ствол подводного дерева и стала спускаться на дно вниз головой.
- Чего это она? - удивился Карик. - Топиться вздумала, что ли?
Валя поглядела на стрекозу, подумала немного и нерешительно сказала:
- Наверное, она пришла свою личинку навестить. Соскучилась, вот и
пришла. Очень даже просто!
Профессор засмеялся.
- А еще проще и вернее вот что, - сказал он. - Стрекоза опускается под
воду, чтобы отложить яички.
- Ух, страшная какая! - сказала Валя.
- Что ты, она очень красивая! - возразил Иван Гермогенович. - Недаром
немцы дали ей поэтическое имя - вассерюнгфер - водяная дева, а французы
называют стрекозу демуазель, что по-русски значит "девица".
В это время по озеру побежали волны. Паруса зашумели. За кормой
заплескалась вода.
- Команда, по местам! - закричал Карик.
- Есть, капитан! - ответил Иван Гермогенович.
И корабль снова помчался по волнам.
Карик забрался на мачту.
"Карабус" плыл, лавируя между зелеными плоскими островами; это были
мясистые листья кувшинок и белых лилий.
Наконец "Карабус" вышел на чистую воду.
Карик приложил ладонь к глазам.
Вдали, за синевой озера, сверкающей под солнцем, он увидел туманный
берег. Берег почти сливался с водой.
Облака лежали над голубой полоской земли как белые ватные горы.
Когда Карик присмотрелся, он заметил на горизонте крошечную, тонкую,
как булавка, черточку. Наверху трепетало что-то очень похожее на красную
пушинку.
- Вон он, маяк! Держите, Иван Гермогенович, вправо. Так, так! Еще
правей! Натяните правые шкоты, тысяча чертей! Еще! Еще! Стоп! Так держать!
- Есть так держать! - гаркнул профессор.
Прямым курсом "Карабус" помчался к берегу. И вдруг все кругом
зазвенело, запело. Пела вода, пело небо.
Карик испуганно оглянулся и торопливо спустился с мачты на палубу.
Профессор стоял, задумчиво прищурив глаза, и, склонив голову набок,
слушал удивительную музыку.
Казалось, тысячи скрипок и флейт играли несложную, но очень приятную
песенку.
Профессор вздохнул:
- Удивительно нежная музыка, не правда ли? Можно подумать, будто поют
сказочные морские сирены, а между тем это поет ансамбль водяных хищников.
- Кто они?
- Свирепые хищники! Клопы-кориксы. Обжоры и разбойники. Но до чего же
талантливы, шельмецы. Какая удивительная музыкальность!
- Как же они поют? Разве у клопов есть голос?
- Поют они ногами, - сказал Иван Гермогенович, блаженно улыбаясь,
слушая хор хищников с закрытыми глазами. - Клопы-кориксы, клопы-гребляки,
клопы-гладыши потирают передними ногами свои хоботки, словно щетинками по
зубчикам музыкального ящика, а трение порождает музыку. Кстати, среди
насекомых певцов и музыкантов немало. Но самое музыкальное насекомое - это,
конечно, цикада. У нее и самый сложный музыкальный орган.
- Вот смешно как, - засмеялась Валя. - И поют ногами, и слушают ногами.
- Не все ногами слушают. Комары, муравьи и бабочки слушают усиками... И
слушают по-разному и поют по-разному. Сверчки, например, любители хорового
пения, но многие насекомые выступают как солисты.
- Интересно, почему они поют? Потому, что весело, или потому, что
скучно? - спросила Валя.
- Видишь ли, одни насекомые поют, как бы аукаясь. Все их песни - это
перекличка. "Ау, я здесь! - поет один. - А ты где?" - "Я тут, я тут!" -
отвечают другие. "Держитесь все вместе!" - поют они уже хором. Другие
насекомые, как, например, цикады и кузнечики, пугают своим пением врагов. "Я
очень страшный! - поют они, - Не подходи ко мне, если дорожишь своей
жизнью!"
Между тем "Карабус" мчался на всех мушиных парусах, и с каждой минутой
отлогий берег становился все ближе и ближе.
Скоро можно было уже видеть песчаные отмели, прибрежные камни и
травяной лес.
- Где будем швартоваться? - спросил деловито Карик.
- Да где хочешь, - ответил Иван Гермогенович, поглядывая на берег, -
немножко ближе, немножко дальше - это не так и важно сейчас, ведь нам все
равно придется пешком тащиться.
Валя вздохнула:
- Неужели опять пешком? Ох, и надоело мне!
- Ничего, Валя, потерпи, - сказал Иван Гермогенович, - когда-нибудь,
надеюсь, наше путешествие все-таки кончится. Мне и самому хотелось бы
поскорее домой попасть. Меня же студенты в университете ждут!
Профессор вдруг захохотал:
- Вот если бы мои студенты увидели меня на этом кораблике из дубового
листа, под парусами из мушиных крыльев, что бы они сказали?! Ведь меня
сейчас любой из них мог бы в жилетный карман посадить, за пояс заткнуть!
Ха-ха-ха!
...Был полуденный час.
Царапая днищем о камни, "Карабус" тихо подошел к берегу и остановился,
лениво покачиваясь на легкой зыби.
Путешественники вышли на берег.
За ближним лесом торчала черная мачта-маяк.
Казалось, она находится совсем рядом, стоит только пройти через этот
лесок - и вот она.
Карик оглянулся. Посмотрев грустно на славный "Карабус", он помахал на
прощанье рукой и тяжело вздохнул:
- Прощай, "Карабус"! Не забывай своего капитана!
- А я думала, мы до самого маяка доедем! - сказала Валя.
- Напрасно думала! - пожал плечами профессор.
- Тогда зачем же мы нагрузили на корабль столько продуктов?
- Как это зачем? - возмутился Карик. - А если бы началась буря? А если
бы нас выбросило на какой-нибудь необитаемый водяной лист? Что бы ты стала
есть?
- Верно, - сказал Иван Гермогенович, - надо быть предусмотрительным,
когда отправляешься в путь. Лучше потом выбросить лишнее, чем умереть с
голоду.
Через два-три часа профессор и ребята расположились на опушке леса и
плотно позавтракали.
Иван Гермогенович встал, вытер лепестком усы, бороду, руки и сказал:
- Ну, а сейчас мы с ва...
Профессор не договорил. Отбросив прочь лепесток, он проворно, как
мальчик, взбежал на ближайший пригорок.
- Так, - сказал он, глядя вверх, - очень хорошо! Прекрасно! Просто
замечательно!
Ребята тоже подняли головы.
Над лесом мчались на широких, точно стеклянных, крыльях какие-то
тяжелые мохнатые чудовища.
Не их ли разглядывал Иван Гермогенович?
- Осы! - сказал Карик.
- Не осы, а шмели! - поправил профессор. Темные, с золотом, шмели
кружились над густыми зарослями травяного леса, кружились и опускались на
странные деревья, у которых вместо кроны были огромные лилово-красные шапки.
Шмели садились на эти шапки, копошились в них, а потом, взмыв вверх, летели
в сторону маяка и там исчезали, - должно быть, садились на землю.
Профессор схватил ребят за руки и, пристально посмотрев на них, сказал:
- Вот что, друзья мои, мне пришел в голову очень смелый план... Дальше
мы полетим на шмелях.
Ребята испуганно попятились.
- На шмелях?.. Я... я не хочу на шмелях! - сказала Валя. - Я боюсь.
Профессор обнял Валю за плечи:
- Не бойся, голубчик! Это совсем безопасно. Ведь летают же личинки
жука-майки на пчелах, и пчелы их не трогают.
- Может быть, лучше на пчелах полететь? - спросил Карик.
Профессор покачал головой:
- Нет, на пчелах нельзя! Пчелы утащат к себе в улей, и там нам конец
будет. А шмели понесут нас прямо к маяку. Наверное, у них там гнезда.
Видите, куда они летят? Значит, нам больше подходит шмель, а не пчела.
- Нет, я все-таки боюсь! - замотала головой Валя. - Я...
- Да ты постой, - перебил ее Иван Гермогенович, - я расскажу тебе
подробно, как путешествуют на пчелах личинки жука-майки, и, надеюсь, после
этого ты перестанешь бояться.
Профессор сел на пригорок, усадил ребят рядом с собой и начал:
- Очень прошу вас, друзья мои, не смешивать жука-майку с майским жуком.
Это далеко не одно и то же. У жука-майки есть одна удивительная
особенность... Почти как правило, у всех насекомых бывает три превращения:
из яйца выходит личинка, потом личинка становится куколкой и наконец куколка
превращается в совершенное насекомое. Ну, а вот у жука-майки целых четыре
превращения: яйцо, личинка-триунгулина, потом просто личинка, куколка и
наконец взрослый жук-майка. Запомните: триунгулина. Так вот, эта триунгулина
питается только пчелиным медом... А как найти ей соты?.. Кто покажет ей
дорогу к пчелам? Кто отнесет ее в улей?
- Ее мама! - сказала Валя.
- Ну, на маму не приходится надеяться, - усмехнулся Иван
Гермогенович. - Когда личинка вылезет из яйца, ее мамы часто уж и на свете
нет... Чтобы попасть в пчелиное гнездо на полное иждивение, триунгулина
должна забраться на цветок и, притаившись, ждать пчелы. Лишь только пчела
опустится на цветок, триунгулина хватает ее лапками за мохнатую шубу и
держится до тех пор, пока пчела не перенесет ее к себе... Поняла, Валя? А
теперь ты подумай: какая-нибудь глупая триунгулина и та не боится воздушных
полетов; так неужели же ты испугаешься?
- Так то триунгулина, - вздохнула Валя, - она же глупая!
- Да брось ты трусить, Валя, - сказал Карик. - Если мы не полетим на
шмелях, нам придется идти пешком, может быть, целых три недели, а может
быть, и месяц. Да еще неизвестно, что с нами случится. В пути мы можем
встретить тысячи опасностей. Какой-нибудь жук слопает нас, или гусеница
раздавит, или бабочка смахнет в пропасть. Уж лучше на шмелях! И... и вообще
пионеры не должны трусить.
- Ладно, поехали на шмелях! - сказала Валя дрожащим голосом. - На какой
цветок нужно лезть?
- Вот на этот! На красный огромный шар, который качается наверху. Это
красный клевер. Любимый цветок шмеля.
По высокому стволу Иван Гермогенович и ребята вскарабкались на
лилово-красную шапку клевера и спрятались между его трубочками, которые
таили в себе капли чистого, светлого меда.
- А скоро шмель прилетит? - шепотом спросила Валя.
- Почем я знаю? - также шепотом ответил Карик.
- Тише вы! - зашипел профессор.
Так просидели они больше часа.
Наконец над их головами загудели крылья. Широкая тень заслонила небо,
как будто на солнце набежала туча.
Валя прижалась к брату. Сердце ее стучало, руки и ноги тряслись. Она
хотела что-то сказать, но губы не слушались.
- Приготовьтесь! - чуть слышно сказал профессор.
Валя украдкой стиснула Карику руку.
Все сильнее и сильнее шумели могучие крылья. Взъерошенный, лохматый
шмель, кружась, спускался к цветку. Вот он уже вытягивает лапы и собирается
сесть.
Но что было дальше, Карик и Валя не поняли. Огромное волосатое тело
опустилось на них, точно тяжелая медвежья шуба.
Ребята услыхали глухой голос профессора:
- Хватайтесь крепче!
Они вцепились руками в шерсть и в ту же минуту вихрем взлетели вверх.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Странная земля. Профессор сражается с бабочкой. Приключения Карика и Вали в
фанерном ящике. Дорогая экофора. Профессор запакован. На пути в старый мир.
От ветра у путешественников перехватило дыхание, земля качнулась и
пропала.
- Держитесь крепче! - крикнул профессор.
Ребята едва расслышали его голос. Ровное густое гудение шмелиных
крыльев и пронзительный свист ветра заглушали все.
Сначала шмель летел высоко над землей. Но потом ему, как видно, стало
тяжело, а может быть, - и больно. Три пары рук вцепились в его мохнатую
шерсть, три пары ног колотили его по брюху и груди при каждом резком
повороте.
Шмель стал метаться из стороны в сторону, должно быть, для того, чтобы
сбросить непрошеных пассажиров.
Он летел, спускаясь все ниже и ниже, отряхивался на лету, но избавиться
от тяжелой ноши не мог.
У Вали кружилась голова, сердце так и екало.
Профессор со страхом поглядывал на нее. Только бы удержалась, бедняжка,
только бы не разжала рук!
И вдруг шмель еще сильнее затрещал крыльями.
В ушах у путешественников завизжал ветер.
Шмель стрелой помчался вниз.
"Эх, жалко будет, если мы сядем раньше времени, - мелькнуло в голове у
Карика. - Уж хоть бы дотащил он нас до середины пути!"
Земля приближалась с каждой минутой.
Профессор и ребята поджали ноги, чтобы не стукнуться обо что-нибудь
твердое при посадке.
Все ближе и ближе верхушки травяных джунглей.
И вот - сильные толчки, один, другой, третий...
Еще толчок, и путешественников выбросило из меховых кабин, швырнуло на
землю.
Кувыркаясь через головы, ребята и профессор покатились по какому-то
синему мягкому полю, покрытому такими же мягкими холмами и буграми
Наконец перекувырнувшись в последний раз, профессор ухватился руками за
край огромного гладкого камня.
Иван Гермогенович встал на ноги. Придерживаясь за края камня рукой, он
пошел вокруг него, кряхтя и слегка прихрамывая.
- Странно! - бормотал Иван Гермогенович, ощупывая плоский и гладкий
камень, похожий на мельничный жернов, - что же это такое5 А вон еще точно
такой же круглый камень. А вот и третий, и четвертый...
Профессор с трудом вскарабкался на один из камней и взглянул вокруг
себя. Перед ним лежала странная земля. Она была похожа на шахматную доску.
Ровные синие шоссе пересекали ее из края в край Он наклонился над странным
круглым камнем, добросовестно осмотрел его гладкую черную блестящую
поверхность, и вдруг смелая догадка пронеслась в его голове.
- Пуговица! - хлопнул ладонью по лбу профессор. - На пуговице стою... А
шахматная земля и синие дороги - это же... Ребята! - закричал он Карику и
Вале, которые сидели на клетчатом бугорке, потирая ушибленные бока и
колени. - Ребята, мы же по чти дома. Это мой пиджак.
Обрадованные ребята вскочили.
- А ящик?.. Где ящик с увеличительным порошком? - нетерпеливо крикнула
Валя.
Профессор, стоя на пуговице, внимательно разглядывал окрестности
пиджака. Он искал шест с красным платком. Но шеста нигде не было.
- Странно... Очень странно, - пожал плечами Иван Гермогенович.
Он осмотрелся еще раз и вдруг увидел гигантский столб, который лежал на
земле. Другой конец его уходил далеко на запад. Лесные джунгли расступились,
и прямая просека терялась где-то в голубеющей дали, сливаясь с далеким
горизонтом.
- Упал! Упал, разбойник! И не более как десять минут назад.
- Кто упал? - разом спросили ребята.
- Наш маяк!.. Но это не беда. Мы уже на месте. Ящик должен быть
здесь... В этой стороне, где лежит маяк. За мной, друзья мои!
И профессор бодро побежал по лацканам пиджака, перепрыгивая через
петли, спотыкаясь о нитки. За ним бежали вприпрыжку Карик и Валя.
На краю пиджака все остановились. Впереди шумели травяные джунгли.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг