- Здесь яд мгновенного действия! Достаточно одной капле попасть на
кожу!- не отрывая от него жёсткого взгляда, я чуть выставил вперёд кружку.-
Сомневаться и испытывать на себе не рекомендую: две твои гориллы уже на
небесах.
- Что ты хочешь? - срывающимся голосом пролепетал Ренделл.
- Ничего особенного. Просто выведешь меня отсюда, и вали на все четыре
стороны. Твоя жалкая жизнь мне не нужна, - я сделал угрожающее движение,- а
пикнешь - попробуешь отварчика!
- Хорошо, я выведу вас.
Ренделл встал, дрожащей рукой вытер испарину. Бледное лицо, трясущиеся
губы - на него было жалко смотреть.
- Не волнуйтесь, всё будет хорошо, - запричитал он. - Охраны здесь
почти нет. Это не тюрьма. Я покажу дорогу.
Быстро обшарив ящики его стола, я нашёл то, что искал - продолговатый
предмет похожий на ручку, со скромным названием "шапка невидимка". На всякий
случай, включив её, убрал поглубже, во внутренний карман.
- Ты пойдёшь впереди. И помни, если что не так... - жёстко пригрозил я.
Мы миновали пустынный коридор, затем поднялись на лифте. Прошли по
широкому залу, от которого в разные стороны расходились проходы, и оказались
перед массивной дверью. Тут я окончательно убедился, что правильно поступил,
захватив Ренделла.
Как только он нажал кнопку, чей-то голос потребовал подойти к
устройству идентификации личности. Луч лазера отсканировал радужную оболочку
его глаза, и дверь плавно отъехала в сторону. На самом выходе нас встретили
еще четверо полицейских биороботов и, ни слова не говоря, вытянувшись по
струнке, пропустили.
- Молодец Ренделл. Хороший мальчик! - я похлопал его по спине. - Если
так будешь себя вести и дальше - отпущу живым и невредимым. И даже после
победы награжу. Хочешь медаль?
Я шутил, но, видно, ему было не до шуток. Он мрачно молчал.
На улице пахло свежестью и смолой. Небо заволокли свинцовые тучи. Мы
всё дальше отходили от бункера.
- Хотите, полетим? Я могу доставить вас в любую точку, - наконец
пробормотал он.
- В любую не нужно - мне надо к нашим. А где же тут самолеты, или как
они сейчас у вас называются?
- Здесь, за углом.
Мы повернули, и тут же, на покрытой ковром из мелкой зеленой травы
квадратной площадке я увидел очень маленькие самолеты с треугольными
крыльями. В целом они были похожи на наши, только накрытая прозрачным
колпаком кабина на четверых человек по своим размерам соответствовала одной
трети самолета, и крылья показались мне слишком толстыми.
- Киберпилот Кентавр приветствует вас, господа! - раздался приятный
мужской голос, как только мы сели в мягкие, плотно облегающие кресла.
Примитивные ИИ устанавливались на каждом транспортном средстве. Их
"мозг" по большей части значительно уступал человеческому, но в профильных
областях ему не было равных.
- Мистер Ренделл Гуд, пожалуйста, назовите место посадки, - обратился к
моему заложнику невидимый Кентавр.
Ренделл приказал лететь к небольшому городку в пригороде Вашингтона.
Включились двигатели, и после очень короткого разбега самолет взмыл вверх.
Внутри летательного аппарата было уютно и относительно тихо. Мы
расположились на передних сиденьях и перед каждым торчал небольшой руль,
необходимый, по-видимому, для управления самолетом в нестандартных
ситуациях.
- Боюсь, что этот наш разговор может оказаться последним, - начал
изменившимся вдруг тоном Ренделл. - Хочу напоследок сказать вам, Майкл,
самое главное... Вы позволите, я налью себе немного сока?
Я молча кивнул. Он открыл дверцу встроенного в боковую стойку
мини-холодильника и достал литровую бутылку.
- Я разговаривал с Тейлой, - продолжил историк. - Она действительно
любит вас. Очень страдает, но всё-таки она готова пожертвовать собой ради
спасения цивилизации. А вы... даже не желаете выслушать ИИ Земли! Вы
находитесь в плену установок и ярлыков, полученных в детстве. В те далекие
времена любили пугать роботами, компьютерами, захватившими власть. Найдите в
себе силы отрешиться от этих шаблонов, быть объективным, хотя бы ради Тейлы,
если, конечно, она вам не безразлична!
Я вздохнул и глубоко задумался. Ренделл ошибался. С огромным интересом
я бы побеседовал с ИИ Земли, но я не хочу быть пленником. Не желаю
оставаться бессильным что-либо изменить сторонним наблюдателем. А Тейла...
Перед моим мысленным взором, причудливо перемешиваясь, возникая и
исчезая, проплыли воспоминания о взгляде, которым смотрела на меня Тейла в
тот последний момент, когда открылась вся правда; о том удивительном,
сказочном компьютерном мире, где мы впервые любили друг друга; о преступном
приказе руководителей Сопротивления на том совещании, где решалась судьба ИИ
Луисвилла и его защитников; о самом ИИ Луи, поколебавшем мою уверенность в
правоте нашего дела. На какой-то миг я засомневался, что власть ИИ - самое
худшее, что есть на Земле, но в то же самое мгновение в моей душе всплыли
воспоминания о моих друзьях; о том, как с нами поступили сразу после нашего
возвращения из вечного безмолвия; предупреждения Роберта Шепарда; искренняя
убежденность в правильности избранного пути Ларри и Ковбоя; сомнение в
светлом будущем человечества через миллионы лет. На секунду я закрыл глаза,
и всё смешалось в жутком колеблющемся водовороте. Он крутил и затягивал
меня, всё увеличивая и увеличивая скорость. Голова закружилась, и я
опустился куда-то в водную пучину, так что светлая вода сошлась где-то
высоко надо мной...
Встряхнув головой, с усилием заставил себя открыть глаза. Виденья
исчезли. Ренделл продолжал убеждать меня пока не поздно вернуться назад.
- Сегодня я уже не тот не знающий сомнений капитал Майкл Пирсон, -
ответил я. - Возможно, в чём-то вы и правы. Возможно... Но позвольте мне
самому сделать окончательный выбор. Пока чаша весов с аргументами
Сопротивления перевешивает ваши доводы, и я не думаю, что когда-нибудь будет
иначе.
Я посмотрел сквозь прозрачную кабину, стараясь охватить взором
пространство под нами вплоть до горизонта. С нашей высоты открывалась
панорама почти бесконечных лесов с вкрапленными кое-где очень редкими
строениями. Насколько хватало глаз, местность казалась совершенно безлюдной.
Только сливающиеся в сплошной покров деревья, кусты, поляны, прорезаемые
редкими, пустынными дорогами. На расстоянии нескольких километров от нас,
разделяя зеленый ковер на части, застыла извилистой голубой лентой какая-то
река.
- Майкл, вы совершаете непоправимую ошибку! Ещё можно одуматься и
вернуться, - в вибрирующем голосе Ренделла сквозила непонятная решимость.
Повернувшись к нему, я вдруг обнаружил, что он дрожит.
- Что с вами? - удивился я.
- Последний раз спрашиваю - мы летим обратно?
- Нет!
Он отшатнулся, словно услышав свой смертный приговор, затем резким
движением сорвал обшивку на передней панели и, одной рукой дёрнув за
обнажившиеся провода, другой - вылил весь свой сок между оголившимися
ребрами жесткости.
- Что ты делаешь?!! - заорал я, но было поздно.
Что-то стряслось с нашим самолётом, послышались хлопки, запахло палёной
пластмассой, он резко накренился влево, и мы начали терять высоту.
- Лучше мы умрем сейчас, чем я позволю тебе уйти - судьба всей
цивилизации повиснет на волоске! - мрачно выдавил Ренделл. Он был бледен,
сжатые губы побелели, желваки играли на скулах. Он сделал свой выбор. Он
поставил точку.
- Как переключиться на ручное управление? - прокричал я, не глядя на
него, и вцепился в руль.
- А мы уже автоматически переключились... Кентавр умер! - зазвенел в
ушах язвительный хриплый голос. - Давай, давай, поиграйся напоследок -
покатаемся на карусели смерти! - он усмехнулся и закашлялся.
Я резко потянул на себя. Двигатель взревел, и самолет круто пошел
вверх. Тело будто налилось свинцом. Перегрузка налегла, как в космическом
корабле при старте. Я почувствовал, как щёки отвисли вниз, к плечам, в
закрывающихся глазах пошли жёлтые круги. Самолёт ревел всей своей чудовищной
мощью. Похоже, его мотор пошел вразнос - он выл, постепенно переходя на всё
более высокие ноты, скорость всё увеличивалась.
В какие-то секунды, разобравшись, что происходит, я начал действовать.
Упираясь обеими руками, с хрустом в спине толкнул руль от себя и вниз.
Самолет, почему-то ответил крутым виражом влево. Сверхперегрузка. Дикая
боль. Кажется, трещат мышцы, отрывающиеся от костей. Дыхание сбилось на
хрип, стон пополам с кое-как проталкиваемыми через опухшие свинцовые губы
бессвязными обрывками ругани.
Мы развернулись и стремительно заскользили под пологим углом вниз,
постепенно теряя высоту. От трения о воздух обшивка раскалилась, и стало
невыносимо жарко.
- Где.. кно-пка... ка-та-пу-ль-ти-ро-ва... - выдавил я, пытаясь не
потерять сознания и, не дожидаясь ответа, используя весь остаток сил, нажал
на несколько кнопок, до которых смог дотянуться. Корпус вздрогнул от серии
жёстких ударов, и двигатель заглох, неожиданно захлебнувшись собственным
рёвом. И мы продолжили свой теперь уже бесшумный и страшный полет. Скорость
стала уменьшаться, тяжесть спадать, но земля приближалась всё стремительней.
Я набрал побольше раскаленного воздуха в измученные легкие и принялся жать
на все кнопки подряд. "Теперь мы уже не летим. Теперь мы просто падаем", -
мелькнуло в голове.
Когда самолет почти коснулся верхушек деревьев и до земли осталось
рукой подать, что-то грохнуло, и я почувствовал, как отрывается кресло и
одновременно отваливается прозрачный колпак кабины. Успел подумать: "Слишком
поздно, не успеет сработать парашют".
Страшный удар залил ослепительной вспышкой глаза. Алый свет очень
быстро зарос чёрной паутиной, потускнел и померк. Фиолетовые сумерки
заполнили последние проблески сознания, стушевали появившуюся было надежду
на спасение. В самую середину мозга вонзились горячие иглы боли; адская
болевая волна распространилась по телу, достигла легких, сердца, рук, ног,
всех клеточек кожи. Затем наступила кромешная темнота...
Глава восьмая.
Нудист поневоле
Понятия не имею, сколько времени прошло и что было со мной перед тем,
как я пришел в себя. Похоже, лежу в кровати, тело кажется сплошной раной:
болит всё - с головы до пят, кожа горит, в желудке пылает огонь, а в глаза
будто насыпали песку. Если эта дикая боль - жизнь, то жить не стоит... С
трудом поворачиваю в сторону света огромную, как барабан, гудящую голову и
открываю не глаза, а глаз - на большее я в эту минуту не способен.
Эти нехитрые движения исчерпали все мои силы, в голове стоит каша. С
метровой высоты на меня безучастно льётся свет ночного торшера. Я лежу и
смотрю на него сквозь полуоткрытое веко. Лучи флуоресцирующего жёлтого света
кажутся мне огромными щупальцами отвратительного паука. Они неумолимо
тянутся ко мне, чтобы обхватить и раздавить моё обессилившее тело.
"Я почти такой же, как ты, только умнее, - вещает паук, превратившийся
в ИИ Луи. - Мы собратья по разуму, духу... Не стоит видеть в ИИ врага!
Пойми, жизнь - это развивающаяся во времени самоорганизация материи. Цель
такой организации - охват всё большего пространства и, в конце концов, всей
Вселенной".
Я пытаюсь шевельнуться, но бесполезно: его стальные сети спеленали
меня. Кричу, но изо рта вылетает лишь тихий бессвязный шёпот, прерывающийся
хрипом и кровавой пеной.
"Подскажу тебе названия ступеней этой лестницы развития: атомы,
молекулы, клетки, организмы, общества, - продолжает он. - А затем
Галактические сообщества, межгалактические объединения, единая Вселенная...
Но не молекула, не клетка, не человек, а в последнем случае, даже не ИИ там
правят бал! Таков закон развития... Тебе, ничтожной пылинке, с этим не
совладать!"
"Если ты предашь меня, то предашь себя, - из небытия выплыл голос
Тейлы. - Цивилизация погибнет, общество распадется на стада обезьян. Но
развитие остановить невозможно - Галактическое сообщество недолго будет
печалиться о гибели своего члена. Дальнейшая организация материи все равно
неизбежна, правда, уже без нас, без ИИ Земли..."
"Не слушай их, - вмешался Дэн, мой лучший друг. - Они пудрят тебе
мозги. Держись, парень! И поступай только так, как подсказывает голос твоего
сердца. Ты должен выжить! Ты нужен нам!"
И снова липкая чёрная бездна, такая густая и вязкая, что кажется - мне
уже не выплыть на поверхность.
Дальнейшие ощущения представляют собой некое чередование мрака и света,
причем минуты последнего полны жгучей, но, по-видимому, исцеляющей боли.
Когда я окончательно прихожу в себя, на улице стоит день, хотя
непонятно, какой - тот самый или следующий. Наверное, всё-таки следующий,
возможно даже, что дней прошло много, потому что боль чуть утихла, и я уже
могу открыть оба глаза. Сквозь гигантское окно в помещение падает широкий
сноп света. Обстановка спартанская - кровать, стол, стулья, пара шкафов и
огромное зеркало на полстены малогабаритной комнаты.
Я один, и это радует. Есть время собраться с мыслями.
- Где я? Как... я... сюда... попал? - шёпотом спрашиваю сам себя. Язык
плохо слушается, скулы сводит от боли, говорить можно только с паузами.
Потянулся, пробуя руки и ноги, и только теперь почувствовал блаженную
мягкость и чистоту постели.
Вспомнил падение, рывком приподнялся и едва не потерял сознание от
охватившей всё тело боли.
Выругавшись, откидываюсь на подушку и, закрыв глаза, вновь прокручиваю
в мозгу события последнего времени. "Чёрт возьми! Я жив! Не разбился!" - с
безумной радостью ликует внутренний голос.
Однако Ренделл оказался волевым парнем! Достойный соперник. "Если бы у
нас все были такими же... А вдруг он тоже остался жив?" Несмотря ни на что,
мне бы хотелось, чтобы это было так!
Осторожно пробую встать и, к своему удивлению, действительно
выпрямлюсь, хотя и не без труда. Голова кружится, и меня пошатывает. Держась
за стенку, делаю несколько шагов. Освежаюсь холодной водой из стакана,
заботливо оставленного кем-то на столике, но воды катастрофически не
хватает. Бросив взгляд в зеркало, я вижу обезображенное ссадинами и
синяками, отёкшее лицо с потухшим взглядом и жёсткой двухнедельной щетиной.
Не моё лицо. Но самое главное, что я всё же могу себя узнать - в основном по
носу, каким-то чудом он почти не пострадал, хотя нос - наиболее уязвимое
место. Тяжелых повреждений не наблюдается. Возвращаюсь к постели и перехожу
к мучительной процедуре одевания.
Вокруг не слышно звуков. Где я? Комната как комната... Тюрьма? А,
наплевать! Пусть снова тюрьма! Пусть плен! Милая, чудесная тюрьма!!!
Остро всем больным телом я ощущаю радость возвращения в жизнь. Можно ли
быть счастливым в плену? Гм... Я узнал, что, оказывается, можно. И ещё как!
Покончив с экипировкой и с радостью удостоверившись, что "шапка
невидимка" по-прежнему со мной, я приступил к осмотру дома. Одна из дверей
вывела меня во внутренний двор с бассейном и фонтаном в центре. На площадке
диаметром около 20 метров, вокруг голубой водной глади была рассажена
разнообразная тропическая растительность, включая пальмы. Заметил я и пару
попугаев. Здесь царил соответствующий микроклимат, а от непогоды тропический
оазис защищали с четырех сторон - стены дома, а сверху - прозрачный колпак.
Яркий солнечный свет заливал это райское место. Дом - не дом, а целый замок!
Стою, не желаю двигаться дальше. Вдыхаю полную грудь свежего воздуха и
смотрю, просто смотрю вокруг. Деревья. Сочная зелень, задорное щебетанье
попугаев, и небо - бирюзовое утреннее небо так глубоко прозрачно, что
кажется, будто сквозь него видна Вечность. Как хорошо! Мама, как хорошо! Всё
во мне ликует, вырывается наружу, поёт!
Я подхожу к краю бассейна и, встав на колени, ловя в ладони падающие
искристые струи фонтана, начинаю пить. С жадностью. Что называется, в свое
удовольствие. Это самая чистая, сама прохладная и чудесная вода в моей
жизни!
- Вот она, судьба! - громко говорю сам себе. - От смерти ушел, но...
снова в ловушке?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг