Ефим Зозуля
Мастерская человеков
Роман
Предисловие первое
Да здравствует литература!
Да здравствует вымысел!
Он один приблизит нас к будущему!
Он один - реальный, дедуктивный, художественный, веселый - уведет нас
от прошлого!
"Мастерская человеков" - опыт реалистического вымысла, - вымысла,
основанного на реальном.
"Мастерская человеков" - опыт аналитической сатиры, сатиры, борющейся
не только смехом, но и анализом.
Для чего это?
Какова установка "Мастерской человеков"? Чего хочет автор?
Он хочет: увидеть нового человека, представить себе его, вообразить
его, присутствовать при его родах, суетиться в его ожидании.
Нового общественного человека создаст коммунизм.
Он придет вместе с новыми производственными отношениями.
Автор "Мастерской человеков" хочет: угадать его, увидеть хотя бы его
контуры, почувствовать его дыхание, услышать его первые шаги. Он хочет:
окончательно скомпрометировать все, решительно все, что может помешать
родиться, расти и развиваться новому человеку!
Новый человек рождается не просто.
Новый человек рождается в грязи, в крови, в слезах, в резкой смене
температур.
Трудны роды нового человека!
Автор "Мастерской человеков" хочет: быть одной из повивальных бабок
при этом великом, остром, серьезном, очень болезненном и трудном" но в то
же время и радостном и веселом - самом занимательном из всего, что
происходит на земле, - процессе!
Он хочет помочь этому процессу!
Он хочет стоять с остро отточенными щипцами сатиры в руках.
Ведь надо
всеми мерами,
всеми силами,
всеми средствами
вытянуть нового человека
из темной утробы старого мира!
Читатель!
Перед вами пройдет много материала
для
серьезных,
важных,
активных,
острых
дум о человеке.
Дум о том,
из чего состоит человек
и как идет процесс его переделки.
Дать этот материал -
возможно шире,
возможно обильнее -
задача автора.
Предисловие второе
Два вопроса - в числе многих - никак пока еще не разрешены
человечеством. Это, во-первых, вопрос о том, как изобретателю приходит в
голову счастливая идея изобретения. И, во-вторых, почему самые простые
изобретения и открытия приходят черт знает с каким опозданием.
Вообще это совершенно неисследованная область, полная невероятной мути
и всевозможных сюрпризов.
В самом деле, нельзя даже приблизительно учесть обстоятельств,
родивших то или иное великое открытие или изобретение!
Давно известно, что изобретателей считают обычно большими чудаками и
даже с придурью. Действительно, пути их мысли совершенно непонятны. Даже
строгая последовательность часто строится на неизвестно откуда взявшихся
предпосылках.
В этих предпосылках, то есть во внезапно неизвестно откуда возникающей
идее, и весь вопрос. В специальных журналах, посвященных изобретательству,
можно прочесть много непостижимых историй о том, что кому и как приходит в
голову! Вы можете, например, прочесть о том, что, скажем, учитель - только
потому, что он опоздал на поезд и вынужден был с тоской рассматривать
пустые рельсы около пустынного перрона, - придумал вдруг новые гайки, новый
тормоз или что-либо другое, что является кладом для железнодорожного дела,
к которому, однако, учитель не имел никакого отношения, точно так же, как и
к физике и металлотехнике.
Или - история изобретения железобетона. Разве она не поразительна?
Как известно, железобетон изобрел французский садовник Монье. У него
была длинная возня с кадками для цветов. Не выходило у него с кадками! Ах,
эти кадки! Деревянные не выдерживали большого количества земли, необходимой
для крупных растений. Кроме того, они быстро гнили, и старик делал кадки из
цемента. Но цементные были тяжелы, громоздки, их стенки были нелепо толсты
- тут надо было что-то придумать. И он неплохо придумал: он сделал каркас
из железных прутьев и залил его цементом... Вот хорошо! Теперь кадки будут
и тонки и прочны!
Вот вам и кадки... А подумал ли садовник о том, что это соединение
цемента с железом даст такой толчок развитию человечества, который даже
учесть нельзя так он велик?
Мы уверены, что он не подумал. Нет, наверное, не подумал. Он тер свой
красный, или фиолетовый, или розовый нос и ни о чем не догадывался.
Затем еще вопрос. Думает ли изобретатель о благе человечества? Этим ли
ценным устремлением руководится он, изобретая?
Трудно сказать. Говорят, что газы, как средство военной обороны,
выдумал педантичный немецкий профессор только потому, что злая прислуга,
которой он не мог отказать по невыясненным причинам, жаря котлеты,
устраивала такой угарный смрад, что старик, в чем попало, бежал в соседний
сквер и тут выдумал не на радость, а на гибель людям кошмарное свое
изобретение.
Он просто собирался, делая свои опыты, отравить прислугу
усовершенствованным светильным газом, для чего два раза открывал газ в
ванной, но, к сожалению, прислуга спаслась и, говорят, продолжает жить в
Берлине, переменив только район.
Или, вот, пример совершенно ничтожного изобретения. О нем - тоже в
Берлине - в одно ноябрьское утро кричал на улице чрезвычайно потертый
человек в засаленной шляпе.
Это утро было очень холодное. С неба падала невероятная мокрая
гнусность. Благоразумные люди были, конечно, дома. Ходили только те, чьи
дела были неотложны. А этот изобретатель стоял на Фридрихштрассе и,
выпуская изо рта огромные клубы пара, орал о своем изобретении. Около него
останавливались, конечно, не только из жалости, а из этого ненасытного
интереса людей к изобретательству. Люди внимательно вслушивались в его
крики. О чем же он кричал? Чего он хотел?
Оказывается, он продавал мазь, которою - подумайте только! - можно
смазать в ванной комнате или в бане зеркало, и зеркало не будет покрываться
паром... Удивительный человек! Как это ему пришло в голову?
Как он додумался до этого? Собрал ли он какие-нибудь наблюдения?
Почему его так беспокоило то, что, принимая горячую ванну или моясь в бане,
люди не смогут несколько минут видеть своего отражения в зеркале?
Подумаешь, какое несчастье!..
И вот этот полуголодный изобретатель, с красной, опухшей or холода и
от беспрерывного крика физиономией, орет на улице об этой мази! Что можно
сказать по такому поводу?
Конечно, он хотел заработать - возможно быстрее и лучше, - он
рассчитал, что человек, находящийся в бане, захочет видеть себя во всей
красе.
Он преувеличил, бедняга, степень интереса людей к самим себе!
Его мазь покупали очень мало. Но не в этом дело.
Важно то, что глаза изобретателя горели, как они горят у всех
изобретателей, хотя на его изобретении особенно останавливаться не стоит. В
самом деле, что такое мазь для банного зеркала! Чепуха!
Открытие, легшее в основу нашего романа, - совсем другого порядка. Оно
относится к числу открытий и изобретений, которые делают эпоху в жизни
человечества. Даже больше, которые производят коренной переворот в истории.
Это вам не мазь для банного зеркала.
Об открытии, легшем в основу нашего романа, вы прочтете тысячи книг.
Оно открывает новую эру.
Это ничего, что оно опоздало на многие и многие тысячелетия.
Все великие открытия и изобретения так опаздывают. Что же делать,
когда до самых простых вещей, которые ясны любому ребенку, человечество
додумывается после тысячелетий, потратив понапрасну неисчислимое количество
усилий и заливая горький опыт морями собственной крови.
Например, как воевали? Подумайте только.
С одной стороны были солдаты в синих штанах и синих мундирах, а с
другой - солдаты, скажем, в желтых штанах и в желтых мундирах.
Для чего это? Для того, чтобы в бою дерущиеся узнавали своих и
отличали неприятеля. Как будто понятно.
Но в течение долгих веков никто, никто не подумал о том, как легко
стрелять в человека, ярко разодетого... Синие стреляли в желтых, а желтые в
синих, и те и другие восторгались четкостью мишеней... Поразительно!
И только совсем недавно кто-то в специальной французской военной
литературе пробовал разобраться в вопросе - что было бы, если бы французы
при Седане не носили свои красные штаны? Очень возможно, что Седана бы не
было, - размышлял военный специалист... Да, совсем бы не было Седана, если
бы французы вовремя расстались со своими красными штанами! Во сколько же
обошлись Франции эти красные штаны?
Но это, так сказать, частный вопрос. Можно запросить шире: во сколько
обошлись человечеству цветные военные штаны и мундиры?
Были блестящие генералы и полководцы, были гениальные стратеги, их
имена сияют до сих пор с любой страницы великой истории человечества, но
таких простых вещей, которые ныне знает любой пионер, эти почтенные мужи
не.знали... Не знали - и все!
И вот понадобились века, чтобы японцы придумали для полевой войны
специальный костюм защитного цвета, то есть спецодежду такого цвета, как
трава, как песок, чтобы не так легко было попасть пулей в человека.
Казалось бы, куда проще! А для этого, вот видите, понадобились века...
Естественно, что то открытие, которому посвящен настоящий роман, а
именно: умение искусственно создавать людей, пришло с еще большим
опозданием, нежели многие более простые изобретения и открытия, и родилось,
конечно, не в результате каких-нибудь сотен, а многих тысячелетий
беспрерывного и разнообразного кромсания людей.
Но о том, что искромсанных людей можно чинить, возвращать к жизни, -
об этом никто не подумал. О том, что ловко вырванные кишки можно положить
на место и опять заставить выполнять свои функции, - этого никто не знал.
Даже более; по-видимому, не хотел знать. Важно было выпустить кишки,
оторвать человеку голову, выломить ему руки и ноги и разбросать в разные
стороны. Это делали виртуозно. А чтобы зашить, собрать человека по кусочкам
и заставить вновь работать его сердце - это величайшее из чудес, - до этого
никто не мог додуматься, хотя это чрезвычайно просто, еще, пожалуй, проще,
чем цвет хаки в полевой войне.
Конечно, неизвестно, как это происходило детально, но на одном из
больших погромов великое открытие наконец было сделано, и не только в
негативной своей части, а именно - починка разорванных и исковерканных
людей, но больше того: был найден рецепт изготовления человеческого теста и
умение лепить из него - что чрезвычайно важно - людей новых.
Описанию этого знаменательнейшего, этого достойнейшего, прекраснейшего
погрома, происшедшего в отсталой монархической стране - стране, которая
даже не стоит того, чтобы ее называли, - посвящается первая глава.
Глава первая
Погром был как погром. В нем участвовали не только чужие погромщики -
подонки общества и жители окраин, Активное участие в погроме принимали и
многолетние соседи убиваемых и разгромляемых. Эти соседи деловито
переносили к себе вещи убитых - благо, им было совсем близко. Правда,
некоторым из них было совестно убивать старых соседей. Как-то неловко было.
В этих случаях они ждали, когда их убьют другие, и, дождавшись, уносили
вещи все-таки к себе.
Громилы очень интересовались содержимым животов беременных женщин.
Животы эти вспарывались и, как водится, набивались пухом из подушек.
Почему-то это считается особенным лакомством у погромных убийц. Младенцы
убивались на ходу: ударом головой о фонарь или тумбу. Молодые девушки
насиловались, а потом убивались. Мужчин убивали с большей поспешностью. Они
все-таки являли собою несравненно большую угрозу, нежели девушки, женщины и
дети, - ведь мужчина в погромной суматохе может укокошить и кого-либо из
погромщиков. Поэтому, естественно, мужчин убивали деловито и без
разговоров. Зато стариков гоняли по дворам и улицам, и так как они не
представляли прямой опасности, то над ними издевались, заставляли плясать,
петь или, связанных, заставляли присутствовать при смерти своих дочерей,
сыновей и внуков.
Разумеется, на этом погроме происходило много невероятных вещей,
которые очень плохо рекомендуют человека. Смягчающих обстоятельств было
мало. Правда, многие действовали в пьяном виде. Почти все были
разагитированы дешевыми, незажигательными теорийками. Полиция и войска
поощряли погром. Тем не менее представление о людях резко менялось не
только у пострадавших, но и у тех, кто был случайным свидетелем кошмарного
зверства, проявленного двуногими. Менялись даже целые, хорошо сложившиеся
мировоззрения.
На улицах, во дворах, на лестницах домов и в квартирах лежали убитые,
раненые и на все лады исковерканные люди. Не надо было особенно пристально
рассматривать -ужасы содеянного, чтобы найти в изрядном количестве,
валяющиеся головы, руки и ноги.
Они, как принято выражаться, вопияли к небесам.
Но это, конечно, не меняло положения. "Вопияли к небесам" - это
старое, выцветшее выражение, да и только.
И, разумеется, никто не обращал внимания на не старого еще человека,
скромно одетого, который поднимал то ногу, то руку, то голову и приставлял
на соответствующие места к- обрубкам тел. Думали, что это одна из погромных
шуток, что это какое-либо издевательство, рассчитанное на длительный
эффект. Заметив это, погромщики хохотали или испускали дикие возгласы. Но
уже через короткое время за странным человеком начали наблюдать.
Его поведение было действительно странное. Он заметно увлекался этим
неслыханным делом. Он снял шапку, сбросил пиджак; ему было жарко, он
вытирал пот, но продолжал носиться в разные стороны с оторванными руками,
ногами и головами. У него нашлись добровольные помощники - несколько
юношей, заинтересованных необычайными опытами, помогали ему. Странный давал
им поручения, которые выполнялись ими, ввиду необычности дела, весьма точно
и быстро.
- Слушай, сбегай на второй этаж, - кричал человек. - Там лежит рука,
очевидно, принадлежащая вот этому телу.
Юноша побежал на второй этаж и принес требуемое. Человек приставил
руку к плечу, что-то сделал с телом убитого (его движения напоминали
энергичный массаж или то, как месят тесто). Пот лил ручьями с его
одухотворенного невероятным энтузиазмом лица. Юноши тоже энергично возились
с трупом и делали все, что им приказывали. Вокруг собралась толпа.
Настроение ее с каждой секундой густело. Многие не понимали усилий
странного человека. Зачем он складывает разные обрубки и мучается над ними?
Для чего это нужно? Они так хорошо поработали, так удачно кромсали, а этот
пытается приладить оторванные руки и ноги на соответствующие места...
Небывалая работа! Сколько свет стоит и сколько было погромов - такого дела
никто не видывал.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг