схватиться за ветви.
Болтая ногами над черной ямой, он заглянул вниз и в полумраке увидел
земляные своды, гладко утоптанный пол. Слабый свет проникал сверху сквозь
густые заросли, скупо освещая темное подземелье.
В глубине подземелья вдоль стен стояли ровными рядами белые бочки.
- Кажется, шмелиный склад! - пробормотал Иван Гермогенович.
Он смерил глазами расстояние до земляного пола и, выпустив из рук
ветви, прыгнул вниз.
Земля под ногами была сухая, теплая.
С любопытством оглядывая подземелье, профессор подошел к бочкам. Все
они были плотно прикрыты белыми круглыми крышками. Он приподнял крышку одной
из бочек, наклонился над ней, понюхал:
- Ну, так и есть!
Бочка была наполнена до краев душистым медом. Рядом с ней стояли такие
же бочки, и все они были доверху налиты медом.
Все это было похоже на кладовую, в которой хранятся запасы на черный
день.
Это была кладовая шмелей.
Матка-шмель кладет в гнездо яичко и рядом с ним оставляет комочек меда
с цветочной пыльцой. Из яичка выходит личинка, съедает комочек меда и пыльцы
и закукливается в коконе, похожем на бочоночек. Через некоторое время
молодой шмель открывает на верхнем конце бочонка крышечку и улетает. Но
коконы не пропадают даром. Летом шмели наполняют их медом и в холодную
дождливую погоду, когда нельзя вылетать из гнезда, питаются им.
Иван Гермогенович не спеша позавтракал, потом выбрал бочку покрепче и
принялся вытаскивать ее из кладовой.
Это была нелегкая работа. Бочка, точно живая, вырывалась из рук,
толкала профессора, валила его с ног, но все же Иван Гермогенович вытащил ее
наверх.
Колени его дрожали. Руки одеревенели. Сердце билось так сильно, что
стучало даже в висках.
"А вот как докатить бочку до пещеры?" - размышлял Иван Гермогенович.
Положить ее на бок и катить по земле, как обычно катают простые бочки,
профессор побоялся. Верхняя крышка могла открыться, и тогда весь мед вылился
бы на землю.
- Ну что ж... будем как-нибудь иначе. Иван Гермогенович ухватился за
край бочки руками и сильно тряхнул ее. Бочка качнулась.
- Ага! Пошла! - обрадовался профессор.
Он накренил бочку и, держа ее за края, принялся толкать, повертывая с
боку на бок, словно пытался просверлить бочкой землю.
Медленно, шаг за шагом, подталкивая ее руками и нажимая на бочку всем
телом, Иван Гермогенович наконец подкатил ее к пещере.
Профессора встретила заспанная Валя. Она потягивалась и зевала, но,
увидев бочку, всплеснула руками.
- Это большой торт? Да? - радостно закричала она.
- Ну, хотя и не торт, однако и это, думаю, понравится тебе!
- Ой, что же это?
- Мед!
- Целая бочка?
- Да не одна, Валек! Я нашел целый склад с такими бочками! Нам,
пожалуй, и за год не съесть половины сладкого клада.
- Вот хорошо-то! - обрадовалась Валя. Она вцепилась руками в края бочки
и принялась помогать Ивану Гермогеновичу с таким усердием, что не прошло
минуты, как дружными усилиями бочка с медом была втащена в пещеру и
поставлена в угол.
- Ну, вот и отлично, - сказал Иван Гермогенович, вытирая потную шею
ладонями. - Теперь ты можешь позавтракать медом. А я пойду поищу постель для
Карика! Но смотри, не вздумай уходить из пещеры. Тут бродят такие страшные
чудовища, что ты и крикнуть не успеешь, как они сожрут тебя.
Профессор ушел, а Валя, проводив его до выхода из пещеры, тотчас же
вернулась обратно, подошла к бочке и принялась хозяйничать. Она откинула без
особого труда крышку бочки, понюхала мед и, облизнувшись, запустила руки
прямо в бочку.
- Ух как много! - прошептала Валя. Она ела так усердно, что скоро все
лицо, грудь и руки до самых локтей покрылись, словно клеем, янтарно-желтым
медом. Вся она стала такой липкой, что прилипала к бочке, к стенам пещеры,
да и к ней самой липли песчинки, кусочки листьев и сухих лепестков.
Растопырив липкие пальцы, Валя бродила по пещере, обрастая, как снежный
ком, всякой сухою всячиной: старой паутиной, сухими волокнами растений,
пыльцой цветов и еще какой-то дрянью, похожей на хлопья пыли.
- Пойду помоюсь! - вздохнула Валя. Она осторожно высунула голову из
пещеры, посмотрела по сторонам: нет ли поблизости страшных животных, - а
потом, припадая к земле, помчалась прямо к озеру и тут плескалась в воде,
пожалуй, не меньше часу. Изредка, когда над головою с ревом и свистом
жестких крыльев проносились шестиногие глазастые страшилища, Валя поспешно
ныряла под воду, но потом, вдруг вспомнив паука-аргиронета, завизжала от
страха и, выскочив из воды, помчалась обратно к пещере.
Перед самым входом в пещеру она налетела на Ивана Гермогеновича, чуть
было не сбив его с ног.
- Ты это куда же бегала? - строго спросил Иван Гермогенович. - Ты
хочешь попасть в лапы эвмены?
- Я... Я ходила мыться! Профессор покачал головою:
- Я вижу, ты не очень хочешь вернуться домой... Ведь если ты и Карик
будете уходить от меня и знакомиться сами с чудовищами этого мира, я боюсь,
ваша мама никогда не увидит вас.
- А я перепачкалась медом! - сказала Валя, опуская голову.
- Тем более, - сказал Иван Гермогенович. - Ведь тебя могли бы утащить
муха, пчела, оса - да мало ли тут охотников до девочек, вымазанных медом...
Так вот, чтобы больше этого не повторялось! Ты слышишь, что я говорю?
- Да! - сказала Валя.
- А теперь помоги мне устроить для Карика постель.
И тут Валя увидела у стены пещеры огромный ворох пушистого волоса.
- Как настоящий матрац. - Валя потрогала волос. - Это вы принесли? А
где взяли?
- Подарок непарного шелкопряда! - улыбнулся Иван Гермогенович.
- Подарок? - недоверчиво переспросила Валя.
- Ну да! Ведь завтра мне исполняется ровно шестьдесят лет. Так почему
бы непарному шелкопряду не подарить мне что-нибудь к дню рождения?
- И... и он подарил?
- Ах, он такой недогадливый, - улыбнулся Иван Гермогенович, - и такой
неблагодарный! Я изучал шелкопряда два года, написал о нем три статьи и
думаю, что имею полное право на этот матрац.
- Шелкопряд спит на матраце?
- Сам? О нет! Сам он вообще не спит, а без устали летает, но вот свое
потомство непарный шелкопряд заботливо прикрывает пушком. Под такими
плотными пушистыми одеялами не страшны ни дождь, ни холод яичкам, из которых
выклюнутся новые шелкопряды... Ну-с, а теперь давай-ка устроим пуховую
постель для Карика!
- Я сама постелю! - сказала Валя.
Она сложила ворох мягкого волоса в самом сухом углу пещеры, взбила
руками, как взбивают пуховики, потом бросила в изголовье большую охапку
волоса и отошла в сторону.
- Так, кажется, хорошо! - сказала Валя, любуясь своей работой.
- Прекрасно! Великолепно! - одобрил Иван Гермогенович.
Он поднял спящего Карика и на руках перенес его на пуховую, мягкую
постель. Валя прикрыла Карика, как одеялом, поблекшим лепестком желтого
цветка.
- Ну, теперь ему, кажется, будет удобно. Посмотри за ним, а я уйду на
полчасика, - сказал Иван Гермогенович, - есть тут у меня кое-какие дела...
Если Карик проснется, накорми его!
- Ладно, - сказала Валя, - идите, у меня тоже есть кое-какие дела.
Когда профессор ушел, Валя приготовила еще две постели, притащила два
новых голубых одеяла из лепестков колокольчика, подмела кусочком лепестка
пол, потом вкатила в пещеру четыре больших камня и положила на них плоский
камень, а сверху разостлала, как скатерть, белый лепесток ромашки.
Получился замечательный стол.
Вокруг стола Валя поставила камни поменьше, обложила их остатками
волоса и накрыла желтыми лепестками.
- Это будут кресла! - сказала Валя. Окончив работу, она обошла пещеру и
осталась очень довольна: в пещере стало совсем уютно.
- Теперь тут можно целый месяц ждать, пока выздоровеет Карик.
Она на цыпочках подошла к постели брата, нагнулась над ним, заботливо
поправила одеяло.
- Спи! Спи! - шепотом сказала она. Скоро вернулся профессор. Тяжело
отдуваясь, он вкатил в пещеру вторую бочку с медом и поставил ее около
стены.
- Смотрите, что я тут наделала! - похвасталась Валя.
- А что? - испуганно спросил Иван Гермогенович, но, оглядев пещеру,
одобрительно закивал головой: - Браво, браво! Молодец! Да ты настоящая
хозяйка! - похвалил он Валю. - Кстати, и я могу украсить кое-чем наше
жилище. Сейчас тут, около самой пещеры, я нашел довольно интересную вещичку.
Приложив палец к губам, Иван Гермогенович поспешно вышел и через десять
минут вернулся с листиком в руках.
На листике, как на подносе, лежали горкой продолговатые яйца.
- Что это? - спросила Валя. - Их едят?
- Нет, - ответил Иван Гермогенович, - их не едят, но они пригодятся
нам, да еще как пригодятся-то!
- А для чего пригодятся?
- Поживешь - увидишь!
Иван Гермогенович поставил поднос с яйцами на бочку и сказал:
- Значит, так: наш больной, очевидно, пролежит несколько дней. Чтобы не
терять напрасно времени, мы перекатим с тобой все бочки с медом в пещеру, а
потом... Ну, а потом, вероятно, нам придется построить броненосец.
- Какой броненосец?
- Да уж какой выйдет, такой и построим! И как только Карик выздоровеет,
отправимся в дальнее плавание. Ведь наш маяк находится на другом берегу, -
значит, нам придется плыть к нему на корабле.
Закусив медом, Иван Гермогенович и Валя принялись перекатывать бочки с
медом из шмелиного склада в пещеру. Всякий раз, когда они возвращались,
профессор подходил к Карику, прислушивался к его неровному дыханию, щупал
пульс.
Карик спал как убитый.
Когда весь угол пещеры был заставлен бочками с медом, профессор сказал:
- Ну, а теперь пошли строить корабль.
- Вот интересно-то! - обрадовалась Валя.
- Не знаю, будет ли это интересно, - сказал Иван Гермогенович, - но
готов ручаться головой, что потрудиться придется изрядно.
Завалив вход в пещеру камнями, чтобы к Карику не забрались хищные
насекомые, профессор и Валя пошли на озеро.
- А из чего мы построим корабль? - спросила Валя, шагая рядом с
профессором.
- Да найдем что-нибудь! Разве мало валяется на берегу сухих листьев?
Вот из листьев мы и построим. Сегодня утром я видел за холмами настоящий
лес. Не травяные джунгли, а зеленую дубовую рощу. Думаю, ветры и сюда
приносят сухие дубовые листья.
Профессор и Валя побрели по берегу, внимательно присматриваясь ко
всему, что встречали на своем пути. Вдруг Валя закричала:
- Нашла! Нашла! Уже нашла!
- Где? Что нашла?
- А вот! - И Валя приподняла двумя руками край желтого огромного листа,
который лежал почти у самого озера. Это был добротный, крепкий лист с
глубоко вырезанными краями. Толстые жилы расходились во все стороны.
Профессор обошел лист, осмотрел его со всех сторон, приподнял край и,
заглянув под него, сказал:
- Да, это лист дуба, но, к сожалению, из него нам не построить корабль.
- Почему?
- Галлы на листе! Видишь? Весь лист осыпан галлами!
- Галлы? А что это такое? Профессор приподнял край дубового листа
повыше.
Валя присела и посмотрела под лист. Вся его нижняя сторона была покрыта
темными шарами. Эти шары были точно припаяны к листу. Валя потрогала их
руками. Они были твердые, как камень.
- Такой лист нам с места не сдвинуть! - сказал Иван Гермогенович.
- Что же это за штуки? - спросила Валя.
- А это гнезда насекомых! - ответил Иван Гермогенович. - Видишь ли,
дружок, многие насекомые откладывают свои яйца прямо на листья. Но листьям
это совсем не нравится, и они изо всех сил защищаются от непрошеных гостей.
Клеточки листа собираются вокруг яичка, стараясь вытолкнуть его вон, как
выталкивают белые шарики крови занозу, которая попадает в палец. При этом на
пальце образуется нарыв, а на листьях появляются опухоли - вот эти самые
галлы. Называют их чаще всего чернильными орешками, хотя далеко не все такие
орешки чернильные.
- А какие насекомые откладывают яйца на лист? - спросила Валя.
Профессор пожал плечами.
- Разные, - сказал он. - Свои яички откладывают в листья шестьдесят
видов бабочек, сто тринадцать видов жуков, четыреста восемьдесят шесть видов
мух и двести девяносто видов других насекомых.
- Значит, надо искать другой лист?
- Значит, надо искать другой! - сказал профессор.
Уже смеркалось, когда Иван Гермогенович и Валя отыскали наконец удобный
для плавания сухой дубовый лист. Но он лежал так далеко от берега, что
столкнуть его в воду профессору и Вале было не под силу.
- Не дотащить! - покачала головой Валя. Иван Гермогенович задумался.
Поглаживая бороду, он стоял на листе, молча рассматривая его.
- А что, если?.. Ну да, конечно! - пробормотал профессор и вдруг
засмеялся.
- Вы что? - удивилась Валя.
- А вот что, - сказал Иван Гермогенович. - Идем домой. Завтра мы
впряжем в эту работу лошадей.
- Лошадей?! - еще больше удивилась Валя. Профессор ничего не ответил.
Бормоча что-то под нос, он быстро зашагал в сторону пещеры. Валя вприпрыжку
побежала за ним.
- Ну, Иван Гермогенович, ну, миленький, скажите, - какие лошади? Откуда
вы их возьмете?
- Не скажу!
- Скажите! - приставала Валя.
- Не будь любопытной, увидишь завтра сама.
- Ну, Иван Гермогенович, - заныла снова Валя и вдруг замолчала.
Впереди блеснул огонь. Валя схватила профессора за руку и остановилась.
- Горит! Смотрите! Наша пещера горит! Огонь просвечивал между камнями,
которыми был завален вход в пещеру.
- Пожар! В нашей пещере пожар! - испуганно сказала Валя. - Бежим
скорее, Карик сгорит!
- Ничего! Это не страшно! Не сгорит твой братец!
Но Валя, не слушая профессора, опрометью побежала к пещере.
- Карик! - кричала она на бегу. - Ты горишь? Ты горишь, Карик!
- Нет, это не я! - услышала Валя спокойный голос Карика.
Валя поспешно отвалила камень. Вскочив в пещеру, она остановилась как
вкопанная.
- Что это?
Угол, где на подносе лежали горкой яйца, принесенные Иваном
Гермогеновичем, был освещен мерцающим голубым светом, как будто это горели
фонарики новогодней елки. Но только эти яйца горели еще светлее. При таком
освещении без труда можно было бы читать, писать и рисовать.
- Ну как? - спросил Иван Гермогенович, опуская руку на плечо Вали.
- Вот красиво-то! - восхищенно сказала Валя. - Это ж они... яйца эти
светятся.
- Да, - улыбнулся Иван Гермогенович, - яйца светляка.
- Ага, знаю! - кивнула Валя головой. - Это такой червяк.
Червячок-светлячок!
- Да! Его зовут так, однако на самом деле это не червяк, а жук. В этом
легко убедиться, если посмотреть, чем питается он и как живет. Обыкновенные
черви живут под землей и едят землю, а этот жук живет в сырой траве и
питается улитками.
- Да, да! Я вспомнила. Эти жуки светятся в траве.
- Совершенно верно. Светятся они сами, светятся их личинки, светятся их
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг