объясняется наипростейшим образом: дельфины принимают их за людей, терпящих
бедствие. Ну и ведут себя соответственно.
- Ладно, - генерал отошел к карте, - объяснять поведение дельфинов -
дело ученых, наше - поймать вредителей. Вот, смотрите, - он показал рукой
на карту, - флажками отмечен ареал их действий. Одну минуту. - Генерал
включил переговорное устройство: - Если товарищ адмирал... Приглашайте.
В кабинет вошел моряк. Видно, давний знакомый генерала. Они
встретились тепло, но тут же перешли к делу.
Два пожилых человека долго стояли в раздумье у карты мира.
- Если все суммировать, - сказал адмирал, - получается, диверсанты
избегают холодных морей. С военной точки зрения могу добавить, что активная
деятельность диверсантов-подводников проходит недалеко от военно-морских
баз НАТО. И можно предположить, что эти базы им дом родной.
Адмирал развел руками.
- Что посоветуешь? - генерал выжидательно смотрел на старого товарища.
- А что тут можно посоветовать? Нужно иметь ответы на самые разные
вопросы... Как они пополняют, к примеру, запас кислорода? Чем питаются?
Энергетика? И самое главное: кто руководитель диверсий? Где он - в воде или
на суше?
- Скорее всего именно на суше, - мрачно бросил генерал. - В
каком-нибудь уютном кабинете. - Помолчав, он сказал: - Я говорил с
Плетневым. Леонид Михайлович оказался в самом центре событий. Так что вот
что получается: аквалангист, а точнее, дельфино-человек со свастикой на
спине - совсем не миф. Это, возможно, наследие страшных сороковых годов.
Есть основание полагать, что действует он в одиночку. Это обстоятельство, с
одной стороны, облегчает нашу задачу, с другой - очень затрудняет ее. Будем
начинать операцию по охране наших вод... как назвать ее условно? - Он
посмотрел на адмирала. Адмирал усмехнулся:
- Вот тебе, бабушка, и юрьев день... Древность всплыла, динозавр... -
И тут в его глазах зажегся лукавый огонек. - Есть прекрасное название для
операции: "Плиозавр" - самый хищный, самый коварный из древних ящеров. Так
вот, "Плиозавр-45"... Годится?
- Ничего... - пробормотал с иронией генерал. - Название есть, осталось
немного, разработать саму операцию. Кстати, нам никак нельзя сбрасывать со
счетов, что одна из главных задач подводного диверсанта, судя по его
действиям, - физическое устранение членов экипажа подлодки "Академик
Ширшов". Вам, Андрей Алексеевич, нужно выехать в Новороссийск, к Баруздину.
- Поеров кивнул. - С его головы не должно упасть ни единого волоса.
- Не упадет, - улыбнулся Андрей. - У него там шлем, не прошибешь...
Но генерал словно не заметил шутки:
- Кроме того, в Архипо-Осиповку, этот курорт рядом с Новороссийском,
завтра выезжает журналист Жуков. Послезавтра выходит его статья, думаю, ее
перепечатают многие зарубежные газеты. Он раскрывает тайну человекорыбы,
дельфино-человека, все равно, как назвать этого фашиста. Дает фотографии,
полученные через Плетнева... Ясно, что диверсант и его хозяева не простят
журналисту разоблачений. Будете в Новороссийске, Андрей Алексеевич, держите
связь с Архипо-Осиповкой.
В кабинет вошел адъютант. Генерал взял у него тонкую папку, раскрыл и
углубился в чтение:
- Печальное известие из Рима. Исчез штурман Баранов. Плетнев
предполагает похищение.
2
У дома Мастера Хальт остановился как перед плахой. Если его письмо так
разгневало Мастера, что гот лично позвонил среди ночи и приказал
незамедлительно явиться, то чего же ожидать от личной встречи? Ярости, за
которой смерть? Хальт прекрасно знал, что почем в этой игре.
Смерть... Человеку свойственно думать о ней абстрактно, имея в виду не
себя. Вот гибель Вейке, молодой двадцатипятилетней женщины, его последней
жены, была почему-то реальной... и желанной. Психиатрам пришлось поставить
на ней крест. Но сейчас уже дело не в болезни Вейке. Хальт понял, что
предстоит ликвидация предприятия, и это единственная возможность избежать
гибели. Можно сказать, он уже начал эту акцию - пришлось убрать Марка. А
что оставалось? Треугольник Хальт - Заурих - Марк внезапно стал
многоугольником. Некий американский агент... Перчини тоже кое-что пронюхал
- больно уверенно держится. Заурих сам раскрыться не мог. Вейке вне
человеческого общения. Хальт за себя отвечает. Остается Марк, "верный"
слуга. За деньги, которые он получал, можно позволить выдрать себе язык.
Хальт и объясняться с ним не стал. "... Чтобы последним жизненным
впечатлением был блеск топора как кара за злодеяния, нанесенные рейху" -
так, кажется, формулировался приговор о смертной казни через отсечение
головы, обращенной лицом к небу. Трудно сказать, видел ли Марк блеск топора
среди ночи, но у него было время понять, за что и почему.
А с русским штурманом?... Следовало отказать Зауриху. Не надо было
идти у него на поводу и с русской. Обошелся бы без нее. Но, с другой
стороны, этого безумца надо иногда как-то ублажать, иначе от него вообще
ничего не добьешься. Впрочем, если беседа с Мастером закончится
благополучно, можно вернуться и отыграть вспять. Хотя Заурих дважды не
вышел на связь. Кто-то открыл ему истину? Нет, от Зауриха тоже придется
отделаться, решил Хальт. Он отслужил свое.
Другой вопрос - как отделаться?
И снова Хальт упрекнул себя, что ввязался в политическую кашу. А ведь
как хорошо начиналось - никакой политики, только деньги, большие деньги!
Хальт помнил тот день, когда в Антибе подыскивал приличное помещение
для офиса фирмы. В центре аренда дорога, хозяин вряд ли одобрит здешние
цены, вот и решил подняться на мыс. С одной стороны, рассуждал он, там
пустынно, с другой - эффектная вывеска страховой конторы по обеспечению
драгоценностей или, скажем, другого личного имущества - автомобилей, яхт, -
могла бы привлечь богатых бездельников, пришедших глянуть на замок
Наполеона Бонапарта.
Напротив замка Наполеона Хальт увидел небольшое бистро и решил
посоветоваться с его хозяином, где можно снять подходящее помещение. Хальт
сел к столику под ярким зонтиком, глянул вдаль на поросшие лесом склоны
Альп, на голубую гладь моря, и такая тишина, такая радость неожиданно вошли
в его душу, что захотелось плюнуть на все дела, забыть о мирском, о
бедности, унижениях, погрузиться в эту негу... И тут он увидел Зауриха.
- Это издевательство, - зло зашипел Заурих, едва поздоровавшись. - Я
прихожу сюда каждый вторник уже который месяц... Где ты был? Где связник в
Гастингсе? Куда все подевались? Или я должен метаться по морям, как будто
мне одному все это нужно?
Хальт ничего не понял, но почувствовал, что из Зауриха можно извлечь
пользу. Начал подыгрывать и через двое суток уже знал о Заурихе все. С того
дня, как они расстались в клинике доктора Дейке.
Хальт не прошел отбора в клинике Дейке. Он не очень хорошо представлял
себе, зачем его привезли в госпиталь, больше всего боялся, что станут брать
кровь - и так был порядком истощен. Но кровь взяли только для анализа и
потом долго не вызывали. Хальт уже обрадовался, что не годится в доноры.
Его отпустили после пятого анализа, вовсе непонятного: с пятки срезали
кожу, сказали, быстро нарастет новая. У Зауриха кожу исследовали повторно,
сняли покров с брови. А Хальту приказали изучать радиодело. Отправили в
радиоцентр, который вскоре был взят американцами. И к лучшему, сказал тогда
себе Хальт. Он постарался забыть все и переключиться на премудрости
бухгалтерского дела в финансово-статистической школе.
А Зауриху, оказывается, сделали несколько операций. Пока Хальт
заучивал звучные термины бухгалтерского учета, Заурих освоил морские
глубины. Заурих стал жителем моря. Ему доверили тайны... Впрочем, об этих
тайнах Хальт узнал потом. А тогда он узнал, что в определенные дни и часы
Заурих должен был появляться в нескольких курортных городках и ждать
связников. Связника не было. Заурих признал в Хальте знакомого и решил, что
долгожданный связник наконец появился. Он ждал от Хальта приказа. Но Хальт
не знал, что он должен сказать Зауриху, и только бросил в ответ на его
гневную тираду:
- Обстоятельства резко изменились. Жди меня во вторник на пляже
Жуан-ле-Пэна в это же время...
До вторника предстояло сориентироваться и вычислить, на что рассчитан
человеко-дельфин и какую выгоду от него можно извлечь.
Если дело обстоит именно так, как рассказывает Заурих, то с какой бы
целью ни запустили его под воду, он обладатель несметных богатств. Хальту
мерещились, сокровища погибших кораблей, россыпи жемчужных раковин, золотые
донные пески. Только потом он узнал, что в катакомбах ранних христиан в
Лигурии, уходящих глубоко под сушу сложными переплетениями гротов и
переходов, спрятана часть фондов Гитлера и Муссолини. Там же устроено
убежище Зауриха и его команды. Потом Хальт понял, что Заурих страж при
богатствах и добытчик новых сокровищ. В нем фашизм видел свое бессмертие.
Что такое идеи без мощной финансовой поддержки? - рассуждал Хальт. Хлам.
Кто платит, тот и музыку заказывает. Раз Заурих ждал связного, стало быть,
он ждет команды, куда переправить деньги для возрождения наци. Риск был
велик, но Хальт решился. Смертельно опасная авантюра, но... конец бедности,
конец унижениям мелкого служащего.
Направляясь на пляж Жуан-ле-Пэна, Хальт раздумывал, как рассказать о
затруднениях каудильо Франко, чтобы Заурих - Хальт еще не знал, получает ли
тот указания от кого-либо, да и вообще, имеет ли он политическую и
экономическую информацию - убедился, что Франко послал к нему за помощью в
укреплении своего режима. Заурих так отчеканил свое "есть!", что Хальт
испугался, не выбросит ли он вперед руку, не заорет ли "хайль!"... Вскоре в
Гибралтаре произошло крушение двух французских эсминцев - Заурих по-своему
истолковал затруднения франкистского режима. И вот тогда Хальт начал
интересоваться политикой - ведь всякий раз ему приходилось изобретать новую
легенду, под которую он получал золотые слитки, упакованные в
водонепроницаемые контейнеры пачки долларов и фунтов стерлингов,
драгоценности. Он, не стесняясь, клал их в свой карман - а кого же
стесняться? Но иногда все же переправлял средства туда, куда, должно быть,
их направил бы Заурих.
Начал с простой благотворительности, когда собирали деньги на похороны
Елены Бехштейн, вдовы короля роялей, - каждому члену гитлерюгенда известно
было, что эта женщина еще до тридцать третьего года вложила в фюрера почти
все свое состояние. Подбросил Хальт и на становление организации бывших
офицеров вермахта, и на поддержание тех осужденных Международным военным
трибуналом, которые начали мало-помалу выходить из тюрем. А потом понял,
что, протянув палец, увяз по локоть. Ему, не кому-нибудь, принесли
переданное из тюрьмы письмо бывшего гросс-адмирала Деница. Дениц не просто
передавал весточку близким, письмо содержало программу ремилитаризации
Германии. На это нужны были деньги, и немалые. Хальт, став уже очень
богатым человеком, понял, что письмо передано ему не случайно. Деньги
поэтому дал. А письмо с автографом гросс-адмирала показал Зауриху, чтобы
упрочить свой авторитет в глазах рыбочеловека.
Но чуть позже Хальт испугался... Дело не кончилось, оказывается, 16
октября 1946 года, когда в Нюрнберге повесили одних, а других отправили
отбывать различные сроки заключения. Возмездие продолжалось. Казнили Коха и
Эйхмана, осудили Оберлендера, а ведь он уже был министром в новом кабинете
в Бонне, Глобке - тоже немалую величину, Крюгера - члена правительства
Эрхарда.
Хальт переехал в Италию, сославшись на внезапное ухудшение здоровья.
Тогда он еще не знал, что капитал и политика неразделимы. А за ним,
Хальтом, был не только капитал, был Заурих. Только спустя годы Хальт
окончательно перестал опасаться, что к Зауриху явится настоящий связной и
передаст Хальта в руки настоящих хозяев. Но, видимо, все-таки цепочка связи
с Заурихом катастрофически оборвалась в каком-то звене, впрочем, в 45-м
году могло произойти самое невероятное...
Однажды Хальту дали понять, что его контакты с реваншистскими кругами
- не секрет. Не секрет и его связи с террористами. Из этого следовало, что,
если Хальт будет плохо себя вести, его досье может попасть к тем, кто и по
сей день серьезно занят личностями военных преступников. С этим разговором
к Хальту пришел Мастер. В Риме уже тогда он занимал высокий государственный
пост. Хальту он прямо не грозил, наоборот, внушал, что только под сенью
ложи святого Эльма Хальт обретет убежище от своих преследователей: красных,
левых. Что нужно ложе? Немного: соблюдение тайны и послушание, регулярные
членские взносы, их размер зависит от желания жертвователя. Правда, Мастер
избавил Хальта от мучительной задачи придумывать приказы Зауриху, теперь
Хальт получал их от Мастера. И вскоре убедился, что за фигурой главы
масонов стоит целый идеологический и репрессивный заокеанский аппарат.
Заурих работал без сбоев. Он устрашал, провоцировал, уничтожал - порой
Хальт думал, что Заурих не может работать в одиночку, как утверждает,
ссылаясь, что его приятелей истребили дельфины. Заурих, правда, и сам
боится дельфинов, каждый раз жалуется на них. Но Хальт давно уже думал, что
Заурих лишился рассудка. Не потому ли он с настойчивостью маньяка
преследует членов экипажа русской подлодки. Он уверяет, его оттуда видели.
- Все хорошо, - сказал Хальту Мастер. - Пусть побаиваются те, на
лодке. А вместе с ними всякий, кто захочет еще раз сунуться... Следующий
членский взнос раздайте вашим людям. Они заслужили поощрение. Но что
означает ваше письмо?
Хальт ответил быстро, объяснения он подготовил:
- Дело связано именно с моими людьми. Один из них, как мне сообщили,
попал в неприятную историю. Придется выручать беднягу.
- Но разве один человек может повлиять на дело? Операция, порученная
вам, связана с конкретными сроками. Хальт, вам прекрасно известно, что
произойдет, если вы завалите эту операцию.
Хальт покорно кивнул.
- Вы правы, Мастер. Забудьте о моем поспешном решении и поспешном
письме, я был несколько взволнован... смертью моего садовника.
Мастер криво усмехнулся:
- Он не умер, а убит. Не вами ли? - Хальт содрогнулся.
Мастер, заметив его испуг, снова усмехнулся:
- Я поступил бы так же. Он крупно вас продал. Зря вы не читаете
коммунистическую прессу, Хальт. И уж давайте мы-то с вами будем откровенны,
- он бросил перед Хальтом толстый еженедельник, на первой полосе которого
Хальт с ужасом увидел фотографию Зауриха. - Ведь дельфино-человек, как
здесь называют некоего представителя некой профашистской группировки,
несомненно, из вашей компании. И не нужно делать вид, что вы удивлены.
Чтобы понять такую простую вещь, необязательно обладать
сверхпроницательностью.
Кем вы были после войны? Так... Ерунда... И вдруг... Одно из самых
значительных состояний. Наследства вы не получали, старателем на алмазных
копях не были. И потом... коллекции морских уникумов следовало бы держать в
большем секрете и не швырять на биржу исторические реликвии. Или для вас
они не представляли особой ценности? Впрочем, когда в руки попадает золото
наци, золото Бормана, при чем тут... сокровища какой-то королевы! Ну а что
касается вашего участия в определенных акциях, кому, как не мне, знать о
них! Подлодка, кабель... - Хальт выглядел совершенно раздавленным. - Вам не
страшно, что в ответ на эту публикацию я могу огласить ваше имя? Как-никак
я наделен званием советника юстиции. А? Хальт? И еще. Вам не страшно, что
этот, как его, дельфино-человек, узнает, как вы распорядились вверенными
ему средствами?
Хальт сидел онемевший. Уехать, спрятаться, забиться в щель, лечь на
дно - билась единственная мысль.
- Я отдам распоряжение сегодня же.
- Надеюсь, вы до конца поняли, что произойдет, если вы завалите
порученное дело, - жестко повторил вопрос хозяин дома. Хальт покорно
кивнул. Но ему очень хотелось спросить Мастера, что он имеет в виду -
личную судьбу Хальта или итог исследований, которые должен провести
международный экипаж научно-исследовательского судна по изучению
Бермудского треугольника. Нетрудно представить, что произойдет, если мир
узнает о ракетных шахтах, скрытых в шельфе одного из островов и не учтенных
ни конвенциями, ни соглашениями. После такого скандала уходят в отставку
кабинеты, правительства, штабы... Хальт понимал, что выхода нет, должен
погибнуть международный экипаж ученых в советских территориальных водах.
Разумеется, и тут будет скандал. Но - в чью пользу?
Такой расклад был прост и ясен тогда, когда давалось задание. А
теперь, когда о Заурихе знает Мастер, почему бы не знать о нем русским? Вот
еженедельник... Где гарантии, что они не примут самых решительных мер. Если
они возьмут Зауриха, пойдет разматываться ниточка, которая приведет к
Хальту. Русские могут затребовать его выдачи как военного преступника. Да,
ситуация... Хальт нервно пожевал губами. Реальная угроза может накатиться с
двух сторон. Либо Мастер, либо русские - как повернется дело.
... В туристской конторе миловидная девушка в дымчатых очках
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг