удалялись от выхода наверх, где остался истребитель Вербицкого, что не
совсем устраивало человека. Но его рыжий спутник, видимо, думал иначе. С
настойчивостью, граничащей с обыкновенным упрямством, он тянул Антона в
глубь котловины, увлекая за собой в лесную чащу. Коту было, очевидно,
плевать на истребитель, и его ничуть не заботила война людей.
Пока Антон оглядывал окрестности, в глубине болота возникло какое-то
движение.
Пух моментально напрягся. Шерсть на его загривке встала дыбом, он
припал к земле, нервно перебирая передними лапами и втягивая душный,
влажный воздух.
Антон застыл, наблюдая за ним.
Шорох приближался. Он доносился с противоположного склона ближайшего
пригорка, торчащего из мутной стоячей воды болота в нескольких десятках
метров от берега.
Пух, по-прежнему припадая к земле, прополз несколько метров на брюхе,
беззвучно вошел в воду и внезапно прыгнул, взвившись в воздух на несколько
метров.
Из-за росшего на бугре папоротника Антон не мог разглядеть того, кто
привлек внимание его спутника. Рыжая молния с треском врубилась в самую
гущу разлапистых, мясистых листьев, откуда тотчас раздалось шипение,
короткий вопль кота и звуки отчаянной борьбы.
Антон застыл на берегу, не зная, что ему делать - оставаться на месте
или же броситься в болото, где, судя по звукам, кипела нешуточная схватка.
Пока он колебался, все уже было кончено. Из развороченных зарослей
показалась измазанная болотной грязью голова Пуха, сжимавшего в пасти
растерзанную змею.
Антон невольно покачал головой, удивляясь силе и бесстрашию своего
спутника. Туловище змеи все ползло и ползло, и Пух прошествовал не меньше
пяти метров, прежде чем из зарослей показался ее хвост. Горло земноводной
твари было растерзано, и голова болталась на тонкой полоске чешуйчатой
кожи.
Дойдя до берега, он бросил добычу у ног Антона и устало повалился
рядом, искоса поглядывая на человека.
С небес понемногу начинали срываться первые крупные капли дождя.
***
Небольшой костер шипел и плевался, с трудом пожирая мокрые ветки, но,
несмотря на проливной дождь, на ограниченном пятачке под развесистой кроной
дерева-зонтика было сухо и уютно.
Антон сидел, прислонясь спиной к шершавому стволу дерева, и курил,
глядя в огонь. У его ног растянулся сытый и довольный Пух. Огонь отражался
в его огромных глазах, словно в них самих плясали дьявольские язычки
пламени.
Наступал вечер.
Несмотря на кажущуюся идиллию, на душе Антона было тяжело, и в его
голове ворочались невеселые мысли.
Он не был готов к той роли, что навязывала ему судьба. Прожить остаток
жизни на этой планете, пестуя племя первобытных котов, куда, как понял
Антон, тянул его Пух, было попросту выше его сил. Но что он мог
противопоставить судьбе?
Быть может, это был его единственный шанс остаться в живых, не сгореть
на проклятой войне, ведь он отдал достаточно крови на алтарь независимости
своей родины и был вправе со спокойной совестью дышать чистым воздухом этой
планеты...
Антон судорожно сглотнул, выкинул окурок и закрыл глаза.
Перед мысленным взором мгновенно возникла ходовая рубка пикирующего
истребителя, в уши ударил высокочастотный вой надсаженных двигателей, запах
перегретой изоляции смешался в его памяти со звоном падающих на дно
соседнего отсека стреляных гильз, и перекошенное лицо Володи Сенельшина с
аккуратной дырочкой во лбу вновь уставилось на него остекленевшим
взглядом...
Антон вздрогнул, открыв глаза, но цепкое видение все еще стояло перед
ним, делая враждебными пляшущие язычки костра и наполняя дождливый вечерний
сумрак смутными, вырванными из прошлого призраками.
Нет... Этой крови никогда не будет в достатке. И он не сможет играть
роль довольного и сытого божка, зная, что на орбитах родной планеты умирают
в тесных кабинах боевых машин такие же, как он, молодые ребята... Он был
нужен там.
...Из глубин котловины внезапно донесся отдаленный, приглушенный
дождем и расстоянием вой.
Пух, сомлевший возле костра после сытного ужина, подскочил, словно в
его теле внезапно разжалась пружина. Несколько секунд он метался на сухом
пятачке, потом внезапно прыгнул в стену дождя, мгновенно растворившись во
мраке, но тут же вернулся.
Вой повторился. Потом еще раз. И еще.
Пух стоял как вкопанный, умоляюще глядя на удивленного Антона. С его
шерсти крупными каплями скатывалась дождевая вода.
Антону не нужно было обладать особой прозорливостью, чтобы понять, что
означает этот безумный, умоляющий взгляд. Там, откуда доносился протяжный
вой, было его племя, и там случилась какая-то беда.
Ни слова не говоря, он встал, быстро собрал разложенные вокруг костра
вещи, закинул за спину пластиковый кофр, затушил огонь и повернулся к
застывшему в молчаливом, тревожном ожидании коту.
Лейтенант Вербицкий всегда отдавал долги, а не помочь этому
удивительному существу он попросту не мог.
- Веди, - проговорил он.
Пух развернулся и шагнул в дождь.
***
Они бежали часа два, и к утру обоих уже качало от усталости.
- Погоди... - прохрипел Антон, тяжело привалившись к шершавому,
мокрому стволу дерева. - Дай отдышаться...
Пух, уже отбежавший на приличное расстояние, вернулся и покорно лег у
его ног. Его великолепная шерсть слиплась и висела спутанными, мокрыми
сосульками. Тело огромного кота сотрясала крупная дрожь.
Антон, превозмогая вернувшийся озноб, достал пищевую таблетку из
неприкосновенного запаса и заставил себя проглотить безвкусный, но
питательный шарик. Ему очень хотелось пить, но вода во фляге закончилась, а
очищать болотную жижу при помощи химических фильтров не было времени.
В первые полчаса этого безумного ночного марш-броска до них
периодически доносился отдаленный вой, потом он смолк, и это сильно
беспокоило Антона. Пух ткнулся лбом в бок Антона, словно поторапливая
человека. За эту ночь между ними установилось молчаливое, основанное на
интуиции, взглядах и жестах взаимопонимание. Путь по лесу, под проливным
дождем был труден и опасен. Антон дважды проваливался в болото, не заметив
впотьмах окна стоячей воды, и оба раза ему на помощь приходил Пух. Потом
сам кот сильно поранил лапу, загнав в нее двухсантиметровый шип, и Антону
пришлось при свете карманного фонарика делать маленькую хирургическую
операцию по удалению зазубренной занозы...
Антон погладил мокрого, трясущегося кота и разогнулся, оторвавшись от
ствола дерева.
- Идем.
Пух молча вскочил и с готовностью затрусил вперед. Он мог
передвигаться гораздо быстрее человека и проще переносил все перипетии их
ночного путешествия.
Дождь прекратился уже далеко за полночь, к утру небо прояснилось, в
ложбинках над болотцами поплыли первые клочья утреннего тумана, а в
светлеющем небе проглянули бледные звезды.
Антон не задавался вопросом, почему он очертя голову следует за Пухом.
Ему не нужно было ничего решать - далекий вой сразу же резанул по нервам
лейтенанта предчувствием большой и непоправимой беды.
По мере того как где-то за горами, далеко за краем котловины вставало
солнце, здесь, внизу, сгущался туман. Несмотря на то что большую часть пути
они проделали в кромешной тьме, Антон заметил, что все это время они
двигались вдоль края болота, лишь изредка углубляясь в него, когда не
оставалось иного выбора. Пух отлично знал и чувствовал направление.
Вот и сейчас он на секунду остановился, и его мокрые бока ходили
ходуном, пока он жадно втягивал в себя утренний воздух. Потом, что-то
почуяв, он вновь сорвался с места, не забывая при этом то и дело
оглядываться на человека.
Пологий, поросший травой и редкими кустами болотный берег вдруг начал
круто забирать вправо, впереди из утреннего тумана все явственнее
проступали контуры невысокого холма, когда Антон услышал подозрительный
скрежет и почти тотчас же споткнулся обо что-то мягкое...
Он остановился, едва удержав равновесие на скользкой земле, взглянул
себе под ноги и почувствовал, как что-то оборвалось внутри и холодное,
неотвратимое чувство непоправимости заполнило его разум.
Под ногами Антона, в испачканной кровью траве вытянулось
полутораметровое серое тело с огнестрельной раной в боку.
Это был кот... вернее, кошка, если судить по двум рядам сосков на ее
животе. Остекленевшие глаза животного смотрели в розовеющие небеса.
Сзади раздались мягкие шаги. Он обернулся.
За его спиной стоял Пух. Его мокрая шерсть вздыбилась по всему телу,
глаза горели безумным желтым огнем.
Он медленно подошел и обнюхал труп.
Потом поднял глаза и посмотрел на Антона.
В этом красноречивом взгляде было все - боль, недоумение, ярость,
упрек...
Антон стоял, понурив голову, и чувствовал, как то самое, черное
безумие, что владело им все эти годы, накатывает на него неумолимой,
удушающей волной горького стыда...
Он не мог посмотреть в глаза Пуху.
Здесь, на берегу мутного болота, он впервые понял, что представляют
собой люди и какова их мера ответственности за свои поступки.
Чума... Проказа, ползущая по Галактике и разносящая споры смерти.
Одни сеяли жизнь, другие уничтожали ее, но и те и другие в глазах этих
существ были одного рода-племени. Зарвавшиеся, обуянные гордыней и
ненавистью друг к другу боги, неспособные разобраться со своими
собственными проблемами...
Он заставил себя поднять взгляд и нашел полные муки глаза Пуха.
- Мы не боги... - прошептал он. - И никогда ими не будем...
Потом повернулся и, не скрываясь, зашагал к краю болота, из которого,
окруженный поваленными деревьями, торчал корпус тяжелого орбитального
перехватчика.
В глазах Антона стояли слезы. Никогда в жизни лейтенант Вербицкий не
чувствовал внутри себя такой абсолютной сосущей пустоты, как в эти
мгновения. Его рука легла на рукоять автоматического пистолета.
Берег болота в этом месте резко заворачивал, образуя залив из стоячей,
мутной воды. Среди поваленных, вывороченных с корнями деревьев ему то и
дело попадались окоченевшие трупы котов. В некоторых местах зияли свежие,
уже заполнившиеся водой воронки.
Орбитальный перехватчик - огромная, длиной около сорока метров,
треугольная обтекаемая плита - торчал, вонзившись одним углом в вязкую
почву болота прямо посреди залива. Его люки были открыты. В четырех точках
к корпусу были прикреплены аварийные кронштейны с автоматическими
лебедками, от которых к возвышающимся в нескольких местах скалам тянулись
черные шнурки металлических тросов.
Скрежет повторился.
Антон видел, как натянулись тросы и многотонная машина слегка подалась
вверх, понемногу начиная выравниваться. Нехитрый механизм был позаимствован
у машин-внедорожников. Прикрепленные к броне штурмовика лебедки натужно
ревели, сматывая тросы, и сантиметр за сантиметром выдирали боевую машину
из болотной жижи.
Снаружи никого не было видно, пилот наверняка находился в этот момент
в рубке управления.
По краю болота в живописном беспорядке были разбросаны вросшие в землю
обломки скал. Антон остановился под прикрытием такого валуна и обернулся,
чтобы посмотреть, что делает его спутник.
Из высокой травы, в том месте, где они наткнулись на мертвую кошку,
торчали спина и загривок Пуха. Он по-прежнему обнюхивал труп.
Удостоверившись, что кот не собирается соваться в болото, Антон
повернулся, услышав за спиной тяжкий вздох трясины, чавканье и гулкий удар.
Орбитальный перехватчик наконец выровнялся и плашмя обрушился в воду.
Один из тросов не выдержал рывка и лопнул, располосовав воздух свистящим
черным росчерком. Тяжелая машина слегка погрузилась в потревоженную,
бурлящую жижу и застыла, удерживаемая тремя натянувшимися тросами.
В этот момент компьютер перехватчика заметил Пуха, чья спина торчала
из травы на пологом спускающемся к болоту склоне. Антон увидел, как
вздрогнула, разворачиваясь в сторону кота пулеметная турель, и метнулся
вперед.
Вылетев на берег, он на мгновение остановился, вскинул оружие, и три
выстрела гулким эхом разодрали туманную утреннюю тишину. Оптика пулеметной
турели брызнула осколками, стволы несколько раз конвульсивно дернулись и
застыли.
Антон кубарем покатился под прикрытие валунов, преследуемый по пятам
султанчиками разрывов, - это автоматически сработала вакуумная турель
противоположного борта. В лицо брызнула горячая каменная крошка, но Антон,
тяжело дыша, уже лежал в укрытии, в мертвой для пулеметов перехватчика
зоне.
Машинально смахнув с лица выступившие из порезов капельки крови, он
выглянул наружу.
Рыжая спина исчезла, лишь на склоне небольшого, расположенного поодаль
холма травостой волновался, выдавая чье-то стремительное движение.
Открытые люки перехватчика с лязгом захлопнулись.
Несколько минут над потревоженным болотом висела тяжкая тишина,
нарушаемая лишь вздохами трясины да бульканьем поднимающихся из глубин
зловонных пузырей.
Антон, притаившийся за иззубренным осколком скалы, достал из мокрого
подсумка две светотермические гранаты и запасную обойму. Перекинув
предохранитель пистолета в режим автоматической стрельбы, он вновь
выглянул, услышав, как в издаваемые болотом звуки вплелись характерные
подвывания сервоприводов.
На броне перехватчика располагались несколько полусферических вздутий.
В данный момент одно из них повернулось вокруг своей оси, и закрывающие его
бронеплиты внезапно разошлись, утонув в обшивке. Под ними скрывался
обыкновенный обзорный блистер, выполненный из бронестекла, в котором были
прорезаны узкие амбразуры. Антон отчетливо видел, как в куполе появилась
светловолосая голова и плечи пилота.
Тот явно был обеспокоен внезапным отказом пулеметной турели, хотя мог
и не слышать выстрелов, конечно, если в кабине управления не были включены
внешние микрофоны.
Антон не собирался тянуть волынку.
- Ну что, будем знакомы, ублюдок... - громко проговорил он, не
показываясь из укрытия. В правой руке он сжимал светотермическую гранату, и
его палец буквально ныл на кнопке ее активации.
При звуке его голоса пилот вздрогнул и в панике завертел головой.
- Кто тут есть?! - на ломаном элианском прокричал он, продолжая
озираться по сторонам.
"Твоя смерть", - мрачно подумал Антон, делая шаг из-за валуна.
Поначалу он хотел поговорить с ним, рассказать историю котов, ведь они
оба, в конце концов, были людьми и должны понять друг друга. Пилот
перехватчика вполне мог и не подозревать о содеянном. Рухнув в болото
позапрошлой ночью, во время памятной грозы, когда Антон в
полубессознательном состоянии карабкался по каменистому склону к пещере, он
наверняка активировал автоматическую программу защиты, пока занимался
ремонтом внутри корабля, и котов, скорее всего, отстреливал боевой
компьютер, но, взглянув в белесые, полные гадливого страха и неприкрытой
ненависти глаза, Антон понял, что говорить с этим типом бесполезно. Сложись
ситуация иначе, и этот гад, не задумываясь, перестрелял бы тут все живое,
даже не пытаясь ни в чем разобраться. Для таких людей имеет значение только
своя собственная шкура, и больше ничего...
В сотне метров от него из густой травы внезапно вынырнул рыжий силуэт
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг