.
Даккар, которого он осматривал накануне, лежал на полу, вытянувшись
как струна. В его теле, казалось, напряжен каждый мускул, но самое страшное
заключалось не в этом: голова немого спутника Онжилая была отделена от
тела!..
Кайл тоже попятился, с трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту.
- Мерзкая тварь... - прошипел Онжилай, глядя на мертвого Даккара. Кому
адресовалось сорвавшееся с губ воина проклятие, не вызывало никаких
сомнений - постель Беат была пуста и уже успела остыть...
Кайл расширенными от ужаса глазами смотрел на труп.
Крови почти не было - лишь небольшое, уже подсохшее пятно темнело под
наголо обритым затылком Даккара. О том, что его голова более не связана с
туловищем, свидетельствовал едва заметный, тонкий как волос, круговой порез
на шее.
- Чем это сделано? - вопросительно хмыкнул Онжилай, присев на корточки
подле трупа.
Гоум, который понемногу взял себя в руки, пожал плечами.
- Ты должен лучше знать это.
Онжилай покосился на старика.
- Я тут ни при чем, - буркнул он и протянул руку, чтобы прикрыть глаза
мертвого, пока его веки окончательно не одеревенели.
Ему не следовало этого делать - голова Даккара вдруг отделилась от
туловища и с неприятным стуком откатилась в сторону, обнажив ровный срез
обугленной плоти, какой не могло сделать ни одно известное людям оружие.
Кайла опять замутило, реакция же Гоума оказалась совершенно иной:
взглянув на обрубок шеи, он резко толкнул Онжилая в сторону.
- Прочь! - заорал он, второй рукой толкая к дверям оцепеневшего Кайла.
В эти ужасные секунды он успел заметить, что срез, принадлежащий
отчлененной голове, выглядит совсем не так, как обрубок, оставшийся на
туловище. Там явственно серебрился металл, но что самое жуткое - среди
матового мерцания что-то шевелилось.
Первый фонтан микромашинного семени ударил в тот миг, когда все трое
уже были в дверях. Онжилай, который успел понять, что происходит, схватил
низкий стол, опрокинув стоявшие на нем склянки, и прикрывался им как щитом,
отступая последним.
Перепуганный Кайл увидел лишь серебристые брызги, чей стремительный,
извергающийся полет сопровождался влажным, неприятным шипением...
Дверь захлопнулась.
- О Селен!..
Гоум в изнеможении сполз по косяку.
Онжилай держал на вытянутых руках столик, вырезанный из податливой
породы вулканического камня. Его крышка серебрилась тусклыми кляксами.
Старик глазами указал на очаг, в котором тлели раскаленные куски
металлизированных кустов:
- В огонь. Брось его в огонь!
Воин кивнул. Приблизившись к очагу, он бросил туда свой
импровизированный, забрызганный ртутными каплями щит.
- Что это было? - смог наконец выдавить Кайл.
Испачканная серебром каменная столешница с треском зашипела,
соприкоснувшись с угольями.
- Микромашины... - не то с отвращением, не то со страхом произнес
Онжилай, глядя, как всеочищающий жар заставляет корчиться и усыхать ртутные
кляксы.
- А девочка не так глупа, как показалось, - неожиданно произнес Гоум,
не меняя своей позы. Он сидел на корточках, свесив между колен
изборожденные морщинами руки. Кайл, переводивший взгляд с воина на лекаря и
обратно, с удивлением заметил, что пальцы старика мелко дрожат. - Я ведь не
сумел вчера распознать, что внутри черепной коробки Даккара созрело семя...
Онжилай, хмурясь, смотрел в огонь.
- Непонятные вещи происходят. - Он повернул голову. - Мне надо было
оставить ее подыхать в развалинах, под тем кустом. Дурацкая жалость...
- Не кори себя, - ответил Гоум, вставая. - Думаю, Беат тут ни при
чем.
- Ну да, а голова Даккара отвалилась сама по себе? - фыркнул воин.
- Нет, конечно, - согласился Гоум. - Но девочка по каким-то признакам
сумела понять, что плод созрел. Даже мне не дано было этого увидеть. Скажи,
Онжилай, она при тебе пользовалась своими измененными участками?
- Нет, - скупо ответил воин.
- Странная девочка... Я бы хотел догнать ее. - Гоум посмотрел на
Онжилая и спросил: - Ты поможешь мне?
Воин немного подумал, потом кивнул.
- Мне самому не нравятся некоторые происходящие в последнее время
изменения, - угрюмо сознался он. - Пока это не касалось меня лично, я... -
Он вдруг устало махнул рукой... - Слишком много загадок. Сер вы начинают
вести себя неподобающим образом, жизнь как-то неуловимо меняется. Не по
душе мне все это.
Гоум, внимательно слушавший его речь, кивнул.
- Я тоже замечал некоторые странности, но в последнее время ко мне
мало кто забредал, а сам я не люблю путешествовать, годы уже не те. Но
девочку надо догнать. У меня к ней сформировалось несколько вопросов.
- А он? - Онжилай недвусмысленно кивнул в сторону Кайла.
- Пойдет с нами. - Гоум обернулся к юноше: - Ты ведь не возражаешь
против маленького путешествия?
Кайл, сильно обескураженный событиями последних суток, был вынужден
кивнуть. А что ему еще делать? Не оставаться же тут?
К тому же он, не менее чем Онжилай или Гоум, хотел догнать Беат, но
предпочел держать этот мотив при себе.
***
Они вышли спустя несколько часов. Сборы не заняли много времени. Гоум
выдал одежду из своих запасов, собрал кое-какое имущество и напоследок
прошелся вокруг оазиса, втыкая в рыхлый грунт таблички, на которых
красовалась одна и та же надпись:
"Не входить. Здания заражены".
- Думаешь, это остановит грабителей? - усмехнулся Онжилай.
- Я пекусь не об имуществе, - коротко ответил ему Гоум. - Умный
человек не станет пренебрегать предупреждением, а глупцу я уже ничем не
смогу помочь.
- Ты что, не собираешься вернуться сюда?
- Собираюсь, конечно, - энергично кивнул Гоум, втыкая в рыхлый грунт
очередную табличку. - Но ведь здания действительно заражены, - выпрямляясь,
напомнил он. - После случившегося с Даккаром нетрудно сделать вывод, что те
микромашины, которые проникли в его организм, отнюдь не безвредны. Мне
неизвестен такой тип, но размножаются они стандартным образом... хоть это
успокаивает.
- Выходит, что я приволок тебе настоящие проблемы, - сокрушенно
покачал головой Онжилай, глядя на окна строения, в котором погиб его
зараженный спутник.
- Ничего... Если ты поможешь мне догнать и расспросить Беат, все
остальное я как-нибудь переживу. Пара зараженных комнат - это еще не самая
худшая из бед, - философски заметил старик.
- Помочь-то я тебе помогу, только не выросла бы тут в твое отсутствие
какая-нибудь пакость посерьезнее...
- Не вырастет, - успокоил его Гоум. - Думаю, что и эта дрянь долго не
протянет. Все строения обработаны особым составом, и семя должно погибнуть,
не дав никаких всходов. Для этого потребуется лишь несколько дней.
Онжилай, конечно, отдал должное оптимизму Гоума, но все же покачал
головой с явным сомнением во взгляде.
- Дело твое, старик. Я выполню обещание, и тогда мы будем в расчете,
идет?
***
Кайлу не понадобилось много времени, чтобы понять: он совсем не знает
Новый Селен.
За защитными оболочками островерхого балахона царит тишина, в которой
слышно лишь твое собственное дыхание, а когда в дополнение к этому еще и
тянешь телегу, то мир вокруг вообще перестает существовать, сливаясь в один
бесконечный и мертвый фоновый пейзаж.
На самом деле все было совершенно иначе.
Он уже замечал некоторые проявления жизни в те страшные часы, пока
полз по каменной пустыне, не чая найти помощь. Тогда его помутившийся
разум, занятый собственными проблемами и переживаниями, мало что смог
осознать, но зато теперь, не отягощенный грузом страха и сбросивший наконец
все стесняющие взгляд оболочки, Кайл впитывал реальность
Нового Селена с упоительным восторгом первооткрывателя.
Удивительная жизнь гнездилась по расселинам лавовой пустыни. Здесь
фактически не было воды в свободном состоянии, стояла изнурительная жара, а
ночью те камни, что днем грозили ожогом неосторожному путнику, начинали
трещать и лопаться от мороза. Кайл вдыхал раскаленный воздух и ощущал в нем
запахи, которые тревожили обоняние, переворачивая все устоявшиеся
представления о термине "жизнь".
Он помнил, как воняют баки с вырабатывающими кислород бактериями,
помнил также и благоухание городских оранжерей, где ему дважды удалось
побывать с мелкими поручениями. Жизнь там была совершенно иной - днем она
пряталась за толстыми светофильтрующими стеклами, а ночью обогревалась и
освещалась специальными лампами, запахи там стояли прелые, терпкие, густые,
а тут...
Пахло горячим железом. Иногда дуновение ветра доносило более сложные
флюиды, которые казались Кайлу пугающими и незнакомыми. Под ногами в мелкой
пыли сновали крохотные существа на тонких, будто проволочки, ножках. Иногда
в воздухе раздавалось басовитое гудение, и мимо, спеша по своим делам,
пролетал целый рой каких-то маленьких существ, попадались и дикие Сервы, но
эти, видимо, хорошо изучили повадки Измененных и держались на почтительном
расстоянии.
Кое-где в расселинах между потрескавшимися камнями блестели наросты
металлизированной пленки. Кайл уже знал, что это одичавшие микромашины.
Гоум пояснил ему, что жизнь каменного моря имеет очень мало общего с
биологическими формами. Она базировалась на ином принципе - маленькие и
большие существа жили и размножались, поглощая солнечную энергию и строя
свои тела из металлов, в основном из алюминия, которым был богат мелкий
щебень раздробленных пород, составляющий основу унылого, мертвого на первый
взгляд пейзажа.
По словам Онжилая, выходило, что дальше, на темной стороне,
небиологическая жизнь становится разнообразнее, богаче, появляются не
только мелкие твари и налет из ртутно поблескивающих колоний микромашин, но
и более сложные образования, внешне похожие на кусты и деревья, а Сервы там
ведут настоящую борьбу за жизнь, особенно в темное время, когда живительное
для них солнце уходит за горизонт и на две недели воцаряются холод и мрак.
- Приручить их сложно, - объяснял он Кайлу, энергично шагая известным
только ему маршрутом. - Для приручения Сервов служат чимы. - Он сунул руку
за пояс и достал оттуда маленькие прямоугольные кусочки, похожие на
обработанный кремний с серебристыми дорожками, вытравленными по поверхности
сложным узором. - Когда ловишь Серва, он дикий и печется только о том, как
бы оттяпать тебе руку. Говорят, раньше они все были ручными и на что-то
годились, но я не верю. - Он отобрал у Кайла те несколько чимов, которые
дал посмотреть, и продолжил:
- Нужно исхитриться и открыть пойманному Серву его башку, там есть
целый ряд разъемов, куда идеально подходят эти пластинки. Вставляешь одну и
смотришь, как он себя поведет, но лично я предпочитаю другой способ, - тут
же оговорился Онжилай. - Ловлю их в сеть и скрученными доставляю в город
перекупщикам. Платят, конечно, раза в три меньше, чем за прирученного
Серва, который уже умеет делать что-то полезное, но зато и риск
минимальный. Никогда не знаешь, как себя поведут эти твари. - Онжилай по
привычке усмехнулся - жутковато и жизнерадостно. - Один раз я попробовал
приручить их, двое просто сдохли, когда я сменил им чимы, а третий...
Никогда не забуду. Он словно взбесился, что-то заговорил, не поймешь,
скороговоркой, а потом как начал плеваться огнем, откуда только в нем сила
взялась.
Короче, с тех пор, как мне подпалили шкуру, я больше не
экспериментирую. И Сервов, между прочим, не люблю, особенно таких, которые
похожи на нас. Гнусные твари. У них в башке этих чимов - штук двести,
наверное. Я их не ловлю - убиваю и вытаскиваю нутро, деньги все-таки... -
хохотнул он.
Гоум, который шел чуть позади Онжилая и Кайла, молча слушал пояснения
воина, не вмешиваясь в разговор.
- А где тот город, о котором ты говоришь? - спросил Кайл у воина. - Мы
попадем туда?
- Придется, - ответил ему Онжилай. - Сегодня к вечеру, если не нагоним
девчонку, нужно будет завернуть, пополнить запасы. - Он обернулся: - Ты не
возражаешь, Гоум?
- Нет, не возражаю, - буркнул себе под нос старик. - Если ты, конечно,
знаешь, где потом искать твою подружку.
- Никуда она не денется, - успокоил его воин. - Она не местная, с
темной стороны, а дорога туда одна - через кольцевой перевал. Мы окажемся
там раньше ее, вот увидишь.
- Ну-ну...
- Онжилай, а что такое темная сторона? - спросил Кайл. - Почему она
так называется? Ты же сам сказал, что там светит обычное солнце.
- Да, но по ночам там темно, хоть глаз выколи, - пояснил воин. -
Владыка Ночи тоже не любит царство Сервов и никогда не заглядывает туда.
- А ты говорил, что в последнее время там творятся какие-то странные
вещи. Можешь сказать - какие?
Онжилай кивнул.
- Сервы... - неопределенно ответил он, а потом, немного подумав,
добавил: - Понимаешь, раньше они были просто дикими. Шатались себе по
равнинам, грызлись друг с другом из-за энергии, ну, бывало, сбивались в
стаи, а тут вот уже больше года как стали появляться какие-то новые. С виду
такие же, как прежде, но ведут себя не так, понимаешь? Что-то копают, носят
с явной целью, сообща, а вот что им надо - ума не приложу. И организация у
них почище, чем в твоем городе: рабочие, воины, все как положено. Не стая,
а уже отряд. Говорят, у них завелся какой-то управляющий центр, но что это
такое и откуда вообще берутся такие слухи, непонятно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг