Ксюн поняла, что эта кособокая дикарка и есть Москва...
Ксюн спускалась к Трубной, разговаривая со всем, что встречалось ей на пути.
Она делилась с Москвой, утешавшей свою одинокую странницу нежным шелестом
тихой ночной листвы.
Это была уже не прежняя Ксюн, она словно перешагнула в свое "завтра", став
умней, спокойней и старше. И детство летело рядом, оно больше не обгоняло ее,
как это было еще вчера, когда казалось: вон оно, впереди!.. И уже недалекими
были те вьюжные зори, которые отметут его далеко назад, в бесконечно любимое
и невозвратное прошлое.
Ксюн разговаривала с Москвой:
- Дорогая моя, бедная, что же это с тобою сделали? Ты не бойся - мрак не
сладит с тобою. Тьма одолима, я ведь своими глазами увидела это! Вот Скучун
мой, он, знаешь, ужасно сильный, он всегда поможет в беде. А как же я-то
сумею помочь? Наверное, одно я могу - стать такою, какой задумали меня силы
Света, и найти свою Красоту! Прав был Жирник: ведь если душа моя будет в
радости - эта радость перельется тебе, мой город, станет частицей твоего
воздуха, твоих улиц и домов. Ты вот смотришь с иронией на меня и думаешь: вон
какая бредет былиночка, слабенькая и одинокая... А ты не смотри - это только
кажется - я очень сильная и очень тебя люблю! И всех твоих - всех нас... Ты
не волнуйся - мы тут... И слабые, и маленькие еще, но живые. Душой живые!
Знаешь, я поняла, что моя душа - живая... Ужасно там, во мне что-то болит,
мечется, рвется куда-то... Так страшно, смутно и... хорошо, ой, как же хорошо
жить! Знаешь, а мою душу разбудила одна Ночь. Майская такая... Твоя Ночь! Она
меня просто приворожила мечтой о нездешней
Красоте, такой невыразимой, такой... что я даже и не знаю, как описать тебе
ее... и не стану. Я лучше все время буду думать о ней, представлять себе,
какая она, и мне кажется, что когда-нибудь я увижу ее! Увижу и скажу: "Да
будет!" Ох, заморочила я тебя совсем. Спи, отдыхай, ведь намаялась! С
такими-то как мы - еще бы не устать... Но ведь мы все родные - что бы ни было
- родные и близкие. Отдыхай, моя родная, я знаю - время мрака уходит, и мы не
станем его провожать!
И пройдя Петровским бульваром, миновав Тверской, Ксюн свернула с бульварного
кольца вправо, к церкви Большого Вознесения, которая, будто страж, охраняла в
ночи ее дорогу домой.
И, проходя по Малой Никитской, мимо заспанного особняка с чугунными завитками
решетки, она скорее почувствовала, чем услышала, чьи-то слова: "Да прибудет
Свет с теми, кто ищет Света!"
****
Личинка в это время уже спала и видела сны: ей снилась Москва в самом начале
уходящего века, улыбающаяся, цветущая, и те люди, что жили в ней, и те
удивительные поэты, которые создавали тогда свои несказанные творения...
Сон Личинки был спокоен и радостен, ибо знала она, что живые нити, протянутые
к нам из прошлого, не канули в Лету! Их уже подхватили и не собираются
отпускать...
А Москва не спала - она грезила, вглядываясь в звездное небо, и благодарила
его за свое избавленье. Знала она, что земная Премудрость - сама "Радость
мира" - вернется теперь на Землю, чтобы уж больше никогда ее не покинуть...
------------------------------------------------------------------------------
По изданию: Одолень-трава. Сказка. М.: Издательская фирма КуБК, 1993. -
128 стр., илл.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 23.01.2004 20:31
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг