не самцы. Они через определенные промежутки времени, воспроизводят свою
маленькую абсолютную копию - близнеца. Эволюция таких видов происходит
значительно медленнее, но зато в таких суровых условиях, где они живут,
обоеполые виды зачастую не выживают. Кроме того, в такой популяции все сто
процентов ее членов с гарантированной надежностью обзаводятся потомством.
Это важно, если жизнь висит на волоске. С другой стороны, существует их
противоположность - обычные улитки, например, являются гермафродитами, то
есть у каждой из них есть и женские, и мужские половые органы. В процессе их
совокупления каждая улитка выступает одновременно и как женщина, и как
мужчина!
- Как не повезло ящерицам, как повезло улиткам! - с легкой иронией
сказала Линда.
- Повезло нам, людям! - Я подошёл к ней ближе и с лукавым вызовом в
глазах тихо произнес, - Нет ничего прекрасней в этом мире, чем любовь.
Она смущенно поправила прическу.
- И, слава богу, что у нас нет хитинового покрова - представляешь,
какой звук был бы при поцелуе!.. - улыбнувшись сказал я.
"Боже мой, - пронеслось в голове, - какая наука, какая Вселенная, какие
инопланетяне! Я хочу её, я желаю её, каждая клеточка моего тела, каждая ДНК
вопит о любви!"
Некоторое время мы смотрели друг на друга: девушка, загадочная и
влекущая - нерешительно, словно чего-то ожидая; я - с неясным волнением в
груди. Линда улыбнулась. За несколько коротких мгновений я успел ощутить её
эмоции, и, кажется, проникнуть в её внутренний мир еще до того, как она
начала говорить, и сделал чуть громче музыку.
Линда встала, стройная и легкая, она положила руки мне на плечи. Во мне
прокатилась горячая волна, и я осторожно обнял ее.
- Не знаю, что со мной... - прошептала она. - Не заглядываю в будущее,
не вспоминаю прошлое. Существует только настоящее, только ты и я.
Я погладил ее спину, прижал к себе трепещущее от малейшего
прикосновения тело девушки. Наши губы сами нашли друг друга. У меня
перехватило дыхание.
- Иди сюда... - прошептала она, увлекая меня за собой...
...Расслабившись, мы, валялись в постели. Она смотрела куда-то вверх.
Вдруг, мне стало грустно в этой озаренной светом свечи комнате, я
почувствовал ком в горле - ведь эту девушку я вижу в последний раз. Язык не
поворачивается сообщить ей об этом.
Потом Линда рассказывала о том, как она училась в колледже, как ей было
одиноко и как ей хорошо сейчас со мной.
В какой-то момент она прикоснулась к моей груди, и я ощутил тепло ее
нежной невесомой ладони.
- Если вдруг случится так, что нам придется расстаться, мне будет
одиноко и тоскливо без тебя, - промолвила она, словно предчувствуя разлуку.
Я промолчал, не в силах сейчас сказать правду.
- Милый, что тебе принести - сока или еще немного коньяка? - спросила
Линда, вставая с постели.
- Пожалуй, рюмку коньяка.
Я отрешенно смотрел на её изящные формы. Она была сложена великолепно.
Картину дополняли шелковистые роскошные волосы, струившиеся по ее плечам.
С улыбкой Линда принесла поднос и поставила его рядом, резко
повернулась и на меня глянули бездонные черные омуты. Долгое мгновенье,
замерев, я смотрел в глаза Линды, затем придвинулся и поцеловал ее в пухлые
полуоткрытые губы.
- Ещё, - прошептала она уже с закрытыми глазами.
- Малыш, ты обворожительна... - бормотал я, осыпая ее поцелуями.
...Отхлебнув глоток коньяку, я взглянул на девушку. Линда в
задумчивости сидела на кровати и пила сок.
- Скажи, ты веришь в судьбу? - вдруг спросила она. - Может наша встреча
была предначертана?..
Она смотрела на меня долгим блестящим взглядом. Ответить категоричным
НЕТ я просто не мог.
- Ну, не знаю...
- Вот видишь! - воскликнула Линда. - Значит, она существует! - Она
радовалась как ребенок, которому подарили давно обещанную игрушку.
Щелкнув зажигалкой, я затянулся и посмотрел на почти выгоревшую свечу.
Скоро наступит пора прощаться. Но сейчас мы вместе и нам хорошо. Счастье не
может длиться долго. Это короткий промежуток времени, а затем либо оно
кончается, либо к нему просто привыкаешь, и оно уже перестает быть счастьем.
- Однако я должен несколько охладить твой пыл, - угрюмо процедил я. На
меня словно нашло что-то, настроение испортилось. Захотелось вдруг сермяжной
правды и меня понесло:
- Ничего нигде не предначертано. Будущее не предопределено. Мы сами
творим его... И, кстати, самое большое отвращение у меня вызывают
предсказатели будущего. Это совершенно противоречит всем научным знаниям.
Будущее можно только с определенной вероятностью прогнозировать. Не
существует заранее предначертанной судьбы. Если бы кто-то действительно мог
предсказывать будущее - он смог бы заработать миллионы, например, на бирже,
он, при желании, мог бы даже стать властелином мира. Это была бы тайная
секта, а не свора болтунов, кричащих о себе на каждом углу и продающих свои
"услуги" за гроши. Они все крепки задним умом - после какого-либо события
начинают бить себя в грудь и уверять, что они это предсказывали...
Моя эмоциональная речь определенно произвела на девушку впечатление.
- Противоречит научным знаниям говоришь... - она задумалась. - Расскажу
тебе одну историю.
Событие, невольным свидетелем которого я оказалась, случилось в парке.
Молодая семья гуляла по нарядным аллеям. Папа, мама и крошечная, сурьёзная
такая, девочка в деловом костюмчике с "пускалкой" мыльных пузырей. Молодая
леди очень старалась. Пузыри летели во все стороны, а она внимательно их
рассматривала, и по лицу её можно было догадаться, что того, чего бы ей
хотелось, она не видела. И вдруг на всю аллею раздалось: "Па!!! Чёлная
дыла!!! Я тебе говолила!"
Мне стало интересно. Из бурного общения малышки с отцом я поняла, что
она увидела уникальный мыльный пузырь - с "дыркой" в боку. Не белый и не
радужный, а именно - такой. Знаешь, что сказал ей отец? - чтобы не морочила
голову. Таких пузырей не бывает.
Ты бы видел лицо девчушки! Огромные серые глаза полные слез. "Па, я не
влу! Там чёлная дыла была!"
- Верю, ВЕРЮ! Любопытный артефакт, - вставил я, - чего только в жизни
не бывает, как говорится "век живи, век учись".
- Дело не в артефакте, - Линда усмехнулась, - Слушай дальше. Я бы и не
вспомнила об этой истории, если б год спустя, разбирая старые журналы, не
наткнулась на какой-то химический. Там, в разделе курьёзов, была помещена
заметка о редких разновидностях мыльных пузырей с участками стенок тоньше
длины световой волны. В этих местах пузырь переставал отражать свет, и
возникала иллюзия дыры!
До самого вечера я пускала пузыри. Мне было интересно! Никаких "черных
дыр" не было. И лишь когда я, отчаявшись, решила бросить это занятие,
долгожданный, уникальный, редчайший пузырь получился! Он был красив, весь в
радужных бликах, а на боку его чернела дыра. "Па, я не влу! Там чёлная дыла
была!" - вспомнила я. "Что ты мелешь?! Дырявых пузырей не бывает. Смотри
лучше, как пони детишек катают..."
К чему я всё это тебе, Майкл, говорю? Да к тому, что нельзя сходу всё
отвергать. Есть ведь редкие феномены. Некоторые экстрасенсорные способности
могут реально существовать.
- Малыш, - ласково начал я, слегка удивлённый её наблюдательностью, -
согласен, редкие феномены конечно есть. Новое знание об окружающем наука
добывает экспериментальным путем. Действительно, когда уже нет возможности
ставить эксперименты - единственным способом разузнать что-то новое
становится наблюдение. Трудность здесь в чем? В вероятности существования
очень редких событий. Настолько редких, что их появление, скорее всего,
будет трактоваться как ошибка измерения либо результат недобросовестности
экспериментаторов. Я размышлял на эту тему. Приведу тебе свой пример:
Представь себе шуточную ситуацию. Пусть у каждого жителя Земли имеется
по одному атому тория. Торий радиоактивен. Период его полураспада - 14,5
миллиарда лет (а это чуть больше времени существования Вселенной). Несложно
доказать, что за период жизни одного поколения людей процесс радиоактивного
распада тория едва ли посчастливится кому-нибудь наблюдать. И даже если это
явление будет кем-то зафиксировано, научная общественность не воспримет
сообщение всерьез. Скорее всего, исчезновение атома будет объяснено его
потерей. "Не уберег, не уследил... У всех (!) атомы на месте, лежат себе. А
этот умник кричит, что открытие совершил! Атомы, они, брат, не бомбы на
складе, а, брат, фундаментальные и неделимые частицы, понял?! Если каждый
атом начнет разрушаться, так это что ж у нас за Мироздание такое будет? Это
же не Здание, а руины одни будут!!!"
Но, Линда, трудности науки это одно, а противоречие науке - совсем
другое. Предсказатели будущего являются стопроцентными лжецами!
... Постепенно в окна начал просачиваться рассвет. Пока еще бледное
небо было совершенно безжизненно. Царила абсолютная тишина. Бывшая свеча
превратилась в маленькую белую застывшую лужицу. Всё в этом мире имеет своё
начало и свой конец. Настала пора и нам расстаться.
Линда тихо, свернувшись калачиком, спала. Я осторожно встал и оделся.
Не стоит нарушать покой девушки - лучше оставить ей записку. В ней я просил
прощения и объяснял Линде, что она ни в чем не виновата и очень нравится
мне, но я не принадлежу самому себе, - Космос зовет меня. Что ухожу
навсегда, и нет смысла чего-то ждать. Что по настоящему ярко чувствуешь
аромат цветов, только если дышать их запахом не слишком долго. Что у нее
впереди целая жизнь, и она еще встретит своего принца.
... В этот ранний утренний час на улице было пустынно. Ночная прохлада
отступила, и первые, местами прорывающиеся между домами, пологие лучи
восходящего солнца весело плескались в лужах вчерашнего дождя, искрились на
омытых зеленых листьях кустарника.
Выйдя из подъезда, я на миг остановился, подняв лицо к небу, вдыхая
чистый сырой воздух, стараясь запечатлеть в своей памяти и только что
покинутую безмятежно спящую девушку с ее уютной квартирой и этот тихий
переулок. Последний раз обведя взглядом окрестности, всю обыкновенную
прелесть которых мы как правило не замечаем, я уже хотел двинуться дальше,
когда сзади послышались торопливые шаги.
- Майкл! Подожди!.. - раздался срывающийся голос.
Сердце забилось. Быстро оглянувшись, я увидел её. Запыхавшуюся,
растрепанную. На ней лица не было. Наскоро накинутый на голое тело халат не
был полностью застёгнут, волосы торчали космами. Я вгляделся в её
заплаканное лицо, в эти изумленно распахнутые глаза и схватил её в охапку,
стиснул, прижался. Конечно, она прочла мою прощальную записку.
- Прости меня, если сможешь, - пробормотал я. - Мне надо уехать...
надолго. Навсегда!
- Но почему? Что случилось? Куда ты улетаешь. Никуда тебя не отпущу!
Слышишь?
Я немного отстранился и попытался объяснить, что это приказ, что мне
необходимо лететь.
- Я... Я... - тяжело выговорила она, - с тобой хоть на край света...
Увези меня, увези далеко, слышишь... - На секунду её глаза бессильно
закрылись, и уже полные слёз распахнулись вновь. - Что со мной? Да... Этот
сон... Я спала и сон видела: плыву на корабле... С тобой... И
далеко-далеко... Прижалась к тебе, и будто холодно мне... Проснулась - а
тебя нет...
- Невозможно... - прошептал я, и, стараясь сделать свой голос более
твердым, решительно добавил. - Не могу!
Она не хотела меня слушать. Цепляясь за руки, лихорадочно, почти в
каком-то исступлении всё повторяла:
- Пойдем ко мне. Нам надо поговорить. Прошу тебя... Умоляю, не уходи
вот так... Я буду ждать тебя... Любимый, я же чуть с ума не сошла... Думала,
что уже не успею... Что же это такое...
Я еще раз попытался втолковать девушке, что ничего уже нельзя сделать,
что всё кончено и ждать меня нет смысла. Про себя я уже решил, что больше ни
за что не пойду к ней. Лучше проститься прямо здесь, окончательно и
бесповоротно, чем давать какие-то иллюзорные надежды. Но она не желала этого
понимать, и все тянула за руку, упрашивая подняться.
- Очень прошу тебя. Умоляю... Расстанемся по человечески, выпьем хотя
бы кофе, - прошептала она наконец тихим, безжизненным, потерянным голосом.
Больше я не мог видеть её глаз - она их не поднимала; но я ясно видел
её тонкие, высокие брови, её длинные влажные ресницы и блистающий в лучах
солнца на одной из щек след слезы, остановившейся у самых губ, плотно сжатых
и бледных. Такого я не мог долго вынести...
Девушка действительно мне нравилась. Но что же делать, если жизнь
распоряжается по-своему? "Не могу больше жить! Люблю на всю жизнь!" -
выкрикивают иные впечатлительные особы, но это лишь слова. Пройдет время и
душевные раны затянуться, зарубцуются...
Смятение мое вдруг прошло. "С ней все будет хорошо, - подумал я. - Еще
много радости будет в её жизни..."
Подумал одно, а сказал, словно отрезал, совсем другое:
- Нет. Прощай! Прости, если можешь.
Резко повернувшись, я пошел прочь. На меня напала вдруг глубокая тоска.
С каждым шагом, по мере удаления, все более и более нарастающая тоска.
Тосковать случалось и прежде, и не удивительно, что пришла она в такую
минуту. И все-таки в эту минуту, хотя тоска нового и неведомового
действительно была в моей душе, меня мучило что-то другое. Что-то было не
так. Словно забыл сделать нечто важное, как будто не обратил внимания на
какую-то мелочь, незначительную на первый взгляд деталь, но из тех, что в
иных ситуациях способны стоить жизни. Раздражаясь и досадуя на самого себя
за ничем не обоснованную подозрительность, я свернул в проулок, где стояла
моя машина.
Мои тревожные мысли оборвались разом: чья-то тяжелая рука, вынырнув
откуда-то сзади, крепко шлепнула меня по лицу и словно приклеилась к нему,
зажав рот и нос. Одновременно я получил удар в подколенный сгиб и, уже
откидываясь назад, почувствовал на своей шее сдавливающий локоть другой руки
неизвестного.
Мои глаза будто вылезли из орбит, кровь прихлынула к голове. Я
захрипел, изо всех сил пытаясь вывернуться. Мощно оттолкнулся ногами от
земли. Мой душитель потерял равновесие, и мы вдвоем полетели назад. Вот
только остановить наш полет пришлось его, а не моему, затылку! Хорошо когда
вокруг столько каменных домов...
Железные руки как-то сразу обмякли, и я выскользнул. Круто развернулся.
Мой душитель вставал, придерживаясь за стену.
Незнакомец оказался закутан в серый плащ с капюшоном, только блестящие
черные остановившиеся глаза приковывали к себе жестким недобрым взглядом.
Как только незнакомец сообразил, что к чему, его рука потянулась к
внутреннему карману. Но он не успел. Изо всей силы, на какую был способен, я
выбросил вперед кулак, целясь ему в глаз. Что-то чмокнуло, и от удара у меня
заныли костяшки пальцев. Серый балахон дернулся и, коротко охнув, описав
руками пируэт, бесчувственное тело рухнуло рядом со мной.
Его капюшон откинулся, и моему взору предстало необычно бледное лицо
мужчины средних лет с широкими скулами, тонким носом и
презрительно-ироничной, даже в бессознательном состоянии, складкой губ.
- Замри, Майкл Пирсон! Не дёргайся, если не хочешь получить пулю в
сердце, - произнес до боли знакомый, совершенно бесцветный женский голос. -
Медленно повернись и иди сюда.
Я едва слышал её слова. Ничего нельзя было понять. Повернулся как во
сне. Я почувствовал, что нижняя челюсть у меня отвисла. С трудом осознал -
это Линда, осунувшаяся, с красными от пролитых ранее слез, но спокойными
глазами, равнодушно держит меня на мушке.
Мой мозг словно раскололся надвое. Тут меня затрясло, и, привалившись
боком к стене, все еще не опомнившись, я проговорил, еле ворочая языком:
- Что... происходит?
Линда, не переставая сверлить меня взглядом, негромко произнесла:
- Спокойно, Майкл, спокойно... Нам надо поговорить. Если будешь вести
себя нормально - ничто тебе не угрожает.
- Ничто не угрожает? - повторил я бессмысленно. Почему-то жаром пылали
щеки. На секунду прикрыв веки, я устало провел ладонью по лицу, и постепенно
приходя в себя, спросил. - Кто ты?
- Поговорим в моей квартире - бросила она, и, давая понять, что далее
тянуть время бесполезно, угрожающе повела пистолетом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг