автоматического жизнеобеспечения и поддержания экосистем), возобновит свои
функции, вплоть до симуляции всех шести солнц. Управляющие залы в таком
случае окажутся обесточены, и, по моему мнению, кибернетический мозг,
протянув на резерве какое-то время, будет вынужден совершить акт
самоотключения. Это приведет к невосполнимой утрате многих управляющих
программ, но что до этого, то мне кажется, лучше выбрать меньшее зло и
позже заново воссоздать управляющие Ковчегом контуры, чем пережить
экспансию военного контроля со стороны кибернетических систем безопасности.
Да, вот еще, в ответ на Ваш запрос, полученный мной через посланника:
вынужден огорчить, КИМПС функционирует все в том же объеме, она исправно
осуществляет мнемоническую связь, но остальные ее функции блокированы,
очевидно, теми же санкциями со стороны охранных программ, которые
аннулировали карточки межуровневого доступа.
Надеюсь, сэр, что мне удастся вывести остатки бойцов из этого
кибернетического ада, и тогда я лично буду рад засвидетельствовать Вам свое
почтение и преданность.
В том случае, если я не вернусь, то заклинаю - ждите. Не нужно зря
губить людей, вы будете обязаны смириться, наладить новый быт и ждать, пока
нехватка энергии не вынудит активированные системы военного контроля
самоотключиться.
Настанет срок - и Вы сделаете это.
Искренне Ваш Актур Ксерк, командир отряда внутренней безопасности зон
экзобиологии".
Закончив читать, Бриан еще несколько секунд продолжал смотреть на
пожелтевший листок, исписанный мелким, убористым почерком, будто тот
являлся чем-то большим, нежели семейная реликвия, потом аккуратно сложил
его по истершимся сгибам и убрал назад, под защиту створок медальона.
- Бриан, кто такая Кимпс? - внезапно спросил Рогман, встряхнув
головой, словно только очнулся от странного наваждения незапамятных времен,
некой величественной и трагичной магии времени, что исходила от
прочитанного текста.
Странник искоса посмотрел на него, убирая под рубаху драгоценный
семейный талисман.
- Богиня человеческого разума, - ничуть не задумавшись, ответил он.
- Хранительница мыслей.
- Богиня? - переспросил Рогман, и его тон заставил странника
вздрогнуть.
- Что ты хочешь сказать, сэр Рогман? - насупившись, переспросил он.
- Есть вещи, задевать которые я не позволю даже тебе!
- Остынь. - Рогман говорил медленно, взвешивая в мыслях каждое свое
слово. - Если мы не Боги, но хотя бы их потомки, то напрашивается вопрос: -
Кто такая Кимпс? Могу ручаться, что она не человек... И, вероятно, не
Бог... Подожди, Бриан, не горячись! Она что-то третье, утраченное нами,
понимаешь? В твоем письме очень много непонятных названий и слов, но
ощущение смысла не нарушено. Человек, который это писал, точно знал, кто
такая Кимпс... этот Кибернетический Мозг... Ковчег... Что такое Ковчег,
Бриан? Ты слышал это слово еще где-нибудь?!
Воин, насуплено глядя на Рогмана, не знал, злиться ему или нет. С
появлением этого бледного, едва живого юноши в его жизнь вошло столько
неясностей и внутренней смуты, что впору было бежать куда-нибудь в страну
зеленокожих ублюдков, чтобы забыться в привычном течении смертельно опасных
будней...
- Я не понимаю, о чем ты...
- Все ты понимаешь, Бриан, все, вот только не хочешь признать, что
смысл данного письма более прост, чем кажется. Это не высокопарная молитва,
не духовное завещание, не ритуал слов! - Рогман резко вдохнул и закашлялся,
машинально схватившись за грудь. - В этом письме очень много утерянных
понятий... - не обращая внимания на выступившую на губах кровь, хрипло
добавил он. - А ответ на все вопросы - в некой транспортной башне, которую
упоминает человек, что писал твоему предку... Он просил выждать, пока падет
какой-то "военный контроль", а потом действовать; насколько я понял, речь
идет об овладении непонятным нам Ковчегом, думаю, что это место, где
обитает загадочная Кимпс...
Бриан сумрачно молчал. Ему не нравилось то, о чем говорил Рогман.
Как он мог столь вольно обращаться с именем той, кто хранит
человеческий разум?
Но, несмотря на праведный гнев, в душе воина шевелился червячок
сомнения - уж слишком созвучны оказались слова Рогмана с тем, что подспудно
жило и в его душе...
- Однажды, в минуту смертельной опасности, я видел Кимпс... - немного
отдышавшись и стерев с губ выступившую кровь, произнес Рогман. - Это было
похоже на сон... или бред наяву... я не могу в точности описать это
чувство. Дело в другом... Похоже, что я сумел приказать ей что-то, чего до
конца не понимаю сам. В результате в подземельях ожили древние исполины,
которые сотни лет спали за трухой стен... Лицо Бриана побледнело.
- Ты хочешь сказать мне, что властен над Кимпс?!
- Я не знаю... - устало ответил Рогман. - Я даже не представляю, что
она такое! Но очень хочу узнать... Бриан, друг, ты поможешь мне? - с
надеждой спросил он, не отводя взгляд от обветренного, насупленного лица
воина. - Я хочу знать, зачем я жил, почему появился на свет... кто я такой
на самом деле?.. Кто все мы?! - поправился он.
Видя, что Бриан по-прежнему колеблется, мрачно глядя себе под ноги,
Рогман испытал приступ отчаяния. Он понимал - в одиночку ему ни за что не
осилить даже малой толики того поиска, что, по его мнению, предстоял
впереди.
Слишком мало времени отпустила ему Сумеречная Зона, слишком поздно он
опомнился, но, сорвавшись с цепи, выбравшись наверх, он уже не мог
остановиться - новая цель появилась там, где раньше гнездилась его
ненависть.
Бриан молчал, охваченный тягостной внутренней борьбой.
Что бы ни думал о нем Рогман - он неверно истолковал сумрачное
настроение воина. Дело заключалось не в нежелании идти против сложившихся в
человеческом обществе традиций, которые не одобряли экспериментов с
древностью, - в принципе ему было глубоко плевать на то, посмотрят на него
косо в очередном селении или нет. Он боялся не за себя, а за Рогмана, тот
казался Бриану слишком слабым, чтобы предпринимать какие-то изыскания и
походы, но, поразмыслив, воин со всей очевидностью понял, что Рогман уйдет,
с ним или без него, но сидеть на месте и чахнуть от своего недуга блайтер
не будет. Стоило вспомнить, прикоснуться к той частичке его памяти, которую
передал Бриану нетопырь, и это становилось ясно со всей очевидностью... В
конце концов, отчасти Рогман оказался прав, ведь он действительно разбудил
в недрах подземелий дремавшие там много веков силы. Силы, которые спали, а
очнувшись, принялись истреблять. Не тот ли пресловутый "военный контроль",
о котором писал его предку Актур Ксерк?!
Подумав об этом, Бриан ощутил неприятный внутренний холод. Такая
цепочка допущений могла завести мысль очень далеко. Стоило подумать о том,
что смертный отдал приказ Богине, как образ той тут же тускнел, низводился
до каких-то иных рамок, и сразу же возникал закономерный вопрос: если
Рогман действительно оказался властен над ней, то не означает ли это, что
Бог все-таки он, а Кимпс, кем бы она ни оказалась на поверку, лишь его
создание?!
Ответов на такие вопросы у Бриана не было. Беда его заключалась в том,
что он точно знал, где их найти, и потому мучительно сомневался, глядя на
Рогмана, - говорить или нет? Но если он не скажет, насильно удержит
блайтера от рокового для него поиска, то не станет ли он сам всю оставшуюся
жизнь мучиться зароненными в его душу загадками? Быть может, настало то
самое время, когда должно сбыться написанное на листке желтой бумаги
пророчество, а он именно тот, кто "сделает это"?!
Сомнения были мучительны, но разрешить их удалось достаточно просто.
Подчинясь секундному порыву, Бриан присел на траву подле Рогмана и
сказал, положив свою руку на плечо блайтера:
- Ты прав, сэр Рогман, возможно, настала пора узнать, кто мы такие на
самом деле. Я пойду с тобой... и наш поиск не будет таким долгим, как тебе
кажется.
- Почему? - искренне удивился Рогман, обескураженный внезапной
уступчивостью Бриана.
- Все очень просто... Я знаю, где расположена башня, о которой идет
речь в письме моему предку. Это не так далеко отсюда, приблизительно в
середине человеческих земель. Я несколько раз бывал там, даже пытался
проникнуть внутрь, но бесполезно - башня наглухо замурована древними
заклятиями. Там можно обнаружить контур дверей, но открыть их под силу
разве что двалгу...
Неизвестно, какой реакции на свои слова ожидал Бриан, но Рогман никак
не выказал своей радости по поводу его внезапного согласия. Несколько
секунд он продолжал сидеть, глядя перед собой в глубочайшей задумчивости...
- Не волнуйся... - внезапно усмехнулся он, подняв голову и посмотрев
на воина. - Более презренного двалга, чем я, тебе навряд ли удастся
отыскать даже в пещерах зверозубых, - пояснил он свою усмешку.
Наверное, даже сама Кимпс не ведала, что творилось в этот момент в
душе блайтера.
Бриан искоса посмотрел на него, но не стал бросаться словами.
Кто знает, может, он и прав?
ЧАСТЬ III
ХРУСТАЛЬНЫЕ НЕБЕСА
Глава 8
БАШНЯ
Прошла неделя.
Путешествие по человеческим землям не принесло двум путникам ни особых
волнений, ни каких-то новых открытий. В двух селениях, где они
останавливались на ночь, люди оказались наслышаны об атаке зверозубых.
Мужчины расспрашивали Бриана и с недоверием косились в сторону худого,
бледного юноши, который едва сползал с цефала и тут же уходил в отведенный
им для ночлега дом.
Кажущаяся отчужденность Рогмана имела совсем иные корни, чем могли
предположить не знакомые с ним люди. Он боялся. Боялся не успеть, ощущая,
что чувствует себя все хуже и хуже с каждым прожитым днем. Болезнь быстро
прогрессировала. Думать о ней становилось все мучительнее, а близкий конец
по-настоящему начал страшить блайтера своей неизбежностью. Иногда хотелось
просто опустить руки и заплакать от бессилия и обиды.
Почему? Почему так горько, несправедливо сложилась его судьба?
Почему ему довелось родиться там, в подземельях?
Глядя в окно, на стайки детишек, что беззаботно возились в уличной
пыли, он погружался в пучину своих мыслей, будто в черный водоворот...
Зачем куда-то идти, что-то искать, когда смерть уже скребется в грудную
клетку, царапает ее острыми коготками боли... Что даст ему открытие
каких-то тайн?
Лишние муки перед концом? Новое, еще более острое ощущение
непрожитости?
Возможно, каждому человеку когда-то приходится отвечать самому себе на
подобный вопрос. Рогман отличался от остальных лишь тем, что задался им до
срока. Не старость, не усталость от жизни, а нечто иное, более страшное
бурлило внутри. Ощущать здоровый, любопытный, полный желания жить разум в
болезненном, внезапно одряхлевшем теле оказалось мучительно до полного
сумасшествия. Большей несправедливости он не мог представить.
Именно поэтому на шестой день пути, когда они с Брианом уже настолько
приблизились к цели, что у горизонта стал различим смутный контур
вздымающегося к небесам циклопического сооружения, Рогман казался не
возбужденным, а еще более мрачным, чем обычно.
Бриан старался не тревожить его досужими разговорами. Он неутомимо шел
вровень с цефалом, держа того под уздцы и зорко поглядывая по сторонам.
Неудивительно, что воин выглядел мрачнее обычного, - настроение
Рогмана вольно или невольно передавалось ему, и оттого местность, в границы
которой они вступили, показалась Бриану еще более зловещей, чем обычно.
Люди никогда не жили у подножия башни. Исторически здесь не сложилось ни
одного поселения. Если применить толику фантазии, то вполне могло
показаться, что села нарочно избегают этого места, описывая просторный
круг, некую зону отчуждения вокруг вздымающейся к небесам древней
конструкции.
"Плохое это место..." - думал Бриан, исподлобья окидывая окрестности
полным тревоги и недоверия взглядом. Вокруг царила тишина. Тут и там
возвышались иссохшие стволы деревьев. Жизнь отчего-то покинула это место и
не спешила возвращаться, хотя какие бы события ни разворачивались тут в
древности, тому минуло уже много сотен лет, и пора бы траве, да и другой
зелени укрыть безобразную наготу земли, из которой повсюду торчали скелеты
древних конструкций и механизмов. Глядя на них, Бриан невольно пригладил
ладонью шуршащий металлокевлар, что верно прикрывал его грудь во многих
походах.
Когда-то, будучи еще совсем юным и бесшабашным, он добыл свой доспех
именно тут, в окрестностях башни.
Сейчас, приближаясь к основанию циклопической конструкции, он не
испытывал ни грамма юношеской бесшабашной храбрости. Тогда эти места
казались ему просто мертвыми, покинутыми, теперь же данное ощущение
трансформировалось в нечто более зловещее...
"Как в скверной сказке..." - думал Бриан, не замечая, что свободная
рука невольно теребит рукоять меча, оглаживая холодный металлический шарик
на конце. На ближайшем дереве, что тянуло к небу свои иссохшие, почерневшие
ветви, сидел одинокий ворон. Эти птицы всегда нравились Бриану своим
смолянистым черным оперением и бесстрашным презрением границ - они летали
там, где хотели, и увидеть ворона он всегда считал добрым знаком, однако
сейчас, когда птица вдруг повернулась в его сторону и, расправив крылья,
громко, лениво каркнула, по спине воина пробежала дрожь...
У основания башни он был лишь однажды. Туда вела старая дорога, по
которой когти цефала выстукивали монотонный, царапающий ритм. Рогман,
очнувшись наконец от состояния внутренней подавленности, с любопытством
огляделся по сторонам.
Местность, по которой они двигались, не вызывала в нем столь резких
отрицательных эмоций, как у Бриана. Разве могло удивить или покоробить
блайтера мертвое пространство? Нет. Путешествие под открытым небом среди
иссохших деревьев можно было назвать легкой увеселительной прогулкой по
сравнению с лабиринтами Сумеречной Зоны.
Оглядываясь по сторонам, Рогман с присущей ему проницательностью
отмечал каждый бугорок на взрытой в незапамятные времена земле. То тут, то
там наметанный глаз блайтера ловил под оплывшей землей смутные очертания
похороненных в ней предметов.
Чаще всего это были бесформенные бугры, земля на которых, размытая
дождями, кое-где обнажала контур загадочных конструкций. Часть из них давно
превратилась в труху, обросла ржавыми наростами, потеряла изначальную
форму, но некоторые предметы выглядели совсем неповрежденными.
Как, например, вот этот...
Рогман машинально придержал цефала. То, что торчало из-под земли,
заставило его вздрогнуть. Бриан остановился, не понимая причин задержки, и
нервно огляделся по сторонам. Ворон следовал за ними, перелетая с дерева на
дерево. Он не приближался, но и не отставал.
Рогман слез с крупа цефала и склонился к земле, из которой торчал
заинтересовавший его предмет. Присев на корточки, он осторожно погрузил
пальцы в спрессованную дождями, мертвую, местами растрескавшуюся почву.
Бриан подошел к нему, заглянув через плечо блайтера, и вдруг отшатнулся.
Что могло так напугать бесстрашного воина, оставалось неясным, - земля
шевелилась, и Рогман прилагал ощутимые усилия, вытаскивая на свет
отблескивающий матовым серебром предмет.
Когда почва все же отпустила его, ссыпавшись кучками неживого праха,
стало ясно, что блайтер извлек на свет... руку с растопыренными пальцами!
Она была согнута в локте. Из того места, где нормальная рука
соединялась бы у человека с плечом, торчали какие-то провода и трубки. Не
подверженные коррозии металлические пальцы, очевидно, когда-то покрывала
кожа или что-то очень на нее похожее - в некоторых местах к металлу
присохли ошметья мумифицированного материала, который Бриан даже мысленно
не решился определить термином "плоть".
- Что это, Рогман?.. - хриплым, сдавленным шепотом спросил воин,
позабыв про свое обычное "сэр".
Ворон за спиной снова каркнул. Звук пронесся над неживой землей и эхом
отразился от древних стен башни. По коже Бриана прошел озноб.
- Рука... - негромко ответил блайтер. Он рассматривал находку со
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг