Вдалеке, на высокой горе Иван Гермогенович увидел высоченный столб, на
котором развевалось красное полотнище.
- Ага! Мой шест! - прошептал он, довольно улыбаясь.
Еще дальше и правее синела широкая водная гладь,
- А вот и пруд! Прекрасно! Теперь я знаю направление.
Ветер трепал пушистые парашюты. Ныряя в воздухе, Иван Гермогенович
летел над лесами и полями, зорко смотря вниз. Но вот встречный воздушный
поток подхватил Ивана Гермогеновича и понес его прямо к пруду.
- Эге! Так я и утону, пожалуй! - нахмурился профессор. - Надо
опускаться, пока меня не унесло в открытое море.
В эту минуту Иван Гермогенович пролетал над солнечной поляной. Место
было удобное для спуска. Он решил приземлиться.
Выпустив из рук один за другим несколько парашютов, профессор прошел
бреющим полетом над землей и медленно стал снижаться. И вот трава уже снова
превращается в дремучий лес, а узенький ручеек - в широкую и бурную реку.
- Гоп-ля! - вскрикнул профессор, выпуская из рук разом два парашюта.
Его помчало над рекой. Профессор свесил голову, отыскивая удобное место
для посадки, и вдруг увидел плывущих по реке Карика и Валю. Волны кидали их
на камни, тащили по течению; они переворачивались в воде, как поленья.
- Дсржи-и-и-тесь! - закричал профессор сверху.
Выпустив из рук последний парашют, он камнем полетел в пенящуюся воду.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Спасение утопающих. Дорога к фанерному ящику. Живые форточки.
Путешественники встречают стада травяных коров. Грустные воспоминания.
Нападение воздушной черепахи.
Сильное течение валило профессора с ног.
Он падал то на одно, то на другое колено; вода сбивала его, покрывала с
головой, но он снова поднимался и, осторожно переступая с одного камня на
другой, двигался дальше.
Карик и Валя лежали у него на руках. Глаза их были закрыты, руки
беспомощно мотались, ноги волочились по воде.
- Ничего, ничего! - шептал профессор, тяжело дыша. - Все будет
хорошо! - И он еще крепче прижимал ребят к себе.
Но вот наконец и берег.
Профессор опустил Карика и Валю на землю, сел на корточки и принялся
растирать ребят ладонями.
- Да ну же, ну! Что вы, в самом деле? - бормотал Иван Гермогенович.
Он сгибал им руки, ноги, перевертывал то вверх, то вниз лицом. Но все
было напрасно. Ребята лежали неподвижно, закрыв глаза и плотно стиснув
побледневшие, подернутые мертвенной синевой губы.
- Ну что мне с вами делать? - нахмурился Иван Гермогенович.
Он потер ладонью лоб и вдруг весь просиял.
Профессор вспомнил старый, теперь уже забытый способ спасения
утопающих. Быстро вскочив, он схватил Валю за ноги, приподнял над землей и с
силой начал трясти.
Изо рта, из носа Вали хлынула вода. Валя застонала.
- Стонешь! - обрадовался Иван Гермогенович. - Прекрасно! Значит, будешь
жить!
Положив девочку на землю, он принялся за Карика.
- Р-раз! Два!
Изо рта Карика вырвались мутные потоки.
- А теперь полежи и ты.
Отплевываясь и кашляя, ребята открыли глаза. Они смотрели, ничего не
понимая.
Перед ними стоял Иван Гермогенович. Живой, настоящий Иван Гермогенович.
Большой, бородатый, такой, каким они привыкли видеть его каждый день.
От радости ребята не заметили даже, как странно одет профессор. Они
видели только его добрые, смеющиеся глаза, его растрепанную седую бороду.
- Иван Гермогенович! - закричала Валя.
Она бросилась к нему и заревела от радости.
- Ну, ну, ну! - смущенно кашлянул профессор и погладил девочку по
голове. - Теперь-то плакать зачем?
Валя размазала кулаком по лицу слезы и улыбнулась:
- Это... Это... вода выходит... Сколько ее налилось!..
- Много, - согласился Иван Гермогенович. - Ну, а теперь, друзья мои,
скажите мне: кто разрешил вам хозяйничать в моем кабинете?
Ребята опустили головы.
- Ах, молчите! Вы разучились разговаривать?
Ребята вздохнули.
Мокрые, несчастные, они стояли перед профессором, не смея взглянуть на
него.
Карик так низко опустил голову, что его подбородок уперся в грудь,
покрытую липкой грязью.
И вдруг Валя захохотала:
- Ой, Иван Гермогенович, какой вы смешной в этих... веревках. Зачем вы
так обмотались?
- Во-первых, это не веревки, а паутина, а во-вторых, ничего смешного я
тут не вижу.
- Но почему они такие толстые? Паутина же совсем не такая.
- Паутина такая же, но вот мы теперь стали другими, потому тебе и
кажется, будто это веревки. - Профессор строго посмотрел на Валю и сказал
ворчливо: - Ты спрашиваешь, зачем обмотался? Такой костюм защищает меня от
солнечных лучей, от царапин и ссадин. В нем я не буду мерзнуть ночью, в нем
можно спать на сырой земле, не опасаясь простуды. А кроме того, не привык я
ходить раздетым.
- А где вы достали столько вере... паутины?
- Это мой первый охотничий трофей, - с гордостью ответил Иван
Гермогенович и рассказал о встрече с пауком, о битве паука с осою. - Вот так
я, друзья, приоделся и вооружился копьем - жалом осы.
- А где же ваше копье?
- К сожалению, копье пришлось оставить в подземелье после битвы с
медведкой. - И профессор снова начал рассказывать о своих приключениях, о
встрече с навозным жуком, с медведкой, с зеленым кузнечиком. Он говорил, не
замечая, как ребята уже клюют носом. Они так много пережили за несколько
часов жизни в незнакомом мире и так устали, что оба сейчас хотели только
спать. - Но все хорошо, что хорошо кончается, - бодро сказал профессор. -
Теперь мы вместе направимся домой. Однако и вам придется одеться. Посмотрю,
на кого вы сами будете похожи в паутинных костюмах.
- Я не хочу в паутину, - сонно пробормотала Валя. - Я боюсь пауков.
Карик приоткрыл слипающиеся глаза и спросил:
- А паутина не ядовитая? Я читал недавно про ядовитых пауков. От
ядовитых пауков можно... эту... паутину... чтобы одеться?
- Глупости, - отмахнулся Иван Гермогенович. - В нашей стране только два
ядовитых паука живут. Тарантул и каракурт. Но они живут далеко от нас. На
юге. Да и вообще их не так уж много во всем мире. Всего шесть видов. В
Северной Америке можно встретить паука "черная вдова", в Южной Америке -
ядовитого мико, на Мадагаскаре - меноведи и в Новой Зеландии - катипо. Вот
эти пауки действительно весьма ядовитые. Укусы их смертельны и для животных,
и для человека. Правда, ученые знакомы только с тридцатью тысячами видов
семейств пауков. Вполне возможно, что есть и другие ядовитые пауки. Среди
еще не изученных и не известных науке видов...
Тут Иван Гермогенович услышал дружный храп.
Профессор повернулся к ребятам. Карик и Валя сидели, свесив головы на
грудь, и крепко спали, причмокивая во сне губами.
- Не понимаю, - обиженно проворчал Иван Гермогенович, - как можно
заснуть в такую минуту, когда можно узнать много интересных сведений о
замечательном семействе пауков... Ах, бедняжки, бедняжки, они не подозревают
даже, как много потеряли, заснув раньше, чем услышали мои рассказы о пауках.
И в самом деле, разве можно было спать, попав в такой мир, где на
каждом шагу сидят, плавают и даже летают пауки?
Профессор собирался рассказать и о том, как пауки путешествуют по
воздуху, выпуская из брюшка легкие паутинки. Ребята могли бы узнать о
замечательных массовых полетах пауков в Южной Америке, где осенью все небо
кажется застланным паутиной. Так много появляется в это время молодых
пауков, летающих над землей в поисках постоянного места охоты.
А разве не интересно было бы Карику и Вале послушать рассказ о
замечательном пауке нефиле, о самом красивом, самом нарядном пауке, который
живет на Мадагаскаре?
О, если бы они знали, какая у этого красавца золотая грудка, какие
прелестные огненно-красные ноги в черных чулочках и какая ценная паутина у
него.
Местные жители изготовляют из серебристой паутины нефил такие тонкие и
такие прочные сети, что ими можно ловить и птиц, и рыбу. А женщины
Мадагаскара делают из этой же паутины чудесную воздушную ткань, которая по
легкости и прочности превосходит даже шелк.
Правда, в нашей стране нет пауков нефил, но у нас есть тысячи других
видов пауков, не менее полезных, чем нефилы.
Пусть у наших пауков нет красивой прочной паутины, но зато они охраняют
здоровье человека, пожирают миллиарды миллиардов вредных мух.
А что такое муха? Ах, если бы ребята узнали, какая это вредная, опасная
тварь! Ведь одна пара мух может расплодиться за одно лето так, что вся земля
покроется слоем мух в 14 метров толщины. Муха не только плодовита, она и
опасна для человека. На своих щетинках мухи переносят такие болезни, как
туберкулез, брюшной тиф, дизентерию, яички многих паразитов, в том числе
самых страшных для человека - яички аскарид. Одна из мух - она называется
вольфартова муха - откладывает в ранки, в нос, в уши личинки, которые
разрушают кровеносные сосуды человека. Муха кохломиа-американка впрыскивает
в глаза людей сразу по двести личинок. И эти личинки разъедают глазные мышцы
человека, вызывают слепоту. Вместе с соленой рыбой и сыром в кишечник
человека проникает серная муха и грызет кишечник, пока человек не умрет.
- Ах, дети, дети, - грустно вздохнул огорченный профессор, - ну как вы
можете спокойно спать в этом незнакомом мире, не зная, кто населяет его и
какие серьезные опасности вам могут встретиться на пути к дому. Чтобы не
погибнуть, вам нужно отлично знать всех жителей этого мира, их нравы и
повадки. И не только для того, чтобы добраться живыми до дома, но и чтобы не
умереть от голода и холода.
Но профессор не мог долго сердиться.
- Ладно, - сказал он, хмуря густые брови, - дорога нам предстоит
долгая, и я еще успею рассказать ребятам все, что им необходимо знать для
жизни в этом мире. А теперь, пожалуй, и я подремлю.
Профессор оторвал от незабудки лепесток, прикрыл им спящих ребят, а
потом растянулся рядом с ними на земле и заснул богатырским сном.
Иван Гермогенович и ребята спали почти два часа. Первой проснулась
Валя.
Протирая кулаком глаза, она сказала сонным голосом:
- Не буду я одеваться в паутину. Профессор вздрогнул, открыл глаза.
Посмотрев по сторонам, он проворно вскочил на ноги.
- Кажется, мы немножко вздремнули, - сказал Иван Гермогенович. - Но это
неплохо! Сон освежает человека, дает ему силу и бодрость! Карик, вставай
быстро!
Карик потянулся, сладко зевнул.
- Ох, и страшный же сон я видел, - сказал он. - Снилось мне, будто мы
все уменьшились и будто... - Но тут он взглянул на странную одежду
профессора, на Валю, на пролетающую над головами крылатую зверюгу, большую
как корова, и смущенно пробормотал: - Что же нам делать теперь?
- Как это - что? - удивился Иван Гермогенович. - Подниматься и шагать!
Ну-с, собирайтесь быстро - и вперед в путь-дорогу!
- А куда?..
- Что - куда? Куда идти? Домой, конечно!
- Домой, домой! - весело закричала Валя. Подпрыгнув, она захлопала в
ладоши.
- А далеко от дома, Иван Гермогенович? - спросил Карик. - За час мы
дойдем?
- Час? Ну нет.
Профессор покачал головой.
- Нам теперь и за десять часов не дойти... Ведь мы находимся почти в
десяти километрах от нашего дома.
- Ой, хорошо как! - запрыгала Валя. - Мы бегом пробежим такое
расстояние. За один час добежим.
- Гм... - смущенно кашлянул Иван Гермогенович. - Когда-то, то есть еще
сегодня утром, мы, конечно, могли бы пройти десять километров за два часа.
Это верно! Но сейчас нам придется идти несколько месяцев.
- Как? - удивился Карик.
- Почему? - широко открыла глаза Валя.
- Да потому, что за час мы пройдем самое большое метр или полтора. Вы
забываете, что раньше каждый наш шаг равнялся полуметру, а теперь он равен
ничтожной доле сантиметра.
- Как? Разве мы все еще маленькие?
Валя быстро оглянулась.
Вокруг стояли странные деревья с зелеными узловатыми стволами. По
берегу реки бродило какое-то крылатое существо поменьше теленка, но много
больше барана. В воздухе, как нарочно, над головами промчалось огромное,
точно автобус, заросшее черной шерстью животное.
Ребята удивленно переглянулись.
Что же это значит? Профессор настоящий, а вокруг по-прежнему все
необыкновенное, ненастоящее.
- А... а как же так? - растерянно замигал ресницами Карик. - Ведь вы же
настоящий, большой... Какой вы, настоящий или ненастоящий?
Профессор улыбнулся.
- И настоящий, и ненастоящий, - сказал он. - Но ты подумай сам: ведь я
и раньше был выше вас ростом, - значит, и в этом малом мире я имею право
быть таким же. Ясно?
- Ясно! - нерешительно ответил Карик. Но профессор понял по глазам
Карика, что ему ничего еще не ясно.
- Представь себе, - сказал Иван Гермогенович, - что жидкость, которую я
изобрел, выпил бы ты, я, слон, лошадь, мышь и собака. Все, понятно,
уменьшилось бы в сотни тысяч раз, но для нас, людей, слон по-прежнему был бы
большим, каким мы привыкли видеть его в зоологическом саду, а мышь, ну что
же, мышь так и осталась бы крошечной, только в сотни тысяч раз меньше
обыкновенной мыши. Но всех нас, вместе со слоном, лошадью, собакой и мышью,
настоящий человек без труда посадил бы к себе на ладонь.
- Понимаю, - кивнул головой Карик.
- А я не поняла... - сказала Валя.
- Что тебе не понятно?
- Я не понимаю, как вы узнали, где мы находимся.
- Расскажу и об этом, но не сейчас, - сказал профессор, похлопав Валю
по плечу. - Дорога у нас длинная, идти придется долго, успеем поговорить обо
всем в пути. Вы расскажете, что видели и что узнали, а я расскажу, как нашел
вас... Сейчас же вот что, друзья мои... По дороге к дому мы, возможно,
потеряем друг друга, в таком случае каждый из вас должен сам найти дорогу
домой... Идемте за мной... Прежде чем мы двинемся в путь, я должен вам
кое-что рассказать.
- Но мы не хотим потеряться! - сказала Валя, хватая Ивана Гермогеновича
за руку.
- Очень хорошо. И все-таки... На всякий случай... Мало ли что может
случиться.
Профессор подхватил ребят под руки и быстрыми шагами поднялся на
пригорок.
Ребята вприпрыжку бежали, чтобы поспеть за ним.
- Видите? - спросил профессор, протягивая руку.
Вдали над густыми зарослями травяных джунглей поднимался в небо, как
высоченная труба, огромный столб. Наверху в синем воздухе развевалось
огромное красное полотнище.
Столб стоял среди леса, но его можно было видеть так же хорошо, как
одинокую сосну в степи.
- Это моя мачта! - сказал Иван Гермогенович. - Я поставил ее вместо
маяка.
- Зачем?
- А вот слушай... Где бы мы с вами ни были, мы всегда сможем увидеть
наш маяк. Стоит только взобраться на вершину травинки, и...
- Понятно, понятно! - закричали ребята.
- Ну, остальное все очень просто... Внизу, около мачты, я оставил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг